4/17 февраля - день преставления преподобного Кирилла Новоезерского, чудотворца - основателя монастыря в честь Воскресения Христова на озере Новом, близ города Белозерска.

Пре­по­доб­ный Ки­рилл ро­дил­ся во вто­рой по­ло­вине XV ве­ка в го­ро­де Га­ли­че от бо­га­тых и бла­го­род­ных ро­ди­те­лей, от­ли­чав­ших­ся бла­го­че­сти­ем и хри­сти­ан­ски­ми доб­ро­де­те­ля­ми. Рож­де­нию его пред­ше­ство­ва­ло чу­дес­ное пред­зна­ме­но­ва­ние, ука­зы­вав­шее на его необы­чай­ную судь­бу. Од­на­жды, ко­гда пре­по­доб­ный Ки­рилл на­хо­дил­ся еще во чре­ве ма­те­ри, по­след­няя во вре­мя Бо­же­ствен­ной служ­бы услы­ша­ла его го­лос, три­жды воз­гла­сив­ший: «Свят, Свят, Свят Гос­подь Са­ва­оф, ис­полнь вся зем­ля сла­вы Его!» По­ра­жен­ная ужа­сом мать не по­ня­ла зна­че­ния это­го со­бы­тия и со­хра­ни­ла его до вре­ме­ни в тайне от всех.

Уже в юных ле­тах свя­той Ки­рилл ока­зал­ся на­столь­ко зре­лым ду­хов­но, что из всех пред­став­ляв­ших­ся ему пу­тей жиз­ни без ко­ле­ба­ния вы­брал путь ино­че­ства. Бу­дучи все­го 15 лет от ро­ду, он ре­шил тай­но уй­ти из до­ма в оби­тель пре­по­доб­но­го Кор­ни­лия Ко­мель­ско­го, так как мно­го слы­шал о ней и об­ра­зе жиз­ни ее бра­тии от сво­их ро­ди­те­лей. По­мо­лясь Бо­гу, он с ра­до­стью от­пра­вил­ся в путь, не взяв с со­бою ни­че­го, кро­ме той одеж­ды, ко­то­рая бы­ла на нем. Оби­тель от­сто­я­ла от го­ро­да Га­ли­ча вер­стах в 80-ти. Прой­дя 15 верст, он встре­тил бла­го­об­раз­но­го стар­ца с бе­лы­ми во­ло­са­ми и бо­ро­дой. Вид стар­ца так по­дей­ство­вал на юно­шу, что он в сле­зах и с ка­кой-то ра­до­стью бро­сил­ся к но­гам незна­ком­ца, про­ся у него бла­го­сло­ве­ния. Ста­рец под­нял его и ска­зал: «Мир те­бе, ча­до, и бла­го­сло­ве­ние! От­ку­да ты и ку­да идешь, и че­го ищешь от ни­ще­го и убо­го­го стар­ца?»

Ки­рилл рас­ска­зал ему, как он за­хо­тел быть ино­ком и тай­но ушел от сво­их ро­ди­те­лей. Ста­рец одоб­рил его и спро­сил, где имен­но он ду­ма­ет иметь пре­бы­ва­ние.

«Про­сти ме­ня, от­че, – от­ве­чал Ки­рилл, – я ду­мал об оби­те­ли пре­по­доб­но­го Кор­ни­лия, ес­ли на то бу­дет во­ля Бо­жия и Бо­го­ма­те­ри».

Ста­рец вос­хва­лил Бо­га, вло­жив­ше­го в серд­це юно­ши это на­ме­ре­ние, и пред­ло­жил ид­ти вме­сте с со­бою, на­звав­шись ино­ком Ко­мель­ской оби­те­ли, воз­вра­щав­шим­ся в мо­на­стырь по ис­пол­не­нии воз­ло­жен­но­го на него по­ру­че­ния. На вто­рой день пу­ти, про­ве­ден­но­го пут­ни­ка­ми в по­сте и мо­лит­ве, стал ви­ден мо­на­стырь. Ста­рец на­ста­вил юно­шу от Бо­же­ствен­ных Пи­са­ний и, по­мо­лясь, ука­зал ему на мо­на­стырь: «Ви­дишь ли, ча­до, мо­на­стырь сей? Иди ско­ро к бла­жен­но­му Кор­ни­лию, я бу­ду те­бе по­мощ­ни­ком и умо­лю бла­жен­но­го Кор­ни­лия, да бу­дешь бла­го­да­тью Хри­сто­вой инок».

Ко­гда Ки­рилл стал у ног его про­сить бла­го­сло­ве­ния и мо­литв, ста­рец ска­зал: «Встань, ча­до! Бог, Тво­рец вся­че­ских, да бла­го­сло­вит те­бя и спо­до­бит те­бя ве­ли­ко­го Ан­гель­ско­го об­ра­за, и да бу­дешь ты со­суд из­бран Свя­та­го Ду­ха».

Вслед за сим ста­рец сде­лал­ся неви­дим, и Ки­рилл по­нял, что это бы­ло Бо­жие по­се­ще­ние.

При­бли­зясь к мо­на­сты­рю, Ки­рилл встре­тил ино­ков у во­рот оби­те­ли и спро­сил игу­ме­на. Упав в но­ги пре­по­доб­но­му Кор­ни­лию, он со сле­за­ми мо­лил при­нять его в мо­на­стырь. Про­ни­ца­тель­ный Кор­ни­лий сра­зу про­зрел в этом сми­рен­ном юно­ше бу­ду­ще­го по­движ­ни­ка, но, об­ра­тив вни­ма­ние на его ле­та, ска­зал:
«О, ча­до! Ви­дишь ли, как мно­го здесь скор­бей и по­дви­гов, ты же юн, не до­стиг еще со­вер­шен­но­го воз­рас­та и, как ду­маю, не мо­жешь пе­ре­но­сить тру­да, ка­кой те­бе здесь пред­ле­жит». «От­че свя­тый! – от­ве­тил Ки­рилл. – Так как Сам Про­ви­дец Бог, хо­тя­щий всем лю­дям спа­стись чрез Него и в ра­зум ис­ти­ны прий­ти, при­вел ме­ня ко тво­ей свя­тыне, хо­тя мо­е­го спа­се­ния, то все, что ты ве­лишь мне де­лать, я бу­ду ис­пол­нять, толь­ко спа­си ме­ня греш­но­го». «Бла­го­сло­вен Бог, ча­до, укре­пив­ший те­бя в этом на­ме­ре­нии, – ска­зал игу­мен. – От­се­ле бу­ди слу­жа бра­тии со вся­ким сми­ре­ни­ем, тер­пе­ни­ем и по­слу­ша­ни­ем». По­сле это­го юно­ша был по­стри­жен с име­нем Ки­рилл.

До­стиг­нув ис­пол­не­ния сво­е­го за­вет­но­го же­ла­ния, мо­ло­дой инок весь пре­дал­ся Бо­гу. Дни он про­во­дил в по­сто­ян­ных тру­дах, а по но­чам, от­го­няя сон, мо­лил­ся и сла­во­сло­вил Гос­по­да. Его тру­ды, воз­дер­жа­ние, сми­ре­ние и по­слу­ша­ние воз­буж­да­ли удив­ле­ние бра­тии и да­же са­мо­го пре­по­доб­но­го Кор­ни­лия. Все ра­до­ва­лись, что он на­хо­дит­ся сре­ди них, и у всех на устах бы­ли его по­дви­ги.

