Программа монашеского направления XXVI Международных Рождественских образовательных чтений завершилась круглым столом на тему «Монашеские обеты и свобода личности». Во время заседания были подняты актуальные практические вопросы современной монастырской жизни. Присутствующие делились опытом разрешения трудных ситуаций, говорили о задачах, стоящих перед игуменами и игумениями, ответственными за духовное преуспеяние братства и сестричества; о том, как каждому вступившему на иноческий путь стяжать дух истинного монашества, об отношении к священным обетам как средству достижения духовной свободы.

Председательствующий на круглом столе митрополит Святогорский Арсений, наместник Свято-Успенской Святогорской лавры начал его работу с рассуждения о том, что свободу личности следует понимать, прежде всего, как свободу от греха.

Митрополит Святогорский Арсений:

Послушание – это подвиг самоотречения, но отречения не от себя как от личности, а от своей воли, пораженной грехом. Святые отцы говорят, что когда человек отрекается от эгоистического направления греховной воли, в нем проявляются богоподобные свойства его природы, которые до этого были подавлены, бездействовали или проявлялись нерешительно. Таким образом, через акт самоотречения, человеческая личность вступает в нормальное состояние богоподобия и богообщения. Отрекаясь от своей падшей греховной воли, мы наполняем слово «свобода» смыслом: свобода – это когда между грехом и добродетелью человек свободно избирает добродетель. Монашеские обеты, собственно, и есть путь к свободе от греха: отсечение своей воли, отречение от всего земного и вещественного, возвышение духовного. Выбирая жизнь в свете заповедей, жизнь в святой Божией воле, мы добровольно становимся рабами Любви, рабами Света, наследниками вечного бытия.

Игумения Мария (Сидиропулу), настоятельница Свято-Елисаветинского женского монастыря в Бухендорфе (Германия; РПЦЗ):

Святитель Иоанн Златоуст говорил, что настоятель – это друг души. И мне кажется, нужно исходить из того, что все наши насельники или насельницы – не подчиненные, а вверенные нам души. Мы должны видеть и почитать в человеке образ Божий. Слово, основанное на любви к ближнему, послушник воспримет правильно… А в принципе, если игумения здорова, то и чада здоровые. И радость, которую несет игумения, распространяется на всех, подвизающихся вместе с ней.

Игумен Варнава (Соколов), настоятель Димитриевского мужского монастыря, г. Оренбург:

Мне кажется, надо перед постригом обязательно убедиться, что человек, который приносит обеты, четко осознает, что послушание – это проявление свободы.

Митрополит Святогорский Арсений:

Сам монашеский постриг отмечен печатью свободы: во-первых, братским советом избирают того или иного кандидата на пострижение, и с ним, соответственно, беседуют и духовник, и наместник обители. Кроме того, на самом постриге трижды постригающий бросает ножницы, – даже в этом присутствует свобода до самого последнего момента, поскольку все понимают величайшую ответственность вступления в монашество.

Вопрос: Каковы пределы послушания? Послушание и псевдопослушание?

Митрополит Святогорский Арсений:

Духовник мне говорил в свое время, что монах должен быть послушным во всем, кроме нарушения евангельских заповедей. Если кто-либо толкает его на нарушение заповедей, тут уже нужно слушать Бога более, нежели человека. Бывают в монастырях примеры нездорового беспрекословного послушания настоятелю. Поэтому пределы послушания тоже, соответственно, у нас есть; критерии для них – заповеди Божии, совесть – око Божие внутри нашей души…

Что касается псевдопослушания, то это, прежде всего, лицемерие, неискренность…

Игумен Варфоломей (Петров), наместник Николо-Угрешского ставропигиального мужского монастыря:

Я думаю, можно провести такое разделение: послушание как таинство и послушание как восприятие совета. Отношения старца с учеником, отношения любви и безусловного послушания – это именно таинство. Как это было, например, у преподобного Серафима Саровского с его чадами. Но бывает также, что старец дает совет на основе своего опыта, а человек имеет право, выслушав этот совет, сам принять окончательное решение. Последнее, вероятно, больше подходит нашему времени.

