Доклад митрополита Смоленского и Дорогобужского Исидора на XXXI Международных Рождественских образовательных чтениях «Глобальные вызовы современности и духовный выбор человека», направление «Древние монашеские традиции в условиях современности (Зачатьевский ставропигиальный женский монастырь Москвы, 24 января 2023 года).

Ваши Высокопреосвященства и Преосвященства, всечестные отцы, досточтимые матушки игумении, дорогие братья и сестры!

Тема моего выступления предполагает размышление над вопросом о том, каким образом, какими средствами в разные исторические эпохи монашество отвечало и отвечает на вызовы времени.

Митрополит Антоний Сурожский писал: «Современный мир ставит нас перед вызовом, и мир современен каждому поколению в любой момент его жизни. Но стоит задуматься о том, что же такое вызов, и перед лицом какого вызова мы стоим» [5]. В качестве образа вызова, с которым сталкивается человек, вне зависимости от исторической эпохи, каких-либо обстоятельств, митрополит Антоний предлагает евангельскую историю о хождении по водам (Мф. 14:22–34), сравнивая всякий вызов с бурей. «Нет момента, когда мир не является все той же бурей, только каждому поколению она представляется в ином обличье», и Господь неизменно пребывает с нами, пребывает в самой сердцевине этой бури, предлагая нам спасение. Апостол Петр, находящийся в смертельной опасности – в лодке посреди бушующего моря – осознает, что только Господь может спасти его, и он внимает призыву Спасителя и идет к Нему, идет, забывая о себе, о том, насколько страшна эта буря, он идет, всецело доверяя своему Божественному Учителю. Но, продолжает свою мысль митрополит Антоний, «он не сумел дойти до Господа, потому что вспомнил, что может утонуть. Он стал думать о себе, о буре, о том, что никогда еще не ходил по волнам, он обратился к самому себе и уже не мог устремляться к Богу» [6]. У святителя Николая Сербского в толковании на этот евангельский отрывок мы читаем удивительные строки, которые и есть сущность того, каким образом человек должен противостоять всякому вызову: «Пока Петр имел веру, он шел по воде, но как только его охватило сомнение, он начал утопать. В глубинном смысле выйти из лодки и пойти по воде, чтобы подойти ко Господу нашему Иисусу Христу, означает отделиться своею душою от тела, от попечений телесных и от любви телесной и отправиться опасным путем, ведущим к миру духовному, ко Спасителю» [12].

Именно путь ко Господу, путь в Царствие Небесное избран монашеством. Найти Бога – вот цель монашеской жизни. По слову святителя Игнатия (Брянчанинова): «Сущность монашеского жительства заключается в том, чтобы исцелить свою поврежденную волю, соединить ее с волей Божией, освятить этим соединением. В отречении от своей воли для наследования воли Божией заключается отречение от себя, заповеданное Спасителем, составляющее необходимое условие спасения и христианского совершенства, столько необходимое, что без удовлетворения этому условию спасение невозможно, тем более невозможно христианское совершенство» [9]. И эта духовная сущность монашества неизменна.

Из приведенных выше размышлений мы можем заключить, что поскольку и цель иноческого пути, и сущностная основа всякого вызова не меняются, то неизменным, по своей сути, должен быть ответ монашества на вызовы времени.

Вместе с тем, представляется целесообразным более конкретно обозначить те глобальные вызовы, которые представляют угрозу человеку как творению Божиему, созданному Господом по Его «образу и подобию», но повредившему свою природу грехопадением.

В одной из проповедей архимандрит Иоанн (Крестьянкин) обращает наше внимание на следующее: «Дух Божий еще в первые века христианства остерегал всех живущих, что «в последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам-обольстителям и учениям бесовским» (1 Тим. 4, 1). Ныне отступление от Бога и веры распространяется по земле. Человек, отвергая добро и избирая зло, становится соучастником темной силы в борьбе против дела Божия – созидания жизни на земле. Мы видим это совершающимся. Вот какая страшная опасность грозит миру!» [2].

