Пре­по­доб­но­му­че­ни­ца Гер­мо­ге­на ро­ди­лась 4 де­каб­ря 1870 го­да в се­ле Мок­рый Мич­касс Нижне-Ло­мов­ско­го уез­да Пен­зен­ской гу­бер­нии в се­мье кре­стья­ни­на Ка­пи­то­на Ка­дом­це­ва и в кре­ще­нии бы­ла на­ре­че­на Вар­ва­рой. В 1885 го­ду она по­сту­пи­ла в Нижне-Ло­мов­ский Успен­ский мо­на­стырь. Мо­на­стырь воз­ник в се­ре­дине ХIХ сто­ле­тия; сна­ча­ла на этом ме­сте бы­ла бо­га­дель­ня, за­тем мо­на­ше­ская об­щи­на, а с 1880 го­да – об­ще­жи­тель­ный мо­на­стырь, сред­ства для бла­го­устрой­ства ко­то­ро­го бы­ли да­ны мест­ным куп­цом Вол­ко­вым. Здесь Вар­ва­ра бы­ла по­стри­же­на в ман­тию с име­нем Гер­мо­ге­на и под­ви­за­лась до за­кры­тия мо­на­сты­ря во вре­мя без­бож­ных го­не­ний в на­ча­ле 1920-х го­дов. По­сле за­кры­тия оби­те­ли она по­се­ли­лась в го­ро­де Нижне-Ломовске и дол­гое вре­мя за­ра­ба­ты­ва­ла на жизнь стир­кой бе­лья, мы­тьем по­лов и дру­ги­ми до­маш­ни­ми ра­бо­та­ми, а за­тем пе­ре­еха­ла жить в род­ное се­ло.
В 1930 го­ду мо­на­хи­ня Гер­мо­ге­на уеха­ла в Моск­ву и по­сту­пи­ла в при­слу­ги; с 1931 го­да она ста­ла ра­бо­тать убор­щи­цей в хра­ме Спа­са Пре­об­ра­же­ния в се­ле Бо­го­род­ском в Москве, где она и под­ви­за­лась до 1937 го­да.
Мо­на­хи­ня Гер­мо­ге­на бы­ла аре­сто­ва­на 5 ок­тяб­ря 1937 го­да и за­клю­че­на в Бу­тыр­скую тюрь­му. Во вре­мя обыс­ка у нее бы­ли изъ­яты кни­га про­то­и­е­рея Иоан­на Крон­штадт­ско­го «Моя жизнь во Хри­сте», па­ра­ман, две ску­фьи, по­стри­галь­ный крест, двое че­ток, пять­де­сят один ме­тал­ли­че­ский и че­ты­ре де­ре­вян­ных кре­сти­ка и де­ре­вян­ный скла­день. Все эти пред­ме­ты, «как не пред­став­ля­ю­щие цен­но­сти для след­ствия», 14 ок­тяб­ря бы­ли уни­что­же­ны со­труд­ни­ка­ми НКВД.
– У вас на обыс­ке бы­ли изъ­яты мед­ные кре­сти­ки. Для че­го вы их на­ку­пи­ли? – спро­сил ее сле­до­ва­тель.
– Мед­ные кре­сти­ки я ку­пи­ла, чтобы съез­дить на ро­ди­ну в де­рев­ню и вы­ме­нять их на про­дук­ты.
– Ка­кие вы ве­ли бе­се­ды со свя­щен­но­слу­жи­те­ля­ми Пре­об­ра­жен­ской церк­ви и с ве­ру­ю­щи­ми?
– Бе­се­ды я ве­ла на цер­ков­ные те­мы. О кре­сти­нах, о по­хо­ро­нах, о при­ча­стии, о со­бо­ро­ва­нии.
– След­ствие рас­по­ла­га­ет дан­ны­ми, что вы сре­ди окру­жа­ю­щих ве­де­те ан­ти­со­вет­скую аги­та­цию и рас­про­стра­ня­е­те контр­ре­во­лю­ци­он­ные про­во­ка­ци­он­ные слу­хи. Это вы под­твер­жда­е­те?
– Я толь­ко го­во­ри­ла о го­ло­де в СССР, что в де­рев­нях го­ло­да­ют еди­но­лич­ни­ки и кол­хоз­ни­ки и со­вет­ская власть не ока­зы­ва­ет им по­мо­щи.
До­про­шен­ные сле­до­ва­те­ля­ми сви­де­те­ли по­ка­за­ли: мо­на­хи­ня Гер­мо­ге­на го­во­ри­ла, что при ца­риз­ме жить бы­ло луч­ше, чем при со­вет­ской вла­сти, что со­вет­ская власть непра­виль­но рас­ку­ла­чи­ла ее бра­тьев, она устра­и­ва­ет го­не­ние на Цер­ковь, хра­мы за­кры­ва­ют­ся, свя­щен­ни­ков аре­сто­вы­ва­ют и от­прав­ля­ют в ссыл­ку, кро­ме то­го она рас­про­стра­ня­ла контр­ре­во­лю­ци­он­ные про­во­ка­ци­он­ные слу­хи о яко­бы име­ю­щем­ся в СССР го­ло­де.
В том же ме­ся­це след­ствие бы­ло за­кон­че­но. В об­ви­ни­тель­ном за­клю­че­нии сле­до­ва­тель на­пи­сал, что след­ствие бы­ло на­ча­то на ос­но­ва­нии по­сту­пив­ших в НКВД све­де­ний, что «груп­па ан­ти­со­вет­ски на­стро­ен­но­го мо­на­ше­ства в ли­це Ка­дом­це­вой и дру­гих, сре­ди окру­жа­ю­щих про­во­дит си­сте­ма­ти­че­скую ан­ти­со­вет­скую аги­та­цию, рас­про­стра­ня­ет раз­лич­ные контр­ре­во­лю­ци­он­ные про­во­ка­ци­он­ные слу­хи о яко­бы име­ю­щем­ся в СССР го­не­нии на ре­ли­гию и ду­хо­вен­ство и ско­рой ги­бе­ли со­вет­ской вла­сти…».
11 но­яб­ря 1937 го­да трой­ка НКВД при­го­во­ри­ла мо­на­хи­ню Гер­мо­ге­ну к де­ся­ти го­дам за­клю­че­ния в ис­пра­ви­тель­но-тру­до­вом ла­ге­ре. Мо­на­хи­ня Гер­мо­ге­на (Ка­дом­це­ва) скон­ча­лась в Оне­гла­ге 10 июня 1942 го­да и бы­ла по­гре­бе­на в без­вест­ной мо­ги­ле.