16/29 сентября совершается память обретения мощей преподобного Кукши Одесского (1875-1964)  - праведника, светившего миру светом любви, терпения и сострадания в годы жестоких гонений на Церковь.

Старец никогда не осуждал согрешающих и не сторонился их, а наоборот, всегда с состраданием принимал их. Говорил: «Я сам грешный и грешных люблю. Нет человека на земле, который бы не согрешил. Един Господь без греха, а мы все грешные».  

Схиархимандрит Кукша, в миру Величко Косьма Кириллович, родился 12 января 1875 года в селе Арбузинка Херсонского района Николаевской губернии у благочестивых родителей Кирилла и Харитины, и наречен был во святом крещении Косьмою. Мать Косьмы Харитина в своей юности желала быть монахиней, но родители благословили ее на замужество. Харитина молилась Богу, чтобы хоть один из ее чад сподобился подвизаться в иноческом чине.

Косьма с малых лет возлюбил молитву и уединение. Еще с юности у преподобного было сострадание к людям, особенно к больным, страждущим. За это враг спасения человеческого всю жизнь ополчался на него. Известно следующее событие отроческих его лет. У Косьмы был двоюродный брат, одержимый нечистым духом. Косьма поехал с ним к одному старцу, изгонявшему бесов. Старец исцелил юношу, а Косьме сказал: «За то только, что ты привез его ко мне, враг будет мстить тебе — ты будешь гоним всю жизнь

В 1895 году Косьма отправился с паломниками во Святую Землю. Прожив в Иерусалиме полгода и осмотрев в Палестине все святые места, Косьма на обратном пути посетил Святую гору Афон. Здесь oн особенно воспылал желанием подвизаться в монашестве. Однако прежде нужно было вернуться домой и получить благословение родителей. Мать с радостью и благодарением Богу воспринялa решение сына, отца же пришлось слезно умолять, прежде чем он отпустил сына. Напутствуя в дорогу, мать благословила Косьму Казанской иконой Божией Матери, с которой преподобный не расставался всю свою жизнь, и которая положена была ему во гроб после кончины.

В 1896 году Косьма прибыл на Афон и поступил послушником в русский Свято-Пантелеимонов монастырь. Ревностно исполнял возложенное на него настоятелем монастыря послушание просфорника.

В 1897 году мать Косьмы Харитина отправилась в паломничество во Святую Землю. Когда корабль с путешественниками сделал остановку у берегов Афона, Харитина письменно просила настоятеля монастыря благословить посетить Святую Землю и Косьме. Благословение было получено — так родительница еще раз увидела сына.

В Иерусалиме с Косьмой произошло два события, которые предзнаменовали служение преподобного: когда путешествующие были у Силоамской купели, Косьму толкнули и он упал в воду, а когда паломники были в храме Воскресения Христова, на него опрокинулась лампада, горевшая при Гробе Господнем и вылился весь елей.

Так как существует обычай погружаться в воду Силоамской купели бесплодным женщинам, первой из которых Господь дарует чадородие, люди смеялись, говоря, что теперь у Косьмы будет много детей, что и сбылось — в духовном смысле. В случае с лампадой, люди быстро окружили Косьму и, собирая руками стекающий по его одежде елей, благоговейно помазывались им, что также указало на обилие благодати, которая будет изливаться людям от преподобного.

Через год Косьма был направлен нести в порядке очередности послушание у Гроба Господня. По возвращении на Афон, Косьма он назначен на послушание гостинника в странноприимную для паломников, где подвизался 11 лет. Прилежно исполняя это послушание столь долгое время, Косьма стяжал благодушное терпение и смирение. Вскоре послушник Косьма был пострижен в рясофор с именем Константин, а 23 марта 1904 года — в монашество с наречением имени Ксенофонт.

В 1912-1913 годах на Афонской горе возникла имяславническая смута. Отец Ксенофонт никакого отношения к этому учению не имел, но греческие власти, боясь распространения смуты, потребовали выезда со Святой горы многих русских монахов, в том числе и его.

В 1913 году монах Ксенофонт стал насельником Киево-Печерской лавры. Во время Первой Мировой войны вместе с другими монахами он был направлен на нелегкое послушание брата милосердия в санитарный поезд, ходивший по линии Киев — Львов. В это время проявились в нем редкие душевные качества и добродетели: терпение, сострадание и любовь в служении тяжелобольным и раненым.