В современном мире религиозные представления настойчиво вытесняются из жизни общества, утверждается, что религиозность, вера в Бога – сугубо личное дело и личные духовные убеждения никак не должны влиять на нормы и правила общественной жизни. Что это значит? Что непреложность Божиих заповедей, необходимость их исполнения ставится под сомнение. Утверждения о том, что истин много и человек свободен в выборе того, и для него является хорошим, а что плохим, по сути, подменяет собой понятие подлинной свободы, дарованной человеком Господом. Об этом, и многих других вызовах в своем выступлении на Пленарном заседании XXIV Всемирного Русского Народного Собора говорил Святейший Патриарх Кирилл [8]. Предстоятель Русской Православной Церкви подчеркивает, что сейчас мы слышим требования «отказаться от следования богоустановленным моральным нормам и открытого свидетельства об Истине, Фактически это означает, что секуляризация на определенном этапе заставляет общество признать грех добродетелью и стремится сделать религиозные общины соучастниками этого нравственного преступления».

Не это ли искушение, подобное тому, которое предлагал враг рода человеческого Христу? Святой евангелист Матфей повествует нам о том, как диавол, возведя Господа на высокую гору, показал Ему все царства мира и славу их, и говорит Ему: всё это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне (Мф. 4:8–9). Не все ли «царства мира» предлагаются сегодня человеку с одним единственным требованием – поклониться диаволу. И ответ всякого человека, и наипаче того, кто избрал путь монашеского делания, должен быть таким же, как и ответ Христа: Отойди от Меня, сатана, ибо написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи (Мф. 4:10).

Святитель Игнатий (Брянчанинов) преподает нам глубочайшее наставление: «По причине умножения соблазнов, по причине всеобщности и господства их, по причине забвения евангельских заповедей и пренебрежения ими всем человечеством – необходимо для желающего спастись удаление от общества человеческого в уединение наружное и внутреннее. По причине иссякновения благодатных руководителей, по причине умножения лжеучителей, обманутых бесовскою прелестию и влекущих весь мир в этот обман, необходимо жительство, растворенное смирением, необходимо точнейшее жительство по евангельским заповедям, необходимо соединение молитвы с плачем о себе и о всем человечестве, необходима осторожность от всякого увлечения разгорячением, думающим совершать дело Божие одними силами человеческими, без действующего и совершающего Свое дело – Бога. Спасаяй да спасет свою душу (Быт.19:17), – сказано остатку христиан, сказано Духом Божиим. Себя спасай!» [10]. Эти слова святителя опубликованы в его творении «Отечник» в 1870 году, но и сегодня это наставление, без преувеличения, можно назвать руководством для всякого инока, сталкивающегося с вызовами времени.

В этом же труде святитель Игнатий обращает наше внимание на необходимость изучения и усвоения святоотеческого наследия: «Кто усвоит себе … учение Отцов, тот, находясь и среди общества человеческого, стяжет сердечное безмолвие. Кто же останется чуждым этого учения, тот и в уединеннейшей пустыне, и в неисходном затворе, будет возмущен молвою помыслов и живописью мечтаний, будет проводить жизнь мирскую. Приводится сердце в безмолвие душевным деланием, соединенным с болезнованием или плачем сердца. Постараемся привести сердце в безмолвие: в этом – в сущность монашеского подвига. От сердечного безмолвия рождается истинное смирение: истинное смирение соделывает человека обителиею Бога. Наставят на такой подвиг изречения Отцов, примеры точного исполнения евангельских заповедей, составляющего отличительную черту их деятельности» [11].

Во второй части выступления позвольте более подробно рассмотреть те вызовы, с которыми сталкивалось русское монашество на ниве своего служения, обращенного к обществу.

