Доклад наместника Никольского мужского монастыря в городе Гомеле епископа Светлогорского Амвросия на заседании Монашеской секции Седьмых Белорусских Рождественских чтений «Аз Есмь путь, истина и жизнь (Ин. 14:6): о непреходящей ценности Евангелия и жизни во Христе» 2 декабря 2021 года.

Ваше Высокопреосвященство, досточтимый владыка Экзарх!
Дорогие владыки! Всечестные отцы, матушки игумении! Возлюбленные во Христе братия и сестры!

Священное Писание являет каждому христианину образцы благочестивой жизни и праведных путей. Каждый оставайся в том звании, в котором призван – так, апостол Павел, уточняет эти пути (1 Кор. 7:20).

Потому что история христианства – это миллионы судеб человеческих. История христианства – это миллионы диалогов этих судеб со Спасителем и Его волей о каждом человеке.

В заявленной теме доклада мы попытались выявить тот путь, на который Сам Господь указал как на наиболее отвечающий на жажду души человека быть со Христом, на те условия, при которых спасение и обретение единства с Богом, кажутся яснее и проверены веками существования христианства.

Это – монашеский путь.

В Евангелии мы находим несколько «монашеских мест» и, пожалуй, самое очевидное: встреча Христа с молодым человеком, который на вопрос, как мне спастись: «Учитель благий! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?», получает вполне конкретные ответы, понятные для каждого благочестивого человека: не прелюбодействуй, не убивай, не кради, не лжесвидетельствуй, не обижай, почитай отца твоего и мать.

– Все это я сохранил от юности моей, – отвечает юноша. И Христос (и здесь евангелист подчеркивает, что Спаситель, взглянув на него, полюбил его, то есть отметил, избрал) отвечает: пойди, все, что имеешь, продай и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи, последуй за Мною, взяв крест (Мк. 10: 17-27).

Из Евангелия следует, что юноша не сумел расстаться со своими материальными благами – он отошел в смущении.

И если ученики Христа были удивлены этой беседой: кто может войти в Царствие Божие, поскольку еще не осознали до конца, Кто стоит перед ними и Кто призывает идти за Собой, то последующая история христианства – это история юношей и девушек, которые с готовностью ответили и отвечают до сих пор на призыв Христа к нестяжательству и следованию за Ним.

Таким юношей был основатель монашества святой Антоний Великий. Известно, что, однажды зайдя в храм, он услышал именно этот отрывок из Евангелия, который воспринял буквально, не иносказательно, как призыв Отца к сыну. Выйдя из храма, он незамедлительно продал все, что унаследовал от почивших родителей (а это был немало: одной только плодородной земли — десятки гектаров), часть средств раздал местным жителям, чтобы не беспокоили ни сестру, ни его самого, часть оставил сестре, а часть раздал нищим.

В очередной раз войдя в храм Господень (вскоре после случившегося), Антоний услышал другие слова из Евангелия, располагавшие опираться на Промысл Божий: Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы (Мф. 6:34) и вновь отнес их к себе. Он тут же вернулся, раздал беднякам остатки имущества, вверил сестру попечению добродетельных дев, проживавших в обители, и, расположившись вблизи родного дома, предался уединению и молитвенным подвигам.

Так, Антоний Великий стал Отцом и Учителем отшельнического монашества.

Отшельничество как прообраз монашества – это один из самых трудных и непостижимых для обывательского ума видов подвижничества. Отшельник, анахорет, пустынник – подвижник, живущий в полном уединении, посвятивший себя покаянию, богомыслию, молитве, строгой аскетической жизни.

История отшельничества – это история сокровенной тайны взаимоотношений между Богом и человеком. Это наивысшее проявление того доверия и любви к Богу, которое может вместить человеческое сердце.

Бог действует тогда, когда заканчиваются человеческие возможности – для современного читателя корпуса житийной литературы о людях, которые ушли из мира, укрылись от взгляда другого, ради Бога – понять их поведение невероятно сложно. Соборное признание святости этих людей – свидетельство того, что они – как незримые столпы Церкви – держат и вдохновляют ее, земную, странствующую, доныне и до скончания века.

Христианство часто называют «концом религий»: Бог соединился с человеком и бесконечная дистанция между Высшим и человеком, характерная для всех религий, была упразднена. Господь наш и Спаситель Иисус Христос, по замечанию одного богослова, «был ответом на всякую религию и исполнением ее, утолением всей человеческой жажды Бога, потому что в Нем жизнь, утраченная человеком, была возвращена ему (человеку)». Христианство провозглашает ценность и значимость каждой личности в очах Божиих и ориентацию на принципиальную диалогичность, сотрудничество, общение между Личностью Богочеловека Христа и каждым человеком. Отшельничество, как мужское, так и женское, – самый яркий и действенный пример обретения полноты жизни в Боге.

