12/25 декабря - день памяти одного из самых почитаемых святых в мире - святителя Спиридона,Тримифунтского чудотворца.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Дорогие во Христе братья и сестры!

Сегодня Православная Церковь празднует память святителя Спиридона Тримифунтского – одного из величайших, известнейших и любимейших народом православных святых, прославленного Церковью еще в древние времена.

Почему же так любят этого святого по всему обширному православному миру – не только на его родном Кипре и не только на острове Керкира (Корфу), где ныне почивают его честные мощи, но и в России? Вероятно, потому, что святитель всей своей жизнью свидетельствует: достичь святости может любой христианин, даже самый обыкновенный, а не только те, кто имеют какие-то исключительные способности и таланты. Житие святителя Спиридона – замечательный пример претворения в жизнь слов Христа: славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл младенцам! (Лк.10:21).

Будущий святитель родился около 270 года на острове Кипр, в небольшой горной деревушке Аския под городом Тримифунт. Рождению этому не предшествовали никакие чудесные события, подобные тем, о которых мы читаем в житиях некоторых великих пророков и подвижников. Да и сама семья была ничем не примечательной: отец и мать Спиридона были простыми необразованными крестьянами, проводившими жизнь в обыкновенном крестьянском труде. Такой же жизнью жил и юный Спиридон: помогал отцу пасти в горах коз и овец, а когда пришло его время – женился на доброй крестьянской девушке, завел собственное хозяйство…

Молодые супруги жили просто и незаметно, точно так же, как до сих пор живет множество крестьян по всему Средиземноморью. Спиридон уходил со стадом в горы, жена занималась домом, ребенком (у супругов родилась дочь Ирина), обихаживала домашнюю птицу; супруги вместе возделывали пшеничное поле, в конце лета отправлялись на сбор винограда, а потом и оливок. Заготавливали масло и соленья, пекли хлеб, делали вино… Все как у всех, ничего особенного.

И все же в жизни Спиридона и его жены было и нечто помимо хозяйства и простых житейских радостей. Это была христианская вера.

Как уже говорилось, ни один из супругов не был образован – откуда образование, пусть даже и школьного уровня, в глухой горной деревне? Ни Спиридон, ни его жена не были знакомы с глубинами христианского богословия – они знали лишь основные положения своей веры: Евангелие, заповеди Господни, знали, что Бог есть Троица, знали о спасительности Таинств Церковных. Но истинная праведность заключается не в обилии знаний (хотя знания также могут немало способствовать возрастанию в добродетелях), а также и не в их отсутствии (добровольное невежество происходит от гордыни); праведность заключается в искренней любви к Богу, в деятельном стремлении всегда и во всем следовать Его воле. Если такие любовь и стремление совьют себе прочное гнездо в сердце человека – он просияет святостью вне зависимости от того, образован ли он или совсем неучен.

В сердцах молодых супругов царствовала любовь к Создателю и ближним – и потому их жизнь, хотя и совсем простая, полная нелегкого труда, не сводилась к одной лишь только заботе о хозяйстве и урожае. Конечно, хозяйству отводилось очень важное место – по-другому в селе и не выжить; но все же самым главным для семьи Спиридона всегда оставался Христос, жизнь в соответствии с Его Учением. Потому и сама эта семья была подлинно христианской – вечным союзом душ, наполненным согласием, светом и любовью, а не только лишь «совместным хозяйствованием», взаимным использованием, когда муж ищет в жене лишь женщину и работницу по дому, а жена в муже – лишь мужчину и «добытчика».

Без сомнения, и работа по дому, и деторождение, и заработок для семьи – полезные и нужные вещи; но в отношении брака они все же второстепенны. Цель христианского брака – единение супругов в жертвенной любви друг ко другу и к Господу, совместный путь рука об руку в Царствие Небесное. Если же на первое место в браке выходят вышеупомянутые практические соображения – вряд ли такую семью можно назвать подлинно христианским союзом, даже если супруги венчались в храме и являются, по внешним признакам, воцерковленными православными христианами. Это, по сути, уже не брачный союз, а всего лишь взаимовыгодное сотрудничество по контракту… Как грустно сознавать, что подобное моральное (а иногда и физическое) попрание человеческого достоинства, искажение таинственной сути брака нередко встречается и среди христиан – в том числе в наше время…

Любви Спиридона и его супруги предстояло вынести одно из самых тяжких испытаний – испытание разлукой, которая нам, людям, часто представляется вечной. Господу было угодно забрать к себе супругу Спиридона во цвете лет… Пастух Спиридон остался один, с маленькой дочерью Ириной на руках.

