Игумения Викторина: Ваше Высокопреосвященство! Думаю, что выскажу наше общее мнение: все мы благодарим Господа, поскольку слышали и читали некоторые из Ваших прекрасных проповедей и бесед, что помогло нам в духовной жизни. Бывало так, что Ваше слово приходило на помощь в самый трудный момент. Мы очень Вам благодарны и мечтали Вас видеть в нашей обители и слышать Ваше слово. Наше желание сегодня исполнилось, и мы испытываем большую радость. Просим Вас, если это возможно, рассказать, что Вам помогло в жизни так возлюбить Бога и последовать за Ним? И что на этом пути Вас более всего поддерживает?

Митрополит Афанасий: Благодарю Вас, Матушка, за Ваше гостеприимство. Я тоже очень рад быть здесь вместе с Вами и радуюсь тому, что нахожусь в благословенной Русской Православной Церкви. Я, конечно, беден, мне нечего Вам отдать, но скажу несколько вещей из того, чему научили нас отцы. Господь так устроил, что и в наше время жили святые Божии люди, и многих из них мне довелось знать лично. Почему это произошло, не знаю, наверное, потому, что я был достаточно слабым человеком, и Господь так распорядился. Возвращаясь к тому, о чем Вы спросили, как может человек возлюбить Господа и последовать в своей жизни за Ним, я думаю, что у каждого человека, поскольку он является единственной и неповторимой личностью, свой путь к Богу. Нет другого такого человека, как я, и другие люди не повторяются. Каждый человек уникален, неповторим. Если бы мы смогли увидеть всех людей – от самого первого человека до самого последнего, – мы никогда бы не нашли среди них двух одинаковых. Похожих людей, у которых есть какие-то общие черты – да, мы бы встретили, а одинаковых – нет. Так устроил Господь по Своему Промыслу, чтобы показать достоинство личности человека, и это имеет хорошие следствия в нашей жизни. Поскольку Бог – это тоже Личность, каждый из нас развивает личную связь с Господом, и эта связь, это отношение уникально, неповторимо. Поэтому в истории Церкви мы увидим множество святых, но каждый из них, имея свои собственные жизнь, характер, способ, с присущей ему любовью развил свои отношения с Богом-Отцом. Мы это видели, когда жили святые старцы. Как ладан в Церкви может иметь аромат розы, жасмина, лимона, но все это – благоухание, точно так же и святые были разными. Свой аромат был у старца Паисия. Иным был святой Порфирий, другими – старец Ефрем и старец Иосиф. Но у всех них было благоухание Святого Духа. У каждого из них была своя история связи с Богом. Поэтому жизнь каждого человека очень дорога перед Богом.

Как каждый из нас может полюбить Господа? Если сказать в общем, то Христос говорит об этом в Евангелии: «Если вы Меня любите, вы будете чтить Мои заповеди. А тот, кто любит Меня и чтит Мои заповеди – к тому Я приду и останусь с ним». Но ведь это целый путь всей нашей жизни! Старец Иосиф нам говорил, что Господь разговаривает с каждым человеком хотя бы два раза. Первый раз Он говорит ему: «Иди за Мной, следуй за Мной». Это может произойти на нашем крещении, да и в любой другой момент жизни. Хотя бы один раз Он обязательно скажет: «Иди за мной». По-гречески глагол «следовать» означает, что кто-то идет спереди, а я иду за ним сзади точно по его следам. Христос идет вперед, а мы следуем сзади. Вот это путь нашей жизни, каждый ее день. Это путь борьбы за то, чтобы идти по следам Господа Иисуса Христа. Бывают периоды, когда очень трудно, бывают – когда легко, бывают подъемы и спуски. Может прийти и такое время, когда путь станет мученическим. Мы и на Голгофу подымемся! Но Христос нам сказал: «Иди за Мной». Этот голос очень сильно услышали мы, монахи, когда поняли, что хотим стать монахами.

