Монашество, или, что то же, обеты девства, нестяжательности и послушания, составляющие сущность монашества, возвышая истинного последователя Христова на высшую степень совершенства - святости жизни и чистоты ведения предметов божественных и человеческих, составляет истинный духовный цвет, украшение Церкви [47], образует лучших ее служителей и ратоборцев против царства тьмы, а чрез это имеет благотворное влияние на всех членов Церкви.

Известно, что чистота, правильность ведения спасительных истин зависит преимущественно от чистоты сердца и благочестия. Иноки, с самоотвержением подвизаясь на поприще благочестия, деятельно очищая сердце и духовной своей жизнью делаясь способнее других воспринимать высшее благодатное озарение Св. Духа (Ис. 11, 2-3), естественно, способнее других познавать Божественную истину, отличать ее от примеси лжи и заблуждений; при совершенной преданности Богу больше имеют усердия хранить чистоту учения Церкви, больше ревности распространять евангельское учение, больше мужества защищать его против неправомыслящих, против духа мира и разврата, из любви к Богу и святой истине, не дорожа своим земным благополучием, даже самой жизнью. История вполне оправдывает это. Подвижники во все времена вместе со своими епископами принимали самое деятельное участие в защите Православия против еретиков, и были приглашаемы на все вселенские и многие поместные Соборы. Так, например, Антоний Великий (Свидетел. Афанас. Великий в жизнеоп. Антония Великого), по вызову св. Афанасия Великого, вместе со своим архипастырем мужественно подвизался против ариан. Василий Великий устроял в Понте скиты, чтобы монахов противопоставить арианам, как твердый оплот; и сие имело благотворные следствия для Церкви, так что еретики чрезвычайно злобились за это на Василия Великого (Soerat. lib. IV. с. 26), Св. Кирилл Александрийский посылал монахов для защиты Православия против несториан и хвалил их ревность (Письмо 8).

На Вселенском Халкидонском Соборе присутствовали 23 архимандрита и вместе с епископами подписали осуждение на Евтихия (В отрывк. Халкид. Собора. Том. IV. с. 232).

На Ефесском Вселенском Соборе ревностно подвизались против Нестория особенно авва Евтихий и архимандрит Далматий. Константин Погонат просил папу Агафона из византийских монастырей послать монахов на VI Вселенский Собор (В Деян. Собора).

На VII Вселенский Собор были приглашены очень многие игумены и монахи. Когда изгнан был в заточение св. Мелетий архиепископ Антиохийский во время гонения от ариан на православных, и Церковь оставалась почти беззащитной; два сирские монаха - Афраат и Иулиан, воспламенившись ревностью, из пустыни пришли в Антиохию для поддержания Православия, и здесь Афраат лично состязался с императором Валентом - арианином (Феодорит. Кн. 4. гл. 24).

Св. Савва и Феодосии ревностно подвизались в защите Православия против монофелитов. Приведши с собой из пустыни в Иерусалим около десяти тысяч монахов, они вместе с Иерусалимским Патриархом Ильей торжественно пред всем народом в церкви произнесли проклятие на Нестория, Евтихия и на всех тех, которые не принимали Халкидонского Вселенского Собора (В житии св. Саввы, Чет.-Мин.).

Даниил Столпник вместе со многими монахами приходил в Константинополь на защиту Халкидонского Собора против отвергавших его и подтвердил истину чудом (Никифор. Калл. Кн. 16. гл. 6).

Софроний, патриарх Иерусалимский, будучи еще простым монахом, вместе со св. Максимом Исповедником много подвизались за Православие против монофелитов, побуждали собрать Собор против еретиков. Ни ласки, ни жестокие мучения не могли отклонить святых исповедников от Православия, хотя и отсекли у св. Максима язык и правую руку; и пример их многих удерживал и утверждал в Православии (Чет.-Мин. 21 января).

Весьма благотворны были для Церкви подвиги в пользу Православия св. Феодора Студита и других его сподвижников во время иконоборства. Вообще иноки во все времена были лучшим оплотом православия и чистоты учения Церкви и распространителями веры Христовой. По свидетельству Евсевия Кесарийского (Кн. 8. гл. 20), монахи в первые века христианства строгою, святою жизнью снискали у язычников высокое мнение о своем достоинстве, даже производили удивление, мученичеством прославили веру христаинскую, чудесами и проповеданием слова Божия истребили остатки языческого суеверия в Египте и других странах. Св. Златоуст ревностно подвизался в распространении веры Христовой посылал многих монахов в Финикию и другие страны для проповеди (Св. Злат. Том. III. Пием. 50-51, 53-55, 123, 126. Феодорит. Кн. V. 29).