Как поступило бы на месте Спиридона, после безвременной кончины молодой жены, большинство крестьян? Конечно, постаралось бы вступить во второй брак! Ведь Спиридон был совсем еще молод, полон сил; ему нужна была жена-работница – помощница по хозяйству; да и за маленькими детьми вроде Ирины обычно ухаживают не отцы, а матери… Одним словом, все возможные житейские соображения, крестьянский здравый смысл указывали на то, что Спиридону нужно подыскивать себе невесту – быть может, молодую вдову. И соседи, и родственники не только не осудили бы его за такой шаг, но, напротив, всецело одобрили бы и даже наверняка помогли бы в поисках.

Но для Спиридона, как и прежде, на первом месте стояли не житейские соображения, а христианские убеждения. Как истинный христианин, он понимал, что христианский брак – не временный, земной, но вечный союз, продолжающийся и на Небесах. Жена его умерла телесно и, казалось, покоилась в могиле; но в земле лежало только ее бренное тело, сама же она, ее душа, ее личность, которую и любил в ней Спиридон, была по-прежнему жива и пребывала в Царствии Небесном с Господом. А значит и разлука их была лишь временной, пусть и многолетней; когда-нибудь обязательно должен был наступить тот день, когда и Спиридон покинет земную юдоль и снова встретится на Небесах со своей возлюбленной супругой…

Спиридон решительно отказался даже задуматься о втором браке и с этих пор жил в целомудренном вдовстве, в одиночку воспитывая свою единственную дочь.

Человеком Спиридон был простым и бесхитростным, и в этой бесхитростности – духовно мудрым; в сердце его жила горячая любовь к Богу и людям. По выражению святителя Димитрия Ростовского, «он вел чистую и богоугодную жизнь, подражая Давиду в кротости, Иакову – в сердечной простоте и Аврааму – в любви к странникам».

Спиридон всегда был готов прийти на помощь любому, кто в этом нуждался; сам человек весьма небогатый, из собранного на своем поле урожая он всегда половину раздавал бедным, а из другой половины, оставленной для собственного пропитания, щедро давал в долг. При этом Спиридон не отвешивал должникам зерно и тем более не требовал с них никаких процентов: он просто показывал вход в кладовую, а там уж человек сам брал, сколько ему было нужно, а когда предоставлялась возможность – точно так же возвращал долг, без какой-либо проверки и отчета. Так же поступал Спиридон и с деньгами, которые ему удавалось заработать от продажи плодов своего хозяйства: хранил их в незапертом сундучке, и каждый брал оттуда, сколько нужно, а потом так же возвращал.

Часто одалживал у Спиридона деньги на торговые предприятия один купец, его сосед. Зная, что сосед торгует без обмана, праведник не отказывал ему в помощи, и дела купца процветали. Но однажды этот человек, поддавшись лукавому помыслу, не положил в ящик принесенного долга и удержал его у себя, а Спиридону сказал, что вернул золото в сундучок. Праведнику и в голову не пришло заподозрить соседа в дурных намерениях; а купец в скором времени разорился, – неправедное, утаенное золото не только не принесло ему прибыли, но и лишило успеха всю его торговлю и, как огонь, пожрало все его имущество. Тогда купец опять пришел к святому просить у него взаймы. Спиридон отослал его в свою спальню к известному сундучку с тем, чтобы он взял сам, сколько нужно.

Купец пошел и, не найдя в ящике денег, воротился к святому с пустыми руками. Спиридон догадался, в чем дело, но не стал бранить и гневно обличать соседа-обманщика – хотя любой из нас наверняка поступил бы на его месте именно так! Однако для праведника превыше всего была Господня воля, забота о спасении ближнего; и потому, надеясь наставить согрешившего купца на праведный путь, Спиридон лишь спокойно и смиренно сказал ему: «Но ведь в ящике, брат мой, не было до сих пор ничьей другой руки, кроме твоей. Значит, если бы ты положил тогда золото, то теперь мог бы опять взять его».

Купец, устыдившись своего поступка, пал к ногам Спиридона и просил прощения. Святой тотчас же простил его, но при этом сказал, в назидание ему, чтобы он впредь не желал чужого и не осквернял совести своей ложью.

В другой раз к Спиридону пришел человек, желавший купить из его стада сто коз. Святой велел ему оставить в сундучке установленную цену и потом самому выбрать коз и забрать с собой купленное. Но покупатель, пользуясь доверием праведника, решил обмануть его: оставил стоимость девяноста девяти коз и утаил стоимость одной, думая, что Спиридон, который, по своей сердечной простоте, был совершенно чужд всяких подозрений, ничего не заметит.

