25 сентября/8 октября совершается память перенесения мощей святителя Германа, архиепископа Казанского и Свижского (1595 год).

Река Тьма течет по тверским землям. Исток берет она с Ильи-Горы и неспешно несет по суглинку свои неглубокие воды к Волге. Тихо плещет едва заметной волной, качая прибрежную ряску.

Сведения об этой реке редки и больше печальны.

У устья Тьмы споткнулся конь князя Глеба, спешившего в Киев по письму своего брата Святополка. «И пришедши ему на Волгу, на усть реки Тьми, на поле подчеся под ним конь во рве». Пострадал и сам князь: упавший конь «надломи ему ногу». Это было дурным предзнаменованием – и точно, вскоре Глеб был убит людьми душегубца Святополка.

На берегах Тьмы произошла и история, подтолкнувшая Пушкина к написанию «Русалки»: возле старой мельницы утопилась от любви крепостная девушка. Эту историю позже рассказали и гостившему в этих краях Левитану. Взволнованный ею, он написал здесь, на Тьме, «У омута» – свою самую тревожную и печальную картину.

И еще на реке Тьме, близ впадения ее в Волгу, у села Отмичи, стоял некогда Покровский Отмицкий монастырь. Обители покровительствовал святитель Акакий Тверской (1482–1567), проходивший некогда в ней иноческое послушание. В 1527 году Акакий стал епископом Тверским, однако Отмичи среди неотложных архиерейских забот не забывал.

Игуменом Отмицкого монастыря на Тьме был в эти годы Герман (Садырев-Полев), о котором и пойдет речь.

«Бе он яко тела великого муж, так и разума многаго, и муж чистаго и воистину святаго жительства, и Священных Писаний последователь и ревнитель по Бозе, и в трудех духовных мног».

Так напишет о Германе его современник, князь Курбский.

На берега реки Тьмы Герман прибыл из Иосифо-Волоколамского монастыря.

Епископ Акакий помнил инока Германа по Волоколамскому монастырю, где сам послушался после Отмичей. Инок Герман был весьма искусен в переписке книг, а книжность и ученость святитель Акакий уважал. С тем и назначил ученого монаха настоятелем в Отмичи, на реку Тьму. Возможно, припомнил слова пророка Исайи, повторенные в Евангелии от Матфея: Народ, сидящий во тьме, увидел свет великий...

А тьмы хватало – и не в одном названии печальной речки.

Пять веков прошло уже с Крещения Руси, а народ оставался темен, шаток в вере, с крепко державшимися языческими обрядами и обычаями. Священство с трудом читало по-церковнославянски, не говоря о других языках. А тут еще стала доходить до русских земель мутная пена, поднятая Реформацией: «прозябе ересь и явися шатание в людех».

Святитель Герман (Садырев-Полев)

Неглубока река Тьма, и вода на ней тихая, покойная; но есть в этом покое что-то мертвое. Часто поглядывал на нее игумен Герман, часто задумывался. Народ, сидящий во тьме, увидел свет великий... Где он, свет этот? Сколько монастырских чернил еще понадобится пролить, сколько книг переписать, чтобы затеплился в российских умах Свет, и тьма не объяла его? Чтобы просветлели воды Тьмы, чтобы заиграли рассветными бликами?

Как долго настоятельствовал Герман в Отмицком монастыре, неизвестно. В 1551 году он был назначен архимандритом Успенского монастыря в Старице.

Герман был знатного, «светлого рода». Отца его звали Садырь; в крещении – Феодор. «Садыр» имя татарское; был ли он татарином? Курбский писал, что Полевы были «шляхта по отчине». Впрочем, в ту эпоху славяне, бывало, давали своим детям тюркские имена, а тюрки – славянские.

Отец будущего святителя был личностью незаурядной. Вслед за сыном принял в Волоколамском монастыре постриг под именем Филофей. Проходил там послушания келаря, затем казначея; входил в число «соборных старцев» – монастырское правительство.