По возвращении в Лавру отец Ксенофонт нес послушание в Дальних пещерах: заправлял и зажигал лампады, переоблачал святые мощи, следил за чистотой и порядком. Очень хотел принять схиму, но ему отказывали из-за молодости.

В возрасте 56 лет он неожиданно тяжело заболел, как думали, безнадежно. Решено было немедленно постричь умирающего в схиму, что и было совершено 8 апреля 1931 года с наречением имени в честь священномученика Кукши, чьи мощи покоятся в Ближних пещерах. После пострига отец Кукша стал поправляться и вскоре совсем выздоровел.

3 апреля 1934 года отец Кукша был рукоположен в сан иеродиакона, а 3 мая того же года — иеромонаха. После закрытия Киево-Печерской Лавры служил до 1938 года в Киеве в церкви на Воскресенской Слободке.

В 1938 году он был арестован и приговорен к 5 годам лагерей в городе Вильма Молотовской области, на изнурительных лесоповалочных работах, а после отбытия этого срока — к 3 годам ссылки в Соликамской области, в деревне близ города Кунгура. Так в возрасте 63-х лет отец Кукша был послан на изнурительные лесоповальные работы. Работали по 14 часов в сутки, получая очень скудную и плохую пищу.

В то время в Киеве проживал епископ Антоний, который хорошо знал отца Кукшу и ценил за его добродетели. Однажды Владыка под видом сухарей смог передать в лагерь преподобному 100 частиц сухих Даров, чтобы батюшка Ими причащался. Но разве мог он один потреблять Святые Дары, когда многие священники, монахи и монахини, долгие годы находившиеся в заключении, были лишены этого утешения?

Под большим секретом все они были оповещены, и в назначенный день заключенные-священники в епитрахилях, сделанных из полотенец, по дороге на работу незаметно от конвоя быстро разрешали от грехов монахов и монахинь и указывали, где спрятаны частички Святых Даров. Так в одно утро в лагере причастились 100 человек. Для многих это было последнее Причастие в их многострадальной жизни…

В лагере с батюшкой произошло еще одно чудесное событие. На Пасху отец Кукша, слабый и голодный, шел вдоль колючей проволоки, за которой повара носили противни с пирогами для охраны. Над ними летали вороны. Преподобный взмолился: «Ворон, ворон, ты питал пророка Илию в пустыне, принеси и мне кусочек пирога!» И вдруг услышал над головой «кар-р-р!» — и к ногам его упал пирог с мясом. Это ворон стащил его с противня у повара. Батюшка поднял пирог со снега, со слезами возблагодарил Бога и утолил голод.

По окончании срока ссылки в 1947 году возвратился насельником в Киево-Печерскую лавру, где нес послушание свечника в Ближних Пещерах. С этих лет все больше людей стремятся у него исповедаться и получить душеспасительные советы и назидание. Это не осталось без внимания властей, и в 1951 году он был переведен в Почаевскую лавру.

В Почаеве люди стремились к старцу как и прежде — сотнями стояли к нему в очереди на исповедь. О всенародной любви к старцу можно судить и по следующему событию. Отец Кукша, по афонскому обычаю, всю жизнь обувался только в сапоги. От долгих и многих подвигов у него на ногах были глубокие венозные раны. Однажды, когда он стоял у чудотворной иконы Божией Матери, у него на ноге лопнула вена, и сапог наполнился кровью. Его увели в келию, уложили в постель. Пришел знаменитый своими исцелениями игумен Иосиф (в схиме Амфилохий), осмотрел ногу и сказал: «Собирайся, отец, домой», — т.е. умирать — и ушел. Через неделю игумен опять пришел к отцу Кукше, осмотрел почти зажившую рану на ноге и в изумлении воскликнул: «Вымолили чада духовные!»

Ста­рец ни­ко­гда не осуж­дал со­гре­ша­ю­щих и не сто­ро­нил­ся их, а на­обо­рот, все­гда с со­стра­да­ни­ем при­ни­мал их. Го­во­рил: “Я сам греш­ный и греш­ных люб­лю. Нет че­ло­ве­ка на зем­ле, ко­то­рый бы не со­гре­шил. Един Гос­подь без гре­ха, а мы все греш­ные”. Ис­по­ведь всю жизнь бы­ла его ос­нов­ным по­слу­ша­ни­ем, и все стре­ми­лись у него ис­по­ве­дать­ся и по­лу­чить ду­ше­спа­си­тель­ные со­ве­ты и на­зи­да­ние.

