Среди учеников преподобного архимандрита Дионисия (Зобниновского, 1570-1633), настоятеля Троице-Сергиева монастыря, особенно известен преподобный Дорофей. 

Подробности жизни подвижника известны нам из жития преподобного Дионисия. Его автор троицкий келарь Симон (Азарьин) называл святого Дорофея «великим трудником» и даже посвятил ему отдельную главу «О Дорофее-иноке и о крепком житии его», которая основана на рассказах архимандрита Дионисия и священника Иоанна Наседки.

Преподобный Дорофей был канонархом Троицкого собора, пономарем в церкви Преподобного Никона и библиотекарем. Одним из многих послушаний преподобного Дорофея было переписывание книг. Некоторые экземпляры, написанные его рукой, до сих пор хранятся в лаврской библиотеке. 

В самый разгар Смуты архимандритом Троицкого монастыря стал преподобный Дионисий (Зобниновский). По его распоряжению часть монастырской казны была использована на строительство домов призрения в Служней слободе и в Клементьеве. Ближайшим помощником архимандрита в попечении о страждущих стал преподобный Дорофей. По благословению преподобного Дионисия он разносил деньги и одежду больным и раненым людям, пострадавшим во время осады монастыря поляками; «всегда нощию все з болными, и с нагими, и с увечными беседуя, и архимандриту все о всех возвещая, и всем бедным и немощным вся полезная и добрая творяше» (житие, с. 394).  

Дорофей вел истинно подвижническую жизнь. Он не только безукоризненно исполнял возложенные на него послушания, но и добровольно брал на себя еще большие труды. Целые ночи проводил он в беседах с больными и увечными, стараясь поддержать их и утешить. Кроме общего правила, которое он совершал вместе с архимандритом, Дорофей ежедневно прочитывал всю Псалтирь и полагал тысячу поклонов. Спал он очень мало и никогда не ложился. Сидя за рукоделием, лишь слегка предавался дремоте. Пищей ему служили небольшой кусочек хлеба или ложка толокна с водой. По три-четыре дня, а то и больше, совсем ничего не ел и не пил. Ухаживая за больными, он не смывал грязь и гной с рук и одежды. Лицо и ладони умывал слезами. Ноги его опухли от долгого стояния при исполнении данных ему послушаний. Стремясь уберечь отца Дорофея от преждевременной смерти, авва Дионисий едва уговорил его питаться хлебом с квасом. 

Автор жития и ближайший помощник архимандрита Дионисия священник Иоанн Наседка, рассказывая о подвигах преподобного Дорофея, вспоминает, что келейники относились к нему по-разному: одни говорили, что он свят, а другие насмехались над ним, считая его безумным. За несение большого количества послушаний и строгость поста он нередко подвергался укорам и даже насмешкам от некоторых из братий, которые смиренно переносил.

«Однажды, – признает отец Иоанн, – я сам над ним посмеялся, будучи еще мирянином, но в ту минуту взошедший Дионисий строго на меня посмотрел, ничего, однако, не сказал мне.

Десять лет спустя, когда был я у архимандрита в Москве на духовной беседе, просил я себе прощения со слезами за свой поступок, и он с кроткой улыбкой, благословив меня, сказал: „Не вопрошай иноков о делах иноческих, ибо для нас великая беда открывать вам, мирянам, наши тайны; писано: шуйца да не весть, что творит десница". Однако по настоянию моему старец продолжал: „Вы, миряне, если что услышите худого о чернецах, нелепо их осуждаете, и это вам грех, а что услышите доброго, о том не ревнуете, но только хвалите, и от ваших похвал еще больше приходит искушение, ибо от того происходит величание и гордость; по сему для нас полезнее прикрывать от вас дела свои, чтобы никто о нас не слышал".

Когда спросил я, что означал строгий его взгляд, когда встретился мне в келии у Дорофея, Дионисий отвечал: „Не гневайся, святому мужу вы посмеялись, и всем вам грех, потому что не по-вашему он жил. Мне ведомо, что не только седмицу он не едал, но часто до десяти дней и ложки воды не выпивал, а на все службы ходил наг, и бос, и голоден, да еще не умывая ни лица, ни рук, а когда ходил за больными, то не гнушался никаких смрадных ран. Будучи же юн возрастом, мучился блудными помыслами и потому так сильно ратовал против врагов мысленных алчбой и жаждой; вместо воды служили ему для омовения лица, персей и рук слезы, непрестанно им проливаемые при совершении добрых своих дел, потому и болезненно мне стало смехотворство ваше".

Однажды преподобный Дионисий собрался ехать в Москву для встречи с царем Михаилом Феодоровичем. Когда настоятель, выйдя из келии, остановился в прихожей, чтобы благословить насельников монастыря, к нему подошел отец Дорофей, истощенный крайним воздержанием. Он сказал: «Время мое уже настало, и смерть приближается. Об одном только скорблю, что ты уезжаешь и что я не сподоблюсь быть погребенным тобою». Преподобный Дионисий ответил: «До моего приезда будь жив и не моги умереть, пока я не вернусь от самодержца. Тогда скончаешься, и, если Господь позволит, сам похороню тебя». Отец Дорофей на это сказал: «Да будет воля Божия. Как Ему угодно, так пусть и устроит». 

Вернувшись в обитель, настоятель стал молиться и благословлять братию. В крайнем изнеможении к нему вышел Дорофей и попросил благословения. Настоятель благословил его и пошел в церковь, чтобы отслужить молебен с царским многолетием. Молебен еще не начался, когда к преподобному Дионисию подошли и сказали, что отец Дорофей скончался. Настоятель оплакал его, отпел «со всем собором» и предал погребению в Троице-Сергиевом монастыре. 

Точная дата кончины преподобного Дорофея неизвестна. Иоанн Наседка пишет о себе, что «после разорения московскаго вскоре прибрел к дому Пресвятыя Троицы и того старца Дорофея за полтора года до смерти его застал». Годом разорения Москвы Иоанн называет 7118 (1609/10) год. Следовательно, подвижник скончался, примерно, в 1613 году. 

О раннем почитании отца Дорофея свидетельствует включение его имени в месяцеслов келаря Симона (Азарьина), составленный в Троице-Сергиевом монастыре около середины 50-х годов XVII века, где Дорофей назван преподобным. «Великим трудником» Дорофей именуется в «Описании о российских святых».

Тропарь преподобному Дорофею-книгохранителю, глас 1

Послушания добрый рачитель быв,/ преподобне Дорофее приснопамятне,/ веления бо учителя твоего исполняя,/ прежде возращения онаго умрети не восхотел еси./ Темже и мы, чада твоя, любовию вопием ти:/ слава Давшему ти крепость,/ слава Венчавшему тя,/ слава послушанию тобою нас Научающему. 

 Источник: Сайт Троице-Сергиевой Лавры