Пре­по­доб­но­му­че­ни­ца Ев­до­кия ро­ди­лась в 1879 го­ду в се­ле Тро­па­ре­во Мо­жай­ско­го уез­да Мос­ков­ской гу­бер­нии в се­мье кре­стья­ни­на Еф­ре­ма Си­ни­цы­на. В юно­сти она по­сту­пи­ла по­слуш­ни­цей в Князь-Вла­ди­мир­ский мо­на­стырь, рас­по­ло­жен­ный непо­да­ле­ку от се­ла Фили­мон­ки По­доль­ско­го уез­да Мос­ков­ской гу­бер­нии.
Этот мо­на­стырь был ос­но­ван в па­мять со­хра­не­ния жиз­ни им­пе­ра­то­ра Алек­сандра III и его се­мьи во вре­мя же­лез­но­до­рож­ной ка­та­стро­фы 17 ок­тяб­ря 1888 го­да. За­ду­мав ос­но­вать мо­на­стырь, фрей­ли­на ее им­пе­ра­тор­ско­го ве­ли­че­ства кня­ги­ня Ве­ра Бо­ри­сов­на Свя­то­полк-Чет­вер­тин­ская 9 ян­ва­ря 1889 го­да на­пра­ви­ла про­ше­ние, ка­са­ю­ще­е­ся это­го во­про­са, на имя мос­ков­ско­го ге­не­рал-гу­бер­на­то­ра ве­ли­ко­го кня­зя Сер­гея Алек­сан­дро­ви­ча. Же­лая ис­пы­тать, воз­мож­но ли прак­ти­че­ское осу­ществ­ле­ние за­ду­ман­но­го, она при­гла­си­ла в свое име­ние, на­хо­див­ше­е­ся в Мос­ков­ской гу­бер­нии ря­дом с се­лом Фили­мон­ки, для мо­на­ше­ско­го жи­тель­ства два­дцать пять се­стер, и ко­гда ста­ло яс­но, что до­хо­ды име­ния до­ста­точ­ны для со­дер­жа­ния мо­на­ше­ству­ю­щих, она в фев­ра­ле 1890 го­да от­пра­ви­ла до­пол­ни­тель­ное про­ше­ние в Мос­ков­скую Ду­хов­ную кон­си­сто­рию.

 «В устро­я­е­мом мною для Об­щи­ны име­нии... — пи­са­ла она, — име­ет­ся вполне бла­го­устро­ен­ный храм... пре­крас­ная, удоб­ная для мо­на­стыр­ской жиз­ни мест­ность. Са­мое се­ло, где на­хо­дят­ся цер­ковь и ке­льи, рас­по­ло­же­но в ве­ко­вом пар­ке, окайм­лен­ном с од­ной сто­ро­ны ре­кою... Кро­ме то­го, есть уча­сток хо­ро­ше­го ле­са... В за­клю­че­ние ска­жу, что мое ис­крен­нее же­ла­ние уве­ко­ве­чить па­мять чу­дес­но­го спа­се­ния Го­су­да­ря Им­пе­ра­то­ра с его ав­гу­стей­шей се­мьею устрой­ством жен­ской мо­на­стыр­ской Об­щи­ны, где бы мог­ли по­се­лить­ся и до­бы­вать се­бе про­пи­та­ние лич­ным тру­дом бед­ные бес­при­ют­ные жен­щи­ны и воз­но­сить Гос­по­ду Бо­гу мо­лит­вы за спа­се­ние Го­су­да­ря, не да­ет мне по­коя, и вся­кое пре­пят­ствие к при­ве­де­нию в ис­пол­не­ние та­ко­го бла­го­го, бес­ко­рыст­но­го на­ме­ре­ния тя­же­ло от­зы­ва­ет­ся на мо­ем здо­ро­вье, и по­то­му имею честь по­кор­ней­ше про­сить Ду­хов­ную кон­си­сто­рию вой­ти в воз­мож­но ско­ром вре­ме­ни в рас­смот­ре­ние мо­ей прось­бы, раз­ре­шить мне устро­ить жен­скую Об­щи­ну...»
Раз­ре­ше­ние на устрой­ство об­щи­ны бы­ло по­лу­че­но 3 ок­тяб­ря 1890 го­да. По­сле устро­е­ния мо­на­сты­ря в нем под ру­ко­вод­ством игу­ме­нии ста­ли под­ви­зать­ся три мо­на­хи­ни и сто по­слуш­ниц.
Ев­до­кия жи­ла здесь до за­кры­тия оби­те­ли в 1929 го­ду, а за­тем по­се­ли­лась в се­ле Фили­мон­ки вме­сте со сво­ей боль­ной даль­ней род­ствен­ни­цей.