Меж­ду тем ро­ди­те­ли пре­по­доб­но­го Ки­рил­ла без­успеш­но ис­ка­ли его в Га­ли­че и со­сед­них се­лах и го­ро­дах и уже опла­ки­ва­ли его как умер­ше­го. Несмот­ря на то, что ими бы­ла объ­яв­ле­на на­гра­да за из­ве­ще­ние о сыне, мно­го лет до них не до­хо­ди­ло о нем ни­ка­кой ве­сти. На­ко­нец, слу­чай­но от од­но­го стар­ца Кор­ни­ли­е­ва мо­на­сты­ря, за­шед­ше­го в их дом, они узна­ли о ме­сто­пре­бы­ва­нии Ки­рил­ла и о его доб­ро­де­тель­ной жиз­ни. Мать его вспом­ни­ла при этом и рас­ска­за­ла быв­шее ей пред­зна­ме­но­ва­ние о вы­со­кой судь­бе сы­на и са­ма изъ­яви­ла на­ме­ре­ние по­сле­до­вать его при­ме­ру и при­нять по­стри­же­ние. По ее со­ве­ту муж ее с да­ра­ми от­пра­вил­ся в мо­на­стырь, чтобы уви­деть сы­на и убе­дить­ся в том, что он жив.

При­быв в Ко­мель­ский мо­на­стырь, отец Ки­рил­ла по­лу­чил от ино­ков под­твер­жде­ние ве­сти, при­не­сен­ной ра­нее стар­цем. Явив­шись к игу­ме­ну, он скрыл цель сво­е­го при­бы­тия и про­сто объ­явил, что при­шел в оби­тель с на­ме­ре­ни­ем по­мо­лить­ся и при­нять бла­го­сло­ве­ние у слав­но­го по­движ­ни­ка.

«Бог да изо­чтет сто­пы твоя, и да не вот­ще труд твой бу­дет», – от­ве­тил ему Кор­ни­лий.

На даль­ней­шие рас­спро­сы игу­ме­на он до­ба­вил, что при­шел из Га­ли­ча и при­нес с со­бою часть име­ния для раз­да­чи бра­тии. Пре­по­доб­ный раз­ре­шил раз­да­чу ми­ло­сты­ни и от­пу­стил его в мо­на­стыр­скую го­сти­ни­цу. Ко­гда на­ча­лась Бо­же­ствен­ная служ­ба и все ино­ки за­ня­ли свои ме­ста, отец Ки­рил­ла во­шел в храм, при­нял бла­го­сло­ве­ние у игу­ме­на и обо­шел всю бра­тию, по­да­вая ми­ло­сты­ню каж­до­му от­дель­но, но не мог узнать сво­е­го сы­на. Ки­рилл же сра­зу узнал от­ца и, по­лу­чив день­ги, вы­шел из хра­ма и от­дал ми­ло­сты­ню ни­щим. Воз­вра­тив­шись по­сле служ­бы в свою кел­лию, Ки­рилл упал на ко­ле­ни пе­ред об­ра­зом Бо­го­ма­те­ри и стал мо­лить­ся: «О Все­ми­ло­сти­вей­шая Гос­по­же Бо­го­ро­ди­це Де­во! Ты упо­ва­ние на­ше и по­кров и при­бе­жи­ще всем хри­сти­а­нам. По­то­му и я греш­ный на Тя на­де­ю­ся. Мо­ли­ся, Гос­по­же, Сы­ну Сво­е­му и Бо­гу на­ше­му за ро­ди­те­лей мо­их, да не от­лу­че­ны бу­дут веч­ныя жиз­ни, и да спо­до­бит их вос­при­я­ти бла­гой ярем свой, ино­че­ский об­раз, да при­чте­ны бу­дут из­бран­но­му ста­ду».

Мо­лит­ва его бы­ла услы­ша­на. Не ви­дя сре­ди ино­ков сво­е­го сы­на, отец Ки­рил­ла при­шел в от­ча­я­ние. На дру­гой день, ко­гда он со сле­за­ми мо­лил­ся в хра­ме, его уви­дел пре­по­доб­ный Кор­ни­лий, при­звал к се­бе и ска­зал: «Ча­до! По­ве­дай мне о сво­их скор­бях, что тя­го­тят ду­шу, да мною греш­ным по­даст Бог те­бе об­лег­че­ние. Ибо нет поль­зы пре­да­вать­ся без­мер­ной пе­ча­ли, но по­до­ба­ет сми­рить­ся пред Бо­гом, ко­гда при­шла скорбь. Не пре­да­вай ду­шу свою пе­ча­ли, ибо она уни­что­жа­ет му­же­ство ду­ха, как моль в ри­зе и червь в де­ре­ве, так и пе­чаль в че­ло­ве­ке».

Отец Ки­рил­ла рас­ска­зал все, что ута­и­вал ра­нее. Узнав, что он при­шел толь­ко для то­го, чтобы уви­деть сы­на, игу­мен ска­зал: «Ес­ли ты столь длин­ный путь сде­лал для это­го, то по­смот­ри на то­го, ко­го ты же­ла­ешь ви­деть».

Услы­шав эти сло­ва, отец Ки­рил­ла об­ра­до­вал­ся, так как по­нял, что сын его най­ден, и стал ждать сле­ду­ю­ще­го дня в мо­на­стыр­ской стран­но­при­им­ной.

Пре­по­доб­ный Ки­рилл, из­ве­щен­ный игу­ме­ном о же­ла­нии сво­е­го ро­ди­те­ля, глу­бо­ко опе­ча­лил­ся, что не мог со­вер­шен­но ута­ить­ся от род­ных. Толь­ко усту­пая со­ве­там на­сто­я­те­ля, ко­то­ро­го не хо­тел ослу­шать­ся, он вы­шел к от­цу. Тот ед­ва мог узнать сы­на – так ве­ли­ка бы­ла пе­ре­ме­на во внеш­нем его ви­де от по­сто­ян­но­го воз­дер­жа­ния и мно­гих тру­дов. Пре­по­доб­ный на ко­ле­нях ис­про­сил у пла­чу­ще­го от­ца про­ще­ния и бла­го­сло­ве­ния. За­тем он стал го­во­рить, что ушел от ми­ра, воз­не­на­ви­дел все су­ет­ное, оста­вив вре­мен­ное для веч­но­го, и что не хо­чет от­вле­кать­ся от небес­но­го. Неожи­дан­но отец объ­явил, что и он же­ла­ет по­стричь­ся и жить вме­сте с сы­ном в од­ной оби­те­ли. Это на­ме­ре­ние силь­но об­ра­до­ва­ло Ки­рил­ла. Он по­спе­шил к пре­по­доб­но­му Кор­ни­лию с хо­да­тай­ством за от­ца, и тот, лич­но ис­пы­тав по­след­не­го, ве­лел по­стричь его с име­нем Вар­со­но­фия. Игу­мен сам на­ста­вил но­во­го ино­ка в ино­че­ской жиз­ни, а для даль­ней­ше­го по­пе­че­ния по­ру­чил его Ки­рил­лу. Ки­рилл при­нял сво­е­го от­ца как Ан­ге­ла Бо­жия. Во­семь дней спу­стя бы­ло по­лу­че­но из­ве­стие, что скон­ча­лась мать пре­по­доб­но­го Ки­рил­ла, ко­то­рая так­же при­ня­ла ино­че­ский об­раз с име­нем Еле­ны. Ки­рилл ве­лел слу­гам из до­ма сво­е­го от­ца раз­дать все име­ние ни­щим и от­пу­стить на во­лю всех ра­бов.