Митрополит Святогорский Арсений:

Многие из вас знают, что когда воспринимаешь человека от пострига, то возникает незримая духовная связь с ним, которую можно сравнить с той, что существует между матерью и ребенком на протяжении всей их жизни. И Господь Сам поддерживает эту связь, сохраняя духовное чадо от всякого зла. Поэтому помоги, Господи, всем нам видеть не только друг друга, но еще и Христа между нами. Старец Ефрем Ватопедский говорил: «Ты видишь повелевающего тебе игумена, но не видишь Того, Кто повелевает игумену сказать то или иное для тебя»…

Вопрос: Как быть новоначальному, утратившему по какой-либо причине духовника, у которого окормлялся, и поступающего в послушание к другому наставнику?

Митрополит Святогорский Арсений:

В моей личной практике был такой случай: отправляя меня в семинарию, в Троице-Сергиеву лавру, владыка Алипий (Погребняк, он тогда еще был архимандритом, настоятелем кафедрального собора Воронежа) назвал мне лаврских духовников, к которым я мог обратиться. «Выбери кого-либо из этих батюшек и доверяй им всё, как мне – мы единодушны», – сказал он. Впоследствии, закончив семинарию, и по сегодняшний день я опять окормляюсь у владыки Алипия. Поэтому если духовника рукополагают в архиерейский сан, он переходит в другую епархию, то, конечно, он посоветует, к кому обращаться. И сам он не отрекается же окончательно и бесповоротно от своих духовных чад – по серьезным вопросам связь можно поддерживать. Например, мои духовные чада в Святогорской лавре во время моих отъездов или иной занятости обращаются к духовнику обители иеросхимонаху Лонгину. Поскольку мы с ним единодушны, то часто какие-то нюансы в духовных вопросах решаем вместе…

Вопрос: Где граница, после которой отношение послушника к духовнику может перейти в культ личности?

Митрополит Святогорский Арсений:

Для определения такой границы нам дается рассудительность. Лучше к другому духовнику перейти, чтобы душе своей не навредить. Отец Кирилл (Павлов) говорил, что, избирая духовника, испытывайте: чьим советам вы можете доверять, перед кем можно открыть душу. И владыка Алипий нам советовал: во всем должно быть послушание в монастыре, только в выборе духовника человек свободен.

Иеромонах Даниил (Константинов), и. о. наместника Заиконоспасского ставропигиального мужского монастыря Москвы:

У святителя Феофана Затворника есть незаслуженно забытая работа «Что потребно покаявшемуся и вступившему на добрый путь спасения», она была издана в 1997 году Московской духовной академией. Там путь к монашескому послушанию раскрыт во всей полноте, на основании святых отцов, с опорой на творения преподобного Иоанна Лествичника… Может быть, можно ходатайствовать, чтобы эту книгу переиздали для монашествующих?

Митрополит Святогорский Арсений:

Конечно, очень важно читать литературу. В нашей обители духовники благословляют новоначальным такие книги, как «Блаженный послушник» – жизнеописание старца Ефрема Катунакского, и, конечно, «“Одеяние Божества” или О том, как приобрести смирение» протоиерея Вячеслава Тулупова. Современному молодому человеку, пришедшему в монастырь, очень сложно оценить добродетели смирения и послушания. Я уже рассказывал как-то на таком же собрании, что однажды пришел послушник и говорит: «Владыка, ну как мне научиться слушаться, когда в семье не я родителей слушал, а меня родители слушали?» Следовательно, чтение подобной духовной литературы должно закладывать в подсознание человека ценность добродетели послушания, смирения. Мы должны сеять доброе, полезное, душеспасительное. Как говорит преподобный Амвросий Оптинский: «Сейте и при дороге, сейте и на камне, сейте и в тернии, и в добрую землю, авось что и взойдет».

