Ваши Высокопреосвященства, Ваши Преосвященства, всечестные игумены и игумении, дорогие братия и сестры!
Позвольте поприветствовать вас от лица Грузинской Православной Церкви, поблагодарить организаторов конференции за приглашение. Название моего доклада − «Спасение есть во мнозе совете: значение духовного наставника и восхождение души монаха к Богу».
Должен буду привести знакомые всем вам тексты, без которых нельзя обойтись в беседе об этом вопросе. Но вначале цитата: «Полное послушание означает полную свободу. Потерять ее ради Христа значит обрести ее. Полнейшим подчинением воли достигается полная спокойная власть над самим собой. Приобретешь такое послушание – приобретешь спасение души».
Эту запись сделала в 1922 году прославленная Грузинской Православной Церковью, упокоенная в России, почитаемая всеми преподобноисповедница схиигумения Фамарь Марджанова… Такое отношение к послушанию проповедуется Святой Церковью со дня ее основания.
Что же такое послушание, и зачем оно нам нужно. В Пятикнижии Моисеевом мы слышим призыв Господа к сынам Израилевым: Вспомни дни древние, помысли о летах прежних родов; спроси отца твоего, и он возвестит тебе, старцев твоих, и они скажут тебе (Втор. 32:7). Из этих слов ясно видно, что отцы и деды избранного народа являлись носителями старинного предания и передавали учение об истинном Богопочитании.
Также в Ветхом Завете мы видим наставление юным слушать и запоминать, и руководствоваться советами отцов и старейшин народа Божиего, чтобы милость и благодать Господа была с ними. Завещалось не только руководствоваться поучениями старцев, но и то, что не надо полагаться на свой разум. И мудрым называется тот, кто научается жизни со страхом Божиим по заповедям и советам старцев. Вот как поучает об этом премудрый Соломон: Сын мой, наставления моего не забывай, и заповеди мои да хранит сердце твое; ибо долготы дней, лет жизни и мира они приложат тебе… Надейся на Господа всем сердцем твоим, и не полагайся на разум твой… Не будь мудрецом в глазах твоих; бойся Господа и удаляйся от зла... (Притч. 3:1−2, 5, 7). Слушайте, дети, наставление отца и матери, и внимайте, чтобы научиться разуму, потому что я преподал вам доброе учение. Не оставляйте заповеди моей. Ибо и я был сын у отца моего, нежно любимый и единственный у матери моей, и он учил меня и говорил мне: да удержит сердце твое слова мои; храни заповеди мои, и живи. Приобретай мудрость, приобретай разум, не забывай этого и не уклоняйся от слов уст моих. Не оставляй ее, и она будет охранять тебя; люби ее, и она будет оберегать тебя… Слушай, сын мой, и прими слова мои, − и умножатся тебе лета жизни (Притч. 4:1−6, 10).
В Книге Премудрости Иисуса, сына Сирахова мы слышим похвалу старцам и опытным в жизни, а для молодых − призыв к общению со старшими и руководствованию их советами: Бывай в собрании старцев, и кто мудр, прилепись к тому; люби слушать всякую священную повесть, и притчи разумные да не ускользают от тебя (Сир. 6:35). Не удаляйся от повести старцев, ибо и они научились от отцов своих (Сир. 8:11) Как прекрасна мудрость старцев и как приличны людям почтенным рассудительность и совет (Сир. 25:7).
В Ветхом Завете одним из назидательных примеров того, к чему приводят пренебрежение советами старцев и надежда на свой разум, служит история единого царства Давидова: как разделилось оно на два, когда сын царя Соломона Ровоам и его молодые советчики отвергли мудрость старцев, с которыми советовался сам царь Соломон.
Об этом же беседовали и святые апостолы. Не высокомудрствуйте, но последуйте смиренным; не мечтайте о себе… − учит святой апостол Павел (Рим. 12:16). Обращаясь к Колоссянам, апостол наставляет: Дети, будьте послушны родителям вашим во всем, ибо это благоугодно Господу. Отцы, не раздражайте детей ваших, дабы они не унывали. Рабы, во всем повинуйтесь господам вашим по плоти, не в глазах только служа им, как человекоугодники, но в простоте сердца, боясь Бога (Кол. 3:20−22).