Пройдет время, и мы придем к концу своей жизни. Тогда мы во второй раз услышим голос Христа. Старец говорил: «Он посмотрит назад и скажет: “Ты здесь? Ты последовал за мной? Хорошо, добрый, верный и благочестивый раб, иди в радость Господню”». Вот это и есть таинство следования за Господом. Что это значит для нас монахов? Это означает, что вся моя жизнь должна быть как симфония с Божиим повелением. Допустим, сейчас время молитвы – и я пойду и помолюсь, а вот сейчас время послушания – пойду и послужу. Вот время, когда какая-то сестра говорит мне плохие слова, как я должна к этому отнестись? Точно так же, как отнесся Христос. Если у меня это получится, то я иду по следам Христа. Если я по-другому поступлю – все, сошла с дороги. И вот это каждодневная борьба – идти по следам Христа. Потихоньку следуя по этому пути, наше сердце очищается от страстей и грехов. Когда сердце очищается от страстей, просвещается ум, и мы лучше понимаем логику Евангелия и Христа, мы больше любим Христа и понимаем, что наши отношения со Христом – это отношения любви. Я подчиняюсь, чтобы освободиться и стать настоящим чадом Божиим. Подчиняюсь не для того, чтобы потерять свою свободу, и не для того, чтобы специально пойти в рай, когда я умру. Старец говорил одну шутку, что, если мы будем соблюдать все заповеди Божии для того, чтобы пойти в рай, когда мы умрем, мы будем похожи на больного человека, который идет к врачу, и врач ему дает лекарства и говорит: «Прими все эти лекарства, и с тобой будет все хорошо, когда ты умрешь». Это также похоже на человека, который делает все хорошие дела, чтобы попасть в рай, когда умрет. Мы же хотим пережить и прочувствовать рай, то есть Христа, в этой жизни. Святой Симеон Новый Богослов говорит о том, что не надо себя обманывать: если мы не узнаем Христа в этой жизни, то и в другой Его не увидим. Мы должны познакомиться с Господом, а как мы с Ним познакомимся? Когда станем Его учениками. А когда мы станем Его учениками? Когда станем делать то, что делал Он. Бывает, что мы, как немощные люди, можем плохо отнестись к кому-то. В таком случае старец нам говорил: «Молодец! Вот так и Христос делал, как ты. Он кричал, прекословил, нервничал, проявлял непослушание. Ты – самый настоящий ученик Христа! Отлично!» У нас сразу же, естественно, появлялся стыд.

Была одна старенькая монахиня, она жила одна в одном монастыре. И у нее было очень много болезней, много проблем со здоровьем. Она мне как-то раз сказала: «Очень часто бывает, меня душат мои помыслы. И я очень возмущаюсь и говорю Господу: “Почему я все время болею? Я все время одна, и нет у меня никакой помощи!” Но как только я начинаю так Ему говорить и возмущаться, я вижу Его, распятого на Кресте, и думаю: «Ну что я Тебе сейчас скажу? У Тебя все гораздо хуже!» И поэтому она терпит. Как-то раз эта старица, у которой было так много болезней, как будто ей не хватало болезней для ее большого возраста, упала и сломала ногу! Она была одна, и, к тому же, тогда была зима. И она сказала: «Ну и что теперь, как я тут одна выживу? Боже, помоги!» И она увидела перед собой Христа, Который утешил ее и сказал ей: «Вот видишь, как Я забочусь о тех, кто Меня любит?» Потому что, когда мы не имеем утешения от людей, нас утешает Сам Господь.

Вопрос: Владыка, в Древнем Патерике и в Лествице сказано: «Сколько раз в день ты бы ни падал в грех, вставай, исправляйся, продолжай подвизаться». Но, когда я падаю в грех, часто приходит такой помысел, что не смогу встать, что сильно оскорбила Господа, Бог отвернулся, бесполезно дальше молиться и продолжать духовную жизнь. Понимаю, что это – помысел уныния. Особенно эта мысль мешает подойти сразу же к Матушке Игумении и чистосердечно ей признаться. Как эффективнее бороться с этим помыслом, и как не бояться открывать душу Матушке?