Комментарий из зала:

Хотелось бы добавить к обсуждаемому вопросу, что когда человек желает вступить в монастырь, он пользуется широкой свободой выбора и выбирает обитель, выбирает место, где ему лучше спасаться. Но когда он становится послушником, а особенно – произносит обеты монашеские, то его свобода существенно сужается, однако она у него остается. И вот как, оказывая послушание и разумно пользуясь некоторой свободой, стяжевать благодать Святого Духа? Потому что цель жизни и монашествующих, и мирян – стяжание благодати Святого Духа. В свете этой главной цели мы смотрим на послушание и свободу. Так вот, когда человек, живя в монастыре, не напрашивается на послушания, но просто исполняет всё, что велят игумен, или игумения, то это исполнение приносит большой духовный плод. Потому что узы, которые своей просьбой или распоряжением игумен наложил на него, лучше всего, сильнее всего связывают и удручают его ветхого человека. И мы знаем из патериков такие случаи, когда на монашествующих накладывались тяжелые вериги послушания, и нужно было бы унывать, а человек радовался – потому что эти вериги выводили его душу на просторы духовной жизни, и человек, внешне скорбя, внешне претерпевая трудности, в душе как птичка летал по просторам духовной жизни. И мысли у него были о Священном Писании, и душа хорошо молилась. Ведь барометр духовной жизни монашествующих и мирян – то, как человек молится. Раньше было приветствие: не «Здравствуй», а «Как твоя молитва?»

Вопрос: Ограничивает ли свободу личности монаха епитимия в форме физического наказания? И можно ли его применять?

Митрополит Святогорский Арсений:

Мы уже говорили здесь неоднократно, что определение епитимии как наказания неправильно. Не наказание, а лекарство. Лекарство не может ограничивать свободу. Епитимия служит только для пользы личности, не для ограничения ее свободы. Потому что свобода личности, как я уже говорил, это свобода ее в Боге – когда человек становится рабом Любви, Света, рабом Божиим.

Вопрос: В чем выражается уважение игумена к личности послушника?

Митрополит Святогорский Арсений: Отношение, будь то к послушнику, будь то к мирянину-прихожанину, должно быть одно – как к образу Божию. В этом выражается наше уважение друг к другу. В каждом человеке надо видеть образ Божий, за который Христос распялся. Блюдите да не презрите единого от малых сих: глаголю бо вам: яко Ангели их на небесех выну видят лице Отца Моего Небеснаго (Мф. 18:10). Из этого и должно исходить уважение.

Епископ Тарский и Тюкалинский Савватий:

В пастырской деятельности мне всегда помогал образ того, что душа – это невеста Христова, Христос – Жених, который жаждет, чтобы невеста пришла к Нему, и в этом отношении пастырь как друг Жениха помогает невесте прийти ко Христу, к своему Жениху Божественному. И это давало мне возможность во все трудные минуты, в том числе, когда кто-то не слушал пастырского совета, – сохранять добрые отношения и продолжать служить этой душе как невесте Христовой.

Архимандрит Варлаам (Гергель), наместник Благовещенского мужского монастыря в Бортничах (Киевская епархия, Украинская Православная Церковь (Московский Патриархат):

Отношение игумена к послушнику, прежде всего, выражается в отцовской любви. Потому что если не будет у игумена любви и сострадания к своему духовному чаду, – он уже не отец и не мать. Я знаю не так уж и много, но знаю, как старцы относились к своим духовным чадам – и схиархимандрит Макарий (Болотов), и отец Прохор Почаевский, и преподобный Амфилохий Почаевский… – это словами нельзя передать. Нужно было просто видеть, ощущать, как они любили и своих духовных чад, и вообще всех, кто к ним приходил. По отношению к послушанию, батюшка преподобный Амфилохий говорил: «Послушание игумену должно быть, как Богу, но с рассуждением». Конечно, культ личности неприемлем, потому что если игумен носит благодать, которую дал ему Христос, то он не позволит, чтобы к нему относились как к авторитарной личности. Если любви, Христовой любви у игумена к насельникам нет, то это уже не игумен.