В Послании к Тимофею святой апостол Павел пишет: Ибо мы для того и трудимся и поношения терпим, что уповаем на Бога Живого, Который есть Спаситель всех человеков, а наипаче верных. Проповедуй сие и учи. Никто да не пренебрегает юностью твоею. Но будь образцом для верных. В слове, в житии. В любви, в духе, в вере и чистоте. Доколе не приду, занимайся чтением, наставлением, учением, обращенным ко всем и о всяком деле. Не неради о пребывающем в тебе даровании, которое дано тебе по пророчеству с возложением рук священства. О сем заботься, в сем пребывай, дабы успех твой для всех был очевиден. Вникай в себя и в учение; занимайся сим постоянно: ибо, так поступая, и себя спасешь, и слушающих тебя (1 Тим. 4:10−16).
Именно так святой Павел наставляет своего ученика святого Тимофея и благословляет передавать остальным слова, которые Тимофей слышал от своего святого наставника. Он юн, но на нем благодать священства, и он доносит слова святого Павла духовным чадам. Святой Тимофей оказывает послушание словам своего учителя и жизнь свою проводит, руководствуясь ими.
Этим примером руководствовались отцы первых веков. Но особенно добродетель жизни по советам наставника – то есть добродетель послушания − и ее духовный смысл были раскрыты отцами − подвижниками монашества. Начиная с IV века и до нынешних дней, несмотря на оскудение веры и любви и оставление многих других добродетелей, эта добродетель ставится во главу монашеского подвига. По слову преподобного Антиоха-монаха: послушание признается первым благом среди всех прочих добродетелей и упраздняет возношение, рождает же смиренномудрие. И оно становится началом любви ко Христу, потому что и Христос по причине Домостроительства даже до Креста и смерти был послушен Своему Отцу, чтобы ввести в вечную жизнь живущих в послушании.
Но как начать осознанное послушание, как почувствовать, что оно нам нужно, как младенцу матерь, как растениям вода? Вот что говорит преподобный Никодим Святогорец: «Не полагаться на самих себя, возлюбленный мне брате, столь необходимо в нашей брани, что без сего, будь в том уверен, не только не возможешь одержать желаемой победы, но не устоишь даже и в самом незначительном нападении на тебя врага. Запечатлей это поглубже в уме своем и сердце.
Со времени преступления прародителя нашего мы, несмотря на расслабление своих духовно-нравственных сил, обыкновенно думаем о себе очень высоко. Хотя каждодневный опыт очень впечатлительно удостоверяет нас в лживости такого о себе мнения, мы в непонятном самопрельщении не перестаем верить, что мы нечто, и нечто немаловажное. Эта, однако ж, духовная немощь наша, весьма трудно притом замечаемая и сознаваемая, паче всего в нас противна Богу, как первое исчадие нашей самости и самолюбия и источник, корень и причина всех страстей и всех наших падений и непотребств. Она затворяет ту дверь в уме или духе, чрез которую одну обыкновенно входит в нас благодать Божия, не давая благодати сей войти внутрь и возобитать в человеке. Она и отступает от него. Ибо как может благодать для просвещения и помощи войти в того человека, который думает о себе, что он есть нечто великое, что сам все знает и не нуждается ни в чьей сторонней помощи? Господь да избавит нас от такой люциферовской болезни и страсти!» (прп. Никодим Святогорец. Невидимая брань. Гл. 2).
Думаю, что эти слова преподобного Никодима указывают, откуда надо начать, как углубить это чувство, об этом он говорит в своем поучении… Если новоначальный хоть на малую толику осознает, что он нуждается в помощи, то бросится искать ее с сердечной болью и с просьбой к Господу. Это чувство дается Богом и есть Его милость к нам. Оно же как бы понуждает монаха искать духовного наставника, которому можно довериться и идти вместе с ним по жизни. Преподобный Антоний Великий в беседе со старцами Фиваидской пустыни о разных духовных предметах и особенно о том, какая добродетель больше всех, говорит о добродетели рассудительности, которая лучше всего могла бы охранять монаха от сетей обольщения диавольского и прямым путем вести на верх совершенства:
«Ибо она научает человека идти царским путем, избегая опасных крайностей. В Евангелии она называется оком и светильником души. Светильник телу, говорит Господь, есть око, аще убо око твое будет просто, то и все тело твое будет светло; аще око твое лукаво будет, то и тело твое будет темно (Мф. 6:22−23). Как свет все освещает и око все видит, так и она видит все помышления и дела человека, пересматривая, рассуждая, выясняя и определяя, что должно делать и как и от чего следует удержаться. Когда же у кого не достает такой рассудительности, тогда дела его и помышления, не будучи строго обсуждаемы, текут, как течется, и тут враг успевает подставить ему кажущееся добро вместо истинного, и, прикрывая им ров или сеть, ввергает в них, и погубляет его».