Митрополит Афанасий: С того момента, как монах с решимостью говорит «пойду и поисповедуюсь старцу или старице» – это как будто он уже сходил. Матушка или Игумен могут не иметь времени сегодня увидеться с вами. Они могут сказать «увидимся завтра или послезавтра» – не бойся, с тобой ничего не случится. С того момента, когда ты уже готов и изъявил желание исповедаться, это все равно, что ты уже исповедался. И даже если ты умрешь, у тебя не будет духовной проблемы. Потому что, если человек впадет в грех – это человеческое, но если он впадет в уныние – это уже демонское. Диавол не так сильно радуется, когда мы впадем в грех, ибо он знает, что мы снова встанем и покаемся, и Господь нас простит, потому что Он – наш Отец. Враг нашего спасения очень радуется тогда, когда вгоняет нас в уныние, поскольку вся наша смелость сразу пропадает. Вот так и происходит уничтожение нашей души. Поэтому, возлюбленные сестры, что бы с нами ни происходило, и если мы даже падем в самый большой грех, мы должны со всей смелостью идти к нашей настоятельнице и открывать свой грех и помысел. Если мы это сделаем – все, никакой проблемы не будет.

Вопрос: Владыка, в святоотеческих книгах подчеркивается, что в нашем ближнем мы должны видеть Христа и служить ему, как послужили бы Христу. И наш покойный духовник говорил нам: «Доченьки, любите друг друга, если вы не будете любить друг друга, то никакие каноны и поклоны вам не помогут». Что более всего помогает увидеть в ближнем Христа и побороть свой эгоизм?

Митрополит Афанасий: Если начинать с простых и практических вещей, которые происходят каждый день в нашей жизни, мы можем постепенно дойти и до большего. Если, допустим, я сегодня скажу себе: «Сегодня я постараюсь делать то, чего хочет Господь, и увидеть в каждом брате, в каждой сестре моей Христа», – что я буду делать? Я просто начну исполнять в монастыре свое послушание, которое мне назначили, и что бы со мной ни произошло в этот день – если какая-то сестра меня поругает, или кто-то меня оболжет, если Матушка даст мне очень много работы, – что бы ни произошло из того, что может меня расстроить, я буду бороться с собой, постараюсь остаться в мире, не потеряв своей молитвы, и не буду ни с кем пререкаться. Как-то в одном из монастырей, где я являюсь духовником, незадолго до начала Великого поста мне сказали: «На какое делание нам следует обратить внимание, что нужно делать больше всего, когда начнется пост? Может быть, увеличить правило, больше поститься, сделать службы продолжительнее?» Я ответил: «Ничего из этого. Я предпочитаю, чтобы вы ели каждый день хорошо и спали хорошо, но самое главное, чего я хочу, чтобы вы сказали сами себе: “Мое правило на весь период поста – чтобы я не разгневалась, чтобы у меня не было ни одного пререкания и преслушания”. Поборитесь так». Они попробовали так, примерно у кого-то получилось. Но это же не значит, что, когда придет Пасха, все поменяется? Поэтому, если мы хотим совершать то, чего желает Господь, и видеть в ближнем образ Господа, нам нужно начинать с каждодневных простых вещей. Нужно научиться разговаривать с ближним с любовью, успокаивать его в том, о чем он просит, научиться не ослушиваться, потерпеть в каких-то вещах, которые, бывает, кажутся немыслимыми. Вот так, потихоньку, мы будем учиться исполнять волю Господа в малом, Бог даст нам Свою благодать, и наша жизнь будет становиться лучше.

Вопрос: Владыка, все больше убеждаюсь в том, что Бог являет Свою Волю в монастыре через Игумению, что Игумению необходимо любить и почитать. Но как правильно любить, чтобы не примешивалось человеческое чувство или пристрастие к духовному наставнику, и как видеть за словами и действиями Матушки по отношению ко мне не человека и его реакцию, а Бога, который меня ведет?

