4 (17) октября наша Церковь с особой любовью чтит память двух святителей, потрудившихся для просвещения недавно тогда присоединенного к Руси города Казани и всей той области. Светло празднует сегодня город Казань день святых Гурия и Варсонофия, имена которых неразрывно слиты в благодарной памяти народной.

Святой Гурий, в мире Григорий, происходил из обедневшего рода бояр Руготиных. В то время часто воспитывали таких бедных, но знатного происхождения юношей, при дворе влиятельных, богатых людей, чтобы юноша учился там, как держать себя, приучался к воинскому искусству, чтобы, если потребуется, то смог бы быть потом и при дворе самого царя. Так и Григорий был отдан в дом князя Пенькова. Он отличался от других, находившихся в том же доме юношей, большим благочестием, любовью к чтению, усердием к храму Божию, чистотою жизни и добросовестным исполнением своих обязанностей у князя.

За все это князь полюбил его и поручил ему управление всем своим домом. Это возбудило зависть его товарищей, и они решили погубить его.

Дерзко оклеветали перед князем наговорами, что этот паж его (выражаясь средневековым языком) неравнодушен к молодой жене князя, разумеется, красавице. Чего в действительности не было. Князь не стал доискиваться правды, и по первому подозрению подверг Григория страшному наказанию. Велел выкопать сухой колодец, обложить его срубом, заделать сверху отверстие, оставив небольшое оконце для подачи пищи, и посадить туда Григория.

Давали ему на неделю сноп овса и немного воды. И в таком ужасном заключении и при таком страшном голоде прожил этот невинный узник, страшно сказать, два года. Только глубокая вера и молитва спасла его от смерти и отчаяния. Он даже благодарил Бога за это уединение, которое избавило его от всех соблазнов мира и дало ему досуг для молитвы.

Через некоторое время друзья пытались помочь ему, приносили лучшую пищу, а он просил вместо этого приносить ему дощечки для письма, палочки и сажу. И изготавливал из всего этого азбуки для детей и буквари, передавал изготовленный труд друзьям для продажи, вырученные деньги просил раздавать нищим.

Через два года такой жизни он освободился чудесным образом. Сам Ангел Господень раскрыл выход из его заключения. Выйдя на свободу, он удалился из той страны и был пострижен с именем Гурий. Своею строгою подвижническою жизнью он стал известен Московскому митрополиту Макарию и царю Иоанну Васильевичу Грозному.

В то время (как раз 400 лет назад) в 1552 году войска Иоанна Грозного осадили Казань и через Проломную улицу, на которой ныне стоит собор, ворвались в город, покорив все Казанское царство. Для устроения церковной жизни во вновь присоединенном к России крае был послан возведенный в архиепископы игумен Гурий. С ним вместе поехал как помощник ему игумен Варсонофий, о котором речь будет идти впереди. Торжественно, с молебнами проводили их из Москвы, с почестями встречали их и по дороге. К лодкам, в которых они плыли, выходило духовенство и простой люд. Весь путь от Москвы до Казани был сплошным молебным пением, а плыли они по Волге.

Святители Гурий, архиепископ Казанский, и Варсонофий, епископ Тверской. Русская икона начала XVIIв.

Много трудов понес святитель Гурий в своей вновь образовавшейся епархии, где огромное большинство населения и не слыхало еще проповеди о Христе. Учил он и словом, и примером своей богоугодной жизни. Основывал монастыри и при них школы, насаждая учение. С юности своей и до самой кончины он был поборником грамотности и просвещения.

Во время управления им Казанской епархией множество татар-иноверцев обратилось ко Христу. Эти труды его высоко ценили и митрополит Макарий, и царь Иоанн Грозный, хотя у него и начинал уже тогда портиться характер, уже появилась подозрительность, но к святителю Гурию расположение его было неизменно. Сохранилось письмо царя, в котором он пишет к святителю Гурию: «Блага речь Ваша, чтобы старцам детей обучать и неверных в веру обращать. О Боже! Сколь счастлива была бы Русская Земля, если бы все Владыки старцы были бы как Преосвященный Макарий и Ты!»

Непосильные труды святителя Гурия и перенесенное им в юности заключение надломили его здоровье, и он тяжело заболел. Но даже и больной он посещал храмы Божии и наставлял пасомых своим словом. В бытность мою в Казани мне показывали сокровище, которое казанцы с любовью хранят как память о святителе Гурии – это тот посох его, на который он опирался во время своей проповеди, говоря поучение народу. У него были так слабы ноги, что он придумал себе совсем особенный посох для большей устойчивости. Лучше всего вы сможете себе его представить, если я скажу, что ручка его похожа на руль велосипеда. Окружив себя таким полукругом и опираясь на него и руками, и грудью, старец все-таки стоя говорил народу. Но силы его слабели, болезнь брала верх, он уже не мог и стоять, но в храм его тянуло, его приносили в храм, где он, сидя или даже лежа, слушал богослужение и молился и за себя, и за пасомых. Так до последних дней своих этот добрый пастырь не покидал своего стада.