Далее продолжает святой: «Рассудительность есть дар Божий, который, однако, надлежит развивать и воспитывать. Как? Отдавая всё свое − на рассуждение опытнейших отцов. Это самая мудрая школа рассудительности, в которой научаются добре рассуждать о достодолжном даже и такие, которые не имеют особой к тому способности. Так решается вопрос, – как приобретается рассудительность. Приобретается истинная рассудительность истинным смирением, коего первым доказательством служит – открывать отцам не только то, что делаем, но и то, о чем думаем, ни в чем не доверяясь своему помыслу, но во всем следовать наставлениям старцев, и считать хорошим или худым только то, что они признают таковым. Такое действование и способствует безопасно пребывать на правом пути и охраняет от всех сетей диавольских. Тому, кто свою жизнь располагает не по своему суждению, а по совету преуспевших, невозможно пасть от прельщения бесовского. Так предание рассуждению отцов своих помыслов заменяет свою рассудительность и научает ей. Враг не любит света; почему откровение злых помыслов тотчас, как они открываемы бывают, разгоняет их и истребляет. Злые помыслы, будучи обнаружены откровенным признанием и исповедью, стараются бежать от человека. Это подтверждается многими и премногими примерами и опытами» (прп. Иоанн Кассиан Римлянин. Добротолюбие. Т. II. Гл. 11).
У преподобного аввы Дорофея мы читаем следующее: некто из старцев сказал: «Прежде всего нужно нам смиренномудрие». Почему он так сказал? И тут же сам авва Дорофей отвечает на вопрос. Старец показывает нам сим, что «ни страх Божий, ни милостыня, ни вера, ни воздержание, ни другая какая-либо добродетель не может быть совершенна без смиренномудрия… Смиренномудрием же сокрушаются все стрелы врага и противника… Каждый из святых шествовал его путем, а трудом сокращал путь свой, как говорит Псалмопевец: виждь смирение мое и труд мой, и остави вся грехи моя (Псал. 24:18)».
И далее преподобный ведет беседу о двух смирениях: «Первое смирение состоит в том, чтобы почитать брата своего разумнее себя и по всему превосходнее, и одним словом, как сказали святые отцы, чтобы “почитать себя ниже всех”. Второе же смирение состоит в том, чтобы приписывать Богу свои подвиги, − сие есть совершенное смирение святых. Оно естественно рождается в душе от исполнения заповедей» (прп. авва Дорофей. Душеполезные поучения. О смиренномудрии).
Как же проявляется наше желание смирить себя? Оно видно из того, что мы не надеемся на себя, и на свое разумение. Стараемся все наши помышления, желания и действия соотнести со Святым Писанием, наставлением святых отцов, преданием святой Матери нашей Церкви и советами наших наставников и наших братий.
Далее преподобный авва Дорофей нас наставляет. «Премудрый Соломон говорит в Притчах: имже несть управления, падают аки листвие; спасение же есть во мнозе совете (Притч. 11:14). Видите ли, братия, силу его изречения? Видите ли, чему учит нас Святое Писание? Оно увещевает нас не полагаться на самих себя, не считать себя разумными, не верить тому, что можем сами управлять собою, ибо мы имеем нужду в помощи, нуждаемся в наставляющих нас по Боге. Нет несчастнее и ближе к погибели людей, не имеющих наставника в пути Божием...