Митрополит Афанасий: Это очень большой урок, который мы должны усвоить с первых дней пребывания в монастыре, и даже еще до того, как прийти в монастырь. Мы должны соединиться с Игуменом или Игуменией через любовь, но не мирскую и чувственную, а духовную. Для новоначального старец или Игумения – это как видимый Христос. Отец Ефрем Катунакский говорил старцу Иосифу Исихасту: «Старче, я Бога не видел – я тебя видел!» Он хотел сказать: «Господь для меня невидим, но ты – видим, так что я люблю тебя, и через тебя люблю и Бога». Очень важно, чтобы душа послушника соединилась с его настоятелем. Если это произойдет, то все остальное будет легко. Если этого не произойдет, тогда и старцу будет трудно с тобой, и тебе будет трудно со старцем. Как я говорил уже сегодня в другом месте, тот, кто не любит своего старца, похож на больного человека, который идет к врачу, но не разрешает врачу даже подойти к нему. Как только врач ему пытается сделать укол, тот его пинками отгоняет от себя. И как ему тогда излечиться, если он врача близко к себе не подпускает? Послушник должен себя самого предоставить в руки старца. Я сказал Игуменам и Игумениям: «Если мы видим, что молодой человек (или девушка, если идет речь о женском монастыре) не может полностью предать себя в руки старца – это большой вопрос, сможет ли он стать монахом. Он должен оставаться послушником и проверять себя до того момента, пока не сможет предать себя полностью в руки Игумена. Что сказал Господь? «...Аще кто хощет по Мне идти, да отвержется себе» (Мф. 16, 24). Естественно, имеется в виду, что нужно отказаться от плохого в себе. Если ты откажешься на пятьдесят процентов – только пятьдесят процентов тебя пойдут за Христом. Если откажешься на семьдесят – только семьдесят процентов тебя пойдут за Господом. Если не откажешься от себя на все сто процентов – полностью за Христом не пойдешь. Ты будешь похож на машину, у которой три колеса хорошие, а одно сломано. Эта машина никуда не сможет поехать.

Наши души обязательно должны быть соединены с Игуменом или Игуменией. Но это не значит, что во всех случаях Игумения святая. Это не наше дело, святой или не святой старец или Игумения. Тебя за это никто судить не будет – святой или нет у тебя настоятель. Судить тебя будут по тому, как ты слушался Игумена или Игумению. Я видел на Афоне у святых старцев таких послушников, у которых ничего не получилось. И я видел послушников у очень плохих старцев, если можно так сказать, которые вознеслись на высоту святости. Все только потому, что они исполняли послушание и никогда не осуждали своего настоятеля. Я познакомился с одним монахом на Святой Горе, который был уже в возрасте. У него был старец, с которым у них была небольшая разница в возрасте. Его старец выпивал, и, когда становился пьяным, пел и делал разные сумасшедшие вещи. И как-то встретил я их двоих по дороге, старец сидел на ослике, он был пьяным, и монах тащил ослика и вел к их келье. Никогда он не осудил своего старца, но и не ушел от него. Все мы говорили: «И что он с ним живет?» Но его великое послушание спасло и старца, и его самого. И этому монаху была дана очень большая благодать, он взошел на высокую духовную ступень

Вопрос: Владыка, благословите, хотела бы спросить о внутреннем послушании. Святые говорят, что от истинного послушания рождается смирение, а в смиренное сердце уже нисходит благодать, и оно способно любить. Как расположить свое сердце к такому послушанию, чтобы все, что повелят, исполнять с радостью, с любовью, с бодрым духом?

