11/24 февраля - день преставления преподобного Димитрия Прилуцкого, Вологодского чудотворца. Преподобный Димитрий жил в одно время с прп. Стефаном Махрищским, был другом и собеседником великому чудотворцу Сергию Радонежскому. В "Похвальном слове" святому он назван "Трисолнечной Троицы угодником" как подвижник, опытно познавший тайну Живоначальной Троицы.

Преподобный Димитрий Прилуцкий родился в первой трети XIV века в Переславле-Залесском в богатой купеческой семье. Мальчик выделялся среди ровесников умом и смирением, он удалялся от шумных детских игр, избегал почета, каким окружали его домашние слуги. Торговые дела отца мало его занимали. Не о богатствах скоропреходящих думал Димитрий и не об утехах здешней жизни. По мере возрастания все больше времени посвящал он чтению священных книг и богомыслию, возгревая в сердце любовь к Богу. Душа его стремилась к небесному и вечному сокровищу, уготованному Христом Спасителем для тех верующих, которые из любви к Нему оставили не только мирские блага, но даже и близких по крови. Все более и более созревало в нем желание вступить на тесный и скорбный путь иноческого жительства. Вскоре юноша покинул дом отца и принял монашеский постриг в Переславль-Залесском Горицком монастыре.

Неизвестно, сколько времени преподобный Димитрий подвизался на месте своего пострижения. Желая основать монастырь со строгим общежительным уставом, он переселился из Горицкого монастыря на Болото (так называлась сырая болотстая местность в одной версте от Плещеева озера). Там он поставил храм во имя святителя Николая и устроил при нем общежительный монастырь. 

Особенные случаи проявления благодати Божией над преподобным еще более усиливали уважение к нему братии и мирян.

Преподобный Димитрий был одарен редкой красотой, и так как он вел «жес­токое житие», измождая себя подвигами поста, молитвы и труда, то лицо его сияло осо­бенной одухотворенностью, удивлявшей людей. Поэтому во избе­жание соблазна и искушения, преподобный обыкновенно закрывал лицо мона­шеским куколем даже во время бесед с мужчинами — посетителями монастыря; с женщинами же он говорил очень редко, когда являлась настоятельная нужда в слове назидания. Так как обитель преподобного находилась в городе, то в воскресные и праздничные дни сюда приходило к богослужению много го­рожан. Среди этих обычных посетителей монастырского храма была одна знатная женщина. Она часто слышала о красоте и целомудрии преподобного Ди­митрия и ей очень хотелось взглянуть на его лицо. Долгое время старания ее были безуспешны. Наконец, подстрекаемая пустым любопытством, женщина решилась на следующее: раз перед обедней она подкралась к келлии препо­добного и в окно взглянула на игумена. Подвижник в это время готовился к Божественной литургии; заметив нескромность женщины, он огорчился и с укоризной посмотрел на нее. Под гневным взором преподобного женщину охватил столь сильный ужас, что она в расслаблении упала на землю, не имея сил подняться. Некоторые из братии еле живую подвели ее к крыльцу настоя­тельской келлии и усиленно просили игумена о прощении провинившейся. Видя искреннее раскаяние плачущей женщины, преподобный кротко упрекнул ее: «Для чего ты, неразумная, захотела видеть грешника, уже умершего для мира?»

К этому подвижник присоединил наставление о том, что в храм Божий долж­но приходить не для показа тленных украшений, а для просвещения души целомудренной, сосредоточенной молитвой и милостыней. Благословив затем женщину, преподобный Димитрий даровал ей прощение; женщина тотчас исцелилась от внезапного недуга и пошла домой, благодаря Бога и преподобного.

Слава о подвижнической жизни преподобного дошла до великого князя Димитрия Донского, который неоднократно бывал в Переславле-Залесском, и он пригласил старца в Москву. Игумен Никольского на Болоте монастыря произвел сильное впечатление на великого князя. Димитрий Иоаннович проникся к нему глубоким уважением и попросил быть восприемником при крещении одного из своих детей. 

В 1354 году, когда святитель Алексий пребывал в Константинополе, а делами Русской митрополии управлял епископ Владимиро-Волынский Афанасий, живший в Переславле, пришли к нему из Троицкой обители преподобный Сергий Радонежский с некоторыми из братии просить для обители игумена. Несмотря на возражения Преподобного, владыка Афанасий распорядился поставить его на эту должность. Преподобному Сергию не оставалось ничего другого, как повиноваться воле архипастыря.  