…человек, никем не управляемый, сначала всегда имеет усердие к посту, ко бдению, безмолвию, послушанию и к другим добрым делам; потом усердие это мало-помалу охладевает, и он, не имея никого, кто бы наставлял его, поддерживал и воспламенял в нём это усердие, подобно листу, нечувствительно иссыхает, падает и становится, наконец, подвластным и рабом врагов, и они делают с ним, что хотят. О тех же, которые открывают свои помышления и поступки и делают всё с советом, Писание говорит: спасение… есть во мнозе совете. Не говорит: "в совете многих", то есть чтобы с каждым советоваться, но что должно советоваться обо всём, конечно, с тем, к кому имеем доверие, и не так, чтобы одно говорить, а другое умалчивать, но всё открывать и обо всём советоваться; такому и есть верное спасение во мнозе совете.
…когда мы держимся своей воли и следуем оправданиям нашим, тогда, делая, по-видимому, доброе дело, мы сами себе расставляем сети и даже не знаем, как погибаем. Ибо как можем мы уразуметь волю Божию или взыскать её, если верим самим себе и держимся своей воли? Посему-то авва Пимен и говорил, что воля наша есть медная стена между человеком и Богом...
Враг любит полагающихся на свой разум; потому что они помогают ему, и сами себе строят козни. Я не знаю другого падения монаху, кроме того, когда он верит своему сердцу. Некоторые говорят: от того, или от того падает человек; а я не знаю другого падения, кроме того, когда человек следует сам себе. Увидишь ли падшего, – знай, что он последовал самому себе. Нет ничего опаснее, нет ничего гибельнее сего» (прп. авва Дорофей. Душеполезные поучения. О том, что не должно полагаться на свой разум).
Преподобный Иоанн Лествичник в своей Лествице говорит следующее: «Послушание есть гроб собственной воли и воскресение смирения... Послушный, как мертвый, не противоречит и не рассуждает, ни в добром, ни во мнимо худом; ибо за все должен отвечать тот, кто благочестиво умертвил душу его. Послушание есть отложение рассуждения и при богатстве рассуждения. Отцы псалмопение называют оружием, молитву стеною, непорочные слезы умывальницею, а блаженное послушание назвали исповедничеством, без которого никто из страстных не узрит Господа. Послушник сам на себя произносит суд; потому что, если он совершенно повинуется ради Господа, то хотя он и не думает, что совершенно послушен, но от суда своего (то есть обличений совести) освобождается; если же он в чем-нибудь исполняет свою волю, то хотя ему и будет казаться, что он повинуется, однако сам несет свое бремя и не может иметь спокойствие духа, как имеет повинующийся. Впрочем, хорошо бы было, если бы наставник не переставал обличать его; если же он умолкнет, то не знаю уже, что и сказать об этом. В простоте повинующиеся ради Господа благополучно совершают путь свой, не навлекая на себя коварства бесов своими тонкими исследованиями (прп. Иоанн Лествичник. Лествица. Слово 4. О блаженном и приснопамятном послушании. 3:8−9).
Очень интересно послушать преподобного Григория Синаита: «Свободный выбор человека легко склоняется к сообществу с врагами, особенно у неопытных, как наиболее преследуемых ими. Вблизи и вокруг новоначальных и своевольных бесы обыкновенно развертывают сети помыслов и гибельных мечтаний и приготовляют рвы падений, так как душевный город их – под властью иноземцев»
Также святой предупреждает и тех, кто добре подвизается: «Часто многим причиняло вред и посланное Богом к испытанию для венца… Но усмотревший что-либо мысленно или чувственно и принимающий то без совета опытных, пусть явление было и по воле Божией, легко прельщается или прельстится в будущем, как воспринимающий все необдуманно» (прп. Григорий Синаит. О прелести).
Как видим, преподобный Григорий также поощряет совет с опытными братиями и осторожность монаха на всех стадиях его опыта.
Все отцы-подвижники разных времен учат обязательному для монаха приобретению добродетели истинного послушания, без которого не рождается душеспасительное смирение.
Приведу отрывок из письма глинского старца, прославленного Украинской Православной Церковью Московского Патриархата схиархимандрита Серафима (Романцова), который последние годы своей жизни провел в Сухуми: «Мы не так ныне живем, как праведные отцы и матери, за то должны в мысли своей осудить себя и сказать: "Горе нашему нерадению, горе нашему ленивству, горе нашему нетерпению, горе нашему непослушанию" – и прочее… Фарисей больше нашего и молился, и постился, но без смирения, и весь труд его ни во что, потому вы ревнуйте более мытареву смирению, которое обычно рождается от послушания...» Эти слова обращены к монахам ХХ столетия.