Когда же оба они пришли в загон для скота, святой велел покупателю взять столько коз, за сколько он уплатил, и покупатель, отделив сто коз, выгнал их за ограду. Но одна из них, словно зная, что она не была продана своим господином, тут же вернулась в ограду. Покупатель опять взял ее и потащил за собой, но она вырвалась и вновь прибежала в загон. Таким образом до трех раз вырывалась коза из рук обманщика и прибегала к ограде, а тот силой уводил ее и, наконец, взвалил ее на плечи и понес к себе, причем коза громко блеяла, бодала его рогами в голову, билась и вырывалась, так что все видевшие это удивлялись. Тогда святой Спиридон, догадавшись, в чем дело, и не желая в то же время, по человеколюбию своему, при всех обличить и опозорить нечестного покупателя, сказал ему тихо: «Смотри, сын мой, должно быть, не напрасно животное это так делает, не желая быть отведенным к тебе: не утаил ли ты должной цены за него? Не потому ли оно и вырывается у тебя из рук и бежит к ограде?».

Покупатель устыдился, открыл свой грех и просил прощения, а затем отдал деньги и взял козу – и она сама кротко и смирно пошла в дом купившего ее – впереди своего нового хозяина.

Будем же помнить и мы, братья и сестры, что неправдою приобретенная прибыль – не прибыль. В конце концов она приведет к убыткам, и не только лишь материальным. Главный убыток от неправедного стяжания – осквернение и последующая гибель нашей души! Стоит ли жертвовать подобным сокровищем ради каких-то сиюминутных выгод?

Сейчас, возможно, многие из нас думают: «Ну, это не про меня, я-то уж точно никогда в своей жизни не воровал!». Хорошо, если это действительно так. Но давайте задумаемся: не случалось ли вам, к примеру, без разрешения уносить что-то с места работы к себе домой, следуя известной поговорке советского периода: «тащи с работы каждый гвоздь – ты здесь хозяин, а не гость»? Не случалось ли уклоняться от различных государственных налогов и сборов – например, чтобы при продаже своего имущества не выплачивать всей установленной государством суммы? Не случалось ли одалживать у знакомых деньги, книги и другие предметы, а потом намеренно (не по забывчивости!) не возвращать под предлогом того, что вам они сейчас нужнее? Не случалось ли намеренно ездить без билета в общественном транспорте? Все эти и подобные им примеры, которыми полна повседневная жизнь – такое же воровство, как и описанные выше случаи из жизни святителя Спиридона!

Если и в нашей жизни бывало подобное – давайте покаемся в этом, не откладывая на потом, вернем законном хозяину то, что мы себе незаконно присвоили, и примем твердое решение навсегда отказаться от нечестных прибылей и выгод! Как бы ни мала была украденная сумма – грех воровства все равно пятнает душу и, оставаясь нераскаянным, а ущерб от него – невозмещенным, ведет к куда более страшным последствиям, чем могли казаться поначалу. Ведь и болезнетворные микробы ничтожно малы размерами – но, проникая в человеческий организм, способны смертельно отравить его! Будем же беречься от греховной заразы, а если увидим беспечного к ней ближнего – постараемся, по примеру святителя Спиридона, предостеречь его, но только не посредством злых и раздраженных обличений, а так, как это делал сам святой – с любовью, состраданием и рассуждением.

Праведный Спиридон всегда строго придерживался Церковных правил, усердно соблюдал посты и приучал к тому же, по мере взросления, дочь. При этом в его чистой душе не было места формализму и лицемерию; он на деле (а не для лицемерного оправдания своих и чужих грехов) следовал словам Христа: Суббота для человека, а не человек для субботы (Мк.2:27).

Так, например, однажды, в дни Великого поста, в дом Спиридона зашел голодный и усталый путник. Благочестивый пастух немедленно послал дочь принести гостю что-нибудь поесть, но в доме не оказалось никакой постной снеди: сами хозяева строго постились и в некоторые дни совсем не вкушали пищи, так что дочь в тот день ничего не приготовила и не запасла. Тогда Спиридон принес из кладовой соленую свинину и, подав ее гостю, сам присоединился к трапезе, чтобы не смущать его. Когда же гость, несмотря на голод, все же попытался отказаться от непостной еды, говоря, что он христианин, Спиридон ответил: «Тем более не надо отказываться, ведь в Писании сказано: для чистого все чисто (Тит.1:15)».

Не правда ли, какой замечательный урок для нас с вами, братья и сестры! Ведь нередко случается, что во время поста мы придирчиво вычитываем этикетки на продуктах в поисках какой-нибудь «молочной сыворотки», но при этом совершенно пренебрегаем главным содержанием поста: упражнением в добродетелях, в молитве, в делах милосердия… Мы стараемся «не оскоромиться» – и бросаем злые, раздраженные слова своим родственникам, «посмевшим» предложить нам в постные дни супчик на курином бульоне… Хрустим «постненькой капусткой» – и изрыгаем хулу на ближнего своего, осуждаем, сплетничаем… Стыдимся принять от ближнего непостное угощение в пятницу – но не стыдимся лгать и лицемерить, проявлять равнодушие к ближнему… Доколе же будем мы подменять внутренне содержание поста внешним, суть – оболочкой? Благой пример святителя Спиридона да станет нам назиданием!