Бра­тия Лав­ры с лю­бо­вью от­но­си­лась к стар­цу, но нена­вист­ник вся­ко­го добра, лу­ка­вый враг спа­се­ния по­се­ял за­висть и зло­бу в од­ном из них. На пре­по­доб­ном, всю жизнь тер­пев­шем че­ло­ве­че­скую за­висть и недоб­ро­же­ла­тель­ство, вполне ис­пол­ни­лись сло­ва Свя­щен­но­го Пи­са­ния: “Несть про­рок без че­сти, ток­мо во оте­че­ствии сво­ем, и в до­му сво­ем” (Мф.13,57). Ста­рец бла­го­душ­но и тер­пе­ли­во пе­ре­но­сил чи­ни­мые пре­пят­ствия к ду­хов­но­му ру­ко­вод­ству лю­дей.

В конце апреля 1957 года, после двухмесячного пребывания в затворе, которое священноначалие определило ему «для совершенствования аскетической жизни и несения высшего схимнического подвига», старца на Страстной седмице перевели в Крещатицкий Иоанно-Богословский монастырь Черновицкой епархии. Приход старца Кукши в эту обитель был для нее благотворным — ожила духовная жизнь братии, в обитель потянулись богомольцы, их дарами монастырь смог воздвигнуть новые постройки. Сам преподобный, несмотря на старческую слабость, чувствовал здесь себя хорошо, часто повторял: «Здесь я дома, здесь я на Афоне!

В 1960 году был закрыт Черновицкий женский монастырь, его монахини переведены в Крещатицкий, а монахи из Крещатицкого — в Почаевскую лавру. Неза­дол­го до рас­фор­ми­ро­ва­ния мо­на­сты­ря во вре­мя Бо­же­ствен­ной ли­тур­гии о. Кук­ша на­хо­дил­ся в ал­та­ре По­кров­ско­го хра­ма. Вдруг на жерт­вен­ник с под­свеч­ни­ка упа­ла све­ча, за­го­ре­лись по­кров­цы и воз­дух, ко­то­ры­ми бы­ли на­кры­ты по­тир и дис­кос. Огонь тут же за­га­си­ли, а о. Кук­ша ска­зал: “Враг и от­сю­да ме­ня вы­жи­ва­ет”, что вско­ре и сбы­лось.

После закрытия обители старца Кукшу перевели в Одесский Успенский мужской монастырь.

В Успенской обители отцу Кукше определено было послушание исповедывать людей и помогать вынимать частицы из просфор во время совершения проскомидии.

Несмотря на запрет властей посещать святого старца, люди и здесь не лишились его духовного окормления.

Еще бу­дучи в Иоан­но-Бо­го­слов­ском мо­на­сты­ре, ста­рец, бы­ва­ло, са­дясь пить чай, возь­мет в ру­ку порт­рет свя­тей­ше­го Алек­сия I, по­це­лу­ет его и ска­жет: “Мы со Свя­тей­шим чай пьем”. Сло­ва его ис­пол­ни­лись, ко­гда он жил в Одес­ском мо­на­сты­ре. Сю­да каж­дый год ле­том при­ез­жал пат­ри­арх Алек­сий I, ко­то­рый все­гда при­гла­шал бла­го­дат­но­го стар­ца “на чаш­ку чая”, лю­бил бе­се­до­вать с ним, спра­ши­вал, как бы­ло в Иеру­са­ли­ме и на Афоне в ста­рое доб­рое вре­мя.

Со­кро­вен­на, со­кры­та от ми­ра ду­хов­ная жизнь схим­ни­ка. Пре­по­доб­ный лю­бил ноч­ную мо­лит­ву. Слу­жа страж­ду­ще­му че­ло­ве­че­ству, он, углу­бив­шись в се­бя, во внут­рен­нюю клеть сво­е­го серд­ца (Мф.6,6) как в пу­сты­ню, жил на­пря­жен­ной внут­рен­ней жиз­нью, пред­стоя все­гда Бо­гу, по ре­чен­но­му про­ро­ком: “Очи мои вы­ну ко Гос­по­ду” (Пс.24,15).