Митрополит Афанасий: Начну с самой первой ступеньки. Первая ступенька – это что? Вот, мой старец мне говорит: «Возьми этот стакан и поставь его туда». – «Как благословите», – отвечаю я, беру стакан и ставлю туда, куда сказал старец. Может быть, я имею в это время помысел: «Зачем он мне это сказал? Почему он сам его не взял? Почему его кто-то другой не передвинул?» Но я закрываю свой рот, борюсь со своим помыслом и думаю: «Зачем старец должен его брать? Он мне сказал – я так и сделаю. Я сюда пришел, чтобы исполнять послушание». То есть, начинаем с самого обычного, каждодневного. Потихоньку, через эту нелегкую борьбу, мы научимся послушанию. Есть очень много подобных помыслов, но, за борьбу с ними, Господь посещает человека, приходит в его душу и постепенно очищает ум от помыслов. Когда очистится ум послушника, и он вкусит благодати послушания, тогда ему не только не будет трудно, но он будет просить, жаждать послушания, и с радостью слушаться вновь и вновь, потому что таким образом он будет исполняться Божественной благодати. Есть еще одно таинство. Душа послушника и душа старца – это как сообщающиеся сосуды, как два сосуда, соединенные между собой трубочкой. Если послушник слушается старца, то душа старца успокаивается, и старец благословляет душу послушника и передает ей благодать. Если же послушник прекословит, даже если он не сказал этого старцу, то все равно это сообщается душе старца и в его душе также происходит борьба. Вы не думайте, что борьба происходит только у послушников. У старцев она также происходит. Какой в этом смысл? Враг хочет, чтобы старец разгневался, отругал послушника, и старцу приходит желание сказать послушнику: «Уходи отсюда, оставь меня!» Но, если это произойдет, если послушник отпадет от духовного наставника, что тогда будет? Диавол получает власть над душой послушника: он заполняет его душу, забирает у него благодать, и этот послушник мучается. У меня как-то раз было очень много помыслов против моего старца. Это было в те годы, когда я находился рядом с ним и был новоначальным. Мне не нравились очень многие вещи, которые он делал, и у меня были помыслы против него. Умом я понимал, что эти помыслы мне не нужны, и сердцем я их не чувствовал своими. Я очень любил старца и трепетно к нему относился, но у меня была такая борьба, потому что у старца, как и у всех людей, были свои человеческие слабости. И это был такой человек, который ни в коем случае не хотел менять свой образ жизни. Если ему кто-то говорил: «Старче, пожалуйста, не делай так, потому что я смущаюсь», – он не принимал сказанное во внимание и мог отругать того, кто ему это сказал. И как-то я пошел к нему поисповедоваться и сказал ему: «Старче, у меня очень много помыслов против Вас». И он мне ответил – при этом у него было такое выражение лица, что-то между улыбкой и строгостью: «Ты бы видел, какие у меня помыслы на тебя! Мне тут мысли приходят схватить тебя и скинуть со скалы!» Потому что борьба происходит также и в душе старца.

И очень важно для послушника, чтобы он успокаивал душу и дух старца. Когда успокаивается старец, тогда он молится и благословляет душу послушника. Я помню, как молился наш старец на хиротонии одного нашего монаха. Я находился рядом, поэтому и слышал, как молится старец. Он говорил: «Господи, так как этот парень успокоил меня, пусть точно так же упокоится Дух Святый в его душе». Это очень важное делание – успокаивать и утешать своего старца или свою Игумению. Вы мне скажете: «Ну как же, так ведь невозможно совсем не огорчать свою Игумению?» Я вам тут рассказываю все это, а я ведь тоже очень часто докучал своему старцу, расстраивал его. Но мы всегда старались попросить прощения, потому что мы на самом деле любили его. И сейчас, когда он уже не с нами – он как будто бы с нами каждый день. Смерть – это ничто. Старец всегда рядом с нами, внутри нас, перед нами, и его молитвы помогают каждому из нас. И, когда я делаю какие-то вещи которые он не одобрил бы (я знаю, если бы я спросил о них, он бы сказал, что так делать не нужно), я чувствую, что нахожусь в преслушании.

Вопрос: Ваше Высокопреосвященство, благословите! У афонских старцев, например, у старца Эмилиана, и у других святых отцов, нередко встречаются слова, что мы должны убеждать Бога в том, что мы его любим, своими делами, действиями, поступками. Если Бог знает внутреннее устроение человека, то нужно ли Его в чем-то убеждать, или это необходимо больше для нас самих?