Киприоты так уважали пастуха Спиридона за его мудрость и праведность, что, когда осиротела епископская кафедра города Тримифунта, жители без колебаний выбрали его – простого пастуха – своим епископом. В те годы подобное избрание значило очень и очень много; ведь древний христианский епископ был не столько администратором, сколько истинным отцом своей паствы, которая его и избирала. Если община христиан избирала некоего человека своим епископом – значит, духовный и моральный авторитет его среди христиан был столь высок, что они без колебаний готовы были доверить ему и свои души.

В сане епископа Спиридон нисколько не изменил своего прежнего образа жизни, оставался все таким же простым и смиренным человеком и неустанно заботился о своей пастве, соединяя пастырское служение с делами милосердия. На жизнь святитель продолжал зарабатывать крестьянским трудом; как сообщает нам автор древнего жития, «был он пастухом овец и, обладая пророческим даром, подобно божественному Давиду, ночью пас стадо, а днем окормлял людей. Ведь он никогда не оставлял ни одного из этих дел, но по ночам приносил Богу божественное пение псалмов, а днями возвещал догматы богопочитания, чтобы обоими этими делами доставлять пищу и неразумному стаду, и разумной церковной пастве».

В духовном делании святитель достиг таких высот, что сподобился дара чудотворения. Об этом, а также и о великом усердии святителя Спиридона к своей пастве, красноречиво свидетельствуют следующие случаи.

Один добродетельный муж, друг святого, по зависти злых людей, был оклеветан пред городским судьей и заключен в темницу, а потом и осужден на смерть без всякой вины. Узнав об этом, святитель Спиридон немедленно поспешил в город, дабы избавить друга от незаслуженной казни. В то время в стране было наводнение, и ручей, бывший на пути святого, переполнился водой, вышел из берегов и сделался совершенно непереходимым. Спиридон в простоте своего праведного сердца припомнил, как преемник пророка Моисея праведный Иисус Навин с ковчегом Завета посуху перешел разлившийся Иордан (И.Нав.3:14-17), и, веруя во всемогущество Божие, приказал потоку, как слуге: «Стань! Так повелевает тебе Владыка всего мира, дабы я мог перейти и спасен был муж, ради которого я спешу!».

Лишь только праведник сказал это, как бурный поток тотчас остановился и открыл сухой путь – не только для святого, но и для всех, шедших вместе с ним. Свидетели чуда поспешили к судье и известили его о приближении святого и о том, что совершил он на пути, и судья тотчас же освободил осужденного и возвратил его святому невредимым.

Провидел также святитель и тайные грехи людские. Так, однажды, когда он отдыхал от пути у одного странноприимца, женщина, находившаяся в тайном незаконном сожительстве, пожелала умыть, по тамошнему обычаю, ноги епископу. Но тот, провидя ее грех (о котором, кроме ее любовника, более не знал никто), сказал женщине, чтобы она к нему не прикасалась.

Конечно, святитель поступил так вовсе не потому, что, подобно некоторым «не в меру у нас православным» (по меткому выражению святителя Григория Богослова), гнушался грешницей и отвергал ее. Разве может гнушаться грешниками ученик Господа, евшего и пившего с мытарями и грешниками (Мф.9:11)? Нет, конечно. В сердце святителя не было места горделивому фарисейскому гнушению; там были лишь отеческая любовь и сострадание к падшей. Но именно эти любовь и сострадание не позволяли ему сделать вид, будто ничего особенного не происходит, оставить грешницу без назидания – ведь речь шла о ее спасении, о ее бессмертной душе!

Истинная любовь – родительская ли, пастырская ли, супружеская или братская – всегда ищет блага для любимого, а потому, в отличие от страстной привязанности, не потакает его недостаткам и грехам (ибо что за благо человеку коснеть во грехе и каких-либо заблуждениях?), но по мере сил стремится помочь ему избавиться от них. Так и святитель Спиридон своими внешне суровыми словами желал заставить женщину вспомнить о своих прегрешениях и устыдиться своих нечистых помыслов и дел. Когда же женщина настойчиво продолжала стараться прикоснуться к ногам святого и умыть их, тогда праведный епископ, желая избавить ее от погибели, обличил ее с любовью и кротостью, напомнил ей о ее грехах и стал побуждать ее покаяться. Женщина удивлялась и ужасалась тому, что самые, по видимому, тайные деяния и помыслы ее не скрыты от прозорливых очей человека Божия. Стыд охватил ее, и с сокрушенным сердцем упала она к ногам святого и обмывала их уже не водой, а слезами, и сама открыто созналась в тех грехах, в которых была обличена. Она поступила так же, как некогда блудница, упоминаемая в Евангелии, а святитель, подражая Господу, милостиво сказал ей: «Дерзай, дщерь: отпускаются тебе грехи твои. Более не греши, да не случится с тобой чего худшего». И с того времени женщина та совершенно исправилась и для многих послужила полезным примером.