Когда преподобный Сергий Радонежский находился в Переславле, пришел к нему игумен Димитрий, основатель местного Никольского монастыря. Наслышанный о подвигах аввы Сергия, он желал познакомиться и побеседовать с создателем Троицкой обители. Преподобные встретились как два родных брата, прося друг у друга благословения, молитв, советов и наставлений. Авва Сергий просил преподобного Димитрия навещать его, и с тех пор игумен Никольского монастыря часто приходил в Троицкую обитель для собеседований на духовные темы и совместных молитв. Это была истинная дружба двух единомышленников. Они вдохновенно совершали богослужения в крошечном храме Святой Троицы при тусклом свете и треске горящей лучины, а после службы садились в тесной келии за скудную трапезу. Для обоих подвижников такие встречи были настоящим праздником, и лица их светились неподдельной радостью. 

Преподобный Димитрий сознавал, что в мирской славе есть соблазн для инока. Взяв с собой только одного любимого ученика Пахомия, преподобный Димитрий покинул Переславль-Залесский и направился в Вологодский край. Сначала на берегу реки Вологды монахи построили небольшую церковь в честь Воскресения Христова, но, встретив сопротивление местных жителей, были вынуждены удалиться. Тогда в нескольких верстах от Вологды, у речной излучины («на Прилуце»), на земле, которая принадлежала двум крестьянам, жителям ближайшего села, преподобный Димитрий решил основать монастырь. Владельцы выделили ему участок, необходимый для построения обители, и вскоре там были построены церковь, монашеские келии и другие монастырские постройки.

Так между 1378 и 1382 годами возникла Спасо-Прилуцкая обитель — первый в Вологодских пределах монастырь со строгим общежительным уставом. В обитель преподобного Димитрия начали стекаться ищущие монашеского подвига жители Вологды и окрестных селений. Просились в нее и насельники основанного ранее преподобным Никольского монастыря в Переславле-Залесском. Великий князь Димитрий Иоаннович прислал старцу щедрое пожертвование на нужды новой обители.  

Но, несмотря на пожертвования, новая обитель далеко не могла назваться богатой. Все ее земельное угодье составляло небольшое поле для посева хлеба, расположенное в двух верстах от монастыря. Сюда часто приходил преподобный Димитрий для наблюдения за работами, и небольшой участок земли, возделы­ваемый одним толь­ко пахарем Григорием, давал по молитвам святого обильную жатву.

Монастырь был беден и книгами. Некоторые из братии однажды на­пом­нили об этом игумену. Но преподобный, желая направить мысль иноков к глав­ному и существенному в мона­шеском подвиге, так отвечал на их жалобу: «Достаточно, братия, и тех утешительных книг, какие у нас есть, если только мы без лености, от чистого сердца, с духовной любовью и смирением хвалим по ним Бога, яко труба Божия вопиющи на всяк день и нощь».

Впрочем, преподобный поучал братию не столько словами, сколько примером своей жизни, которая была истинным воплощением монашеских обетов.

Первый в трудах на пользу братии, преподобный Димитрий был первым и в церкви на молитве. По его приказанию в храме, по левую сторону алтаря, было устроено особое место, отгороженное досками; здесь, никем не видимый и ничем не рассеиваемый, изливал преподобный душу пред Богом в усерд­ной и горячей молитве. Пост его был столь суров, что он по целым неделям не при­нимал пищи; лишь в праздники, когда по уставу братии полагалось за трапезой «некое утешение», преподобный несколько ослаблял пост: он вкушал малую просфору с теплой водой, которую подавал ему келарь в небольшом глиняном сосуде. Одежду по­движника составлял один только заскорузлый тулуп из жестких овчин; преподобный носил его бессменно в течение целого года, зимою страдая от стужи, а летом от зноя. Порабощая тело духу молитвой, пос­том и «худостью ризной», преподобный, кроме того, носил еще на теле тя­желые железные вериги.

Однажды весною 1389 года, трудясь вместе с братией над церковной построй­кой, преподобный Димитрий, прослезившись, неожиданно сказал: «Мы, братия, строим теперь земные, тленные вещи, а благоверный великий князь Димитрий Иоаннович от сего дня уже не печется с нами о суетном сем житии».

И вслед за этим подвижник начал вслух молиться об упокоении души ново­преставленного. Не было никаких известий о болезни великого князя, ко­то­рый был в поре мужества, и поэтому слова преподобного о его кончине показались братии стран­ными. Но через несколько дней из Москвы пришла весть, что великий князь скончался и при том, как оказалось, в тот самый день и час, когда преподобный поведал об этом братии.

Идя «скорбным и узким путем» подвижничества, преподобный Димитрий достиг маститой старости и, наконец, почувствовал близость своей кончины. Желая оста­вить после себя братии надежного руководителя, преподобный решил сам назначить себе преемника. Собравши братию, он в таких, исполненных смирения, словах сообщил печальную для них весть о своей скорой кончине: «Великий грешник по делам моим худым, я уже изнемогаю и отхожу от сего временного жития, а вам благословляю вместо меня быть игуменом моему брату и сыну духовному Пахомию; повинуйтесь ему во всех добрых делах как отцу своему».