Пре­по­доб­ный был очень крот­ким и сми­рен­ным. Ни пе­ред кем не за­ис­ки­вал, не че­ло­ве­ко­угод­ни­чал. Он не бо­ял­ся об­ли­чить греш­ни­ка, невзи­рая на чин и сан, де­лая это тон­ко, с лю­бо­вью к об­ра­зу Бо­жию, с це­лью про­бу­дить его со­весть и по­двиг­нуть на по­ка­я­ние.

Бы­ва­ло, ста­рец идет через храм на ис­по­ведь – на­ро­ду мно­го, все про­хо­ды за­пол­не­ны, – и ни­ко­гда не по­про­сит про­пу­стить его, а оста­но­вит­ся по­за­ди всех и ждет, ко­гда мож­но бу­дет прой­ти, не рас­тал­ки­вая и не бес­по­коя лю­дей.

Пре­по­доб­ный имел ис­крен­нее сми­рен­но­муд­рие. Он из­бе­гал сла­вы че­ло­ве­че­ской и да­же бо­ял­ся ее, па­мя­туя ска­зан­ное псал­мо­пев­цем и про­ро­ком: “Не нам, Гос­по­ди, не нам, но име­ни Тво­е­му даждь сла­ву, о ми­ло­сти Тво­ей и ис­тине Тво­ей” (Пс.113,9). По­это­му доб­рые де­ла со­вер­шал неза­мет­но, очень не лю­бил тще­сла­вия, все­гда ста­рал­ся огра­дить или из­ба­вить от него сво­их ду­хов­ных чад.

В ок­тяб­ре 1964 го­да ста­рец, упав, сло­мал бед­ро. Про­ле­жав в та­ком со­сто­я­нии на хо­лод­ной сы­рой зем­ле, он про­сту­дил­ся и за­бо­лел вос­па­ле­ни­ем лег­ких. Он ни­ко­гда не при­ни­мал ле­карств, на­зы­вая вра­чеб­ни­цей Свя­тую Цер­ковь. Да­же стра­дая в пред­смерт­ной бо­лез­ни, он так­же от­ка­зал­ся от вся­кой вра­чеб­ной по­мо­щи, по­ла­гая в Гос­по­де Бо­ге Еди­но­го по­мощ­ни­ка и по­кро­ви­те­ля, при­ча­ща­ясь каж­дый день Свя­тых Хри­сто­вых Тайн.

Блаженный подвижник предвидел свою кончину. Духовная дочь старца вспоминает: «Батюшка иногда говорил: “90 лет — Кукши нет. Хоронить-то как будут, быстро-быстро, возьмут лопаточки и закопают”. И действительно, его слова исполнились в точности. Он упокоился в 2 часа ночи, а в 2 часа пополудни этого же дня над могильным холмиком возвышался уже крест.

Схиархимандрит Кукша (Величко) скончался 11 (24) де­каб­ря 1964 года.

Власти, боясь большого стечения народа, препятствовали тому, чтобы батюшку погребли в монастыре, а требовали совершить погребение на его родине. Но наместник монастыря, вразумленный Богом, мудро ответил: «У монаха родина — монастырь». Власти дали срок на погребение 2 часа.

Почитание преподобного Кукши началось сразу после его кончины. Народ шел на его могилу на братском монастырском кладбище, просил святого угодника и по его молитвам получал облегчение в скорбях и болезнях.

В 1994 году были обретены его святые мощи и схиархимандрит Кукша был причислен к лику святых в чине преподобных Украинской Православной Церковью.

Мощи преподобного Кукши в Свято-Успенском Одесском монастыре

Преподобный Кукша (Величко) Одесский за свои аскетические подвиги, непрестанную молитву и исповедничество был прославлен от Бога многими чудесами. Поскольку подвижник принимал постриг и подвизался на Святой Горе Афон, в Русском Свято-Пантелеимоновом монастыре, то он справедливо чтится и как афонский преподобный.

Определением Архиерейского Собора Русской Православной Церкви 2-3 февраля 2021 года имя преподобного Кукши Одесского было включено в месяцеслов Русской Православной Церкви для общецерковного почитания.

Преподобне отче Кукше, моли Бога о нас!