На протяжении всей человеческой истории были люди, которые тоньше чувствовали окружающий мир, желали посвятить свою жизнь высшей цели. Зачатки монашеской жизни были известны еще во времена Ветхого Завета, однако в знакомом нам виде правила совместного или уединенного поселения ради посвящения себя Богу оформились уже после земной жизни Господа нашего Иисуса Христа. Иоанн Креститель – ангел пустыни, был первым отшельником-пустынником. Его Спаситель ставил в пример ученикам.

После смерти первых апостолов память о деяниях Христа стала ослабевать. Те, в ком горело пламя веры, и кто помнил чудные первоначальные дни Иерусалимской церкви, покидали города и отправлялись в отдаленные места. Их назвали монахами, что в переводе с греческого значит «уединенные». Отшельники добровольно отрекались от семей и всего своего имущества и спасались, сознательно отстраняясь от соблазнов в уединении. Они строили себе нехитрые жилища неподалеку друг от друга, чтобы иметь возможность молиться уединенно, но в случае чего, прийти на помощь собратьям.

Этот уход можно считать осуществлением следующего призыва Христа, данного в Евангелии: И всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную (Мф. 19:29).

Никольский монастырь г. Гомель, Белорусь

На самой заре христианства побег в пустыню часто был единственной возможностью выжить, сохранив свою веру, поскольку христиан преследовали. Так отшельничество стало главным путем к духовным подвигам.

Авва Арсений, еще в бытность свою при дворе, молился Богу такими словами:

– Господи, настави меня на путь спасения.

И был ему глас, глаголющий:

– Арсение, беги человеков, и спасешься.

Когда Арсений стал монахом и молился также, он снова услышал:

– Арсение, беги, безмолствуй, затворяйся! Сии бо суть корни безгрешности.

Итак, люди уходили в пустыню и искали уединения и до Антония Великого, но именно он стал человеком, который «освятил отшельническую жизнь», к нему постоянно шли люди, видя его духовную мудрость и желая научиться вести духовно-созерцательную работу над собой. Вскоре монашеские общины, или Лавры, подобные тем, которые основал Антоний Великий, распространились по всей территории Синайского полуострова, на берегах Нила, а также в пустынях северо-западной части Египта. Чуть позже, в конце IV века, здесь появятся первые монастыри-общежития, так называемые «киновии», которые вскоре распространятся по всему Египту, Палестине и Ближнему Востоку, а затем начнут развиваться и на Западе.

Преподобный Антоний Великий оставил после себя немало поучений и наставлений для желающих уединиться, вот некоторые из них: «Кто живет в пустыне и безмолвствует, тот избавлен от трех браней: от брани и через слух, от брани чрез язык и от брани чрез видение того, что может уязвлять сердце его»; «Пустыня есть самое пригодное место для размышления о смерти и верное убежище от увлечения вещами мирскими, покоящими плоть».

Свт. Василий Великий, свт. Григорий Богослов, преп. Ефрем Сирин и другие духовные авторы предупреждали: в пустыню (читай – монастырь! – авт.) уходят ради Бога, а не просто бегая от людей, не ища себе славы или почестей. В противном случае, отшельничество может стать великой трагедией и гибелью для человека. Так, преп. Иоанн Кассиан писал: «Пустыню искать должно совершенным, очищенным от всякого порока, и по совершенном очищении от пороков в обществе братий уходить в нее не по малодушию, а для Божественного созерцания, с желанием высшего ведения, которое может быть приобретено только в уединении и только совершенными. Ибо какие пороки не уврачеванные мы перенесем в пустыню, они будут скрыты в нас, но не истреблены. Ибо уединение как способно приводить чистых нравами к чистому созерцанию и ясным ведением открывать знание духовных тайн, так и пороки неочистившихся не только не очищает, но еще увеличивает. Отшельник дотоле кажется себе терпеливым и смиренным, пока не сталкивается в сношении ни с каким человеком. А когда встретится какой-нибудь случай к раздражению, то он тотчас возвращается к прежней страсти, ибо тотчас обнаруживаются пороки, которые скрывались, и как необузданные и от продолжительного покоя утучневшие кони с рвением вырываются из своих затворов и с большим стремлением и неистовством влекут своего всадника к погибели. Ибо если страсти не будут прежде очищены, то более неистовствуют в нас, когда от людей не бывает повода обнаружить их на деле. По неупражнению, от беспечности мы погубляем и малое терпение, которое, казалось, имели, находясь вместе с братиями, ради стыда их и людского замечания <…>. Посему к достижению совершенства недостаточно одного только отсутствия людей, чтобы не на кого было гневаться; если наперед не будет приобретено терпение, то страсть гнева также может устремляться на бездушные вещи и по малым поводам».