Отец пре­по­доб­но­го Ки­рил­ла скон­чал­ся через три го­да по­сле по­стри­же­ния. Опла­кав его, Ки­рилл ска­зал са­мо­му се­бе: «И я смер­тен» – и усу­гу­бил свои по­дви­ги. Он усерд­но тру­дил­ся в по­варне, пе­карне и ис­пол­нял все дру­гие мо­на­стыр­ские ра­бо­ты, с бла­го­го­ве­ни­ем сто­ял в хра­ме, имел со­вер­шен­ное по­ви­но­ве­ние не толь­ко игу­ме­ну, но и всей бра­тии, из­ну­рял се­бя по­стом, упраж­нял­ся во бде­нии и мо­лит­ве, днем и но­чью чи­тал в кел­лии Сло­во Бо­жие и жи­тия свя­тых, пел псал­мы и бес­пре­стан­но ис­то­чал обиль­ные сле­зы, вспо­ми­ная о смерт­ном ча­се. Его ду­хов­ная зре­лость бы­ла при­зна­на всей бра­ти­ей и, ка­за­лось, го­то­ви­ла ему вы­со­кую участь в мо­на­сты­ре. Но пре­по­доб­ный Ки­рилл, огра­див се­бя кро­то­стью и сми­ре­ни­ем, не имел на зем­ле дру­гой за­бо­ты, кро­ме за­бо­ты об уго­жде­нии Бо­гу. Дви­жи­мый стрем­ле­ни­ем все к боль­ше­му и боль­ше­му со­вер­шен­ству, он за­ду­мал по­ки­нуть об­ще­жи­тие и по­се­лить­ся в пу­стыне. По­лу­чив одоб­ре­ние сво­е­го на­ме­ре­ния от пре­по­доб­но­го игу­ме­на, Ки­рилл по­мо­лил­ся и вы­шел тай­но из мо­на­сты­ря в од­ной рва­ной одеж­де.

Он по­шел на се­вер, к оке­а­ну. Там, об­хо­дя все По­мо­рье, ски­та­ясь в пу­сты­нях, го­рах и ле­сах, пи­та­ясь гри­ба­ми, тра­вой и сос­но­вой ко­рой, ви­дя бо­лее зве­рей, чем лю­дей, про­вел он мно­го лет.

По­ки­нув се­вер, он обо­шел под­мос­ков­ные стра­ны и до­хо­дил до Нов­го­ро­да и Псков­ской об­ла­сти, вез­де по­се­щая свя­тые ме­ста. Ни­где он не за­хо­дил в мир­ские до­ма и не при­ни­мал по­да­я­ния, за ис­клю­че­ни­ем неболь­шо­го ко­ли­че­ства пи­щи. Днем стран­ство­вал по ули­цам, а но­чи про­во­дил в мо­лит­ве и пе­нии псал­мов. В хра­мы при­хо­дил к на­ча­лу пе­ния и с точ­но­стью ис­пол­нял цер­ков­ные уста­вы. Хо­дил в за­пла­тан­ной одеж­де и бо­сой, стра­дая от мо­ро­за, солн­ца, до­ждя, ко­ма­ров и дру­гих на­се­ко­мых, и из­ну­рял се­бя по­стом и жаж­дою. Не до­воль­ству­ясь, од­на­ко, этим, он за­хо­тел для боль­ше­го удоб­ства по­дви­гов из­брать се­бе для пре­бы­ва­ния од­но опре­де­лен­ное ме­сто. Став на мо­лит­ву, он про­сил ука­за­ний у Спа­си­те­ля и Бо­го­ма­те­ри и вдруг услы­шал го­лос с неба: «О, бла­женне Ки­рил­ле, воз­люб­лен­ни­че Мой! Ты уже со­вер­шил все доб­рое, со­хра­нил за­по­ве­ди Мои и про­шел тес­ный и при­скорб­ный путь. Ныне иди к Бе­ло­озе­ру – там уго­то­ва­но те­бе ме­сто, в ко­то­ром ты мо­жешь спа­стись». Вме­сте с этим яр­кий свет блес­нул к сто­роне Бе­ло­озе­ра. Пре­по­доб­ный Ки­рилл по­шел в этом на­прав­ле­нии и, до­стиг­нув Тих­вин­ско­го мо­на­сты­ря, про­вел трое су­ток в мо­лит­ве на па­пер­ти мо­на­стыр­ско­го хра­ма. Ко­гда утом­лен­ный бде­ни­ем он за­дре­мал, во сне ему яви­лась Бо­го­ма­терь и ска­за­ла: «Угод­ни­че Пре­свя­тыя Тро­и­цы, ра­бе Мой Ки­рил­ле, сту­пай к во­сто­ку, к Бе­ло­озе­ру, и явит те­бе Гос­подь, Сын мой и Бог, по­кой ста­ро­сти тво­ей».

Взяв с со­бою ико­ну Тих­вин­ской Бо­жи­ей Ма­те­ри, пре­по­доб­ный Ки­рилл от­пра­вил­ся в путь, до­стиг Бе­ло­зер­ско­го уез­да, ми­но­вал Ан­до­е­зе­ро и взо­шел вбли­зи Но­во­го озе­ра на Ко­бы­ли­ну го­ру. Осмот­рев­шись здесь, он уви­дел в во­сточ­ной ча­сти Но­во­го озе­ра кра­си­вый мест­ный ост­ро­вок и в нем ог­нен­ный столп, под­ни­мав­ший­ся от зем­ли до неба. Это был Крас­ный ост­ров, при­над­ле­жав­ший кре­стья­нам со­сед­ней де­рев­ни Шид­нем – Дию, Гри­го­рию и Да­ви­ду. Ки­рилл по­шел на ост­ров и на во­сточ­ной его сто­роне на­шел боль­шую ель. При­гнув вет­ви де­ре­ва к зем­ле, он устро­ил род хи­жи­ны и по­се­лил­ся в ней в 1517 го­ду, 4 мар­та, на па­мять «пре­по­доб­на­го Ге­ра­си­ма, иже на Иор­да­ни». В первую ночь ему явил­ся Ан­гел в об­ра­зе му­жа в бе­лых ри­зах и воз­ве­стил, что Крас­ный ост­ров на­зна­чен ему Гос­по­дом для упо­ко­е­ния. На дру­гой день он от­пра­вил­ся в де­рев­ню Шид­нем и ис­про­сил у Дия, Гри­го­рия и Да­ви­да раз­ре­ше­ния по­се­лить­ся на ост­ро­ве.

По­се­лив­шись на Крас­ном ост­ро­ве, пре­по­доб­ный Ки­рилл сво­и­ми ру­ка­ми по­стро­ил се­бе неболь­шую кел­лию и ря­дом с нею кел­лию для со­би­ра­ю­щей­ся бра­тии. В сле­ду­ю­щем, 1518 го­ду он по­стро­ил две неболь­шие церк­ви во имя Вос­кре­се­ния Хри­сто­ва и Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы Оди­гит­рии и, по­лу­чив по­свя­ще­ние, стал непре­рыв­но со­вер­шать Бо­же­ствен­ную служ­бу. По­сте­пен­но оби­тель на­пол­ня­лась ино­ка­ми и устра­и­ва­лась. Сре­ди пер­вых уче­ни­ков пре­по­доб­но­го из­ве­стен Ди­о­ни­сий. Пре­по­доб­ный Ки­рилл сам стро­ил до­ма для мо­на­стыр­ских служб, ру­бил лес, па­хал зем­лю и са­дил ово­щи. Яв­ля­лись бла­го­тво­ри­те­ли, да­вав­шие оби­те­ли сред­ства и при­па­сы и тем обес­пе­чи­вав­шие ее су­ще­ство­ва­ние.

Ве­ли­кий князь Ва­си­лий Иоан­но­вич по­жа­ло­вал на про­корм­ле­ние оби­те­ли де­рев­ни Ко­бы­ли­но и Шид­нем, князь Иван Ва­си­лье­вич Пень­ков вы­дал гра­мо­ту о еже­год­ной да­че от сво­е­го до­ма мо­на­сты­рю по 40 мер жи­та, 20 пу­дов со­ли, 2 пу­да мас­ла и по 20 кру­гов сы­ра. Слу­чай­ные по­се­ти­те­ли мо­на­сты­ря, при­хо­див­шие к пре­по­доб­но­му Ки­рил­лу, при­но­си­ли оби­те­ли бо­лее или ме­нее зна­чи­тель­ную ми­ло­сты­ню. С са­мо­го на­ча­ла, как вид­но из об­сто­я­тельств жиз­ни пре­по­доб­но­го, мо­на­стырь поль­зо­вал­ся рыб­ной лов­лей в озе­ре и был дей­стви­тель­ным соб­ствен­ни­ком ост­ро­ва.