Перед нами встает вопрос о том, как связаны ответы на глобальные вызовы современности, стоящими перед нашим обществом, перед нашим государством с сущностью монашеского делания, с жизнью святых обителей? По слову Святейшего Патриарха Кирилла: «Духовная жизнь человека важна не только для него самого, но и несет в себе огромный потенциал воздействия на окружающий мир. Становится ясно: даже самое уединенное монашеское житие, в котором и через которое совершается духовный подвиг, способно влиять на окружающий мир, и примеры святых об этом ясно свидетельствуют. Нам иногда говорят: «ну что монахи, сидят в затворе, – надо к миру обращаться, на мир воздействовать!» Конечно, надо, и пастырское слово Церкви обращено к миру, но монашествующие воздействуют на мир силой своей молитвы и своего духовного подвига, соприкасаясь с которым, многие меняют свое отношение к Богу, к Церкви и очень часто – всю свою жизнь» [7].

Святые обители земли Русской неизменно, с первых десятилетий возникновения Руси несут миссию просвещения мира Светом Евангельским: через Евангельское благовестие, через сострадательную любовь к миру, через старческое окормление. Они были и остаются хранительницами Православия, хранительницами чистоты веры – того духовного стержня, без которого невозможно было бы существование нашего земного Отечества.

Если мы обратимся к многовековой истории нашего Отечества, то почерпнем в ней множество примеров того, что именно подлинная, внутренняя, свобода, сила молитвы, духовный подвиг русского иночества неизменно соделывала его «солью земли, светом миру» (см. Мф. 5:13–14). И именно этот молитвенный подвиг объединял наш народ, позволял преодолевать силой любви ненависть и раздоры, преображая и внешнюю, общественную, жизнь.

Уже в первые века существования Руси, в период домонгольский, монастыри, появившиеся на рубеже X–XI веков, были и высшей школой духовного совершенства, помогая усвоению духовных сокровищ совсем недавно принятой Православной веры, и местом совершения дел милосердия, деятельного проявления любви к ближним.

Выдающийся русский религиозный философ, принадлежащий к числу мирских «оптинцев», Иван Васильевич Киреевский писал: «Обширная Русская земля, даже во времена разделения своего на мелкие княжества, всегда сознавала себя как одно живое тело и не столько в единстве языка находила свое средоточие, сколько в единстве убеждений, происходящих из единства верования в церковные постановления. Ибо ее необозримое пространство было все покрыто, как бы одною непрерывною сетью, неисчислимым множеством уединенных монастырей, связанных между собою сочувственными нитями духовного общения. Из них единообразно и единомысленно разливался свет сознания и науки во все отдельные племена и княжества. Ибо не только духовные понятия народа из них исходили, но и все его понятия нравственные, общежительные и юридические, переходя через их образовательное влияние, опять от них возвращались в общественное сознание, приняв одно, общее, направление» [3].

Ответом русского иночества на грозный вызов, брошенный Древней Руси в XIII–XV веках – монголо-татарское иго – стали подвиги великих угодников Божиих: преподобного Сергия Радонежского, преподобного Нила Сорского, преподобного Иосифа Волоцкого и иных исполинов духа, через которые была явлена любовь и милость Божия к Отечеству и народу нашему, его судьбе. Митрополит Антоний Сурожский писал: «Они оставляют всё, чтобы быть с Богом. Цели, которые они ставят, совершенно не общественные. Им требуется вновь обрести свою душу и с ней – душу народа, душу своих современников. Они не спасаются бегством, они ведут жизнь настолько жестокую, настолько трудническую, что нелепо было бы считать ее уходом от трудностей. Они ищут одного Бога, и находят Бога в глубине собственной души, посвященной Ему. Но вместе с тем, их любовь становится все глубже, и они с любовью принимают всех, кто начинает один за другим приходить к ним в поисках спасительной пристани» [4].

Обращаясь к истории древней Смоленской земли, не единожды в течение веков отстаивавшей свое право оставаться русской, приведу в пример Болдинскую обитель, основанную преподобным Герасимом в 1530 году. До этого времени, в течение более чем столетия, с 1396 по 1522 годы, Смоленская земля входила в состав Великого княжества Литовского. И именно на Смоленщине православную духовность с особым тщанием пытались заглушить католичеством. Основанный преподобным Герасимом Свято-Троицкий Болдин стал хранителем Православия, его форпостом на западных рубежах Русского государства.

