Память Собора новомучеников и исповедников Церкви Русской - день сугубого поминовения почившей братии Стефано-Махрищского монастыря и всех пострадавших за веру православных христиан, судьбы которых были связаны с обителью преподобного Стефана.

 

Размышляя о причинах гонений на Русскую Православную Церковь в ХХ веке, архиепископ Иоанн (Шаховской) написал: «Как можно объяснить такое беспримерное в истории гонение, гонение открытое и прикрытое, ведущееся всеми средствами и силами государства, среди народа, который почти 1000 лет нес светильник апостольской, православной веры? Объясняется это, мы думаем, тем, что русский народ – один из самых религиозных и доверчивых народов мира – был большим препятствием на путях отвода от Бога всего человечества. И злой силе надо было подорвать веру прежде всего в русском народе и сделать его трамплином к обезбожению всего мира. Оттого вся тяжесть гонений обрушилась именно на душу русского человека. Не где-либо, а в Москве возник Всемирный союз воинствующих безбожников. Замысел его потерпел неудачу, но, скрывшись в свое подполье, он доселе продолжает насаждать в народе атеизм и материализм. Борется он с предвечным Богом и насаждает духовную тьму. Но душа русского народа крепнет, молитвами Церкви небесной и земной. Душа русского народа выдержала и выдерживает, не становится безбожной, не повергается в прах пред прахом материи…»

История Стефано-Махрищского монастыря к началу ХХ века насчитывала пять с половиной столетий. Основанная преподобным Стефаном в 1353 году, обитель в начале XVII-го века подверглась разграблению и разорению до основания «от войны литовских людей и от русских воров». В 1615 году, по ходатайству Троицкого архимандрита преподобного Дионисия (Зобниновского), грамотой царя Михаила Феодоровича Романова Махрищский монастырь был приписан к Троице-Сергиевой обители. С этого времени Махрищская обитель находилась под управлением настоятелей Троице-Сергиева монастыря, назначавших для руководства братией так называемых «строителей».

Среди последних строителей Махрищского монастыря, управлявших обителью в начале ХХ века, мы видим преподобного Германа Зосимовского (Гомзина), с сентября по ноябрь 1909 года пребывавшего на этой должности. После него, в ноябре 1909 года, был назначен строителем иеромонах Корнилий (Зоря), переведенный в Махру из Зосимовой пустыни и управлявший обителью до августа 1915 года. С августа 1915 г. по март 1916 г. строителем Махрищского монастыря был игумен Израиль (Андреев), который до этого числился в братии Гефсиманского скита. После назначения игумена Израиля скитоначальником Гефсиманского скита, в апреле 1916 года строителем в Махру был поставлен игумен Евгений (Лукьянов), которому суждено было стать последним строителем монастыря до его закрытия в январе 1923 года.

Из послужного списка монашествующих Махрищского монастыря на начало 1918 года известно, что к этому времени в обители числилось 28 человек: 12 иеромонахов, 8 иеродиаконов, 6 монахов и 2 послушника. Из них после закрытия монастыря сугубо пострадали трое иеромонахов.

Иеромонах Никон (Немов), вернувшийся после закрытия монастыря в родную деревню и устроившийся там на работу сторожем, был арестован в марте 1931 года и сослан на 10 лет в Казахстан.

Иеромонах Никандр (Чубаровский), служивший после закрытия монастыря священником в городе Ленинграде, был там арестован в феврале 1932 года  и выслан в Казахстан на 3 года. После возвращения из ссылки в 1935 году он проживал неподалеку от родного Стефано-Махрищского монастыря и иногда нелегально служил в храме во имя преподобного Сергия Радонежского села Махра. В марте 1937 года он был вновь арестован вместе с другими священнослужителями и активными членами общины Махрищского храма и вновь отправлен в ссылку в Казахстан на 5 лет.

Иеромонаха Иоасафа (Забнина) также дважды арестовывали. Первый раз в 1934 году «за невыполнение трудповинности (лесозаготовок)» он был заключен в тюрьму города Ярославля на 1,5 месяца. Во второй раз его арестовали в марте 1937 года в селе Махра, обвинили как активного участника «братства тайного монашества» и антисоветского агитатора и приговорили к 5 годам ссылки в Казахстан.