В на­ча­ле 1938 го­да де­жур­ные сви­де­те­ли да­ли про­тив по­слуш­ни­цы необ­хо­ди­мые для НКВД по­ка­за­ния, буд­то она «рас­про­стра­ня­ет цер­ков­ную ли­те­ра­ту­ру, вну­ша­ет ре­ли­ги­оз­ные убеж­де­ния, во­вле­ка­ет в круж­ки цер­ков­ни­ков; осо­бен­но ак­тив­ную ра­бо­ту она ве­дет сре­ди мо­ло­де­жи и де­тей, ко­то­рых во­вле­ка­ет раз­лич­ны­ми по­дар­ка­ми, бла­го­да­ря че­му мно­гие вы­хо­дят из ком­со­мо­ла... К Си­ни­цы­ной при­ез­жа­ют из Моск­вы по­пы, неиз­вест­ные по фа­ми­лии, и ве­дут сек­рет­ные пе­ре­го­во­ры на те­мы ан­ти­со­вет­ско­го ха­рак­те­ра».
Пред­се­да­тель сель­со­ве­та дал для НКВД сле­ду­ю­щую ха­рак­те­ри­сти­ку на по­слуш­ни­цу: «Си­ни­цы­на ак­ку­рат­но под­поль­но ве­дет ан­ти­со­вет­скую ра­бо­ту, и к этим мо­наш­кам... ча­сто хо­дит быв­ший поп мо­на­сты­ря Фили­мон­ки. Ка­кие у них идут раз­го­во­ры? Яс­но, что не в поль­зу со­вет­ской вла­сти. Там есть еще... про­чие, ко­то­рые ез­дят ча­сто в Моск­ву как аген­ты фа­шиз­ма».
25 фев­ра­ля 1938 го­да по­слуш­ни­ца Ев­до­кия бы­ла аре­сто­ва­на, за­клю­че­на в тюрь­му в го­ро­де Сер­пу­хо­ве и до­про­ше­на.
— След­ствию из­вест­но, что вы за­ни­ма­е­тесь ан­ти­со­вет­ской аги­та­ци­ей про­тив су­ще­ству­ю­ще­го строя, как-то: по­сле за­кры­тия мо­на­сты­ря вы го­во­ри­ли, что все рав­но со­вет­ская власть су­ще­ство­вать дол­го не будет, и все церк­ви и мо­на­сты­ри бу­дут сно­ва ра­бо­тать.
— По­сле за­кры­тия мо­на­сты­ря мне ча­сто при­хо­ди­лось го­во­рить о мо­на­сты­ре с раз­ны­ми ли­ца­ми. В раз­го­во­рах я лишь го­во­ри­ла, что неко­то­рым мо­на­хи­ням в мо­на­сты­ре рань­ше жи­лось хо­ро­шо, а сей­час им пло­хо, а что ка­са­ет­ся то­го, что я го­во­ри­ла что-ли­бо про­тив со­вет­ской вла­сти, то я ни­че­го не го­во­ри­ла.
— След­ствию из­вест­но, что вы сре­ди де­тей-под­рост­ков ве­де­те ан­ти­со­вет­скую аги­та­цию и вну­ша­е­те им ре­ли­гию, пред­ла­гая за­пи­сы­вать­ся в ре­ли­ги­оз­ные круж­ки.
— Каж­дое ле­то я встре­ча­юсь с детьми ра­бо­чих и кол­хоз­ни­ков, и все­го лишь по­то­му, что воз­ле мо­е­го до­ма рас­тут цве­ты, и эти­ми цве­та­ми я ча­сто оде­ля­ла де­тей, но ре­ли­гию я им не вну­ша­ла.
— В ок­тяб­ре 1937 го­да в раз­го­во­рах с ра­бо­чи­ми вы го­во­ри­ли, что Цер­ковь от­де­ле­на от го­су­дар­ства, а со­вет­ская власть все при­тес­ня­ет свя­щен­ни­ков и мо­на­хов, это она непра­виль­но де­ла­ет. Свя­щен­ни­ки и мо­на­хи непло­хо про­по­ве­ду­ют о Бо­ге, а их за это пре­зи­ра­ют.
— В ок­тяб­ре 1937 го­да, точ­но не пом­ню ка­ко­го чис­ла, в мо­ем до­ме дей­стви­тель­но был свя­щен­ник из де­рев­ни Пе­ре­дель­цы; при­хо­дил он при­об­щать боль­ную жен­щи­ну, ко­то­рая про­жи­ва­ет в мо­ем до­ме; о Церк­ви и ре­ли­гии мы дей­стви­тель­но в этот раз го­во­ри­ли, но не про­тив со­вет­ской вла­сти.
     8 мар­та 1938 го­да трой­ка НКВД при­го­во­ри­ла по­слуш­ни­цу Ев­до­кию к рас­стре­лу. Неза­дол­го пе­ред рас­стре­лом она бы­ла пе­ре­ве­зе­на в Та­ган­скую тюрь­му в Москве. По­слуш­ни­ца Ев­до­кия Си­ни­цы­на бы­ла рас­стре­ля­на 20 мар­та 1938 го­да и по­гре­бе­на в об­щей без­вест­ной мо­ги­ле на по­ли­гоне Бу­то­во под Моск­вой.