Митрополит Афанасий: Очень хороший вопрос. Бывает, старцы часто используют эту фразу, что мы должны убедить Господа. Но ответ уже имеется в заданном вопросе. Господь не сомневается, Он уверен, Он и так все знает. Он лучше нас знает, любим мы Его или нет. Очень часто бывает так, что мы думаем, что мы Его любим, а на самом деле – нет, и Он это видит. Что же нам хотят сказать старцы? Они хотят нам сказать, что мы должны всегда быть очень внимательными. Не надо себя успокаивать: «Я люблю Господа, я все, что положено, делаю, и больше ничего делать не нужно». Мы всегда должны трезвиться, бодрствовать и желать делать больше, чем мы делаем. Не нужно расслабляться, как-то успокаивать себя, чтобы любовь Божия всегда была в нашем уме. Вот это старцы и хотят сказать, но не то, что Господь не знает, любим мы Его или нет, и мы должны Ему это доказать.

Вопрос: Владыка, может ли любить Бога грешный человек? Спрашиваю потому, что, когда пытаюсь благодарить Бога или выражать Ему свою признательность (не говорю «любовь», потому что ее не имею), то часто думаю, что не имею на это права, что нужно сначала очиститься от страстей, а потом уже любить и благодарить. И каким должно быть настоящее покаяние?

Митрополит Афанасий: Конечно же, мы все – рабы греха, и у нас нет такой большой любви к Богу. С другой стороны: что нам делать? Мы – слабые люди, рабы своих страстей. Но мы любим Господа. Как говорится в молитве Дня Святой Пятидесятницы: «Согрешихом, но от Тебе не отступихом». Да, мы согрешили, но мы тебя не покидаем. Сколько бы у нас не было грехов, все равно Ты – наш Бог, мы – Твои дети. И, сестры, то, что должно находиться внутри нас, это не только сознание наших грехов, но и Крест Господень. Мы должны говорить: «Неужели мои грехи могут победить Кровь Господню?» Господь нас спас Своей Кровью, Своей Жертвой, Своим Крестом. Он же не за наши дела нас спас. В своем Послании к Римлянам Апостол Павел говорит, что мы должны чувствовать такую благодарность, признательность Богу за то, что Он нас спас, хотя мы и недостойны этого. С большим смирением и большой признательностью мы должны благодарить Господа за Его любовь. Да, мы нечистые, да, мы грешные, но Он – Бог, Он – наш Отец, Он ради нас стал Человеком, пролил кровь и за нас был распят. Что касается покаяния, то само это слово на греческом означает «изменение ума, смена мышления». Начинается оно со скорби о своих ошибках и грехах и проходит через весь путь нашей жизни. Святой Иоанн Лествичник говорит, что, если мы уже прошли всю лестницу благодати и находимся на последней ступени, ни в коем случае нельзя оставлять молитву покаяния, молитву о прощении грехов. Не нужно смотреть только на то, согрешил я или нет. Может быть, и не было больших грехов. Люди, бывает, часто так говорят: «Ну, у меня больших грехов нет, я не убил, не украл, больших грехов я не совершал. Значит, нет у меня грехов». Не в этом проблема. Мы не убили, не украли, а где же покаяние? Где Господь – а где я? Каков Господь – и каков я? Это расстояние меня ранит. Я вижу, что являюсь образом Божиим, но на Него не похож. Все, что Он мне дал через Крещение, монашество, Святые Тайны – все это я не храню, не соблюдаю. Это меня заставляет плакать и каяться в своих грехах.

Вопрос: Ваше Высокопреосвященство, благословите, часто мы слышим и читаем о том, что общежительный устав и вся монастырская жизнь учат ходить перед Богом, предстоять Ему. Как оживлять в себе память о Боге, чтобы монашеские правила не становились мертвой буквой, а воспринимались как повеления Божии?