Непрестанная работа над собой, над очищением храма своей души, которая достигается любовью к Богу и ближнему – вот мысль, к которой постоянно возвращаются святые отцы и которая является актуальной для современного монашества. Потерять весь мир, чтобы приобрести все – и душу свою спасти – такова цель отшельничества – обожение, стяжание Духа Святого. И от этого вид отшельника – в сиянии славы уже на земле, в преображенном нетварном свете.

«<Отшельники> гораздо выше и славнее самого царя. Если бы ты мог отворить двери сердца их и увидеть душу их и всю красоту внутреннюю, – ты упал бы на землю, будучи не в состоянии вынести сияния красоты, светлости тех одежд и блеска их совести», – писал свт. Иоанн Златоуст.

В истории отшельничества чаще всего упоминаются мужчины. Между тем, в полноте Христовой любви и стремлении к Нему женщины занимают не последнее место.

Жития святых отшельниц содержат сравнения их подвигов или страданий с подвигами или страданиями прославленных мужчин. Преподобная Синклитикия – мать отшельниц, на которую, «как на солнце, нельзя <было> глядеть пристально, так силен блеск ее чистоты», принадлежала к богатому александрийскому роду. Со смертью родителей продала свое имущество, раздала деньги бедным, взяла с собою свою слепую сестру и удалилась в одну из семейных гробниц, подобно отцу отшельников святому Антонию Великому, который, оставив мир, также укрылся в гробнице.

80 лет проведя в доброделании, преподобная Синклитикия заболела, подобно Иову многострадальному: 3 месяца она страдала от язв, которые изрыли ее тело, и язык, и десны. «Лютые недуги постигли ее, и все ее тело было покрыто струпьями, истощено и изъедено язвами и червями». За день до смерти «в невыразимом восторге, сияя радостью, Синклитикия увидела сонм святых ангелов и дев, приглашавших ее с собою в небо».

47 лет провела в пустыне преподобная Мария Египетская – знаменитая подвижница VI века. Богу угодно было избрать Зосиму, строгого монаха подвижника, чтобы через него открыть миру непостижимое мужество этой женщины.

Таким образом, уже на заре христианства тысячи людей, мужчин и женщин, своим подвигом подтверждали еще одну евангельскую истину: во Христе нет ни мужеского пола, ни женского – все равно достойны в шествии за Христом (Гал 3:28). И каждому открыт путь к обретению блаженств, провозглашенных Христом (Лк. 6: 20-23).

Еще несколько мест из Евангелия нам представляются монашескими:

Монах – это человек, который беспредельно доверяет Богу, который и падая, и теряя землю под ногами – в унынии и грехе – знает, что к нему протянута рука Принимающего и Дающего спасение, как знал это тонущий Петр, который, видя сильный ветер, испугался и, начав утопать, закричал: Господи! Спаси меня. Иисус тотчас простер руку, поддержал его (см. Мф. 14: 27-31).

Всегдашнее присутствие Христа и Его протянутая рука – то, в чем живет монашествующий, в чем его чаяние и вера.

Подобно апостолу Петру, монах также может ответить на соблазны этого мира, манящие его уйти из монастыря: Куда мне идти? Я с Тем, Кто имеет глаголы вечной жизни. Я с Тем, Кто Сам есть путь, и истина, и жизнь (Ин. 6:68; Ин. 14:6).

Горение сердца – еще один признак монаха. Это горение испытывали Лука и Клеопа, шествующие в Эммаус и по дороге встретившие Спасителя. Потом они сказали друг другу: не горело ли в нас сердце наше, когда Он говорил нам на дороге и когда изъснял нам Писание? (Лк. 24:32).

Они узнают Христа в преломлении хлеба, в котором мы видим Таинство Причастия. Подобно и монахи, как и всякие верующие, участвуя в Таинстве Причастия Тела и Крови Христовых, обретают то единение со Христом, к которому призывались и призываются христиане, независимо от статуса и рода деятельности; а избранные и возлюбленные Христом – монахи, для которых богообщение – и смысл самой жизни и сама жизнь – пребывают в этом горении сердца, молитве и благодарении – непрестанно.

Благодарю за внимание.