Славянским племенам проповедовали Евангелие монахи - Константин и Мефодий.

Великие светильники Церкви - мудрые учители, верные хранители апостольской ее чистоты, мужественные ратоборцы против ересей, ревностные распространители Евангелия - славой высокого своего образования, умственного и нравственного, и благотворной своей деятельностью на пользу Церкви обязаны духу монашества - самоотвержения и строгого подвижничества. Из уединенной обители подвижничества - с духом самоотвержения, с сердцем очищенным, с характером утвердившимся, восходя на епископские кафедры, святые иноки могли и могут быть лучшими служителями Церкви, могут подвизаться и действительно подвизались за чистоту евангельского учения, для благосостояния Церкви и вечного спасения ближних, не дорожа собой, и жертвуя всем своим. В сем случае довольно указать на дело Василия Великого с префектом Модестом - за Православие и - на поступок св. Амфилохия, епископа Иконийского, с императором Феодосием Великим - за веру Христову.

Монашество имеет высокую важность по своему благотворному влиянию на духовную жизнь всех членов Церкви. Иноки полезны для всех: благими советами и наставлениями, высокими примерами добродетелей и теплыми молитвами о всем мире.

Наставления благочестивого подвижника, как плод живого опыта, оттого более верные, близкие к сердцу каждого слушателя, - наставления, согретые теплотой сердечного чувства, потому всегда живые, исполненные духовного помазания, оттого всегда усладительные для сердца - удобнее могут произвести в духе благоговейное умиление, смягчить и окаменелое сердце, и сильнее подействовать на самую упорную во грехах волю человека, довести его до решимости - оставить греховную жизнь, вступить на путь благочестия. Чем более святые иноки приобретают себе уважения строгостью подвижнической жизни в уединении, тем более слава их благочестия привлекает к ним людей всякого состояния для получения советов и наставлений, как это было особенно в IV, V и VI веках христианства. Люди мирские, занятые множеством житейских попечений и обязанностей, сами собой неохотно располагаются к занятию предметами духовными, но когда прибегают к св. подвижникам, благоговение к их святости производит такую настроенность духа, какая очень благоприятна к искреннему принятию их наставлений. При такой настроенности духа и одно слово, сказанное благочестивым старцем и подтвержденное взглядом на его строгую, святую жизнь, часто производило больше спасительных действий в душе слушателя, нежели длинные поучения. Так, рассказывают о Макариях Египетском и Александрийском: однажды переправлялись они чрез Нил вместе с римскими трибунами. Трибуны, видя старцев одетыми в ветхие одежды, ублажили убогое, смиренное их житие, и один из них сказал: "Блаженны вы, ругающиеся миру!" Макарий Александрийский отвечал: "Действительно, мы ругаемся миру, а вам мир ругается". Сии слова св. старца так подействовали на душу одного трибуна, такое произвели в сердце его умиление, что он по возвращении в дом раздал все свое имение бедным, поступил в монашество и удалился в пустыню (Чет.-Мин. 19 января).

Такую же силу спасительных наставлений св. Даниила Столпника испытал на себе греческий военачальник Едран - от слов старца пришел в умиление, отвергся мира и поступил в монашество (Чет.-Мин. 11 декабря).

Прп. Моисей, палестинский подвижник, сильным, воодушевленным своим словом и чудесами обратил в христианство весь народ в стране Фаранской и Исмаильтян (Чет.-Мин. 14 января).

Советами монахов пользовались и императоры. Так Константин Великий пользовался советами Антония Великого и просил прийти к себе в Константинополь для того, чтобы только посмотреть на него (Чет.-Мин. 17 января).

К св. Симеону Столпнику во множестве стекались люди различных состояний, привлекаемые славой святой, подвижнической его жизни, - христиане и язычники из отдаленных стран: Аравии, Персии, Армении, Иверии. Слушая спасительные его наставления и приходя от них в умиление, весьма многие из язычников крестились иногда по двести, по триста и по тысяче человек в один день. Князья аравийские приходили просить благословения у св. старца. Варак, царь персидский - гонитель христианства - уважал св. Столпника. Цари христианские слушались его советов. Подобные благотворные действия на души слушателей производили и другие св. столпники (Евагр. I. 1. с. 13).

