В каливе Святой Троицы скита Святой Анны много лет тому назад жили пять братьев по плоти. По зависти врага рода человеческого они впадали в такие раздоры друг с другом, что иные называли их возмутителями спокойствия. Впрочем, каждый вечер они клали друг перед другом поклоны и просили прощения.

В таком состоянии они пребывали на протяжении многих лет. Но однажды из этой неспокойной каливы перестали доноситься шум и крики. Дикей скита, получив извещение во сне о единовременной смерти братьев, поспешил туда с другими отцами, и что же они там увидели?

Все пятеро братьев почили. В тот самый момент, когда они после повечерия клали друг перед другом поклоны и просили прощения, Бог прощения и милосердия забрал их всех.

Такая кончина говорит об их оправдании и спасении. Это признак их исправления и непамятозлобия. Но это и предупреждение для оклеветающих тай искренняго своего (Пс. 100, 5).

Говорят, что подобный случай произошел много лет назад в келлии Святой Троицы Иверского монастыря, где жили девять братий со своим старцем. Эти монахи были столь мирными и добродетельными, что имели дерзновение просить Господа умереть всем вместе и сподобиться кончины «безболезненны, непостыдны, мирны, и добраго ответа на страшном судищи Христове».

И действительно, однажды после повечерия, во время, когда все кладут поклоны, прося друг у друга прощения, все эти десять блаженных мужей преставились ко Господу. Они почили в рясах, в наметках, в монашеской схиме, с четками – в монашеском всеоружии. Через пятнадцать дней их обнаружили жившие по соседству монахи, и тела их были, как у живых, совершенно мягкие. Не было никакого запаха тления, напротив, их телесные скинии источали дивное благоухание.

Одного святогорского старца как-то спросили:

– Что такое Святая Гора, старче?

Он же ответил:

– Радость бывает на небесах и об одном грешнике кающемся (ср.: Лк. 15, 7). Здесь у нас много тех, кто кается. Даже более того, мы все здесь кающиеся.

Старец сказал:

– Монах облекается в покаяние. Он весь воспламеняется от любви к Богу и живет в покаянии.

Был один критский разбойник, который много вреда причинял туркам, тайно и явно помогая христианам. Он настолько был страшен и опасен для тиранов-турок, что турецкий паша обещал дать ему полную амнистию за все его преступления против турок, если он только прекратит свои разбойничьи набеги и оставит Крит.

Этот разбойник имел такую ненависть к туркам, что не мог даже слышать о предложениях паши. Но в один из дней, как выяснилось позже, он увидел в страшном видении святую праведную Анну, матерь Пресвятой Богородицы, которая позвала его к себе и повелела принять предложение и условия турецкого тирана и как можно быстрее отправиться на Святую Гору в ее скит.

Подчиняясь силе этого Божественного видения, критский разбойник согласился удалиться с Крита, причем, как говорят отцы скита, турецкий правитель, чтобы убедиться в том, что тот окончательно удалился с Крита, лично сопровождал его до самого Афона.

Когда разбойник достиг пристани в Дафни, он потребовал тотчас отвезти его в скит Святой Анны. Прибыв в скит, он не захотел подчиниться никому из старцев, но просил, чтобы его сделали монахом, назвали Анной и дали возможность поселиться рядом с храмом Святой Анны!

Отцы скита созвали собрание и сказали разбойнику, что имя Анна женское и мужам его не дают. С этим он согласился, и тогда его постригли в монахи, назвав при постриге Иоакимом, и дали помещение при храме Святой Анны, сразу за усыпальницей скита. Там он подвизался один, пользуясь руководством и советами всех отцов, которым оказывал великое послушание, перед всеми смиряясь.

На этом месте отец Иоаким пробыл более пяти лет, а потом для большего безмолвия перешел оттуда в одну пещеру недалеко от скита. Отцы носили ему туда хлеб и сухари. Там он выдержал суровую борьбу с искушениями и соблазнами видимых и невидимых демонов и показал такое великое терпение и стойкость, как если бы был старым и опытным монахом.

Такую же великую стойкость отец Иоаким обнаружил зимой к холоду, а летом к жаре. Однажды, как рассказывают отцы, выпало много снега, более метра, так что все было под его толстым покровом. Старцы каливы Сретения замесили и испекли свежий хлеб и отнесли его и в пещеру геро-Иоакима. Не найдя его там, они отправились на поиски, и когда звали его, вдруг услышали голос старца. Раскопав снег в этом месте, отцы обнаружили его сидящим на камне и спокойно молящимся. Ворча, он сказал им, что они испортили ему такое великолепное безмолвие и еще лишили тепла, которое он имел, находясь под снегом.

Со многими лишениями и злостраданиями, но и с истинным покаянием отец Иоаким прожил в скиту Святой Анны двадцать пять лет, с 1890 по 1915 год. Он часто причащался Честных Даров, Тела и Крови Владыки Христа, постоянно молился и не пропускал ежедневные службы и общие молитвы.

По-видимому, геро-Иоаким был наделен от Господа многими духовными дарованиями, среди которых был дар пророчества и предведения. Когда однажды в его каливу зашли три русских паломника, чтобы с ним познакомиться и попросить его святых молитв, он в качестве благословения вручил им подарки: одному дал три боба, другому – немного ладана, а третьему – цветок. Когда русские ушли, отцы спросили его, что означают предметы, которые он им дал. Старец ответил: «Первому я дал три боба, потому что он станет монахом, второму дал ладан, потому что, когда он возвратится домой, найдет своего отца уже умершим, а третьему дал цветок, потому что, когда он вернется в мир, женится и отдаст этот цветок той женщине, которую возьмет в жены». И в самом деле, произошло так, как предсказал геро-Иоаким.