И считаю обязательным и душеполезным вспомнить поучения одного из выдающихся наставников монашества и богодухновенного учителя − святителя Игнатия Кавказского. О послушании и жизни по совету для монахов последних веков: «Преподобный Пимен Великий повелел немедленно разлучаться со старцем, сожительство с которым оказывается душевредным, очевидно, по нарушению этим старцем нравственного предания Церкви. Иное дело, когда нет душевного вреда, а только смущают помыслы: смущающие помыслы, очевидно, бесовские; не надо им повиноваться, как действующим именно там, где мы получаем душевную пользу, которую они хотят похитить у нас. Иноческое послушание в том виде и характере, как оно проходилось в среде древнего монашества, есть высокое духовное таинство. Постижение его и полное подражание ему соделались для нас невозможными: возможно одно благоговейное, благоразумное рассматривание его, возможно усвоение духа его. Тогда мы вступим на путь правильного суждения и душеспасительного благоразумия, когда, читая опыты и правила делания древних отцов, послушания их, равно дивного и в руководителях, и в руководимых, увидим в современности общий упадок христианства, сознаемся, что мы неспособны наследовать делание отцов в полноте его и во всем обилии его. И то великая милость Божия к нам, великое счастье для нас, что предоставлено нам питаться крупицами, падающими с духовной трапезы отцов. Эти крупицы не составляют собою удовлетворительнейшей пищи, но могут, хотя не без ощущения нужды и голода, предохранить от душевной смерти» (свт. Игнатий (Брянчанинов). Приношение современному монашеству. Гл. 12).
«Крупицами названо в предшествовавшей главе духовное жительство, предоставленное Промыслом Божиим нашему времени. Оно основывается на руководстве в деле спасения Священным Писанием и писаниями святых Отцов, при совете и назидании, заимствуемых от современных отцов и братии. В собственном смысле это − послушание древних иноков в ином виде, приспособленном к нашей немощи, преимущественно душевной. Древним послушникам их духоносные наставники возвещали немедленно и прямо волю Божию: ныне иноки должны сами отыскивать волю Божию в Писании, и потому подвергаться частым и продолжительным недоумениям и погрешностям. Тогда преуспеяние было быстрым по свойству делания: ныне оно косно опять по свойству делания. Таково благоволение о нас Бога нашего: мы обязаны покорствовать Ему и со благодарением благоговеть пред Ним. Наше современное иноческое жительство по Писанию и совету отцов и братии освящено примером главы монашества преподобного Антония Великого. Он не был в послушании у старца, но в новоначалии своем жил отдельно и заимствовал наставления из Писания и от разных отцов и братий: у одного научался он воздержанию, у другого кротости, терпению, смирению, у иного строгой бдительности над собою, безмолвию, стараясь усвоить себе добродетель каждого добродетельного инока, всем оказывая по возможности послушание, смиряясь пред всеми и молясь Богу непрестанно. Поступай и ты, новоначальный, таким образом! Оказывай настоятелю и прочему монастырскому начальству нелицемерное и нечеловекоугодливое послушание, послушание, чуждое лести и ласкательства, послушание ради Бога. Оказывай послушание всем отцам и братиям в их приказаниях, не противных Закону Божию, уставу и порядку монастыря и распоряжению монастырского начальства. Но никак не будь послушен на зло, если б и случилось тебе потерпеть за нечеловекоугодие и твердость твои некоторую скорбь» (свт. Игнатий (Брянчанинов). Приношение современному монашеству. Гл. 13).
Далее святитель Игнатий приводит для примера слова святого Симеона Нового Богослова: «Изучай Божественное Писание и писания святых отцов, особливо деятельные, чтоб с учением их сличив учение и поведение твоего учителя и старца, ты мог их видеть (это учение и поведение), как в зеркале, и понимать; согласное с Писанием усваивать себе и содержать в мысли; ложное же и худое познавать и отвергать, чтоб не быть обманутым. Знай, что в наши дни появилось много обманщиков и лжеучителей». И этот же святой Симеон Новый Богослов говорит следующие слова: «Лучше называться учеником ученика, а не жить самочинно и обирать бесполезно плоды своей воли».