Когда же некоторые из братии спросили преподобного, где желает он быть похо­роненным, то смиренный подвижник отвечал: «Грешное тело мое бросьте в болото и затопчите там ногами».

Эта беседа, по-видимому, была последней беседой преподобного со своей братией.

В ночь на 11 февраля 1392 года иноки Спасо-Прилуцкой обители заметили, что по всему монастырю распространилось какое-то, напоминавшее фимиам, благоухание. Все тотчас же поспешили к жилищу преподобного, но нашли святого старца уже отшедшим: келлия его была полна дивного благоухания, а лик преставившегося подвижника сиял неземным светом, был покоен и тих, как у спящего. Оплаки­вая горькими слезами утрату «кроткого пастыря», с бла­гоговением поклонились братия честным останкам преподобного Димитрия. Затем, по совершении погре­бальных молитвословий, они предали земле трудолюбное тело игумена в созданной им церкви, позади правого клироса.

Пре­подобный Димитрий преставился во дни великого князя Василия Димит­риевича, при Московском митрополите Киприане, за семь с половиною месяцев до кончины своего духовного друга — преподобного Сергия Радонежского.

Смерть не положила предела милосердной деятельности преподобного Димитрия: Господь прославил Своего угодника, и для, всех с верою призывающих его имя, гроб его по милости Божией явился источником многих благодатных чудес и исцелений.

В 1409 году в Вологодских пределах появилась повальная болезнь «корчета», очевидно, так названная потому, что она сопровождалась сильными корчами: в руки больных, чтобы они не поранили ладони ногтями, принуждены были даже вкладывать палки. Многих, страдавших этим мучительным и ужасным недугом, приводили ко гробу преподобного Димитрия. Здесь они, валяясь в му­ках корчей и каясь во грехах, просили угодника Божия об исцелении, и по молитвам преподобного болезнь оставляла тех из них, которые с сильной верой и крепкой надеждой прикасались к его гробу. Такие исцеленные, с ра­достью повергши палки у гроба чудотворца, возвращались домой, славя Бога и преподобного Димитрия. Когда по прекращении болезни братия вынесли из храма оставленные в нем больными палки, то последних оказалось более воза.

В 1417 году «отделившиеся от Московский державы» вятчане напали на Вологду, тогда еще не защищенную стенами, и овладели ею; разрушая и грабя окрестные селения, они пришли в Спасо-Прилуцкий монастырь и стали его грабить. Более наглые не постыдились войти даже в самый храм, и один из них, сдирая ризы и пелены со святых икон, коснулся даже гроба преподобного, желая снять покров. Но тотчас же невидимой силой Божией святотатец был отброшен на церковный помост. Оцепеневший и безгласный, лежал он среди своих товарищей, пораженных его неожиданной и грозной смертью. Когда предводители восставших вятчан узнали о наказании Божием, постигшем грабителя, то почувствовали великий страх: они приказали отпустить всех монастырских пленных и, никому уже более не вредя, отправились домой. Но не многие из них достигли родины — большинство нашло смерть на неустро­ен­ных и опасных лесных дорогах.

Долго вятчане помнили о страшном чуде преподобного Димитрия: спустя много времени после описанного нападения их на Вологду, они прислали в Спасо-Прилуцкую обитель щедрую милостыню с иноком ее Закхеем, бывшим в их стране.

Особенно часты были исцеления у гроба преподобного Димитрия бесноватых.

Местное празднование преподобному Димитрию в Спасо-Прилуцком монастыре было установлено, вероятно, с 1409 года, когда при гробе его начали твориться чудеса. К концу XV века почитание преподобного Димитрия Прилуцкого приобрело не только епархиальный, но и общерусский характер. 

С начала XVI века в Вологде праздновалось Сретение чудотворной иконы преподобного Димитрия, которую великий князь Иоанн IV Васильевич прислал в память о молитвенной помощи преподобного русским войскам и о его явлении великому князю во время похода на Казань. Торжества продолжались три дня. Из Вологды в Спасо-Прилуцкий монастырь устраивался крестный ход. Правящий архиерей служил в обители Литургию и молебен преподобному Димитрию. Затем крестный ход возвращался в город. 

К началу XVII века преподобный Димитрий воспринимался жителями Вологды как небесный покровитель их города.

В Смутное время образ преподобного был торжественно перенесен из монастыря в Вологду и помещен в Спасской церкви. Город избежал нападения польско-литовских интервентов. В благодарность за это горожане поставили на площади деревянный храм во имя преподобного Димитрия. В 1777 году на его месте был воздвигнут Никольский собор с приделом в честь основателя Спасо-Прилуцкого монастыря. 

Преподобне отче Димитрие, моли Бога о нас!

источники: saints.ru, stsl.ru