В 1553 году отец и сын Полевы принимали участие в суде над Матфеем Бакшиным – несостоявшимся русским Лютером. Старец Филофей суд этот возглавлял, а архимандрит Герман отвозил Бакшина, уже осужденного, в Иосифо-Волоколамский монастырь, на вечное заточение.

Участие Филофея и Германа в расследовании ереси Бакшина не случайно. Оба они, и отец и сын, были иосифлянами – сторонниками и последователями преподобного Иосифа Волоцкого.

Иосифлян называют также «стяжателями», выделяя тем самым только одну черту в этом движении: признание законности монастырского землевладения. Черта эта была важной: именно по ней прошел главный разлом между иосифлянами и сторонниками другого великого заволжского старца, преподобного Нила Сорского, – «нестяжателями». И все же – не только «стяжательностью» были известны иосифляне. Они также были большими книжниками, ревнителями просвещения, миссионерами; горячими воителями с еретиками, – оправдывая, устами самого преподобного Иосифа Волоцкого, даже «предание их лютым казням». Всем этим иосифляне напоминали орден доминиканцев (который и был создан для борьбы с ересями), а «нестяжатели» – францисканцев; хотя, разумеется, никакого орденского порядка ни у тех, ни у других не было.

Старицкий Успенский монастырь Фото С.М. Прокудина-Горского, 1912 г.

Да и вопрос с монастырским землевладением был не так прост. Земельные наделы были залогом хозяйственной самодостаточности монастырей, а значит – и независимости от светской власти, ее милостей и опал. А возвышавшаяся Москва все больше пыталась «приручить» Церковь, подчинить своей самочинной власти. Да и жилось крестьянам на монастырских землях куда вольготней, чем на помещицких.

И еще: Отмичи, Старица, не говоря уже о Твери, где сидел епископ Акакий (постриженный самим Иосифом Волоцким), – все это были земли бывшего Тверского княжества, главного и последнего соперника Москвы. Понадобится целых три века, чтобы некогда могущественный и гордый город поблек и превратился в зевотное захолустье и грибоедовский Фамусов, обращаясь к Молчалину, произнес свое известное: «И будь не я, коптел бы ты в Твери!».

Во дни же святителя Германа в Твери не «коптели». Один из тверских князей, Андрей Старицкий, будет какое-то время вероятным кандидатом на московский престол; в тверских землях было средоточие иосифлянства.

Нет, иосифляне не были оппозиционны Москве: они деятельно помогали и царю Василию, и сменившему его молодому Иоанну Васильевичу (хотя последний, опираясь на нестяжателей, и попытался в 1551 году лишить монастыри угодий). И все же, то, что святитель Герман входил в круг тверского епископа Акакия и начинал свой пастырский путь, настоятельствуя в тверских монастырях, что-то проясняет в его дальнейшей судьбе, столкнувшей его, уже в годы опричнины, с царем Иваном Васильевичем...

В 1552 году царь Иоанн Васильевич завоевывает Казань, досаждавшую Москве частыми набегами. В 1555 году на присоединенных землях была учреждена Казанская кафедра. Посажен был на нее еще один видный последователь Иосифа Волоцкого, святитель Гурий (Руготин), бывший до того девять лет игуменом Иосифо-Волоколамского монастыря. Именно под началом святителя Гурия начинал свой монашеский путь Герман; и казанский владыка вспомнил о Германе, отправляясь в земли новые, не русские, еще не тронутые лучом евангельской проповеди.

В том же году на реке Свияге, притоке Волги, был основан Успенский монастырь. Игуменом его стал архимандрит Герман.

Новый архимандрит живо взялся за дело: проповедовал, крестил, обустраивал обитель. Истинный иосифлянин, он добился выделения монастырю больших запустелых земель в Свияжском и Казанском уездах; стараниями святителя эти земли стали осваиваться. Украсилась новая обитель двумя каменными храмами – Николая Чудотворца и Успения Пресвятой Богородицы, расписанными искусными богомазами.