По свидетельству блж. Иеронима, когда по приказанию злобного еретика Луция, Александрийского архиепископа, египетские пустынники, между коими и оба Макария - Египетский и Александрийский - за защиту Православия против ариан сосланы были на один остров, где все жители были язычники и отличались крайним развращением нравов, то пустынники в короткое время своим учением, высокими примерами христианских добродетелей и чудесами успели обратить всех в христианство, так что остров этот назывался у древних островом покаяния с тех пор, как поселились на нем Тавеннские монахи (В предисл. к правилам Пахомия Великого). Часто случалось, что матери приводили своих детей к св. подвижникам для принятия от них благословения, и внимательный взор на их строгую жизнь и высокие образцы добродетелей производил столь глубокое впечатление на нежное сердце детей, что память о сем оставалась на целую жизнь с благотворным влиянием на их нравственность. Так говорит о себе и блж. Феодорит, который дарован был матери своей по молитвам отшельника прп. Македония (Феодорит. Hist. 1. V. с. 19. et apud Rosweid. p. 831. in vita Macedon.).

В житии св. Павла Нового говорится, что когда мать св. Павла вместе со старшим его братом Василием отдавала на несколько времени в монастырь для обучения, - чрез обращение с благочестивыми подвижниками, от их наставлений они приобрели столь сильное расположение к благочестию и подвижнической жизни, что и после того, как мать взяла их из монастыря в свой дом и заставила Василия поневоле вступить в брак, -сердце их постоянно пламенело любовью к иноческой жизни, так что по смерти матери ни узы родства, ничто мирское не могло удержать их в мире, и оба они тайно удалились в монастырь на подвиги иночества.

О св. Иларионе Великом говорят, что он, в молодых летах прибывши в Александрию для образования и услышав о славном подвижничестве Антония Великого, захотел идти в пустыню и посмотреть на него. Два месяца пробыв в пустыне с Антонием, Иларион так пленился высотой монашеской жизни, что по возвращении в Палестину решился вести подвижническую жизнь подобно Антонию Великому и устроил многие монастыри по правилам египетских иноков (Чет.-Мин. 21 октября).

Случалось, что разбойники приходили в обитель подвижников для грабежа; но при виде совершенной иноческой нищеты и строгой подвижнической жизни, пораженные удивлением, приходили в умиление до того, что раскаивались в своих злодеяниях и обращались на путь мирной, добродетельной жизни. Так, например, случилось в обители Саввы Освященного; подобное было с Макарием Великим, Иларионом Великим и другими (См. в житии их в Чет.-Мин.).

В самом деле нисколько не должно быть удивительно, что и одно непосредственное воззрение на высокую жизнь подвижников в безмолвных обителях может произвести весьма сильное и благотворное действие на сердце мирского человека. Ибо общества св. подвижников составляют резкую противоположность с обществами мирскими, особенно теми, где господствуют пышность, роскошь, развращение нравов, различные соблазны, взор на которые только стесняет скорбью сердце, расположенное к благочестию, и где неумолчный шум мирской суеты сильно возмущает, тревожит душу, преданную Богу. А в обители подвижников - где глубокая тишина, все дышит духом благочестия, где нет пищи для страстей при богоугодных занятиях, умиротворяющих душу и услаждающих сердце, - всякий всегда может находить такое спокойствие духа, какого никогда нельзя ощущать в мире. "Между монашеской и мирской жизнью - такое же различие, - говорит св. Златоуст, - какое между пристанью и морем, непрестанно колеблемым ветрами" (Бесед. 68 на ев. Матф. § 3).