Игумения Иоанна, настоятельница монастыря Хахульской иконы Божией Матери, Новая Шуамта (Грузинская Православная Церковь):

Ваше Высокопреосвященство, благословите! Я только что вспомнила прекрасный совет геронды Ефрема, игумена Ватопеда, которого очень хорошо знают в России. Полгода назад отец Ефрем у меня спросил: «Ну, как, матушка, у тебя с сестрами?» Я ответила: «Слава Богу, они все хорошие, и мы стараемся носить тяготы друг друга...» И отец Ефрем мне на это сказал: «Матушка, делайте так: если они не будут слушаться, переходите Вы к ним в послушание. Так вот держите равновесие». После того как он мне это сказал, я подумала и абсолютно четко поняла, что пример того, как настоятель переходит в послушание чаду, мне давали мои духовные родители – моя духовная мать и мой духовный отец…

Мы говорили здесь о свободе личности и о послушании, и я сейчас прочту слова старца Иосифа Исихаста, который говорит: «Послушание – это подчинение мысли души для избавления от своего злого “я”. Послушание заключается в том, чтобы стать рабом – для того чтобы стать свободным. Купи малой ценой свою свободу. Сними с себя ответственность и радуйся. …Твердо знай, что не покоряющийся одному, покоряется многим и в конце концов остается непокорным». Мы, настоятели, тоже находимся в борьбе со страстями. Вспоминая слова отца Иоанна (Крестьянкина), который сказал, что в духовной жизни самое главное – верить в Промысл Божий, я думаю, что когда кто-то не подчиняется, не слушается, – настоятелю обязательно приходит мысль: в чем дело, чтó Господь этим говорит? И вот эта мысль подвигает на то, чтобы самому подчиниться.

На нас смотрят здесь с фотографий великие старцы, и среди них преподобный Гавриил (Ургебадзе). Я, наверное, осмелюсь и вспомню случай с преподобным Гавриилом, когда я – будучи очень молодой – пришла в монастырь, где жил отец Гавриил. Я только-только тогда начала читать Евангелие и совсем не понимала, что такое святость. Но Евангелие для меня было мудростью. Я наслышалась об отце Гаврииле разных мнений и стала его бояться. На самом деле я, конечно, боялась не его, а саму себя. Потому что, приходя в монастырь, мы только думаем, что оставили свободу и пришли стать рабами. Мы приходим с порабощенной, извращенной волей. И если нам в конечном итоге дается истинное понимание, для чего мы пришли, то это только благодаря великому терпению наставников и тех людей, которые нас встречают в монастырях. Отец Гавриил как юродивый мог просто страшно, бесцеремонно относиться к людям, но со мной он говорил только словами Евангелия. И я должна поблагодарить его за это, потому что, совершенно не понимая, что он святой, я бы обязательно своей порабощенной волей и греховностью восстала против него. А после того как поняла бы, что имела дело со святым человеком, мне было бы очень трудно вынести то, что я о нем имела злые помыслы. Он обладал деликатностью, я назвала бы это – деликатность духовности, когда человек приобрел Духа Святого и знает, как ему обращаться с каждым из ближних.

Митрополит Святогорский Арсений:

Матушка, Вы вспомнили, как боялись отца Гавриила. У меня тоже было такое в практике; наверное, это свойство человека греховного. Ведь в свое время Адам, падши, тоже спрятался от Бога… Я, будучи молодым, много слышал о схиархимандрите Серафиме (Мирчуке), слышал, что батюшка высокой духовной жизни, прозорливец, – и боялся встречи с ним. Но когда встретился, уже на всю жизнь так прилепился… Мы к батюшке ездили, как на крыльях летели, а от него уезжали, уже ожидая следующей встречи. Соприкосновение через батюшку со Христом, со святостью, со светом Христовым настолько пленяло душу, что я ни одной Литургии не отслужил, без того чтобы не помянуть батюшку; его образ и речи остаются в благодарной моей памяти по настоящий день. Слава Тебе, Господи, что была возможность соприкоснуться с этой святостью, старчеством, которое было в наши дни.

Продолжение следует...