Свято-Успенский монастырь в Свияжске

Особенно важно было донести суть христианской веры до народов, населявших новоприобретенные земли: татар, башкир, чувашей. Насильственного, против воли, крещения не допускалось; и Гурий, и Герман главный упор делали на проповедь, убеждение. Дабы народ, сидящий во тьме, увидел свет великий...

А что река Тьма?

Все так же тихо текла, питая Волгу своими водами.

Но другая, невидимая река Тьма, шире своего земного, зримого образа, шире самой Волги, уже выходила из берегов, бурлила и разливала воды по русским землям. И на брегах ее вставали не монастыри, но тюрьмы и плахи и пламенели угли пыточных застенков.

В 1560 году царь Иоанн Васильевич, раздосадованный неудачами в Ливонской войне, упразднил Избранную Раду, круг ближайших своих советчиков и осмотрительных наставников.

В 1565 году царь объявляет об учреждении опричнины. Начались отъемы родовых земель, первые казни среди боярства; посыпались горохом отрубленные головы.

Годом ранее, в 1564-м, умирает святитель Гурий; архиепископом Казанским избирается Герман.

В Казани новый архиепископ пробыл недолго, всего два года; на третий был вызван в Москву. Царь помнит Германа по его участию в суде над Бакшиным – и рассчитывает на поддержку. Отношения Иоанна Васильевича с Церковью стремительно ухудшались: прежний митрополит Афанасий, всего два года пробыв на московской кафедре, оставил ее и удалился в Чудов монастырь. Официальная версия – «по немощи»; по слухам же – убоявшись опричнины.

На вдовствующую московскую кафедру царь Иоанн Васильевич и наметил владыку Германа, надеясь получить себе послушного и помощливого митрополита.

Герман, наглядевшись на дела Грозного, стал отказываться. Тогда царь «провел» свое решение через Собор, ослушаться которого святитель уже не мог. До возведения в сан архиепископа поселили на митрополичьем дворе. Здесь, под низкими расписными сводами, закопченными от свечного и лампадного чада, его посетил царь и провел в беседах с ним два дня.

Святитель Герман Казанский

О чем были эти беседы?

Протоколов не велось; есть лишь предположения. Герман был известен как «велик помощник» и заступник «в напастех и в бедах» и, верно, пытался умягчить царя. Печаловался за попавших в опалу, за раздавленных кровавой телегой опричнины. Возможно, прозвучали и имена тверских князей – прежде всего Андрея Старицкого, которого владыка Герман хорошо знал в бытность свою настоятелем Старицкого монастыря... (Через пару лет царь заставит князя Андрея прилюдно испить яда; жену и старшую дочь князя стрельцы, обнажив, расстреляют из бомбард.)

С беседы царь возвратился в великой досаде и «выбирать» Германа в митрополиты перерешил. «Ты еще не возведен на митрополию, – велел передать ему, – а уже отнимаешь у меня свободу!».

Некоторые историки объясняют мрачную подозрительность и жестокость царя тем, что его опаивали мышьяком. Или ртутью, применявшейся в те времена против венерических болезней.

Похоже, однако, что царь пережил гораздо более тяжелое отравление – отравление всевластием, действующим сильнее любого зелья. Оттого и всякое вразумление воспринимал как ожог: «свободу у меня отнимаешь!».

Не случайно Грозного так полюбит Сталин. «Великий и мудрый правитель», – назовет он его в 1947 году. Хотя не без отдельных недостатков, конечно... «Одна из ошибок Ивана Грозного, – заявил Сталин на обсуждении фильма «Иван Грозный», – состояла в том, что он не дорезал пять крупных феодальных семейств. Если он эти пять боярских семейств уничтожил бы, то вообще не было бы Смутного времени. А Иван Грозный кого-нибудь казнил и потом долго каялся и молился. Бог ему в этом деле мешал... Нужно было быть еще решительнее».