В монашеской обители все дышит духом благочестия, и этот дух благочестия, проникая в душу посетителя, при благонастроенности его сердца, не может не обращаться, так сказать, в сок и кровь собственного его духа. Пример строгой жизни подвижников, представляя все разнообразие добродетелей как бы в олицетворении, очевиднее показывает достоинство и привлекательную красоту добродетелей, и чего не могло произвести в душе мирянина чтение благочестивых книг и слышание поучений, то производит пример подвижников - возбуждая любовь к добродетели и ревность осуществить ее в собственной жизни. Пример есть лучший способ научить благочестию всякого, а особенно он важен для простолюдина, который не способен понимать высокие истины веры и нравственности. О пользе монашества в этом отношении св. Златоуст говорит так: "Бедный, посетив обители монахов, пойдет из монастыря с большим утешением в своей бедности. Если посетит монахов и богатый, то возвратится от них лучшим и со здравыми понятиями о вещах. Когда приходит к ним облеченный достоинством, здесь особенно пропадает вся надменность. Здесь и волков обращают в агнцев. Если в ком воспламенилось желание вести такую прекрасную жизнь, то пока горячо в тебе это желание, пойди к сим ангелам и воспламенись еще более. Ибо не столько могут воспламенить мои слова, сколько зрение на самое дело. В монастыре удовольствие непрестанно возрастает в душе зрителей; ибо навсегда остается в их мыслях и образ виденных ими мужей, и приятность места, и чистота общества, и сладость прекрасного духовного пения; уста монахов исполнены благоухания. Посему всегда наслаждающиеся сим тихим пристанищем бегают уже людского шума, как бы какой-нибудь бури. Монахи не только, когда поют и молятся, но и когда сидят за книгами, доставляют зрителям приятное зрелище. А если бы ты мог отворить двери сердца их и увидеть душу их и всю красоту внутреннюю, то ты упал бы на землю, не вынес бы сияния красоты, светлости одежд и блеска их совести. Мы можем указать на великих и чудных мужей древности; но так как на людей простых видимые примеры сильнее действуют, то я укажу вам на самые хижины оных святых. Как если бы кто на земле, которая обширнее нашей, распростер многие небеса, тот представил бы зрелище новое и изумляющее: так и там можно видеть то же самое. Ибо их обитель ничем не хуже небес, потому что к ним сходят Ангелы, даже сам Господь Ангелов. Египетская пустыня лучше всякого рая: там увидишь в образе человеческом бесчисленные лики Ангелов; увидишь, что все мучительство диавольское ниспровергнуто, а Царство Христово сияет. Не столь светло небо, испещренное сонмом звезд, как египетская пустыня, являющая повсюду иноческие кущи. Сии светильники мира живут, как Ангелы на небе" (В бесед. 8. § 4. Бесед. 68. § 3. 4. 5, Бесед. 69. § 3, 4. на Ев. Матф.).

Не только непосредственный взгляд на святую жизнь иноков, но и рассказ о высоких подвигах их много может приносить пользы для мирян в деле спасения - возбуждать расположение к благочестию и усердие - подражать высоким образцам добродетелей. Так, по свидетельству блж. Августина (Confession. lib. VI. с. 26. 28), чтение жития св. Антония Великого, описанного Афанасием Великим, многих язычников обратило к вере Христовой и христиан возбудило к благочестивой жизни.

Если же подвижники не все и не всегда могли доставлять пользу мирянам своими благочестивыми наставлениями и примерами высоких добродетелей по причине сокровенности своей в пустынях, то всегда и всем - своими молитвами; и нельзя сомневаться ни в действительности и силе их молитв, ни в расположении их молиться о спасении ближних. Люди мирские, непрестанно занятые бесчисленными земными заботами, или по недосугу, или по развлечению духа среди шума мирской суеты с трудом располагаются к молитве; потому имеют большую нужду в молитве других. А подвижники, освободившись от земных занятий, облегчив дух отрешением от чувственности, постоянно упражняясь только в делах духовных: чтении слова Божия, благоговейном размышлении о спасительных предметах, песнопении и молитве, и в них поставляя высшее свое удовольствие, без сомнения, с большей готовностью возносят молитвы к Богу о себе, вместе и о ближних. Всецело посвятив себя на служение Богу, чтобы постоянно возгревать в своем сердце любовь к Богу и ближним, св. подвижники, без сомнения, дорого ценят вечное спасение как свое, так и ближних; потому всегда изливают теплые молитвы к Отцу Небесному о благосостоянии и спасении всего мира, зная, что молиться о спасении ближних значит, по желанию Искупителя нашего Иисуса Христа, содействовать Его попечению о спасении каждого человека (1 Тим. 2, 4. Гал. 6, 2). Посему по искренней и теплой любви к своему Спасителю с любовью молятся и о спасении каждого человека, так как для искупления каждого грешника Сам Иисус Христос распялся. Действительно, из жизнеописания св. подвижников, даже отшельников, видно, что при встрече с каким-нибудь человеком в пустыне первыми словами отшельника был вопрос: в каком состоянии вера христианская в мире, как спасаются люди и мирно ли живут? И тут же выражали они свое благожелание и молитву к Богу о спасении людей, свою радость о распространении и утверждении веры Христовой в мире, как например, отшельник Марк Ораческий, Онуфрий Великий и многие другие. Из этого можно видеть, что и отшельники, хотя удалялись человеческих обществ, однако же не забывали своих братий, живущих в мире, и всегда с пламенным усердием молились Богу о спасении их - как, может быть, не молится о самых близких к своему сердцу ни один живущий в мире. Блж. Августин (De moribus Eccles. lib. 1. с. 31), отражая упреки в недостатке деятельной любви у подвижников-отшельников, говорит: "Те, кои обвиняют отшельников в этом недостатке, не принимают в соображение того, что они много пользы могут доставлять молитвами и примером, хотя невидимым, но о коем известно только по слуху, коего высота, недостигаемая другими, тем более увлекает, чем менее известны подробности этой жизни". Св. Златоуст говорит, что отшельники молятся за целый мир, и молитвы их привлекают к нам милосердие и благословение Божие и в этом находит доказательство и высокое достоинство любви их к ближним (Бесед. 77 на Ев. Иоанн.).