Тру­дясь над устрой­ством мо­на­сты­ря, пре­по­доб­ный Ки­рилл нема­ло пе­ре­нес за­труд­не­ний и ис­пы­та­ний. Так, в са­мом на­ча­ле ча­сто при­ез­жа­ли ры­бо­ло­вы, ко­то­рые при­тес­ня­ли и оскорб­ля­ли по­движ­ни­ка. Их враж­де свя­той про­ти­во­по­ста­вил тер­пе­ние и кро­тость. «За­чем, – го­во­рил он, – скор­би мно­гие и па­ко­сти на­но­си­те мне, лю­ди? Это бе­сов­ское на­уче­ние».

Од­на­жды на ост­ров яви­лась раз­бой­ни­чья шай­ка неко­е­го Ива­на и с угро­за­ми ста­ла тре­бо­вать у по­движ­ни­ка день­ги. Пре­по­доб­ный гроз­но ска­зал гра­би­те­лям: «Лю­би­мые де­ти, ра­бы и угод­ни­ки от­ца ва­ше­го диа­во­ла! За­чем при­шли вы ко мне на ост­ров?» За­тем он со­об­щил им, что все его иму­ще­ство на­хо­дит­ся в кел­лии. Один раз­бой­ник во­шел в кел­лию и на­чал гром­ко при­зы­вать на по­мощь, кри­ча, что его бьют два юно­ши. Но то­ва­ри­щи не мог­ли по­дать ему по­мо­щи, так как са­ми вне­зап­но ли­ши­лись зре­ния. Раз­бой­ни­ки при­шли в ужас и ста­ли мо­лить о про­ще­нии и ис­це­ле­нии, обе­щая не воз­вра­щать­ся бо­лее на ост­ров. По мо­лит­ве пре­по­доб­но­го Ки­рил­ла зре­ние бы­ло им воз­вра­ще­но.

Дру­гой раз Ев­до­ким, кре­стья­нин из окрест­но­стей оби­те­ли, тай­но при­шел на ост­ров и на­ре­зал лип. Пе­ре­прав­ляя лес на лод­ке к дру­го­му бе­ре­гу, Ев­до­ким опро­ки­нул­ся с лод­кою и стал то­нуть. Ста­рец Ки­ри­ак, уви­дев его в опас­но­сти, по­спе­шил к пре­по­доб­но­му. Взяв в ру­ки крест, пре­по­доб­ный при­бе­жал к бе­ре­гу и огра­дил по­ги­бав­ше­го крест­ным зна­ме­ни­ем. Тот­час Ев­до­ким схва­тил­ся за суд­но, а под­няв­ший­ся по мо­лит­ве пре­по­доб­но­го Ки­рил­ла ве­тер при­бил его с суд­ном к бе­ре­гу. Про­стив рас­ка­яв­ше­го­ся греш­ни­ка, Ки­рилл за­пре­тил ему на бу­ду­щее вре­мя ру­бить лес на ост­ро­ве. С тех пор Ев­до­ким пи­тал глу­бо­кую ве­ру в пре­по­доб­но­го и ча­сто при­хо­дил к нему за бла­го­сло­ве­ни­ем.

По­сле то­го ка­кие-то злые лю­ди укра­ли ко­ло­ко­ла у церк­ви Вос­кре­се­ния Хри­сто­ва. Воз­вра­ща­ясь до­мой, по­хи­ти­те­ли не мог­ли най­ти до­ро­ги и, дол­го про­блуж­дав по ле­су, вновь очу­ти­лись на бе­ре­гу озе­ра, пря­мо про­тив ост­ро­ва. В это вре­мя, как бы слу­чай­но, их уви­дел пре­по­доб­ный Ки­рилл и ве­лел пе­ре­вез­ти их на ост­ров. Вме­сте с ни­ми пе­ре­не­се­ны бы­ли и ко­ло­ко­ла в кош­мах, т. е. в вой­ло­ках (ве­ро­ят­но, за­вер­ну­тые, чтобы скрыть по­хи­ще­ние). Ко­гда по­движ­ник стал их спра­ши­вать, для че­го при­нес­ли они ко­ло­ко­ла, по­хи­тив­шие их упа­ли в но­ги и про­си­ли о по­ми­ло­ва­нии. Под­няв их, пре­по­доб­ный ска­зал им крот­ко: «Де­ти! По­хи­щая чу­жое, ни­кто еще не обо­га­щал­ся, но мно­гие те­ря­ли свое».

От сты­да и стра­ха ви­нов­ные не мог­ли ни го­во­рить, ни смот­реть на свя­то­го. За­пре­тив им по­сту­пать так впредь, Ки­рилл ве­лел на­кор­мить их и от­пу­стить с ми­ром.

В лич­ной сво­ей жиз­ни свя­той Ки­рилл не остав­лял преж­них ду­хов­ных по­дви­гов и при­ла­гал к ним мно­го тру­дов, слу­жа во всем об­раз­цом бра­тии. Он уже яв­но для всех до­стиг вер­ши­ны доб­ро­де­те­лей, где не мог­ли его по­ко­ле­бать ни­ка­кие ис­ку­ше­ния. Од­на­жды ка­кая-то жен­щи­на из окрест­но­стей озе­ра по­пы­та­лась скло­нить его на грех. С бес­стыд­ством она во­шла в его кел­лию в то вре­мя, ко­гда он мо­лил­ся, го­то­вясь к служ­бе. Но, уви­дев чу­дес­ное си­я­ние, ис­хо­див­шее от его ли­ца, она со­дрог­ну­лась от ужа­са и ста­ла кри­чать как бы от бо­ли. На во­прос бла­жен­но­го, для че­го она при­шла к нему, жен­щи­на ска­за­ла, что она толь­ко хо­те­ла по­про­сить ог­ня. Пре­по­доб­ный об­ли­чил ее пе­ред всей бра­ти­ей и при­вел к рас­ка­я­нию. По­след­стви­ем это­го слу­чая бы­ло то, что пре­по­доб­ный Ки­рилл за­пре­тил жен­щи­нам при­хо­дить на ост­ров.

Слух о доб­ро­де­тель­ной жиз­ни пре­по­доб­но­го Ки­рил­ла при­влек к нему мно­го по­се­ти­те­лей, ча­сто из­да­ле­ка при­хо­див­ших к нему за бла­го­сло­ве­ни­ем, мо­лит­вой или ду­хов­ным на­став­ле­ни­ем. Он всех при­ни­мал с ра­до­стью. В са­мом на­ча­ле его пре­бы­ва­ния на Крас­ном ост­ро­ве пре­по­доб­ный Алек­сандр Свир­ский при­слал к нему сво­е­го стар­ца Ни­ки­фо­ра в до­ка­за­тель­ство сво­ей ду­хов­ной люб­ви и об­ще­ния. Ста­рец Ни­ки­фор при­шел на бе­рег озе­ра через два ча­са по за­хо­де солн­ца, в то вре­мя, ко­гда Ки­рилл сто­ял на обыч­ном сво­ем пра­ви­ле в кел­лии. Чи­тая кондак Бо­го­ро­ди­це «О, Все­пе­тая Ма­ти», пре­по­доб­ный востре­пе­тал серд­цем и по­чув­ство­вал при­сут­ствие стар­ца на бе­ре­гу. Окон­чив мо­лит­вы, он пе­ре­ехал в челне на се­вер­ную сто­ро­ну и уви­дел пут­ни­ка, уснув­ше­го на камне. Силь­ный свет с неба раз­бу­дил стар­ца, и по­сле вза­им­ных при­вет­ствий оба по­движ­ни­ка пе­ре­еха­ли на ост­ров. Бе­се­дуя со стар­цем, пре­по­доб­ный Ки­рилл вы­ра­жал ра­дость по по­во­ду об­ще­ния с ним пре­по­доб­но­го Алек­сандра и удив­лял­ся тер­пе­нию сво­е­го со­бе­сед­ни­ка, но­сив­ше­го тя­же­лые вери­ги. По ухо­де по­се­ти­те­ля свя­той по­ста­вил крест на том ме­сте, где был за­ме­чен свет с неба.