Тут архитектор второй опричнины, безусловно, был прав: Бог царю Иоанну Васильевичу, и правда, «мешал».

Удалив Германа, царь вызвал в Москву соловецкого архимандрита Филиппа (Колычёва). «Вознесенный» царской милостью из дальних, захолустных Соловков на митрополичью кафедру, Филипп должен быть более покладистым, чем Герман.

Как известно, царские расчеты на Филиппа тоже не оправдались...

Тяжело, душно было владыке Герману в опричной Москве.

В Казань его не отпускали; в столице держали под неусыпным надзором. Пытался Герман поддерживать митрополита Филиппа в назревавшем конфликте того с царем; поддержка опального архиерея, похоже, только разжигала подозрительность Иоанна Васильевича.

Святитель Герман Казанский и град Свияжск

Тяжело, темно было в Москве.

Особенно мертвыми ночами, когда жизнь опасливо пряталась за бревенчатые стены и наглухо запертые ставни; перелаивались редкие собаки; все замирало, и только в одних пытошных застенках шла неостановимая работа.

Народ, сидящий во тьме, заливался, потоплялся новой тьмой.

Святитель тихо молился, читал Священное Писание.

И насадил Господь Бог рай в Едеме на востоке... И из Едема выходила река для орошения рая...

Как реку ту райскую звали? Не была она именована. С упоминания ее начинается Священное Писание, ею же, в Откровении Иоанновом, завершается.

И показал мне чистую реку воды жизни, светлую, как кристалл, исходящую от престола Бога и Агнца.

И виделась эта светлая небесная река, протекавшая по-над Москвой, по-над Казанью и Тверью, всей русской землей, тьмой объятой. И вода реки той была сладка и зело приятна, и играли в ней великие рыбы, и отражалось в ряби ее незакатное солнце...

Святитель оторвался от чтения и напряг слух. К келье его кто-то приближался тяжелым, не монашеским шагом.

Голова Германа была отсечена двумя ударами топора: одним сзади, другим спереди.

В холодный ноябрьский день святителя схоронили в церкви Николы Мокрого, что в Китай-городе (в советское время была снесена).

В 1571 году опричнина была «свернута»; начались расправы над самими опричниками.

В 1591 году при перестройке церкви Николы Мокрого были обретены мощи Германа, от них начали совершаться чудотворения. По просьбе Казанского митрополита Ермогена они были с великой честью перенесены в Свияжский монастырь.

В 1605 году был задушен последний царь доромановской России – молодой и образованный Федор Годунов, первый русский картограф. В Москву въезжал широкоплечий всадник с бородавками на лице, Димитрий Самозванец; менее чем через год его тело, вымазанное калом и дегтем, с дудкой во рту, будет выставлено на поругание.

Начнется Смутное время.

Возрожденный Отмицкий монастырь на реке Тьме

Рака с мощами святителя в Свияжском монастыре пережила первую русскую смуту, но не пережила второй. В 1923 году она была вскрыта, мощи исчезли; монастырь разграблен, в стенах его по-хозяйски разместилась психиатрическая больница.

В 1997 году монастырь был возрожден, а тремя годами позже – обретена частица мощей святителя Германа, сокрытая под престолом казанского кладбищенского храма.

Возвращены церкви и возрождены и другие монастыри, связанные с жизнью святителя: Волоколамский, Старицкий, Свияжский.

С 2012 года началось восстановление Отмицкой обители как подворья Николаевского Малицкого монастыря городаТвери.

17 августа 2012 года был заложен фундамент нового храма в честь святых благоверных князей-страстотерпцев Бориса и Глеба. При проектировании монастырского подворья было принято решение создавать архитектурный ансамбль в едином неовизантийском стиле. 

6 августа 2022 года, ровно через десять лет после закладки, глава Тверской митрополии митрополит Тверской и Кашинский Амвросий совершил Великое освящение Борисоглебской церкви в Отмичах.

Святителю отче Германе, моли Бога о нас!