Думаю, из этого высказывания ясно видно, что святой Симеон призывает глубоко изучать Святое Писание, наставления святых отцов; если придется, то отвергать неправильное и руководствоваться душеполезным учением, оставаясь все время под начальством и в недоверии к себе. Считаю, что именно в таком смысле приведено высказывание святого Симеона в тексте святителя Игнатия.
Хотелось бы сказать несколько слов и о нас с вами, тех, кто сегодня являются членами ангелоподобного и прекрасного сонма монашествующих. При всех невзгодах и гонениях на Церковь, при трудностях и упадке монашеского подвижничества и вообще христианской нравственности, мы видим, как милостиво Господь взращивает и лелеет монашество наших дней. Процесс восстановления монашеского духа, обновления монастырей и оскудевшей братии прошли в ХХ веке монастыри Святой Горы Афон, монастыри Греции, Сербии, Палестины, Болгарии, России, Украины, Грузии и других православных стран. Мы слышали, а некоторые видели внутренне благодатных отцов, которые, по изобилию им дарованной от Господа благодати, не просто были мудрыми наставниками и советчиками, − многим людям видна была в них сила Божия, через них передаваемая нам грешным для изменения нашей жизни и утверждения в Богоискании. Такие отцы не так многочисленны, как во времена преподобных Пахомия Великого и Саввы Освященного, но они были посланы Богом своей пастве, и верю, что будут посылаемы малой пастве во все времена, несмотря на оскудение веры среди большинства.
Такими отцами являются прославленные уже в лике святых, а также не причисленные к нему: преподобные старцы Оптинские, Псково-Печерские, Киево-Печерские подвижники; схиигумен Савва (Остапенко) и игумен Никон (Воробьев), преподобные глинские отцы схимитрополит Серафим (Мажуга), схиархимандриты Серафим (Романцов) и Серафим (Амелин); преподобный Гавриил (Ургебадзе); старец Иосиф Исихаст и его братия, преподобные Амфилохий (Макрис), Паисий Святогорец, Порфирий Кавсокаливит; афонские старцы Ефрем Катунакский, Эмилиан Ватопедский; преподобный Иустин Челийский (Попович); приснопамятные схиархимандрит Виталий (Сидоренко), архимандрит Иоанн (Крестьянкин), протоиерей Николай Гурьянов, архимандрит Софроний (Сахаров), архимандрит Кирилл (Павлов). Это лишь самая малая часть из всех истинных подвижников монашества и благочестия, старцев и стариц, умудренных Богом и жизненным опытом, которых Бог благословил возрождать монашество и монастыри в наше время и наставлять людей о спасении. Мы лишь можем искренне поблагодарить Христа Спасителя и Матерь Божию за Их милость, не оставляющую нас. Но такие отцы, укрепляющие и подбодряющие нас малосильных, всегда были и будут исключением. Как же быть нам, живущим в монастырях, шествующим средним путем, несущим послушание, ищущим наставников, нуждающимся в совете? Как быть тем, кому благословлено настоятельство, духовничество, на кого возложены руководство и обязанность научения народа Божиего заповедям Господним?
Здесь всем нам надо обратиться опять же к заповедям евангельским, поучениям святых отцов монашеского делания, к заветам наших наставников. Ищите же прежде Царства Божиего и правды Его, и это всё приложится вам (Мф. 6:33). Будем искренне искать спасения для себя и друг друга, так, чтобы это было очевидно не по нашим словам лишь, а по нашей жизни. Так зародится доверие у тех, кто находится под нашей опекой. По отношению друг к другу сформируем чувства, по слову апостола Павла своему ученику, святому Тимофею: Старца не укоряй, но увещевай, как отца; младших, как братьев; стариц, как матерей; молодых, как сестер, со всякой чистотою (1 Тим. 5:1−2).