Бла­го­дать Бо­жия, изобиль­но по­чив­шая на пре­по­доб­ном Ки­рил­ле, от­кры­ва­лась и по­сто­рон­ним. В один Ве­ли­кий Чет­верг ста­рец оби­те­ли Ди­о­ни­сий ви­дел пре­по­доб­но­го Ки­рил­ла со­вер­ша­ю­щим ли­тур­гию в слу­же­нии диа­ко­на. Все бра­тия при­хо­ди­ли и при­об­ща­лись Свя­тых Та­ин. По­сле служ­бы Ди­о­ни­сий не ви­дел бо­лее диа­ко­на, и ко­гда спро­сил о нем пре­по­доб­но­го, то по­лу­чил в от­вет: «Ча­до Ди­о­ни­сие! Су­деб Бо­жи­их не ис­пы­туй и до от­ше­ствия мо­е­го к Бо­гу не со­об­щай ни­ко­му, что те­бе от­крыл Гос­подь, ду­хов­ной ра­до­сти По­да­тель».

Пре­по­доб­но­му Ки­рил­лу при­ве­ли жен­щи­ну, по име­ни Ан­на, уже два го­да не ви­дев­шую од­ним гла­зом. По­мо­лив­шись о боль­ной, пре­по­доб­ный окро­пил ее глаз свя­той во­дой, и она ста­ла ви­деть. Мно­гих дру­гих сле­пых, яв­ляв­ших­ся в оби­тель, он ис­це­лял, по­ма­зы­вая мас­лом во имя Иису­са Хри­ста.

Князь Иоанн Ва­си­лье­вич Пень­ков с Ку­бе­ны, осо­бен­но чтив­ший ико­ну Тих­вин­ской Бо­жи­ей Ма­те­ри, еже­год­но жерт­во­вав­ший Тих­вин­ско­му мо­на­сты­рю день­ги, све­чи и ла­дан, тяж­ко за­бо­лел. Не ви­дя об­лег­че­ния, он стал усерд­но мо­лить­ся пред ико­ной Бо­го­ма­те­ри о да­ро­ва­нии ему ис­це­ле­ния. По­сле мо­лит­вы ему явил­ся во сне пре­по­доб­ный Ки­рилл и ска­зал: «Иди с ми­ром в Тих­вин и от­ту­да в мою пу­стынь, и мо­лит­ва­ми Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы и пре­по­доб­но­го Ки­рил­ла Бе­ло­го по­лу­чишь ис­це­ле­ние от сво­ей злой бо­лез­ни».

При­быв в мо­на­стырь на Но­вом озе­ре, князь сра­зу узнал пре­по­доб­но­го Ки­рил­ла и упал к но­гам его, на­зы­вая сво­им це­ли­те­лем. Он рас­ска­зал пре­по­доб­но­му и бра­тии все с ним слу­чив­ше­е­ся и про­сил свя­то­го от­слу­жить ему ли­тур­гию и мо­ле­бен с во­до­свя­ти­ем. Был ве­ли­кий мо­роз, и ни­кто не мог сто­ять при слу­же­нии (в то вре­мя церк­ви не отоп­ля­лись). Пре­по­доб­ный же Ки­рилл слу­жил в разо­рван­ной ри­зе и бо­сой. Князь, вы­пив свя­той во­ды, со­вер­шен­но вы­здо­ро­вел. То­гда же он соб­ствен­но­руч­но на­пи­сал гра­мо­ту о еже­год­ной вы­да­че оби­те­ли свя­то­го Ки­рил­ла раз­ных при­па­сов и, ода­рив оби­тель щед­рой ми­ло­сты­ней, при­няв пред­ло­жен­ную ему свя­тым Ки­рил­лом мо­на­стыр­скую тра­пе­зу, от­пра­вил­ся в об­рат­ный путь.

1532 год был по­след­ним го­дом жиз­ни пре­по­доб­но­го Ки­рил­ла. По­чув­ство­вав при­бли­же­ние смер­ти, он при­звал бра­тию и ска­зал: «Уже при­бли­жа­ет­ся ко­нец мой, бра­тия. Я от­хо­жу от этой жиз­ни и пре­даю вас в ру­ки Бо­жии, да со­хра­нит Он вас и утвер­дит в люб­ви Сво­ей. Я толь­ко те­лом ухо­жу от вас, ду­хом же бу­ду с ва­ми. Да бу­дет вам из­вест­но, что по бла­го­да­ти Бо­жи­ей мо­на­стырь мой и по смер­ти мо­ей ни­ко­гда не оску­де­ет, ес­ли лю­бовь бу­дет меж­ду ва­ми».

Да­лее уми­ра­ю­щий по­движ­ник со сле­за­ми на­став­лял бра­тию ве­сти стро­гую жизнь, по­стить­ся, иметь усер­дие и бла­го­го­ве­ние к служ­бе, вза­им­ную лю­бовь и по­ви­но­ве­ние. Ко­гда он уми­рал, бра­тия ни­че­го не от­ве­ча­ли и с ве­ли­кой скор­бью смот­ре­ли на сво­е­го уга­са­ю­ще­го на­став­ни­ка. Бла­жен­ный хра­нил мол­ча­ние до вто­ро­го ча­са по по­лу­дни, ле­жа с за­кры­ты­ми гла­за­ми и без дви­же­ния. По­сле двух ча­сов он на­чал за­ды­хать­ся, но по­том сно­ва об­ра­тил­ся к бра­тии: «Бра­тия моя и от­цы! Сие вре­мя уже мя­теж в лю­дях, бу­дет бе­да ве­ли­кая на зем­ле на­шей и гнев ве­ли­кий на лю­дях, и па­дут от острия ме­ча, и пле­не­ны бу­дут от языч­ни­ков, и тру­сы, и гла­ды, и мо­ры бу­дут ве­ли­кие, как явил мне Гос­подь».

Ста­рец Ди­о­ни­сий про­сил пре­по­доб­но­го от­крыть, что бу­дет по­сле это­го.

«Сей­час ви­дел я ца­ря, – ска­зал Ки­рилл, – на пре­сто­ле си­дя­ще­го и пред ним сто­я­щих двух храб­рых от­ро­ков, име­ю­щих на гла­вах цар­ские вен­цы. И дал им Гос­подь в ру­ки ору­жие на су­про­тив­ных, и по­беж­де­ны бу­дут вра­ги их, и по­кло­нят­ся все на­ро­ды, и бу­дет цар­ство на­ше уми­ре­но Бо­гом и устро­е­но. Вы же, бра­тия и от­цы, мо­ли­тесь со сле­за­ми Бо­гу и Пре­чи­стой Его Бо­го­ма­те­ри о дер­жа­ве цар­ства Рос­сий­ской зем­ли».

За­тем свя­той сно­ва на­став­лял бра­тию, осо­бен­но предо­сте­ре­гал от пьян­ства, и за­кон­чил за­ве­ща­ни­ем по­хо­ро­нить его по­сре­ди ост­ро­ва, на ме­сте, за­топ­ля­е­мом во­дою, и в той одеж­де, в ка­кой он был. Бра­тия при­сту­пи­ли к нему и ста­ли про­щать­ся.