Святитель Спиридон не гнушался не только грешниками, но и вообще никакими людьми, в том числе язычниками. Со всеми он обращался, как любящий отец, всем желал помочь и всех наставить на путь, ведущий в Царствие Небесное.

Так, однажды святитель был в гостях у одного благочестивого христианина. Здесь к нему пришла одна женщина-язычница, не умевшая даже говорить по-гречески. Она принесла на руках своего мёртвого сына и, горько плача, положила его у ног святого. Никто не знал ее языка, но слёзы ее ясно свидетельствовали о том, что она умоляет святителя воскресить ее мёртвого ребенка. Спиридон, избегая суетной славы, сначала отказывался совершить это чудо; и всё-таки, по своему милосердию, был побежден горькими рыданиями матери и спросил своего диакона Артемидота:

- Что нам сделать, брат?

- Для чего ты спрашиваешь меня? – отвечал диакон. – Что другое сделать тебе, как не призвать Христа – Подателя жизни, столь много раз исполнявшего твои молитвы?

Еще более побуждаемый этим добрым советом к милосердию, святитель прослезился и, преклонив колена, обратился к Господу с теплой молитвой. И Господь услышал молитву Спиридона и возвратил дух жизни младенцу, который, оживши, тотчас же заплакал. Мать-язычница, увидев свое дитя живым, от радости упала мёртвой (известно, что не только сильная болезнь и сердечная печаль умерщвляют человека, но иногда то же самое происходит от чрезмерной радости). Итак, женщина та умерла от радости, а зрителей ее смерть повергла, – после неожиданной радости, по случаю воскрешения младенца, – в неожиданную печаль и слёзы. Тогда святой опять спросил диакона:

- Что нам делать?

Диакон повторил свой прежний совет, и святой опять прибег к молитве. Возведя очи к небу и вознеся ум к Богу, он молился Вселяющему дух жизни в мертвых и Изменяющему всё единым хотением Своим. Затем он сказал умершей, лежавшей на земле: «Воскресни и встань на ноги!».

И женщина встала, как пробудившаяся от сна, и взяла своего живого сына на руки.

Святой запретил женщине и всем присутствовавшим там рассказывать о чуде кому бы то ни было; однако диакон Артемидот, после кончины святого, не желая умолчать о величии и силе Божиих, явленных чрез великого угодника Божия Спиридона, поведал верующим обо всем происшедшем.

Святитель Спиридон, сам человек величайшего смирения, не терпел в своей пастве проявлений гордыни и превозношения. Так, например, пришедши по одному делу в село Фриера, святитель вошел в христианский храм и велел одному из местных клириков, диакону, сотворить краткую молитву: святой утомился от долгого пути, тем более, что тогда был конец лета, время жатвы, и стояла сильная жара, как обычно в это время на Кипре. Но диакон, не обращая внимания на утомленность архипастыря и его спутников, решил покрасоваться перед «начальством»: нарочно растягивал молитву, горделиво произносил возгласы и пел, явно похваляясь своим голосом.

Строго посмотрел на него святой и сказал: «Замолчи!». Тотчас же диакон онемел: он лишился не только голоса, но и самого дара слова, и стоял, как совершенно не имеющий языка. На всех присутствовавших напал страх. Весть о случившемся быстро разнеслась по всему селению, и все жители сбежались посмотреть на чудо – так что, желая похвалиться, тщеславный диакон предстал теперь перед всеми своими односельчанами в весьма нелепом положении.

Диакон упал к ногам святого, знаками умоляя разрешить ему язык, а вместе с тем умоляли о том же епископа друзья и родственники диакона. Но не сразу святой снизошел на просьбу, так как он был весьма суров с гордыми и тщеславными. Наконец, видя искреннее раскаяние провинившегося, Спиридон разрешил ему язык и возвратил дар слова; при этом, однако же, по воле Божией на диаконе запечатлелся след наказания: его языку так и не возвратилась полная ясность, и на всю жизнь диакон остался слабоголосым, косноязычным и заикающимся, чтобы он не гордился своим голосом и не хвалился своей речью.