Петровские реформы, последующие гонения на монашество, общее разорение монастырей стали не только грозным вызовом для русского иночества, эти преобразования губительно сказались на духовном состоянии русского народа. Преподобный Макарий Оптинский в одном из своих писем размышлял: «Сердце обливается кровию при рассуждении о нашем любезном отечестве России, нашей матушке, куда она мчится, чего ищет? Чего ожидает? Просвещение возвышается, но мнимое; оно обманывает себя в своей надежде; юное поколение питается не млеком учения святой нашей Православной Церкви, а каким-то иноземным мутным, ядовитым заражается духом; и долго ли это продолжится?»

Но неизменность устоев – характерная черта православного монашества. Уже на рубеже XVIII – XIX веков и в последующее столетие Россия обрела сонм угодников Божиих, труды и подвиги которых позволили, уже в условиях новых реалий, сохранить преемственность русской иноческой традиции.

Выдающийся представитель русского монашества XIX века, святитель Филарет (Дроздов), митрополит Московский и Коломенский напоминал монашествующим: «сыну обители… деянием должно обрести в видение восход, т. е. трудолюбным и неослабным исполнением заповедей Божиих и правил отеческих должно открывать путь к высшей жизни духовной и созерцательной, которая есть на земли предначинание жизни небесной». Другой великий святитель этого времени святитель Игнатий (Брянчанинов) назидал: «Остерегись, желая спасти ближнего, чтоб он не увлек тебя в погибельную пропасть. Последнее случается ежечасно. Отступление попущено Богом: не покусись остановить его немощною рукою твоею. Устранись, охранись от него сам: и этого с тебя достаточно. Ознакомься с духом времени, изучи его, чтоб по возможности избегнуть влияния его. “Ныне почти нет истинного благочестия, говорит уже Святитель Тихон за сто лет пред сим: ныне – одно лицемерствоˮ. Убойся лицемерства, во-первых, в себе самом, потом в других: убойся именно потому, что оно – в характере времени и способно заразить всякого при малейшем уклонении в легкомысленное поведение. Не подвизайся напоказ человекам, но в тайне для твоего спасения, пред очами Бога, – и очистится твое поведение от лицемерства. Не осуждай ближних, предоставя суд над ними Богу, – и очистится сердце твое от лицемерства» [10].

Точное следование первоначальному святоотеческому преданию, обращение к святоотеческой традиции помогло «восстать из пепла» русским монастырям после потрясений XVIII века, когда было закрыто две трети монастырей и когда многим казалось, что монашество уже не поднимется. И святые обители, как и прежде, стали источником возрождения русской духовности. Расцвела Глинская пустынь, расцвели Оптина и Саров, ставшие, по одному замечательному выражению, «кострами, у которых отогревалась замерзшая Россия».

Позвольте процитировать слова из проповеди великого подвижника нашего времени архимандрита Иоанна (Крестьянкина), произнесенные им в 1973 году в праздник Успения Пресвятой Богородицы и день 500-летия Псково-Печерского монастыря. Думаю, что наполненные любовью слова отца Иоанна о Псково-Печерской обители, в полной мере могут быть отнесены и к другим святым обителям земли Русской: «Монастырь дает нам пример того, как и в собственной жизни каждый из нас должен строить духовную крепость, ограждающую нас от натиска греховной стихии, крепость, ворота которой в то же время должны быть всегда открыты для любви и милосердия. … Псково-Печерская обитель и поныне продолжает служить тому, для чего она была создана и во имя чего она существует уже пятьсот лет, в ней продолжает жить та древняя культурная и духовная традиция, которая не только олицетворяет прошлое нашей страны, но и является частицей вечного.

Во все века эта духовная крепость Православия привлекала и продолжает привлекать массы людей, жаждавших и жаждущих духовного обновления, ищущих истину на этом островке преображенной земли.

Невозможно перечислить все испытания, выпавшие на долю монастыря: набеги, осады, нападения, пожары, мор и болезни… После каждого вторжения, после каждого несчастья с помощью Пресвятой Богородицы монастырь залечивал свои раны, становился сильнее и неприступнее, и молитва продолжала денно и нощно гореть в нем, как неугасимая лампада. За каждой раной, за каждым разрушением, за каждой потерей следовало исцеление, созидание и утешение, и монастырь как стоял, так и стоит незыблемо и неколебимо.