После этого прошло немного времени, и старец, не слишком тяжело заболев, предсказал свою скорую кончину. А через три дня он почил от этой болезни о Господе, сподобившись преподобнической кончины, чтобы преселиться от земных к небесным и вечно пребывающим Божественным скиниям.

Чтобы поистине блаженная душа монаха Макария Григориата не была предана забвению, мы выносим ее на свет слова, освещая, с одной стороны, дивные дела Божественного Промысла, а с другой – ее глубочайшее покаяние.

Я познакомился с приснопамятным старцем Макарием во время своих частых посещений монастыря Святого Григория, когда он проходил послушание архондаричного в гостинице. Как драматична его история! Каковы злоключения, имевшие счастливый и спасительный конец!

Старец Макарий пришел на Святую Гору в 1922 году. Он был пострижен в монахи во время игуменства папа-Георгия. Заболев, получил благословение поехать в Фессалоники для лечения. Будучи молодым и неопытным в различении козней лукавого, отец Макарий, поддавшись уговорам своей матери, приехал в Афины. Там, не понимая своей духовной немощи и неопытности, а также многих опасностей, подстерегающих монаха в миру, мало-помалу уступая, он дошел до того, что отрекся от монашества и снял с себя монашескую схиму. В скором времени после этого он женился и имел одного ребенка.

Но все девять лет жизни монаха Макария в миру были исполнены скорби, горечи и смятения. Он никуда не мог скрыться от упреков совести, несмотря на свое богатство и внешнее благополучие. Однажды отец Макарий был со своим четырехлетним ребенком и, снимая рубашку, услышал громкий голос сына, смотревшего на него с удивлением: «Папа, я тоже хочу иметь такие красные буквы, как у тебя». Что же произошло? Ребенок своими чистыми глазами увидел у него на груди неизгладимые буквы монашеской схимы. Ибо монашеский образ и постриг – это несмываемая печать. Отец Макарий был потрясен. Он принял решение, как бы это ни было болезненно, возвратиться в монастырь своего покаяния.

На Святую Гору он прибыл в июне 1934 года. Новый игумен папа-Афанасий, высокоглавый дуб добродетели, послал его в Карею к духовнику папа-Дорофею, где он пребывал три с половиной года. Кто может описать подъятые им труды, покаяние и усердие в налагаемых на него разнообразных послушаниях по возвращении в монастырь! Трудился отец Макарий весьма сурово. Он возвел десять стен в саду монастыря со ступеньками, сокрушил скалу в высохшем русле, засыпал русло землей и насадил там оливковые и апельсиновые деревья и виноград. Он всегда был немногословным и погруженным в размышления, часто вздыхал и никогда не смеялся. Нередко он сидел склоня голову и говорил: «Горе мне!». После своего возвращения он прожил в монастыре сорок лет – сорок лет глубочайшего покаяния и сердечного сокрушения! Господь сподобил его христианской кончины, безболезненной, непостыдной, мирной и доброго ответа... Он заболел, был отправлен в Фессалоники на лечение и по дороге почил в машине, водитель которой ощутил в этот момент необыкновенное благоухание.

Мы стали свидетелями недавнего большого пожара, истребившего примерно треть лесов Афонского монашеского полуострова. Такого пожара никогда не было в истории Святой Горы. Я узнал, но не смог, к сожалению, проверить этой информации, что этот разрушительный пожар был предсказан преподобным Нилом Мироточивым, причем даже то, что он продлится четырнадцать дней.

Старые отцы Святой Горы считают этот пожар знамением, поскольку он имел огромную протяженность и бушевал в течение многих дней, притом что в его тушении были задействованы не только монахи, но и пожарники, войска, инженерная техника. Несмотря на все молитвы и крестные ходы, несмотря на то что по всей Греции шли дожди, на Афоне не упало ни одной капли, и мало того, сильнейшие ветры еще более усиливали разбушевавшуюся стихию.

Почтенные отцы утверждают, что в прошлом во время отдельных пожаров, как только совершался крестный ход со святыми мощами, пожар угасал – либо от непосредственного выпадения дождя, либо от сильного встречного ветра – помощью и заступничеством Пресвятой Богородицы. При этом они ссылаются на конкретные пожары в различных районах Святой Горы. И в данной ситуации, естественно, в сердце возникает вопрос: почему Пресвятая Владычица наша Богородица, Покровительница Святой Горы, оставила Свой Сад упорному буйству огненной стихии?

Этот вопрос остался бы без ответа, если бы мы не посетили древних, убеленных сединами старцев, малограмотных по мирским понятиям, но просвещенных разумом от Бога, которые сказали нам:

– Некоторые говорят, что это испытание, но мы говорим, что это наказание для вразумления. Мы согрешили, предались беззакониям, оскорбили монашеский образ и потому нуждаемся в покаянии, сокрушении и слезах.

Другие же сказали, что пожар – это провозвестник страшных грядущих событий.

Во время сильной засухи старец сказал:

– Если мы не упадем на колени и не будем в течение Страстной седмицы плакать и каяться, Бог не прекратит Своего гнева...

Здесь и далее тексты приводятся по изданию: Иоанникий (Коцонис), архимандрит Афонский отечник. Саратов, 2011.

источник: spas-monastery.by