Иеромонах Никандр (Чубаровский)

Иеромонах Иоасаф (Забнин)

Все остальные отцы и братия монастыря еще до его окончательного закрытия были лишены гражданских и избирательных прав, так как по Конституции 1918 года сама принадлежность к «служителям религиозного культа», как стала именовать новая власть священнослужителей и монашествующих, была основанием для лишения избирательных прав и всех, проживавших в монастырях, лишали прав по списку. А когда им пришлось покинуть закрытую  в 1923 г. обитель, многие из них оказались практически без средств к существованию, не имели права получать необходимую медицинскую помощь в советских учреждениях, что было особенно тяжело для престарелых и увечных братий, которых в Махрищском монастыре было немало.

Большое влияние на жизнь Стефано-Махрищского монастыря в начале ХХ века оказали насельники Зосимовой пустыни, которые в то или иное время переводились в братство Махрищской обители.

Духовником Махрищской обители с 1907 г. по 1909 г. был переведённый из Зосимовой пустыни в Махру иеромонах Досифей (Шонин). Когда в сентябре 1909 года строителем в Махрищский монастырь был переведен Зосимовский игумен Герман (Гомзин), за ним последовали его ближайшие ученики: иеромонахи Мелхиседек (Лихачев), Митрофан (Тихонов) и Иннокентий (Орешкин), иеродиаконы Никодим (Монин) и Феодорит (Кудрявов). Два месяца они числились в братии Стефано-Махрищского монастыря и совершали здесь свое служение, а затем, вместе со своим духовным наставником игуменом Германом, были возвращены в Зосимову пустынь. Сразу после этого строителем Махрищской обители был назначен Зосимовский иеромонах Корнилий (Зоря), исполнявший это послушание без малого 6 лет, а затем до самого закрытия обители бывший духовником и ризничим монастыря.

В конце 1911 г. из Зосимовой пустыни в Махрищский монастырь был переведен монах Далмат (Любимов), который через год был здесь рукоположен во иеродиакона, а затем и во иеромонаха и нес череду священнослужения до закрытия обители. Все эти отцы в той или иной мере пострадали в годы гонений от богоборческой власти.

Иеромонаха Досифея (Шонина) в 1931 г. арестовали и сослали в Караганду, где он в 1936 г. скончался от малярии.

Иеромонах Мелхиседек (Лихачев) тоже был арестован в 1931 г., 10 июня расстрелян и захоронен в безвестной могиле на Ваганьковском кладбище города Москвы.

Схиигумена Митрофана (Тихонова) несколько раз арестовывали и отправляли в ссылку, последний раз он был сослан в Башкирскую АССР в конце 1941 года и погиб в тюрьме после 1943 года.

Иеросхимонах Иннокентий (Орешкин) три года – с 1933 г. по 1936 г. – отбывал ссылку в городе Оренбурге, последние годы жизни провел в Подмосковье и был погребен в Москве на кладбище храма Тихвинской иконы Божией Матери в Алексеевском, где и доныне находится его могила, особо чтимая православными верующими.

Иеросхимонах Иннокентий (Орешкин)

Игумен Никодим (Монин) был арестован в конце ноября 1937 г. и 10 декабря расстрелян на подмосковном Бутовском полигоне вместе с наместником Троице-Сергиевой Лавры архимандритом Кронидом (Любимовым). Архимандрит Феодорит (Кудрявов) с 1928 по 1931 годы отбывал ссылку в Сысольском районе республики Коми, а в конце ноября 1937 г. был вновь арестован и 26 декабря расстрелян в тюрьме города Горького (Нижнего Новгорода). Иеромонахи Корнилий (Зоря) и Далмат (Любимов) были лишены гражданских и избирательных прав как «служители религиозного культа»

После закрытия монастыря религиозная жизнь в Махре сосредоточилась в храме во имя преподобного Сергия Радонежского, который был построен в 1832 году, а окончательно завершен и освящен в 1851 году. Храм имел величественную трёхъярусную колокольню и два придела: южный во имя святителя Николая и северный в честь Тихвинской иконы Божией Матери. Махринский приход составляли жители 12 селений: помимо самой Махринской слободы в него входили жители деревень Афонасово, Малиново, Полосино, Данилково, Неглово, Юрцово, Рыкулино, Зеленцыно, Камшилово, Карабаново, Степково.

В 1871 году Александровским уездным земством при храме было открыто Махрищское земское одноклассное училище. К 1906 году в этом училище обучалось 45 мальчиков и 15 девочек. Законоучителем в нем был священник Махрищского храма Константин Иванович Троицкий, а учителем пения – псаломщик, а потом диакон Николай Васильевич Соколов, в 1931 году подвергшийся репрессиям и высланный в Северный край на 3 года.

