10/23 марта 1949 г. - день кончины исповедника веры, иеросхимонаха Иннокентия (Орешкина), одного из последних носителей традиций Зосимовского старчества. В 1909 г. отец Иннокентий был насельником Стефано-Махрищского монастыря.

На Алексеевском кладбище находится одна из самых почитаемых православными верующими могил в Москве. Здесь, за апсидой Тихвинской церкви, похоронен иеросхимонах Иннокентий (Орешкин; 1870–1949). На его оградке прикреплена табличка с цитатой из батюшкиных заповедей пастве: «Умудряйтесь. Не скорбите прежде времени, предавайтесь воле Божией и просите помощи у Господа».

Иеросхимонах Иннокентий – духовный сын преподобного игумена и старца Германа, духовник Зосимовой пустыни, помощник иеросхимонаха преподобного Алексия в деле старческого окормления братии обители и паломников.

Будущий старец родился в 1870 году в деревне Ерюхино Калужской губернии в простой небогатой семье Игнатия и Натальи Орешкиных, и был крещен с именем Иоанн. Об отце известно, что тот был очень добрым человеком, всегда охотно делился с нищими, напоминая себе и близким, что лучше подать, чем принять. Иоанн с детства любил молиться. Особенно почитал он святителя Николая, обращаясь к святому со всеми своими нуждами. Так однажды он хотел купить себе бабки для игры с друзьями, а денег не было. Он попросил святителя – и неожиданно получил желаемое.

До двадцати пяти лет Иоанн жил дома, а в 1895 г. тайно от родных ушел в Черниговский Гефсиманский скит Троице-Сергиевой Лавры. Ему дали послушание на кухне и в пещерах скита – продавать свечи, крестики, иконки. Иоанн скорбел, что нет у него духовного наставника, с чем и обратился к знаменитому старцу Варнаве Гефсиманскому. Тот посоветовал открывать свои помыслы Божией Матери, и добавил: «В Зосимову пустынь придешь – на гостиницу попадешь».

Еще в скиту Иоанн сближается с будущим игуменом Зосимовой пустыни отцом Германом (Гомзин Гавриил Семенович; 20.03.1844–30.01.1923) и становится его духовным сыном. В лице игумена Германа и нашел будущий старец Иннокентий духовное руководство, которого так давно жаждал. Позже батюшка рассказывал, как хорошо было у него на душе, когда он ходил каждый вечер к своему духовному отцу для откровения помыслов. Даже если тот, выслушав, не говорил ни слова, все равно в душе воцарялся мир.

Знакомится он и с другими насельниками «Северной Оптиной», в том числе, с будущим благочинным иеромонахом Мелхиседеком (Лихачев Дмитрий Алексеевич; 1867–10.06.1931) и преемником старца Алексия, казначеем пустыни, схиигуменом Митрофаном (Тихонов Михаил Тихонович; 1869–1943).

В феврале 1898 г. Иоанн стал послушником Смоленской Зосимовой пустыни. Как и предсказал преподобный Варнава, он стал в монастыре гостинником.

18 февраля 1901 г. Иоанн принял постриг с именем в честь свт. Иннокентия Иркутского и долгое время «очень усердно проходил послушание гостинника, духовника и чреду священнослужения».

21 октября 1901 г. был рукоположен в сан иеродиакона, а 25 сентября 1905 г. – иеромонаха.

Постепенно трудолюбие и усердие к молитве сделали Иннокентия келейником и доверенным лицом игумена Германа. В большинстве поездок аввы отец Иннокентий был его спутником.

Церковь Смоленской иконы Зосимовой пустыни

Братия Зосимовой пустыни

Благодаря своим старцам Зосимова пустынь стала как бы Оптиной в миниатюре, Оптиной для столицы, куда могли добраться по железной дороге (до станции Арсаки), а далее пешком или на монастырской лошадке. Старчество было тем магнитом, который притягивал в пустынь многих паломников.

С 1898 г. в Зосимовой пустыни подвизался прп. Алексий (в миру Федор Алексеевич Соловьёв), известный духовник и старец. После кончины старца Варнавы (в 1906 г.) к знаменитому зосимовскому молитвеннику старцу Алексию перешли многие из тех, кто искал утешения в Гефсиманском скиту. Но силы старца Алексия угасали, он попросился в затвор, и приезжих к старцу в числе других иеромонахов стал принимать на исповедь отец Иннокентий.

Но каждый вечер он сам ходил к своему духовному отцу игумену Герману, чтобы проверить себя и посоветоваться. В первое время отец Иннокентий смущался и признавался авве, что не знает, как говорить с приходившими. На это отец Герман ответил: «Духовные дети намучат и научат». Со временем иеромонах Иннокентий стал духовно окормлять и братию обители. Одновременно он заведовал монастырской пасекой, двадцать шесть ульев которой приносили ежегодно до пуда меда каждый. 