Зададим себе вопрос: в чем причина исключительного долголетия святой Псково-Печерской обители? В том, что у основания монастыря стояли великие подвижники и чудотворцы. Истинные ученики и продолжатели преподобных, иноки последующих поколений сумели свято сохранить наследие, завещанное им основателями монастыря и дивным светильником Псково-Печерским – преподобным Корнилием. Это наследие – жизнь, протекающая строго по заповедям Христовым и обетам монашеским.

Будем твердо помнить, что важнейшим залогом долголетия, твердости и неприступности иноческой обители, ее защиты от видимых и невидимых врагов служит не богатство, не крепость стен монастырских, а главным образом внутреннее благоустройство самой жизни иноков и молитвенное горение каждого из них в отдельности.

Если не иссякнет молитва, если не охладеет жажда подвигов, то будет всегда сиять Псково-Печерская обитель на Русской земле, как самая яркая звезда на небе. Как и в прежние времена, монастырь неустанно молится за русский народ и другие народы, за землю Русскую и за весь мир.

Размышляя о прошлом монастыря и наблюдая его сегодняшнюю жизнь, мы должны четко осознавать, что прошлое и настоящее объединяет нечто общее, внеисторическое, незыблемое, неколебимое, вечное, что монастырь несет в себе весть о нетленной истине, одинаково необходимой для людей всех времен.

Пусть эта обитель борется за спасение нашего мира от грозного приговора, за которым некогда последовал потоп. Сей Божий приговор гласил: не может Дух Мой жить среди этих людей, ибо они стали плотью. Как некогда Иоанн Предтеча, да станут святые обители на людном, шумном и суетном пути многоговорливой плотской жизни и напомнят суетящимся людям об истинной и достойной человеческой, а не животной жизни, напомнят вечную заповедь: Духа не угашайте!» [1].

В процитированном отрывке проповеди архимандрита Иоанна (Крестьянкина) мы находим и ясный ответ на вопрос о том, как современное монашество должно отвечать на тот вызов, который стоит сегодня перед Отечеством нашим, перед Русским миром. Нов ли этот вызов? Нет, он тот же, что и на протяжении веков – попытки разрушения духовной сущности русского народа, его глубинного соборного единства.

В Соборном слове XXIV Всемирного Русского Народного Собора, который состоялся 28 октября 2022 года, констатируется: «Русскому миру, как это бывало не раз в его истории, угрожает серьёзный противник. Противник сегодняшний – это идеология и практика агрессивной секуляризации, наступление диктата глобалистских идей. Сознательный отказ части глобальных элит от веры в Бога и, как следствие, отказ от принципов христианской этики, ведёт их к отрицанию самого человека, ниспровержению базовых традиционных ценностей, подавлению свободы» [13]. В этом стратегическом документе подчеркивается, что именно молитва, наше предстояние перед Господом – это то, с чего начинается духовное воссоединение народа, а значит – именно в этом стержень, внутренняя основана на тот вызов, который стоит перед Россией ныне. «Мы призываем всех трудиться в молитве и в деле для сохранения этого единства, каждого на своем месте – ученого, рабочего, учителя, врача, чиновника, предпринимателя, монаха и воина», – обращаются соборяне к нашим согражданам и соотечественникам.

Пусть же милостью Божией, заступничеством великих русских святителей, иноков, прославленных Святой Церковью в лике святых, молитва монашеская, молитва, возносящаяся ныне во святых обителях Церкви Русской соделает наше Отечество мирным и процветающим.

Позвольте завершить свое выступление словами замечательного русского религиозного философа Алексея Степановича Хомякова: «В подмосковных лесах некогда молился Сергий, – и не погибла Россия. В дебрях Саровской пустыни молился монах Серафим, и его молитва держала Россию. Молится кто-нибудь и теперь, – ибо держится Россия!» [14].

-----------------------------