Блаженная кончина его последовала 5 декабря 1564 года. Перед нею он принял схиму от своего помощника и друга архимандрита Варсонофия. Через 32 года после кончины были обнаружены его нетленные мощи, даже облачение на нем было совершенно целое и крепкое. Гроб оказался наполненным благовонным миром. Митрополит Гермоген, впоследствии Патриарх, открывавший мощи святителя Гурия, со свойственным ему талантом литератора описал это торжество и указал на то, что ризы покойного святителя были крепче новых. И до сих пор хранятся мощи святителя Гурия в Казани и прибегают к ним благочестивые обитатели Казани за молитвенной помощью.

Из жития его видно, каков поборник просвещения он был, поэтому при начале учебного года приводят родители к его мощам детей и служат молебны. Я был в Казани как раз в то время, когда привык я из года в год напутствовать молитвой к научению книжному моих молодых друзей. Не забывал я о них и там, и перед мощами святителя Гурия просил Бога по молитвам своего угодника даровать им разумение книжное и успех в нем.

Мы говорили уже здесь о помощнике святителя Гурия – о Варсонофии. Он был сыном бедного священника, рано научился грамоте, был прилежным к учебе, хорошо знал Священное Писание, но случилось так, что еще в отроческом возрасте попал он в плен к татарам. Неволя всегда тяжела, но особенно трудна она была в то суровое время, когда пленник считался как бы вещью своего господина. Однако кроткий и исполнительный Иоанн (так звали в миру Варсонофия) сумел расположить к себе своих жестоких повелителей. Постепенно они смягчали трудные условия его жизни и даже привязались к нему. Он же находил утешение в молитве, всецело полагаясь на волю Божию. Он постоянно читал наизусть те молитвы, которые помнил. Здесь выучился он татарскому языку и свободно владел им, говорил и писал на нем. Это впоследствии очень пригодилось ему в его апостольской деятельности в Казани. В это же время приобрел он опыт врачевания людей и скота, что тоже весьма полезно для пастырей Церкви. В духовных семинариях и у нас обучали (как бы теперь сказали) оказанию первой помощи в несчастных случаях, и мне приходилось видеть в тетрадях наших сельских батюшек записанные рецепты и узнанные ими способы лечения некоторых болезней. Насколько это полезно для священника на селе – очевидно.

В каком-нибудь дальнем приходе, где не было врачей, жители обращались за помощью к священнику в случае заболеваний как душевных, так и телесных. Так будущий святитель Варсонофий, еще будучи в плену у татар, проявил себя искусным врачом. В плену он был три года. За это время отец его с трудом набрал необходимую для выкупа сумму денег, и Иоанн вернулся на родину. Но уже в мире его ничто не привлекало, он ушел в монастырь, постриг принял в Москве и проводил жизнь в строгих подвигах. Его полюбил митрополит Макарий, сделал его игуменом одного монастыря, а затем направил в Казань помогать святителю Гурию. Здесь он ревностно помогал святителю в трудах апостольских, питая к нему сыновнюю любовь и во всем ему повинуясь.

Из Казани святитель был вызван на святительскую кафедру в Тверь, где в полноте раскрылись его духовные дарования по управлению паствой, а достигнув глубокой старости, удалился на покой в основанный им монастырь в городе Казани. Здесь он и почил через 12 лет после кончины святителя Гурия и был погребен рядом с ним. Мощи его были обретены вместе с мощами святителя Гурия и были положены рядом, после прославления их. Так прославляет Господь угодников Своих во все времена: и в век апостольский, и в недавнее время, и в наши дни. И если нам иногда и кажется, что иссякла уже любовь в людях и к Богу и друг к другу, что сгустилась кругом нас тьма неверия, не надо поддаваться такому наваждению. Знайте, что если бы не было еще на земле праведников, то не устояла бы она и погибла от гнева Божия. Есть на земле и ныне праведники, хотя и неведомые нам, и ради них, как и во времена праотца нашего Авраама, беседовавшего с Богом Самим и вопрошавшим Его, ради скольких праведников, тоже неведомых, сохранит Господь Землю.

И эти неведомые нам ныне праведники возносят за нас свои молитвы к Богу, умилостивляя Его. И знаем мы, что по слову Божию устоит Церковь Его до скончания века. Мы же будем верными чадами Церкви Божией, будем внимательны и сами к себе и друг к другу. Аминь.

~ Архимандрит Исаакий (Виноградов), 1952 г.