Митрополит Афанасий: Мы должны научиться как монахи тому, чтобы наша жизнь была славословием Богу, чтобы мы не были мелочными людьми. Мы должны славословить Господа, благодарить Его за все то, что Он нам дал. Благодарить Господа за все, и больше всего – за нашу монашескую жизнь. Не нужно жить так, чтобы постоянно видеть перед собой только наши грехи, или постоянно бояться ада. Но нужно видеть перед собой любовь Божию, радость Божию, Царствие Божие, все блага, которые Он нам дал. Святой Порфирий говорил: «Нас Господь не устрашает адом. Он нас зовет к Себе Своей любовью и говорит нам всем: “Я – ваш Друг, Я – ваш Брат, Я – ваш Отец, Я вас не устрашаю, но зову к Своей любви и Своей радости”. Представьте, что отношения с нашими родителями – это не отношения любви, а отношения страха или корысти: «Сейчас я возьму тарелку еды и отнесу своим родителям, но мне нужен потом их дом. Но, если он свой дом не запишет мне в наследство, то я ему больше еды не принесу». Так же мы поступаем и с Богом. Мы ему помолимся, но нам что-то нужно за это. Если Он мне что-то не даст – все, я Ему больше молиться не буду. К сожалению, это получается как в супермаркете!

Игумения Викторина: Владыка, похоже, что Вы ответили и на следующий вопрос. Но я его все равно его зачитаю, может быть, Вы что-то добавите.

Вопрос: Владыка, простите, хотела бы спросить, как прийти к тому, чтобы любить Бога совершенно бескорыстно? Так, чтобы ничего от Него не ждать, даже небесных благ, и служить Ему не ради того, что Он может избавить от страстей, даровать добродетели, и не из страха наказания, а просто любить Его и бояться оскорбить, потому что Он – Отец и Бог?

Митрополит Афанасий: Все нужно делать с благородством. Старец Иосиф нам говорил: «Когда я умру, когда я пойду ко Христу, я Ему скажу: “Христе мой! Отпусти меня в ад, я сам туда пойду. Не нужно мне этого говорить, можно, я сам туда пойду? Самый большой ад для меня – это расстроить Тебя, и то, что Ты мне Сам скажешь: «Иди в ад». Если я сам туда пойду, для меня это будет даже лучше, чтобы хотя бы знать, что я тебя не расстроил”. Такой дух был у святых – чтобы не расстроить любовь Божию, не оскорбить Господа. Не для того, чтобы пойти в рай. Им было все равно – в ад или в рай, самое главное для них было – не потерять Христа. Святой Иустин (Попович) говорит: «Если ты и в ад пойдешь со Христом, то и ад станет раем.». Без Христа даже рай не нужен. Мне нужен Христос: Он есть рай, Он есть все.

Вопрос: Владыка, благословите! Наш покойный духовник часто говорил нам, что и Царство Небесное, и ад начинаются еще здесь, на земле, в нашем сердце, что духовная жизнь на Небе – это продолжение нашей духовной жизни на земле. Что более всего созидает в человеке Царство Божие и приближает к нему? И что больше всего охлаждает стремление к Богу и удаляет человека от Бога?

Митрополит Афанасий: Очень хорошо говорил ваш духовник. Я очень рад, что он был такой мудрый и праведный человек. Что увеличивает в нас Царствие Божие, приближает его? Когда человек принимает волю Божию, постоянно благодарит Бога, славит Его и ищет Христа – вот это и есть составные Царствия Божия. А вот что может охладить эту любовь? Сам Христос об этом говорит в Евангелии: «Будьте внимательны, чтобы ваши сердца не отягчались объедением, пьянством и заботами житейскими». Нас, монахов, пьянство не так сильно беспокоит – мы воду пьем, с воды не пьянеют. Мы и пищу едим общую, и не более того. Что же нас борет? Помыслы и многозаботливость. Все заботы должны принадлежать Игумении. Мы же, являясь послушниками, будем исполнять наше послушание, будем заниматься нашей внутренней жизнью – и все. Мы будем делать то, что нам сказала наша Матушка – послушание. Мы не должны вникать во все монастырские дела и заботы. Зачем мне знать все новости? Если я хочу знать все новости и иметь дело со всеми заботами монастыря, никакой молитвы тогда не будет. Поэтому мы, монахи, должны следить за собой, наши ум и сердце должны быть перед нами. Поэтому у нас есть куколь или клобук, или камилавка, чтобы ни направо, ни налево не смотреть, а только вперед. Вот таким является практическое применение кукуля, клобука, который мы носим. Правда, раньше у него была несколько иная форма, а впоследствии он стал другим.