Сам Господь неоднократно подтверждал праведность святителя Спиридона различными зримыми чудесами. Так, однажды святитель вошел в своем городе в храм к вечерне. Случилось так, что в Доме Божием не было никого, кроме церковнослужителей. Но, несмотря на то, святитель велел возжечь множество свечей и лампад и сам стал пред алтарем в духовном умилении. И когда он в положенное время возгласил: «Мир всем!», и не было народа, который бы на возглашаемое святителем благожелание мира дал обычный ответ, внезапно послышалось сверху великое множество голосов, возглашающих: «И духови твоему». Хор этот был велик и строен и сладкогласнее всякого пения человеческого. Диакон, произносивший ектении, пришел в ужас, слыша после каждого прошения ектении какое-то дивное пение сверху: «Господи, помилуй!». Пение это было услышано даже находившимися далеко от храма; многие поспешно пошли на него, и, по мере того, как они приближались к храму, чудесное пение всё более и более наполняло их слух и услаждало сердца. Но когда люди вошли в святой храм, то не увидали никого, кроме святителя с немногочисленными церковными служителями и не слыхали уже более небесного пения, от чего пришли в великое изумление.

В другой раз, когда святитель Спиридон также стоял в храме на вечернем Богослужении, в единственной лампаде, освещающей маленький храм, не хватило елея, и огонь стал уже гаснуть. Святитель скорбел об этом, боясь, что, когда погаснет лампада, прервется и церковное пение, и не будет, таким образом, выполнено обычное чинопоследование. Но Бог, исполняющий желание боящихся Его, повелел лампаде чудесным образом переполниться елеем чрез края, как некогда сосуду вдовицы во дни пророка Елисея (4 Цар.4:2-6). Служители церковные принесли сосуды, подставили их под лампаду и наполнили их переливавшимся через край елеем. Этот вещественный елей служил как бы символом, указанием на преизобильную Благодать Божию, которой был преисполнен святитель Спиридон и которой он щедро делился со своим словесным стадом.

Как уже было сказано, сам святитель Спиридон вел жизнь весьма простую и к такому же нестяжательству, отсутствию всякого «житейского попечения», которое может стать на пути самоотверженной заботы о пастве, стремился побудить своих собратьев – клириков.

Так, например, однажды святитель Спиридон с учеником своим, Трифиллием, епископом Левкусийским, переходили через гору Пентадактил в окрестностях кипрского города Кирины и находились на месте, называемом Паримна, отличающемся красотою и богатой растительностью. Трифиллий прельстился этим местом и пожелал и сам, для своей епархии приобрести какое-либо поместье в этой прекрасной местности. Долго он размышлял об этом про себя; но, хотя ничего подобного не было им произнесено вслух, мысли Трифиллия не утаились от прозорливых духовных очей великого отца, который сказал своему духовному чаду: «Зачем, Трифиллий, ты постоянно думаешь о суетном и желаешь поместьев и садов, которые на самом деле не имеют никакой цены и только кажутся чем-то существенным, и своей призрачною ценностью возбуждают в сердцах людей желание обладать ими? Наше сокровище неотъемлемое – на Небесах (1Петр.1:4), у нас есть храмина нерукотворенная (2Кор.5:4) – к ним стремись и ими заранее (чрез Богомыслие) наслаждайся: они не могут переходить из одного состояния в другое, и кто однажды сделается обладателем их, тот получает наследие, которого уже никогда не лишится».

Эти слова принесли епископу Трифиллию великую пользу, и впоследствии он своей истинно христианской жизнью достиг того, что сделался избранным сосудом Христовым, подобно Апостолу Павлу, и сподобился бесчисленных дарований от Бога.

Так святой Спиридон, сам, будучи добродетельным, направлял к добродетели и других, и тем, кто следовал его увещаниям и наставлениям, они служили на пользу. Вообще, сила пастырских слов, наставлений святителя Спиридона, их чудесное воздействие на окружающих объяснялось не столько красноречием пастыря – ведь он был необразованным пастухом, вовсе не знакомым с основами риторики – сколько тем, что наставления эти были не просто красивыми и правильными словами, но основывались на личном опыте и примере. Святитель действительно жил так, как учил; по свидетельству древнего жития, «он был велик во всем, ведь дела были у него вместо слов, и твердая его мысль служила непреложным законом для всех, даруя через него жизнь».

Задумаемся об этом, братья и сестры! Мы нередко сетуем на то, как много вокруг нас неверующих – вот, мол, даже наши ближайшие родственники никак не хотят отказаться от своих заблуждений и прийти к Истинному Богу, в Его Церковь… Конечно, никак нельзя отрицать значения свободной воли самого человека в отказе следовать Христову Учению, а также и происков диавола. В то же время весьма большую роль в нежелании наших близких принять Христа может играть и то, что они в нас самих, «практикующих православных христианах», не видят того Божественного Света, о которым мы им твердим с таким упорством!

