На духовной карте мира есть места, отмеченные особым благоволением Божиим, где величие нового, преображенного во Христе человека, открывает такую высоту человеческого духа, перед которой меркнут самые великие достижения и подвиги героев древности. Одно из них – монастырь Новомучеников и исповедников Церкви Русской  в Алапаевске, построенного на месте крестного подвига преподобномученицы Великой княгини Елизаветы, инокини Варвары и князей Дома Романовых.

Три часа я ехал сюда из Екатеринбурга на стареньком трясущемся «Пазике» по выбитой в ямах пыльной дороге, а когда наконец добрался, монастырь встретил меня звенящей тишиной. Братия была на послушаниях, время вечерней еще не пришло, и в монастырском храме была только немолодая доброжелательная свечница и мальчик-послушник. Мальчик старательно убирал подсвечники и наливал масло в лампадки, а свечница раскладывала записки и тихо молилась.

В тишине монастырского храма с молчаливыми ликами святых, смотрящими на меня со всех сторон, радостное возбуждение от путешествия куда-то улетучилось, и, может, впервые за долгое время мне расхотелось о чем-то говорить и расспрашивать. Я подал записки, молча зажег перед иконами свечи и молча опустился перед иконой преподобномученицы Елизаветы на колени. Еще минуту назад дорога казалась невыносимой, а сейчас я возненавидел бы себя, если бы ехал сюда в комфорте под уютную музыку с кружечкой латте. Нет ничего плохого в приятной музыке и хорошем кофе, но в этом храме все это стало таким смешным и неважным, что вызывало почти физическое отвращение. Я смотрел, как капли воска бесшумно стекают по горящей свече и как Иона из чрева кита выдыхал из сердца: «От тли, Боже, возведи мя» и «Верую, Господи, помоги моему неверию».

На улице дул холодный ветер, а вокруг монастыря лежала тяжелая сырая земля без цветов и красок. Место, куда я шел, было еще непригляднее и страшней, чернее самой темной ночи и ярче самого чистого золота, и имя ему Голгофа. По маленькому игрушечному ярко-бордовому мостику, перекинутому через ручей словно граница, отделявшая землю живых от земли мертвых, дорожка из серой и красной плитки вела к шахте, куда палачи живыми сбросили Великую княгиню Елизавету Федоровну, инокиню Варвару и князей-новомучеников. "Я принес вам не мир, но меч." И по правую руку – блаженные верующие, наследующие Царство Божие, а по левую – в ужасе замершие над адской бездной, завороженные ее страшной пугающей неотвратимостью и силой.

Здесь древнее зло от начала мира собралось во всей своей видимой торжествующей мощи, вознеслось до Небес, возопило и возрадовалось, так что и камни потряслись и раздралась завеса, а Небо потемнело от ужаса. Сам Иисус Христос до кровавого пота молился и просил  Бога  Отца пронести эту страшную чашу. Никакой человеческий разум не в силах оправдать этой страшной Крестной Жертвы, и только преданное до смерти верующее сердце было способно довериться воле Господа и вымолвить: «Да будет не так, как я хочу, но как Ты, Господи, Боже мой!»

Воющая безумная тьма поглотила Его и скрыла в недрах земли, но потом оказалось, что в ней родился Вечный Преображенный Человек, который стал властвовать над смертью и всей вселенной по праву умершего и рожденного Бога.

…Ночью Великую княгиню Елизавету Федоровну и других узников разбудили и повезли на нескольких повозках по дороге в деревню Синячиху. В восемнадцати километрах от Алапаевска находилась шахта заброшенного рудника, которую чекисты выбрали для своего изуверского плана. Там палачи с дикой руганью, избивая несчастных прикладами, набросились на своих жертв.

Первой в зияющую черную бездну сбросили Великую княгиню Елизавету Федоровну. Она крестилась и громко молилась за своих убийц: «Господи, прости им, не знают, что творят!» Всех, кроме Великого князя Сергея Михайловича, который в последний момент стал бороться и схватил одного из убийц за горло, столкнули в шахту живыми. Когда все было кончено, чекисты забросали шахту гранатами, а потом завалили хворостом и подожгли. Но мученики не умирали.

Когда из недр земли послышалось молитвенное пение, на убийц напал ужас, и некоторые не выдержали и побежали  в лес. Свирепая расправа над невинными была так ужасна, что двое из палачей сошли с ума.

Потом в газете «Новое русское слово», выходившей в США, были опубликованы воспоминания одного из  палачей – Рябова. Он вспоминал, что, побросав своих жертв в шахту, чекисты думали, что узники погибнут, разбившись о камни, упав с шестидесятиметровой высоты, или утонут в воде на дне шахты. Но когда они услышали голоса из глубины шахты, испугались, а Рябов бросил туда гранату. Граната взорвалась, затем послышался стон и пение молитвы Животворящему Кресту «Спаси, Господи, люди Твоя». Убийц охватил ужас, они стали беспорядочно бросать в шахту гранаты, затем завалили шахту хворостом, облили бензином и подожгли.

Когда Белая армия во главе с адмиралом Колчаком заняла Алапаевск, нашла старый рудник, тело Великой княгини Елизаветы Федоровны было на уступе, рядом с князям Иоанном, за которым она ухаживала до последних минут жизни.

В кромешной тьме, изнемогая от боли, святая мученица как могла старалась облегчить его страдания. Голова князя Иоанна была перевязана апостольником княгини, а пальцы сложены для крестного знамения. В таком же положении были персты у самой Елизаветы Федоровны и инокини Варвары.

На груди Великой княгини была икона Спасителя с надписью: «Вербная Суббота 13 апреля 1891 года». Этот день – 13 апреля 1891 года был днем перехода Великой княгини Елизаветы Федоровны в Православие.

И вот ты стоишь перед этой шахтой, вглядываешься в темноту, а душа смертельно томится и плачет. О, бедный, безумный несчастный человек! Зачем тебе все царства мира, их слава и власть, если все закончится здесь?

На краю этой шахты пропадают улыбки, становятся неважными споры, исчезает лицемерие, алчность и гордыня. Уютная оболочка самовлюбленного эгоизма слетает как шелуха, и ты остаешься один на один с этой черной бездной, которую мир всеми силами прятал от тебя до этого часа. Внизу –  ад, вверху –  рай, ты посередине.

Ты поднимаешь глаза и вдруг видишь Крест. И рука сама складывается для крестного знамения. «Верую, Господи, помоги моему неверию!» От робкого света маленькой тонкой свечи, зажженной перед Крестом, тьма отступает. Смиренная Жертва и Крестная смерть обращается в Пасхальную радость и победу Правды над злом, Жизни над смертью. И земля крови становится Райским садом, где Великая княгиня Елизавета со своей верной крестной сестрой Варварой и князьями-мучениками славят Воскресшего Христа, и радости их не будет конца…

Денис Ахалашвили

 pafnuty-abbey.ru