Добродетель монахов, говорит он, есть хранение всей земли. Добродетель их покрывает пороки людей (Бесед. 53 на Деян. Апост.).

"Монашеские обеты, - говорит Григорий Великий, - суть спасения мира, ими война и моровая язва отвращаются"; и в доказательство сего говорит, что молитвами св. дев, которых было в городе до 3000, Рим спасся от оружия Лонгобардов (Indict. 1. VI. Epist. 23).

Св. Димитрий Ростовский говорит, что молитвами иноков Господь содержит сей мир. Хотя кому и малы кажутся иноческие молитвы, но они весь мир укрепляют. Мир христианский в Св. Писании уподобляется винограднику, как древле и Израиль (Ис. 5, 7). Посмотрим, на чем держится виноградная лоза? - На одном сухом, бесплодном коле. Отними от винограда кол, лоза упадет на землю, остается бесплодной и попирается. Отними от христианского мира иноческий чин, как от винограда сухой, бесплодный кол, что с миром будет? Сами судите... (Част. 2. Поуч. 2 в 8 неделю по Св. Духе, с. 268).

Высокую важность, действительность молитв св. подвижников в древности признавали и императоры и все христиане. Так, император Константин Великий просил молитв св. Антония Великого, император Феодосии Великий у прп. Иоанна Ликополитанского часто испрашивал молитв и советов, молитвам и заслугам его приписывал благополучие своей империи, спасение, успех в войнах и совет его принимал за голос неба (Кассиан. collat. XXIV. с. 26).

Император Юстиниан искренно сознавался, что империя, войско, самые поля, и все, что доброго имеют мирские люди, все сохраняется молитвами св. пустынников. По сей уверенности в важности молитв св. подвижников он просил св. Савву Освященного, вместе с другими подвижниками его Лавры, помолиться о нем и о всей империи, и за то щедро наградил его богатыми дарами, из уважения к нему, по его прошению, оказал много благодеяний и многим палестинским христианам. Такое высокое мнение и уважение императоров к св. подвижникам и их молитвам было всеобщим мнением и уважением к ним всех христиан всех времен и, конечно, не без опытного убеждения в действительности молитв св. иноков. О силе и богоугодности молитв св. подвижников со всей убедительностью свидетельствует опыт. Так, например, к подвижникам, особенно в первые века, часто приходило множество больных, кои, испытав все медицинские пособия, и не получив исцеления, врачевались только молитвами св. подвижников. Св. Даниил столпник молитвой вдруг остановил сильный пожар в Константинополе. Царь, узнав о сем, приходил благодарить св. старца (Чет.-Мин. 11 декабря).

Св. Савва Освященный, после многих тщетных усилий иерусалимских жителей найти где-нибудь воду, усердной молитвой к Богу избавил иерусалимлян и окрестных жителей от общего бедствия - голода и жажды по причине совершенного оскудения хлеба и воды в продолжении пятилетнего бездождия, засухи и бесплодия; по молитве св. старца все бедствие миновалось (Чет.-Мин. 5 декабря).