Можем ли мы, называющие себя христианами, то есть последователями, учениками Христа, с чистой совестью применить к себе слова нашего Учителя: По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою (Ин.13:35)?

Обнаруживаются ли в нас, заявляющих о своей духовной жизни, плоды Духа Святого: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание (Гал.5:22-23)? А если нет – вправе ли мы негодовать на тех, кто, живя рядом с нами и наблюдая нашу жизнь в качестве примера христианского поведения, не стремится обратиться ко Христу? Вправе ли мы гневно обличать их за их «неразумие» и «холодность сердца»?

Не лучше ли будет, не оставляя ненавязчивых попыток с любовью рассказать им о Христовом Учении, самим стараться с большим усердием следовать этому учению, работать над собственной духовной жизнью, чтобы на деле, а не на словах только являть окружающим Христа Распятого, свидетельствовать о Воскресении Его? Ведь не зря говорил великий русский подвижник преподобный Серафим Саровский: «Стяжи дух мирен – и тысячи вокруг тебя спасутся». К святителю Спиридону Тримифунтскому эти слова его далекого по времени, но не по жизни и подвигу, собрата применимы в полной мере.

Святитель Спиридон проявил себя не только как мудрый пастырь стада Христова, но и как ревностный защитник Православного учения. Он принимал деятельное участие в работе Первого Вселенского Собора в Никее.

Весь христианский мир в те годы сотрясала ересь арианства. Христианам не впервой было сталкиваться с различными ересями – но впервые ересь приобретала такое количество сторонников и угрожала полностью подменить собой в Церкви истинное христианское учение.

Основоположником арианства был некий александрийский пресвитер по имени Арий, учивший свою паству, что Сын Божий – не Бог и не Одно из Лиц Пресвятой Троицы, что Он – не единосущный Отцу и Духу Святому, но – лишь первое из творений Бога.

Египетские епископы и пресвитеры поначалу пытались переубедить заблуждающегося собрата, но затем, видя его упорство в своей ереси, отлучили Ария от Церкви и изгнали его из Египта. Несмотря на это, учение Ария быстро набирало сторонников, в особенности среди простого народа и вообще людей, по недостатку образования не вникавших в тонкости христианского вероучения: примитивное единобожие Ария было им гораздо понятнее, а потому и ближе сложного, но глубокого и спасительного учения о Едином Боге-Троице.

В последующие столетия точно такое же нежелание утруждать свой ум и стремление видеть Самого Бога – «понятным и простым» (о, гордыня невежества!) заставили многих христиан Египта и Палестины отречься от своего Спасителя – Христа и принять многоразличные еретические и иноверные учения…

Не правда ли, страшный урок для нас, современных христиан – ведь и среди нас сейчас нередко раздаются призывы к «духовному опрощению», высказывания о ненужности и даже вредности «учености», распространяется отсутствие стремления изучать свою веру, но – «просто верить, не рассуждая»!

Однако давайте взглянем на Ария и его последователей – и поймем, к чему приводит христианина невежество и тем паче горделивое упорство в нем… Разве можно «быть проще» и действовать бездумно («не рассуждая») в таких важных и сложных вопросах, как учение о Боге и Спасении? А о том, что невежество не имеет ничего общего с подлинной простотой, смирением и чистотой сердца, красноречиво свидетельствует пример святителя Спиридона Тримифунтского, который, сам, будучи простым крестьянином-пастухом, далеким от всякой учености, не принял сторону Ария, но решительно выступил в защиту Православия как подлинного учения Христова, встав в один ряд с такими учеными мужами, образованнейшими людьми своего времени, как святители Афанасий Великий и Евстафий Антиохийский.

Итак, арианская смута сотрясала Церковь, принимая все более устрашающие масштабы. На церковные нестроения обратил внимание и светский правитель Римской империи – святой равноапостольный император Константин, весьма радевший о христианской вере и благе Церкви. Он и предложил христианским епископам созвать общецерковный Собор.

На этот первый всехристианский Собор был приглашен, в числе прочих епископов, и святитель Спиридон Тримифунтский.