С 1871 года учителем в этом училище служил Феодор Николаевич Садиков, который в 1884 году был рукоположен в сан диакона, а с 1888 года утвержден в штате Махрищского прихода, где служил до своей кончины, последовавшей в марте 1908 года. Его сын, Николай Федорович Садиков, работавший в советское время учителем и директором сельской школы в Махре, в 1937 году был арестован и осужден на 10 лет лишения свободы, после освобождения был повторно арестован в 1951 году и осужден на поселение.

С 1908 года диаконом, а с 1922 года священником Сергиевского храма был протоиерей Георгий Петрович Сперанский. С 1918 по 1936 годы он был лишен гражданских и избирательных прав как священнослужитель. Скончался протоиерей Георгий в Махре в 1942 году и был похоронен на сельском кладбище. На его могиле в настоящее время установлен памятник с изображением портрета священника, сделанного художником Аполлоном Александровичем Мануйловым, приезжавшим в Махру к невестке отца Георгия, часто собиравшей здесь своих знакомых.

В 1928 - 1937-е годы в СССР проводилась коллективизация, к которой сами ее инициаторы относились как к мероприятию рискованному, и оттого опасались крестьянских восстаний и сопротивления – или пассивного, когда люди не желали идти в колхозы, или активного, когда они были готовы идти на физическое сопротивление. Священнослужителей и монахов власти считали первыми своими врагами как людей наиболее просвещенных и имеющих авторитет среди простого народа. Основной этап коллективизации пришелся на 1929-1930 гг. В начале 1931 г. в Махре были проведены аресты священнослужителей и прихожан храма во имя преподобного Сергия Радонежского. Были арестованы 6 человек: диакон Николай Васильевич Соколов, псаломщик Димитрий Андреевич Данилин, миряне: лесопромышленник Василий Ильич Дворецкий, извозчик Александр Михайлович Муранов, А.П.Денисов и Г.Т. Марков. Арестованных обвиняли в том, что они «в течение 1930 года собирались для обсуждения методов борьбы против советских мероприятий, вели антисоветскую агитацию и борьбу с колхозным движением, систематически вели агитацию против коллективизации, распускали провокационные слухи о войне». Несмотря на то, что обвиняемые не признали себя виновными, они были осуждены на высылку. Диакон Николай Соколов был выслан в Северный край на 3 года, из ссылки не вернулся. Псаломщика Димитрия Данилина тоже сослали в Северный край на 2 года, дальнейшая его судьба осталась неизвестной. О репрессированных мирянах больше никаких сведений не сохранилось.

Инокиня Домна (Питерцева)

Инокиня Анна (Пичугина)

К 1935 году в общине Махрищского храма собрались несколько монашествующих из разных закрытых монастырей: два иеромонаха Стефано-Махрищского монастыря – Никандр (Чубаровский) и Иоасаф (Забнин), диакон Онисим Слинько, бывший послушник Уссурийского Свято-Троицкого Николаевского монастыря, монахиня Алевтина (Орлова) из московского Всехсвятского единоверческого монастыря, две инокини – Анна (Пичугина) и Домна (Питерцева) - из Свято-Успенского женского монастыря города Александрова Владимирской области, инокиня Параскева (Новикова) из Покровского Хотьковского женского монастыря. Они жили в окрестных селах у верующих людей, священнослужители совершали богослужения, а сестры исполняли послушания клиросных, псаломщиц и поддерживали порядок в храме. Кроме того, они собирались для общения и поддержки друг друга в это нелегкое время в домах у некоторых прихожан храма. Это послужило поводом для создания в 1937 году органами НКВД дела «нелегальной контрреволюционной группы тайного монашеского братства в селе Махра Александровского района». В марте – апреле 1937 года были арестованы 18 членов общины Махрищского храма, которым были предъявлены обвинения в участии в «антисоветских сборищах».  

Летом 1937 года иеромонахи Стефано-Махрищского монастыря Никандр и Иоасаф были приговорены к 5 годам ссылки в Казахстан. Оба священнослужителя были уже престарелого возраста: 67 и 68 лет. О дальнейшей их судьбе никаких сведений не сохранилось.

Диакон Онисим также был сослан в Казахстан на 5 лет, вернувшись в 1942 году, проживал в городе Карабаново на квартире у инокини Домны, а в сентябре 1945 года перебрался в город Киржач, где совершал свое диаконское служение в Никольском храме погоста Заболотье вплоть до своей кончины, последовавшей в январе 1955 года.