Вопрос: Владыка, простите, быть может, задаю вопрос не моего духовного уровня. Встречаю у святых отцов мысль, что настоящая любовь объемлет все – от Бога до человека, от человека до животных, и от животных даже до злых духов. У грешного же человека, такого как я, получается так, что кого-то любишь больше, кого-то меньше. Или думаешь, как угодить Матушке Игумении или старшей сестре, или как сделать, чтобы младшая сестра на тебя не обиделась, и не думаешь о том, как угодить Богу. Как работать над тем, чтобы в душе все встало на свои места, чтобы любить Бога более всех и всего, а к людям относиться с любовью, но ровно?

Митрополит Афанасий: Я думаю, сестры, что духовная жизнь нуждается в очень большой простоте. Не надо ее усложнять. То есть, я начну думать: вот, я сейчас дам Матушке стакан воды, я это сделаю по любви к Богу? Или я это сделаю, чтобы Матушка меня похвалила? Или, чтобы меня увидели сестры и сказали, что я – хороший монах? Или, чтобы меня Матушка угостила какой-то сладостью? Если так думать, то, в конце концов, я не дам ей этот стакан воды и все. Хотите дать стакан воды Матушке – дайте его, и больше ни о чем не думайте. Вы, женщины, очень сильно акцентируете на том, чтобы у вас не было лишних помыслов, вы все усложняете. Проще надо быть. Дали Матушке стакан воды – и все, дело кончено. Вы что, будете молиться Богу, чтобы Он вас просветил, дать ей стакан или нет? Простота, простота! Благодаря ей, мы получаем удовольствие, радость от жизни.Вопрос: Владыка, благословите! Можно ли попросить Вас рассказать, хотя бы кратко, о старце Паисии и других афонских подвижниках, которых Вы знали лично – как они стремились к Богу, как любили Бога и ближних?

Митрополит Афанасий: Они все начали с нуля и потихоньку, сами не понимая этого, с простотой, дошли до такого духовного уровня, что стали творить чудеса. Старец Паисий мне говорил: «Каждый раз у меня внутри происходит борьба с унынием, так, что я боюсь потерять свою душу. А они думают, что я – святой». И в этот же момент он творил какое-нибудь чудо. Я говорю ему: «Ну, хорошо, старче, как сказал один простой человек, если ты не святой, то почему ко мне не приходят на меня посмотреть, а к тебе приходят на тебя посмотреть?» Он мне ответил: «Ну что за вещи такие ты говоришь! Разве это показывает, что я святой? Это Господь так делает, чтобы меня пробудить, чтобы я пришел в себя, а я еще хуже становлюсь». Святые люди никогда не видели, что они как-то преуспевают. Они всегда говорили: «Я ничего не добился, я – ничто». Вчера я уже рассказывал кому-то эту историю, повторю ее. Как-то раз мы плыли на корабле вместе со старцем Паисием с Афона в Уранополис. Мы сидели вместе, и к нам подошел один аскет, хороший монах. Он сел рядом со старцем Паисием. Такой серьезный, простой человек. Много лет он провел на Афоне, никуда не выезжая. Он постоянно говорил: «Что со мной происходит? В мир пришлось выехать. Все, что у меня было, я растеряю». Через каждые пять минут он повторял: «Ох, все, что у меня было, потеряю!» Старец Паисий ничего ему не отвечал. В конце концов, он тронул отца Паисия за рукав и сказал: «Старче, я очень расстроен. Все, что я собирал эти годы, я растрачу». Старец Паисий засмеялся, но ничего не сказал. И тот монах с недоумением спросил старца: «Отче, а что же ты не расстраиваешься?» Тогда старец ему ответил: «Послушай меня, отец, у меня ничего нет, и я ничего не потеряю». Так и закончился диалог. Спасибо за ваше терпение.

Игумения Викторина: Мы Вам сердечно благодарны, Владыка.

Источник: Богородице-Рождествинский ставропигиальный монастырь