Казалось бы, какую роль мог сыграть этот необразованный епископ-пастух из маленького кипрского городка на собрании ученейших мужей империи? Однако на нем сбылись известные слова его собрата, святителя Афанасия Александрийского: «Для исследования и истинного уразумения сказанного в Писании потребны хорошая жизнь, чистая душа и христоподражательная добродетель, чтобы ум, преуспев в этом, был в состоянии достигать желаемого и приобретать оное в какой только мере естеству человеческому возможно познание о Божием Слове. Ибо без чистого ума и без подражания жизни святых никто не возможет уразуметь словеса святых. Кто пожелает видеть солнечный свет, тот без сомнения, протрет и ясным сделает глаз свой, доведя себя почти до одинаковой чистоты с тем, что желает видеть, чтобы таким образом глаз сам стал светом и увидел солнечный свет. Так и желающему постигнуть мысль богословов должно предочистить и убелить душу жизнью и уподоблением в делах своих приблизиться к ним, чтобы, ведя одинаковый с ними образ жизни, уразумевать и откровенное им Богом».

Иными словами, для истинного уразумения смысла Священного Писания и христианской веры необходимо не столько образование, сколько чистая душа и христианские добродетели.

Именно святителю Спиридону принадлежит исключительно простое, но в простоте своей поистине гениальное объяснение православного догмата о Троице. Когда ариане, отрицавшие Божество Христа, стали насмехаться над якобы абсурдным представлением о Единстве Бога в Трех Лицах, святитель Спиридон вышел вперед и показал собравшимся обыкновенный кирпич, говоря: «Вот в кирпиче соединились три стихии – огонь, вода и глина, а сам кирпич – один; так и в Пресвятой Троице Три Лица, а Божество Едино».

На том же Соборе святитель Спиридон обратил в Православие философа-арианина, которого убедил в истинности православных догматов не столько силой аргументов, сколько личным примером православной святости, чувствовавшейся в каждом его взгляде, деле и слове.

«Пока состязание со мною велось посредством доказательств, – рассказывал потом этот философ своим бывшим единомышленникам, – я выставлял против одних доказательств другие и своим искусством спорить отражал всё, что мне представляли. Но когда, вместо доказательств от разума, из уст этого старца начала исходить какая-то особая сила – доказательства бессильны против нее, так как человек не может противиться Богу. Если кто-нибудь из вас может мыслить так же, как я, то да уверует во Христа и вместе со мною да последует за сим старцем, устами которого говорил Сам Бог!».

Возможно, именно этот известный случай из жизни кипрского святителя вспоминался другому замечательному святому, участнику Второго Вселенского Собора – святителю Григорию Богослову, когда он писал свои знаменитые строки: «Или вовсе не учи, или учи доброю жизнию. Меньше потребуется слов, если делаешь, что должно».

Святитель Спиридон мирно отошел ко Господу около 348 года. Честные мощи его сохранились нетленными.

В Тримифунте мощи святителя покоились до середины VII века, когда, по причине мусульманских набегов, они были перенесены в Константинополь.

В 1453 году, после захвата Константинополя османами, некий священник Георгий, по прозванию Калохерет, бежал с мощами святителя в Сербию, а оттуда в 1460 году – на остров Керкира (Корфу). Там мощи святителя покоятся и сейчас. Они весьма почитаемы местным населением и многочисленными паломниками со всех концов православного мира. И это неудивительно – ведь по молитвам святого угодника и до сего дня непрестанно совершается великое множество чудес.

Дорогие во Христе братья и сестры! Как известно, лучший способ почитания святых – подражать их жизни, исполнять то, чему они, следуя Евангелию, учили свою паству. В житии святителя Спиридона мы найдем множество примеров, крайне важных для нашей жизни. Это и его великое смирение, и забвение себя ради Бога и ближнего, и любовь ко всем людям без исключения, и строгое следование заповедям Господним и установлениям Церковным, соединенное с рассуждением и неосуждением…

Но главное – его великая любовь к Богу, подчинение собственной воли – Воле Божией, искреннее стремление всегда и во всем следовать за Христом.

Все это под силу и нам с вами – ведь и сам святитель Спиридон был не некий сверхчеловек, а простой крестьянин, который достиг святости потому, что уповал на Бога – а для Бога нет ничего невозможного.

Встанем же и мы на этот непростой и долгий, но благодатный и радостный путь, ведущий в Царствие Небесное, будем непрестанно испрашивать в этом помощи Господа и молитвенного предстательства за нас святителя Спиридона Тримифунтского, восклицая вместе со всей Святой Православной Церковью:

«Собора Перваго показался еси поборник и чудотворец, богоносе Спиридоне, отче наш. Темже мертву ты во гробе возгласив, и змию в злато претворил еси, и внегда пети тебе святыя молитвы, Ангелы, сослужащия тебе, имел еси, священнейший. Слава Давшему тебе крепость, слава Венчавшему тя, слава Действующему тобою всем исцеления!».

Аминь.

Святителю отче Спиридоне, моли Бога о нас!

~ митрополит Владимир (Иким)

omsk-eparhiya.ru

использованы фотографии протоиерея Игоря Пчелинцева