При­ча­стив­шись Свя­тых Та­ин, пре­по­доб­ный Ки­рилл ска­зал: «Сла­ва Бо­гу за все», огра­дил се­бя крест­ным зна­ме­ни­ем, про­чи­тал мо­лит­ву и скон­чал­ся. Это бы­ло 4 фев­ра­ля 1532 г. Ли­цо умер­ше­го про­си­я­ло чу­дес­ным све­том, как бы ука­зы­вая на его ду­шев­ную чи­сто­ту. Без­утеш­но го­ре­вав­шая бра­тия вы­нес­ли те­ло в цер­ковь и со­вер­ши­ли обыч­ное от­пе­ва­ние. На по­гре­бе­нии свя­то­го при­сут­ство­ва­ло мно­же­ство окрест­ных жи­те­лей, ко­то­рые по соб­ствен­но­му по­буж­де­нию при­шли в мо­на­стырь от­дать по­след­ний долг ве­ли­ко­му по­движ­ни­ку.

Вско­ре по­сле кон­чи­ны пре­по­доб­но­го Ки­рил­ла на­ча­лись чу­де­са при его гро­бе. Ста­рец Ки­ри­ак, уче­ник пре­по­доб­но­го и мо­на­стыр­ский ры­бо­лов, бу­дучи тяж­ко бо­лен, не мог при­сут­ство­вать при по­след­них ча­сах сво­е­го учи­те­ля и мно­го скор­бел об этом. Пре­по­доб­ный Ки­рилл явил­ся ему во сне с дву­мя юно­ша­ми в бе­лых одеж­дах, дер­жав­ши­ми в ру­ках го­ря­щие све­чи, огра­дил его крест­ным зна­ме­ни­ем и ска­зал: «За­чем ты, брат Ки­ри­ак, столь дол­го страж­дешь? Встань и иди ло­ви ры­бу на по­тре­бу бра­тии».

Про­бу­див­шись от сна, рас­слаб­лен­ный Ки­ри­ак по­чув­ство­вал, что он вла­де­ет ру­ка­ми и но­га­ми. По его прось­бе его при­ве­ли ко гро­бу пре­по­доб­но­го, и он стал ис­по­ве­до­вать свои гре­хи пре­по­доб­но­му Ки­рил­лу как жи­во­му. По­лу­чив со­вер­шен­ное ис­це­ле­ние у гро­ба, Ки­ри­ак по­ве­дал чу­до со­брав­шей­ся бра­тии, а на дру­гой день по по­ве­ле­нию чу­до­твор­ца от­пра­вил­ся на рыб­ную лов­лю и на­ло­вил та­кое мно­же­ство ры­бы, что ее хва­ти­ло на день па­мя­ти пре­по­доб­но­го, ко­гда в оби­тель со­би­ра­лось очень мно­го на­ро­да.

В 1542 го­ду ца­рю Иоан­ну Ва­си­лье­ви­чу Гроз­но­му явил­ся во сне бла­го­об­раз­ный ста­рец-мо­нах и ска­зал: «Царь, не хо­ди зав­тра в па­ла­ту до тре­тье­го ча­су дня», при­чем на­звал и па­ла­ту. «Че­го ра­ди не хо­дить?» – спро­сил царь. – «Чтобы не уме­реть на­прас­ной смер­тью». – «Кто ты, как твое имя и как ты осме­лил­ся вой­ти в мои по­кои?» – спро­сил царь. «Имя мое Ки­рилл Бе­лый, пу­стынь моя на­хо­дит­ся в 30 вер­стах от Бе­ло­зер­ска», – от­ве­тил ста­рец и, при­ба­вив: «По­слу­шай ме­ня, царь, сде­лай то, что я те­бе ска­зал», ис­чез.

Проснув­шись, царь по­чув­ство­вал страх и про­вел вре­мя до утра в мо­лит­ве. Бу­дучи уве­рен, что явив­ший­ся ему мо­нах по­слан от Бо­га, царь не по­шел днем в па­ла­ту, о ко­то­рой го­во­рил пре­по­доб­ный Ки­рилл, хо­тя и имел обык­но­ве­ние еже­днев­но бы­вать в ней, и стал ждать объ­яс­не­ния слов стар­ца. Меж­ду тем в па­ла­те с утра со­бра­лись кня­зья, бо­яре и при­двор­ные и ожи­да­ли цар­ско­го вы­хо­да, недо­уме­вая о при­чи­нах необыч­но­го за­мед­ле­ния. В тре­тьем ча­су дня по­слы­шал­ся гро­хот, как бы от гро­ма, па­ла­та по­тряс­лась и упа­ла, за­да­вив под со­бою мно­же­ство лю­дей.

Об­ра­до­ван­ный сво­им спа­се­ни­ем царь рас­ска­зал всем о быв­шем ему ви­де­нии и на­чал рас­спра­ши­вать, не был ли кто на Бе­лом озе­ре и не зна­ет ли пу­стынь Ки­рил­ла. Сре­ди при­бли­жен­ных его на­шлись быв­шие в этой пу­сты­ни, и от них он узнал, что пу­стынь на­хо­дит­ся имен­но в том рас­сто­я­нии от Бе­ло­зер­ска, ка­кое бы­ло ука­за­но ему в ви­де­нии. Царь тот­час по­слал в пу­стынь гра­мо­ту с тре­бо­ва­ни­ем к се­бе игу­ме­на и стар­ца из бра­тии. При­быв­шие по это­му тре­бо­ва­нию игу­мен Вас­си­ан и ста­рец Силь­вестр при­вез­ли ца­рю об­раз пре­по­доб­но­го Ки­рил­ла, на­пи­сан­ный на иконе, освя­щен­ную при его гро­бе во­ду и хлеб. Царь сра­зу узнал в изо­бра­же­нии свя­то­го явив­ше­го­ся ему стар­ца и об­ло­бы­зал ико­ну со сло­ва­ми: «О, пре­по­доб­ный от­че и преб­ла­женне Ки­рил­ле ве­ли­кий, ско­рый по­мощ­ник и теп­лый пред­ста­тель и из­ба­ви­тель от на­прас­ной смер­ти, по­спе­ши­тель­ство­вав­ший мне во свя­тых сво­их мо­лит­вах ко Хри­сту Бо­гу!»

Рас­ска­зав игу­ме­ну и стар­цу о быв­шем с ним чу­де, он по­ве­лел уго­стить их и от­пу­стил до­мой, по­жа­ло­вав им ри­зы и цер­ков­ную утварь, 1000 руб­лей де­нег на мо­на­стыр­ское стро­е­ние и укра­ше­ние церк­вей, на две­на­дцать че­ло­век бра­тии сто­ло­вые мед­ные и оло­вян­ные со­су­ды, для кел­лий ру­ко­мои, ло­ха­ни и мед­ные во­до­но­сы и гра­мо­ту, ко­то­рой в мо­на­стыр­ское вла­де­ние от­во­ди­лась зем­ля со все­ми де­рев­ня­ми, кре­стья­на­ми и уго­дья­ми на про­дол­же­нии трех верст от оби­те­ли во все сто­ро­ны. Узнав о цар­ском жа­ло­ва­нии, бра­тия мо­на­сты­ря вос­клик­ну­ли: «Будь, царь, здо­ров на цар­ском сво­ем пре­сто­ле на мно­га ле­та!» – и воз­нес­ли о нем мо­лит­вы.

В 1571 го­ду в на­ро­де бы­ло по­вет­рие – из­ну­ри­тель­ный ка­шель. Мно­гие боль­ные этой бо­лез­нью по­лу­ча­ли ис­це­ле­ние у гро­ба пре­по­доб­но­го Ки­рил­ла и меж­ду дру­ги­ми – жи­тель со­сед­не­го с оби­те­лью се­ла За­мо­шья Ме­ле­тий, ед­ва не умер­ший. В этом же го­ду в оби­тель был при­ве­ден на па­мять пре­по­доб­но­го от­рок Иосиф, с двух­лет­не­го воз­рас­та стра­дав­ший бес­ным неду­гом. Ро­ди­те­ли боль­но­го по­про­си­ли бра­тию от­слу­жить мо­ле­бен при гро­бе свя­то­го и во вре­мя мо­леб­на со сле­за­ми взы­ва­ли к пре­по­доб­но­му: «По­ми­луй нас, ра­бе Бо­жий, – сын наш очень стра­да­ет, гре­хов на­ших ра­ди!» Ко­гда боль­но­го при­ло­жи­ли ко гро­бу, недуг ис­чез на­все­гда.