Молитва иноков была так сильна, что даже воскрешала мертвых (Житие препод. Сергия Радонежского), и другие различные чудеса производила для блага ближних.

Впрочем, и не одними только благочестивыми наставлениями, примером и молитвами св. подвижники доставляли пользу людям; но часто оказывали различные благодеяния и деятельным участием в их общественном благосостоянии [48].

Так, например, пустынники, когда услышали, что антиохияне подверглись гневу императора Феодосия Великого за возмущение и разбитие царских статуй и находятся в опасности подвергнуться смертной казни, стеклись в Антиохию, чтобы успокоить народ и приклонить императора на милость, и труд их, по большому уважению к ним правительства, имел свой успех - император объявил прощение, и народ успокоился (Св. Златоуст. Бесед. 17 к антиох. народу).

Св. Савва Освященный по совету своего архиепископа предпринимал путешествие в Костантинополь для ходатайства за палестинских жителей пред императором Юстинианом, разгневавшимся на них за возмущение, произведенное самарянами. Из уважения к св. Савве, император не только объявил прощение палестинским христианам, но и даровал свободу от подати, по случаю разорения самарянами многих городов, селений, церквей и монастырей, приказал даже выдать из государственной суммы значительное количество денег для восстановления разрушенных селений, иерусалимских храмов, многих богоугодных заведений и монастырей (В житий св. Саввы. Христ. Чт. 1823 г. ч. 12).

Так же и российский чудотворец, св. Сергий, игумен Радонежский, во время всеобщего бедствия России от нашествия татар со своими пустынниками принимал самое деятельное и благотворное участие в судьбе своего отечества. Когда великий князь Димитрий Иоаннович был в затруднительном положении во время нашествия татар, колебался в страхе и недоумении - вступать ли в брань с сильным врагом или покориться, и пришел к при. Сергию для разрешения недоумения, святой старец дал совет - крепко стать против врага, напутствовал его благословением и молитвой, дал ему двоих иноков - Александра Пересвета и Андрея Ослябя. А сам прп. Сергий во время битвы вместе с братией возносил к Богу усердные молитвы об успехе битвы великого князя с татарами и в тоже время с заботливостью отца посылал письма к великому князю, чтобы утешить, ободрить его, и письма св. старца имели благотворное действие. Русские воины, при виде бесчисленного множества татарского войска, устрашились, ослабели духом и были в недоумении - сражаться ли или обратиться в бегство. Но в это время от прп. Сергия пришло письмо к великому князю, и когда было прочтено пред всем войском, так воодушевило воинов, возбудило такое мужество, что после кровопролитного сражения победа осталась на стороне русских при всей малочисленности последних. После счастливой победы над врагами великий князь поспешил к преподобному отцу с благодарностью за совет и подкрепление, и щедро наградил его обитель - подарил многие села для содержания ее. Да и по кончине св. Сергия Лавра его оказывала много услуг и благодеяний России; например, во время битвы с поляками. При оскудении государственной казны много из своих сокровищ она выдавала на содержание войска, давала пропитание множеству бедных в несчастные времена голода и бедствий от войны и ныне не перестает благодетельствовать: призревает, кормит множество бесприютных и немощных, в своем училище образует юношество в христианском благочестии и науках и содержит от себя.

Итак, все это может служить неоспоримым доказательством того, что иноки во всякое время и во всем и желают и могут, когда от них потребуется, с успехом служить и государству, и доставлять всем людям временную и вечную пользу. Дав обет послушания, нестяжательности и девства - до полного самоотвержения, всецело посвятив себя на служение Богу и для пользы ближних, иноки охотнее, смелее могут предпринимать самые трудные подвиги, на которые никто другой, из привязанных к земным вещам, мирским почестям и временному счастью, не отважился бы. Потому иноки более других могут быть верными слугами и Царя Небесного, и царя земного. Вот сколь важны монашеские обеты и в себе, и по отношению к вечному спасению христиан, и по отношению к Церкви и гражданским обществам! Но важность монашества со всеми его плодами строго уславливается верным исполнением обетов его. В противном случае монах будет только поруганием монашества - на соблазн мирянам и на свою погибель.