В начале 1909 г. казначей обители иеромонах Иона обвинил игумена Германа в неправильном ведении хозяйства и приходо-расходных книг, самовольном распоряжении пожертвованиями. В апреле 1909 г. комиссия Духовного Собора Троице-Сергиевой лавры согласилась с обвинениями и перевела игумена на должность строителя Махрищского монастыря. Вместе со своим старцем отец Иннокентий с братией временно пребывали в Махрищском монастыре. По ходатайству духовных чад, в том числе Великой княгини Елисаветы Феодоровны и других, через два месяца отец Герман с братией возвратились в родную обитель.

8 июля 1916 г. игумен Герман принял тайное пострижение в великую схиму от епископа Арсения (Жадановского). В последние дни жизни старец ничего не вкушал, причащаясь Святых Таин Христовых; он предсказал, что обитель закроют после его кончины. 

Вечером 17/30 января 1923 года схиигумен Герман окончил свой земной путь и преставился ко Господу, сопровождаемый молитвами и скорбными слезами братии, а также всех, кто почитал его при жизни. Последними словами батюшки были: "Нам нужно всем готовиться в небесные обители!"

Зосимова пустынь была окончательно закрыта вскоре после погребения отца Германа. 

После упразднения обители отец Иннокентий вместе с иеромонахом Мелхиседеком отправились в село Олисово неподалеку от Клина.

Поселились зосимовские старцы у бывшей монахини московского Алексеевского монастыря Елизаветы, вернувшейся домой в 1920 году по той же причине – монастырь был упразднен. У нее монахи стерегли пасеку в двадцать ульев и сад, помогали по хозяйству, руководили нелегальным монастырем, который существовал до конца 1929 г.

Иеросхимонах Иннокентий (Орешкин)

В Олисово к о.Иннокентию приезжали духовные чада. Здесь он духовно окормлял монахинь закрывшегося Алексеевского монастыря. Иногда посещал богослужения московского Высоко-Петровского монастыря, где подвизалась зосимовская братия. Сам почти не служил, имея очень слабое зрение, но исповедовал – в основном монахинь.

Отцу Мелхиседеку шел пятьдесят седьмой год, отцу Иннокентию исполнилось пятьдесят три. Старцы знаменитой пустыни стали центром местной православной общины. Несмотря на строгую проверку, при выселении в 1923 году из монастыря, братиям удалось спасти частицы мощей святых и некоторые книги.

Под их духовное окормление собрались проживавшие в Олисове, Тимошине и Клине бывшие монахини, приходили и не испугавшиеся преследований миряне. Монашеская община постепенно разрасталась. Однако время было трудное, монастыри закрыты, за монахами шла настоящая охота. По благословению старцев сестры разошлись, стараясь держаться по два, три, четыре человека вместе или селиться поблизости. Пока было возможно, до начала массовых арестов монашествующих, сестры постоянно навещали своих духовников. Тайком, часто по чужим документам, наезжали духовные чада из Москвы и ближнего Подмосковья. Многие православные люди из поселка Сходня тайком приезжали к старцам. Не случайно впоследствии старец Иннокентий жил на Сходне до самой своей кончины в 1949 г.

Несмотря на строгую конспирацию, 4 марта 1931 г. большинство членов монашеской общины было арестовано. В момент ареста отец Иннокентий оказался в Москве, отправившись к врачу. Узнав о случившемся, он скрылся и перешел на нелегальное положение. Арестовать его смогли только в 1933 г.

В следственном деле, в показаниях всех монахинь «общинки» и других свидетелей и обвиняемых, имя отца Иннокентия постоянно стоит рядом с расстрелянным в том же году отцом Мелхиседеком. Однако в ни обвинительном заключении, ни в приговоре иеромонах Иннокентий ни разу не был упомянут. Он вынужден был скрываться и жить на нелегальном положении в селе Поповка Лениградской области, получая помощь от митрополита Серафима (Чичагова). В 1932–1933 годы, скрываясь от ареста, проживал на нелегальном положении в городе Старица, Тверской области.

16 марта 1933 г. отца Иннокентия арестовали и приговорили к 3 годам ссылки в г. Оренбург. 

По окончании срока ссылки в 1936 г. отец Иннокентий поселился в г. Данилове Ярославской области.

Старец, рассказывая своим духовным детям о пребывании в тюрьме, вспоминал, что старался не входить в разговоры, обсуждения создавшегося положения, а, устроившись в уголке, читал молитву Иисусову. Однажды во время молитвы он услышал знакомые слова: «Благовествуй, земле, радость велию, хвалите небеса Божию славу». Как-то во сне он увидел своего духовного отца – схиигумена Германа, позвавшего его по имени и напомнившего: «Молись усерднее Господу и Божией Матери». Оказалось, что в это время решалось дело отца Иннокентия. Утром его вызвали с вещами. Естественно, все заволновались, что батюшку повели на расстрел, но ему объявили решение: три года вольной ссылки и пять дней свободы, чтобы собраться и выбрать место пребывания.