В 1628 го­ду мо­на­стырь по­се­ти­ла же­на околь­ни­че­го Ни­ки­ты Го­ду­но­ва Ан­на вме­сте с сво­и­ми детьми, чтобы по­мо­лить­ся о цар­ском здра­вии и о да­ро­ва­нии ца­рю де­тей. По­сле ли­тур­гии и мо­леб­на она по­про­си­ла дать ей немно­го зем­ли от гро­ба бла­жен­но­го, ко­то­рой на­род при­пи­сы­вал це­леб­ную си­лу. Ко­гда игу­мен при пе­нии тро­па­рей пре­по­доб­но­му Ки­рил­лу ве­лел при­под­нять по­мост над гро­бом и на­кло­нил­ся, чтобы взять зем­ли из-под по­мо­ста, к изум­ле­нию всех при­сут­ство­вав­ших под­ня­лось бла­го­ухан­ное об­ла­ко, рас­про­стра­нив­ше­е­ся за­тем по всей оби­те­ли. В то же вре­мя по­лу­чи­ли ис­це­ле­ние быв­шие при гро­бе двое боль­ных: Иван Шиш­кин и Ири­на Во­ло­хо­ва (или Мо­ла­ко­ва).

По­сле ря­да чу­дес, быв­ших у гро­ба пре­по­доб­но­го Ки­рил­ла в при­сут­ствии Ан­ны Го­ду­но­вой, на­сто­я­тель и бра­тия Но­во­е­зер­ско­го мо­на­сты­ря до­нес­ли о про­ис­шед­шем ца­рю Ми­ха­и­лу Фе­о­до­ро­ви­чу и пат­ри­ар­ху Фила­ре­ту. Царь и пат­ри­арх при­ка­за­ли мит­ро­по­ли­ту Ро­стов­ско­му Вар­ла­а­му про­из­ве­сти на ме­сте рас­сле­до­ва­ние об­сто­я­тельств де­ла. Рас­сле­до­ва­ние бы­ло про­из­ве­де­но по по­ру­че­нию мит­ро­по­ли­та игу­ме­ном Бе­ло­зер­ско­го мо­на­сты­ря Филип­пом и быв­шим игу­ме­ном то­го же мо­на­сты­ря Ни­ко­ном. При до­зна­нии при­сут­ство­ва­ли: бе­ло­зер­ский про­то­поп, бе­ло­зер­ские го­ро­жане, вла­сти Бе­ло­зер­ско­го уез­да, свя­щен­ни­ки и мно­гие лю­ди вся­ких чи­нов. Все при­сут­ство­вав­шие еди­но­глас­но, на сло­вах и пись­мен­но, за­сви­де­тель­ство­ва­ли спра­вед­ли­вость до­не­се­ния мо­на­сты­ря и кро­ме то­го со­об­щи­ли и за­сви­де­тель­ство­ва­ли мно­же­ство и дру­гих чу­дес. До­не­се­ние об этом бы­ло по­сла­но через мит­ро­по­ли­та Вар­ла­а­ма ца­рю и пат­ри­ар­ху. По неиз­вест­ным при­чи­нам де­ло оста­но­ви­лось на этом, и ожи­дав­ше­го­ся все­ми цер­ков­но­го про­слав­ле­ния пре­по­доб­но­го Ки­рил­ла как угод­ни­ка Бо­жия на этот раз не по­сле­до­ва­ло.

В цар­ство­ва­ние Алек­сия Ми­хай­ло­ви­ча, в мае 1648 го­да, в Москве вспых­нул на­род­ный мя­теж про­тив неко­то­рых лиц, быв­ших в при­бли­же­нии ца­ря. На­чаль­ник пуш­кар­ско­го при­ка­за Петр Тра­ха­ни­тов, дьяк Еле­азар Чи­стой и мно­гие дру­гие бы­ли уби­ты и ограб­ле­ны. Мя­теж­ная тол­па при­сту­пи­ла к Крас­но­му крыль­цу и тре­бо­ва­ла вы­да­чи бо­яри­на Бо­ри­са Ива­но­ви­ча Мо­ро­зо­ва, цар­ско­го вос­пи­та­те­ля и род­ствен­ни­ка, и уже раз­би­ла его дом и раз­гра­би­ла иму­ще­ство. Бо­яри­на с тру­дом успе­ли укрыть от рук разъ­ярен­ной тол­пы, и вско­ре он тай­но бе­жал в Ки­рил­ло-Бе­ло­зер­ский мо­на­стырь. Игу­мен Но­во­е­зер­ско­го мо­на­сты­ря Ам­фи­ло­хий и бра­тия, узнав о пре­бы­ва­нии его в со­сед­стве с ни­ми, по­сла­ли к нему мо­на­ха Иону с об­ра­зом и жи­ти­ем пре­по­доб­но­го Ки­рил­ла. Бо­ярин с че­стью при­нял об­раз и с бла­го­го­ве­ни­ем про­чи­тал жи­тие свя­то­го. По­сле это­го ду­ша его на­пол­ни­лась ка­кой-то ра­до­стью и вос­тор­гом, му­чив­шие его стра­хи и го­ре со­вер­шен­но ис­чез­ли, и он возы­мел же­ла­ние по­кло­нить­ся гро­бу пре­по­доб­но­го Ки­рил­ла. От­слу­жив мо­ле­бен на гро­бе и со сле­за­ми по­мо­лясь свя­то­му, бо­ярин ска­зал игу­ме­ну и бра­тии: «От­цы свя­тые, по­мо­ли­тесь о мне Гос­по­ду Бо­гу, Пре­чи­стой Его Бо­го­ма­те­ри и пре­по­доб­но­му чу­до­твор­цу Ки­рил­лу. Ес­ли Бог уми­ло­сер­дит­ся на­до мною по мо­лит­вам пре­по­доб­но­го Ки­рил­ла и воз­вра­щусь в цар­ству­ю­щий град и ве­ли­кий го­су­дарь по­жа­лу­ет ме­ня в свой цар­ский син­клит, в пер­вый мой чин, то я по­строю на этом ме­сте ка­мен­ную цер­ковь в честь и сла­ву Вос­кре­се­ния Хри­сто­ва и в по­хва­лу свя­то­го Ки­рил­ла».