Монахиня Алевтина и инокиня Анна были приговорены к пяти годам ссылки в Казахстан. О дальнейшей судьбе монахини Алевтины сведений не сохранилось, а инокиня Анна после ссылки вернулась в родные края и последние годы своей жизни проживала в городе Покрове Владимирской области, где в мае 1962 года состоялась ее встреча и беседа с архиепископом Владимирским Онисимом (Фестинатовым).

Инокиня Домна летом 1937 года была осуждена на 2 года гласного надзора по месту жительства. 6 июля 1959 года следственное дело 1937 года в отношении Домны Ивановны Питерцевой было пересмотрено и прекращено за отсутствием состава преступления. В 60-е годы инокиня Домна проживала в городе Александрове и была певчей в родном монастырском Троицком соборе, который по неотступным просьбам верующих в 1946 году был открыт как городской храм. Скончалась инокиня Домна около 1970 года, достигнув 80-летнего возраста.

Инокиня Параскева была осуждена на 5 лет исправительно-трудовых лагерей и отправлена в бухту Ногаево Севвостлага. Сохранились сведения, что после окончания срока наказания в 1942 году она была освобождена из Мариинского отделения Сиблага, но на жительство во Владимирскую область не вернулась.

Миряне, арестованные весной 1937 года, также были осуждены на 5 лет и сосланы, некоторые в Казахстан, а другие - в исправительно-трудовые лагеря Севвостлага. Известно, что член церковного совета Махрищского храма Федор Васильевич Долматов находился в заключении в Чай-УрЛаге в поселке Беличан Магаданской области, где 1 февраля 1941 года скончался в больнице от болезни сердца, авитаминоза и истощения.

Федор Васильевич Долматов

Осенью 1937 года репрессии в Махре возобновились. 27 сентября был арестован священник Махрищского храма протоиерей Алексий Похвалынский. В качестве обвинения отцу Алексию вменяли разговоры с селянами о несправедливых действиях властей по отношению к храмам и священнослужителям. Несмотря на то, что батюшка не признал себя виновным, его следственное дело было направлено на рассмотрение так называемой «тройки» УНКВД, которая обвинила его в систематической контрреволюционной агитации и клевете на ВКП(б) и правительство и приговорила к расстрелу. 27 октября 1937 года протоиерей Алексий был расстрелян в городе Иваново.

28 сентября 1937 г. арестовали сына диакона Махрищского храма, работавшего учителем и директором Махринской сельской школы, Николая Федоровича Садикова. Николай Федорович в 1910 году окончил Владимирскую Духовную Семинарию и все последующие годы занимался преподавательской деятельностью. Местные жители вспоминали, что он был строгим и требовательным педагогом. Осудили его на 10 лет лишения свободы, после чего он вернулся в родные края, но 22 февраля 1951 г. был вновь арестован и осужден на поселение. Из второй ссылки домой он уже не вернулся, скончался по дороге и был похоронен в городе Александрове.

1937 год стал годом мученической кончины еще двух священнослужителей, имена которых связаны с Махрищским монастырем.

4 октября 1937 г. в городе Челябинске был расстрелян епископ Омский и Челябинский Антоний (Миловидов), с 1898 по 1908 годы бывший послушником Стефано-Махрищского монастыря.

29 декабря 1937 г. в городе Семипалатинске Восточно-Казахстанской области был расстрелян игумен Израиль (Андреев), управлявший Махрищской обителью в должности строителя с августа 1915 г. по март 1916 г.

Через два с половиной месяца, 14 марта 1938 года, на Подмосковном полигоне в Бутово был расстрелян иеромонах Тимон (Надеждин) – насельник Троице-Сергиевой Лавры, который в дореволюционные годы на некоторое время был переведен из Лавры в Махрищский монастырь.

Хотелось бы восстановить для церковного поминовения имена всех пострадавших за веру в ХХ веке священнослужителей, монашествующих и мирян, подвизавшихся на Махрищской земле, так как их пример следования заповедям Божиим, веры, терпения и стойкости в испытаниях ободряет и укрепляет нас, проходящих поприще христианской жизни в современном мире, и учит ценить возможность совершать свое служение Богу и ближним в условиях возрожденного в наше время монастыря преподобного Стефана.

Мы верим и чувствуем, что молитвенная связь с нашими предшественниками не прервалась, что поминовение нами почивших исповедников веры исходатайствует и нам их молитвенное предстательство за нас пред Господом, поскольку среди пострадавших за веру еще много святых, пока не прославленных Церковью.