Было еще рано – три часа утра, когда отец Иннокентий вышел за ворота тюрьмы. Он подождал рассвета и поехал в храм Воскресения Христова, где служил знакомый священник, причастился Святых Таин. За эти пять дней, отпущенных ему на свободе, он смог побывать у многих своих духовных чад, а затем отправился в Оренбург, где епископ Арсений (Соколовский) очень рад был, что встретил в лице батюшки опытного духовного руководителя. Владыка устроил его на квартиру к своим духовным чадам.

Иеросхимонах Иннокентий (Орешкин)

Отца Иннокентия в Оренбурге мучила экзема, тяжело переносил он жару, доходившую до пятидесяти градусов. Через три года батюшка освободился. Освободили и его преданную духовную дочь матушку Иннокентию (Хвостову). Она нашла батюшке место в городе Данилове Ярославской области, а сама вернулась в Вологду, откуда ей было легче заботиться о нем. Но нашлись люди, которые предали монахиню. Ее снова посадили в тюрьму, где она и скончалась. При жизни монахиня Иннокентия собирала сведения о Зосимовой пустыни и ее старцах. После ее кончины эти материалы были переданы митрополиту Вениамину (Федченкову) в Ригу. Владыка интересовался отечественными подвижниками благочестия и духовной жизнью наших обителей. В его книге «Божьи люди» есть упоминание об отце Иннокентии.

С 1936 по 1946 год отец Иннокентий проживал в Данилове. Сюда духовные чада привозили много писем. Читать, отвечать на них он мог лишь при свете свечи. Это плохо отразилось на его зрении. Перед кончиной старец практически ослеп, но прозорливо видел каждого приходящего и не щадя своих сил молился о своих духовных чадах.

Много скорбей было у отца Иннокентия. Шла Великая Отечественная война. Вся духовная семья была рассеяна: некоторые оказались в оккупированных местах, другим годами не удавалось приехать к нему. Кто мог – писал записки и передавал с надежными людьми. Наконец в 1945 г. батюшке нашли местечко ближе к Москве, где еще оставались его духовные чада. К лету 1946 г. его устроили близ станции Сходня в 30 км от Москвы. Здесь он прожил более трех лет, стараясь принять всех, особенно тех, с которыми многие годы не виделся. Старец был уже слаб, часто лежал, из-за потери зрения не мог сам отвечать на письма. Но он оставался верным руководителем своей духовной семьи, вразумляя, наставляя, помогая жаждущим спасения в то время.

Отец Иннокентий скончался в Сходне Московской области 10/23 марта 1949 г. и был похоронен в Москве, рядом с храмом Тихвинской иконы Божией Матери в Алексеевском, чуть правее центрального алтаря. Кладбище «села Алексеевского» в то время представляло из себя заброшенный пустырь. На кресте было написано: «Блажени мертвии, умирающие о Господе», и чуть выше: «Слава Богу за все». На его оградке прикреплена табличка с цитатой из батюшкиных заповедей пастве: «Умудряйтесь. Не скорбите прежде времени, предавайтесь воле Божией и просите помощи у Господа».

МОЛИТВА ИЕРОСХИМОНАХА ИННОКЕНТИЯ

Благодарю и славлю Тебя, Господь и Бог мой, за те малые и ничтожные скорби, которые Ты попускаешь мне всеблагим и премудрым Промыслом Твоим, которыми Ты обличаешь неведомые мною страсти мои, которыми облегчаешь мне ответ на Страшном Суде Твоем, которыми искупишь меня от вечных мук ада.

Храм Тихвинской иконы Божией Матери в с. Алексеевском

НАСТАВЛЕНИЯ

Нет ничего полезнее, как Бога благодарить за все случающееся – приятное и неприятное, и не винить никого, кроме самих себя.

Враг полцарства готов отдать, только бы нарушить мир душевный. Только ослабь бдительность над собой – такую вызовешь бурю!

Не смотри на тех, кто живет нерадиво, и не осуждай их, хотя бы их было великое множество. Каждый за себя даст ответ Богу.

Демон постов не боится, а боится умной молитвы: когда ум вперяем в слова молитвы.

Знай, что причина наших скорбей не люди, а страсти.

Господь не спросит, почему не разбирала дел чужих? А спросит: почему не плакала о собственных своих делах?

Душа дороже всего мира. Если мы спасем душу – спасем все, если погубим душу – погубим все.

Слава Богу за то, что я вижу в себе. Что же я вижу в себе? Вижу грех непрестанный, вижу непрестанное нарушение заповедей Бога моего. И все это видит Бог и долготерпеливо ожидает моего обращения.

То ли, се ли, а нам твердо нужно знать и верить, что без воли Божией, без попущения Божия ничего с нами не бывает: ни диавол, ни человек не могут нам повредить без воли и попущения Божия.

Источник: alexandrtrofimov.ru, azbyka.ru