Об­ра­до­ван­ные игу­мен и бра­тия от­ве­ча­ли ему го­ря­чи­ми бла­го­по­же­ла­ни­я­ми. Раз­дав бо­га­тую ми­ло­сты­ню, бо­ярин воз­вра­тил­ся в Ки­рил­ло-Бе­ло­зер­ский мо­на­стырь. Спу­стя немно­го вре­ме­ни в Москве утих­ло вол­не­ние, бо­ярин был по­зван к ца­рю и за­нял свое преж­нее по­ло­же­ние. В сле­ду­ю­щем, 1649 го­ду Мо­ро­зов при­сту­пил к ис­пол­не­нию сво­е­го обе­ща­ния. 4 сен­тяб­ря по его при­ка­зу ар­хи­манд­рит Ки­рил­ло-Бе­ло­зер­ско­го мо­на­сты­ря Афа­на­сий и ста­рец ке­ларь Сав­ва­тий Юш­ков бы­ли на ос­но­ва­нии ка­мен­но­го хра­ма. В их при­сут­ствии на­ча­ли ко­пать рвы, и ко­гда по­ве­ли один ров близ то­го ме­ста, где бы­ла гроб­ни­ца пре­по­доб­но­го Ки­рил­ла, под гроб­ни­цей на глу­бине пол-ар­ши­на от по­верх­но­сти зем­ли сре­ди дре­вес­ных кор­ней от­крыл­ся со­вер­шен­но непо­вре­жден­ный гроб. Без пат­ри­ар­ше­го ука­за и мит­ро­по­ли­чье­го при­ка­за­ния ар­хи­манд­рит и ке­ларь не осме­ли­лись взять зем­лю с гро­ба, от­крыть и осви­де­тель­ство­вать его. Гроб был до ука­за об­ло­жен кру­гом дос­ка­ми, а об от­кры­тии до­не­се­но мит­ро­по­ли­ту Ро­стов­ско­му Вар­ла­а­му, пат­ри­ар­ху Иоси­фу и бо­яри­ну Мо­ро­зо­ву. Мо­ро­зов, по­лу­чив из­ве­ще­ние, рас­ска­зал ца­рю все с ним быв­шее и озна­ко­мил его с жи­ти­ем и чу­де­са­ми пре­по­доб­но­го Ки­рил­ла. В ок­тяб­ре пат­ри­арх по со­ве­ту с ца­рем по­слал Во­ло­год­ско­му ар­хи­епи­ско­пу Мар­кел­лу гра­мо­ту с пред­пи­са­ни­ем ехать на Но­вое озе­ро, осмот­реть мо­щи свя­то­го, пе­ре­не­сти их во вре­мен­ное по­ме­ще­ние, устро­ить празд­не­ство и до­не­сти о всем ца­рю и пат­ри­ар­ху.

Ар­хи­епи­скоп Мар­келл при­был в Но­во­е­зер­ский мо­на­стырь вме­сте с ар­хи­манд­ри­том Ки­рил­ло-Бе­ло­зер­ско­го мо­на­сты­ря Афа­на­си­ем и то­го же мо­на­сты­ря ке­ла­рем Сав­ва­ти­ем и со­бор­ны­ми стар­ца­ми. 7 но­яб­ря при игу­мене но­во­е­зер­ском Ам­фи­ло­хии, мо­на­стыр­ской бра­тии и мно­го­чис­лен­ном сте­че­нии на­ро­да он ве­лел очи­стить гроб от зем­ли, от­крыть его и осви­де­тель­ство­вать мо­щи и одеж­ды. По осмот­ре ар­хи­ерей и свя­щен­ный со­бор пе­ре­ло­жи­ли те­ло в но­вый гроб и пе­ре­нес­ли его в де­ре­вян­ную цер­ковь Вос­кре­се­ния Хри­сто­ва. В церк­ви празд­но­ва­ли Успе­нию Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы, пе­ли со­борне ве­чер­ню, за­ут­ре­ню и пе­ред ли­тур­ги­ей мо­ле­бен Все­ми­ло­сти­вей­ше­му Спа­су, Бо­го­ро­ди­це и всем свя­тым и свя­ти­ли во­ду. Мно­гие из быв­ших на тор­же­стве боль­ных по­лу­чи­ли ис­це­ле­ние. На­род брал от вет­хо­го гро­ба ча­сти­цы де­ре­ва и уно­сил их с со­бою с ве­рою в их це­леб­ную си­лу.

В 1651 го­ду по цар­ско­му по­ве­ле­нию в де­ре­вян­ном хра­ме Вос­кре­се­ния бы­ла по­став­ле­на но­вая ра­ка для мо­щей пре­по­доб­но­го Ки­рил­ла. Око­ло то­го же вре­ме­ни бы­ло уста­нов­ле­но об­ще­цер­ков­ное празд­но­ва­ние ему как свя­то­му Рос­сий­ской Церк­ви. В 1652 го­ду бы­ла окон­че­на по­строй­ка но­вой ка­мен­ной церк­ви и освя­ще­на 22 ав­гу­ста Ки­рил­ло-Бе­ло­зер­ским ар­хи­манд­ри­том Мит­ро­фа­ном и но­во­е­зер­ским игу­ме­ном Ам­фи­ло­хи­ем. В день освя­ще­ния с ве­ли­кой че­стью, со све­ча­ми, ка­ди­ла­ми и пе­ни­ем свя­тые мо­щи бы­ли по­ло­же­ны в но­вой церк­ви Вос­кре­се­ния на пра­вой сто­роне, у юж­ных две­рей, над тем ме­стом, где был ра­нее гроб в зем­ле.

9 мар­та 1722 го­да Но­во­е­зер­ский мо­на­стырь по­се­тил им­пе­ра­тор Петр Ве­ли­кий. Им­пе­ра­тор про­был око­ло трех ча­сов, мо­лил­ся у гро­ба пре­по­доб­но­го, осмат­ри­вал ста­рую и но­вую гроб­ни­цы, цер­ков­ную утварь и мо­на­стыр­ское иму­ще­ство и чи­тал в кел­лии на­сто­я­те­ля жи­тие свя­то­го. 15 мар­та Петр, при­сут­ствуя в Пре­об­ра­жен­ском, при­ка­зал пе­ре­ло­жить мо­щи пре­по­доб­но­го Ки­рил­ла из ста­рой гроб­ни­цы в но­вую. Это по­ве­ле­ние бы­ло ис­пол­не­но по рас­по­ря­же­нию Свя­тей­ше­го Си­но­да ар­хи­манд­ри­том Ки­рил­ло-Бе­ло­зер­ско­го мо­на­сты­ря Ири­нар­хом.

В 1764 году, в соответствии с законом о Штатах, обитель Кирилла Новоезерского была причислена к монастырям III класса. Лишенный земельных угодий, по преимуществу аграрный монастырь к концу столетия пришел в совершенное запустение. Монастырские здания в течение длительного времени не ремонтировались, а число братии к 1793 году сократилось до 10 человек, из которых лишь двое были пострижениками.

Новый расцвет обители приходится на время настоятельства архимандрита Феофана Соколова, ученика преподобного Феодора Санаксарского. В течение первых 20 лет его управления монастырем были починены и перестроены все ветхие здания, возведены новые постройки, интерьеры церквей украшены стенным письмом и иконами искусной работы, а ризница пополнилась драгоценной утварью.

2 марта 1795 года произошло торжественное перенесение мощей преподобного Кирилла в новую серебряную позолоченную раку. Отец Феофан ввел в монастырь общежитийный устав. При нем число братии возросло до 80 человек, а в 1823 году хлопотами настоятеля монастырь получил разрешение на увеличение штата.

Отец Феофан скончался 4 декабря 1823 года, прожив 39 лет в Кирилло-Новоезерском монастыре. В дальнейшем его приемники занимались лишь поддержанием того облика монастыря, который сложился при Феофане.

С приходом советской власти для Кирилло-Новоезерского монастыря наступили тяжелые времена. Он лишился земельных владений и монастырских ценностей, у братии были реквизированы одежда и имущество, а в январе 1919 года состоялось кощунственное вскрытие мощей преподобного Кирилла. В настоящее время их местонахождение неизвестно. Монахи, лишенные средств к существованию, были вынуждены покинуть обитель преподобного. К 1927 году в монастыре осталось лишь несколько старых и немощных иноков, добывавших себе пропитание милостынею в окрестных деревнях.

В 1928 году Кирилло-Новоезерская обитель, просуществовавшая более 400 лет, была закрыта, ее церкви разрушены, а небольшая оставшаяся часть церковных ценностей передана в музеи. В это время монастырь стал тюрьмой для «врагов революции», сюда же ссылались осужденные представители белозерского духовенства.

В 1930–1940 годы в стенах монастыря находилась колония для политических заключенных в системе ГУЛАГа, а с 1963 года  – тюрьма особого режима.

С 1994 года и по настоящее время в стенах обители на острове Огненном размещается одна из пяти колоний для пожизненных заключенных в России (ИК-5).

Преподобне отче наш Кирилле, моли Бога о нас!