Какие чувства может иметь человек к отцу, к матери, к брату и сестре? Естественно, лишь любовь, почтение, сердоболие, терпение, сострадание в трудностях и заботу о них. Так, жизнь начальствующего может служить образцом для верных, условием жития в любви, труде, вере, чистоте, если он старается, несмотря на несовершенства современного человека, соблюсти чистоту веры и нравственной жизни, сохранить заповеди монашеского делания, соблюдать заветы старцев, самому иметь совет с опытными отцами, благоговейно относиться к ближним (высшие то или низшие будут) и, сознавая свою немощность, с ответственностью совершать свое служение перед Богом и Церковью, по слову святого апостола Павла: Подвизайся добрым подвигом веры, держись вечной жизни, к которой ты и призван, и исповедал доброе исповедание перед многими свидетелями. Пред Богом все животворящим и пред Христом Иисусом, Который засвидетельствовал при Понтийстем Пилате доброе исповедание: завещеваю тебе соблюсти тебе заповедь чисто, неукоризненно даже до явления Господа нашего Иисуса Христа (1 Тим. 6:12−14).
Здесь хочу привести пример из текста Типикона XIII века, древнего грузинского Типикона монастыря Ваханис Квабеби. Как избирался настоятель:
«Из ряда священников, братией должен быть выбран единодушным порядком человек, возвышенный словом и делом, целомудренный, украшенный духовными и плотскими добродетелями, который уже пробыл в монастыре много лет и может понести тяготы братии. Он должен меньше словом, а более делом, воспитывать, поучать и лечить язвы людей и своим житием быть образом всякого добра. Потому что Иисус творил и поучал, и, как глаголет апостол: ибо, кто не умеет управлять собственным домом, тот будет ли пещись о Церкви Божией? (1 Тим. 3:5). Ежели будет противное творить, как сможет доброму научить остальных, ибо праведно сказано: Лекарь, излечи самого себя (Лк. 4:23). И братия на него смотрит, как на собственное отражение в зеркале. Человек, который стремится к приобретению добродетели, сможет предстать пред Господом со своей паствой и на Страшном Судище Христа и сказать: Вот я и чада мои, которых дал мне Господь (Ис. 8:18), и должен сохранять слова сии, чтобы не впасть в руки диавольские, а сотворить по повелению Божиему: всяк пастырь добрый, душу свою положит за овец своих (Ин. 10:11). Такой человек, который всего себя представил Господу, поставится настоятелем монастыря, духовным и телесным наставником, ему одному доверятся души всей монастырской братии, и для всей братии он был пастырь и наставник, отец духовный, и никому другому не дерзнуть сие»…
Хочу привести также фрагмент письма всеми любимого приснопамятного архимандрита Иоанна (Крестьянкина): «Вопросы, которые Вы задаете мне, не решаются формально. Надо всегда помнить сказанное нам: "Буква убивает, а дух животворит", а с формальным подходом можно убить в человеке начатки духа, которые только-только в нем проклюнулись и которые можно угасить одним словом. Чтобы человек перестал краситься, надо священнику терпеливо потрудиться, чтобы не его волевым приказам последовал человек, но, осознав совершаемое как грех, мешающий приблизиться к Богу, сам, непременно сам пришел к заключению, что краситься ему не надо». Это пишет он, конечно, о мирской женщине, но думаю, что таким отношением к возрастанию души и сознания наставляемого должны руководствоваться все, кому дано возложением рук на них быть пастырями Христовой паствы.
И в конце хочу вспомнить беседу с игуменом одного монастыря, которого я считаю человеком мудрым, духовно опытным. Наша беседа затрагивала вопросы монашеского жития, духовного роста, изъяны духовного руководства – насущные проблемы современности. Самым важным ответом отца игумена были следующие слова: «Мы забываем, что нашим истинным наставником и воспитателем является Господь, что Он взращивает нас Своей милостью, потому что Сам желает этого и знает обо всем, что нужно нам для спасения. Поэтому дадим Господу действовать в нашей жизни, покажем Ему наше доверие. Нам же надо молиться. Господь этого желает от монаха. При всех слабостях и несовершенствах современного монашества, самым главным нашим деланием должна стать молитва как начало всякого прощения, а также получения нужного нам от милостивого Бога» − Ему же хвала и поклонение во веки веков. Аминь.
Монастырский вестник
