Наставления архимандрита Софрония (Сахарова) о монашестве, записанные митрополитом Иерофеем (Влахосом) в монастыре Святого Иоанна Предтечи в Эссексе. Продолжение публикации

  Когда кто-либо начинает молиться, сама молитва разрешит все недоумения. И наоборот, сколько бы человек ни слышал о молитве, ничего не поймет. 

 В миру легко совершаются многие грехи, ибо там многое побуждает и двигает к греху. Хвала от людей питает гордость, дает некое утешение. В монастыре нет похвал, как нет и утешений, поэтому действенную молитву монаху дает только послушание. У кого нет послушания – тот пропадает, угасает, не имеет молитвы, не имеет жизни.

 Если [мирские] люди, заботясь о спасении, достигают его, как возможно монахам не спастись, если спасение у них – главная цель?

 Родители монахов понимают пользу от посвящения их детей Богу в час своей смерти.

 У того, кого посещает благодать Христова, молитва начинает твориться сама, сердце говорит ее. Он чувствует ее и днем, и ночью. Это особая благодать. Тогда ему нужно оставить мир и уйти в монастырь. А если останется, то скоро потеряет эту благодать. Обычно человек откладывает уход в монастырь, полагая, что и в миру сможет сохранить самодвижущуюся молитву. Но очень скоро она оставит его.

 Когда я стал монахом, самым большим искушением в моей жизни было оставить искусство, ибо я думал искусством достичь вечности. Однако вечное достигается молитвой и отречением от интеллектуального богатства и, главным образом, чрез созерцание Бога.

 Когда от молитвы рождается гордый помысл, тогда обычно расстраиваются нервы и ум.

 Если монаха занимает культура, то из этого видно, что он не живет покаянием. Если бы он имел покаяние, то все его прежние занятия и культура остались бы позади пред лицом благодати Божией.

 Когда наступает время ухода из монастыря в пустыню, монах получает от Бога великую энергию благодати и ничто не сможет его удержать. Он готов уйти даже через окна монастыря. 

 Не следует добиваться священства, но можно и нужно искать монашеской схимы, ибо монашество есть стремление к покаянию.

 Для преуспеяния монастыря нужно иметь или [опытного] старца, или паломников. Их присутствие помогает монахам бороться со своими страстями через служение, проявление любви, самопожертвование. Великое достижение – если в монастыре паломник духовно возрождается каждую неделю. 

 Жизнь монаха проходит в плаче. Это его естественное состояние. Здесь нет ничего странного: плач есть преизбыток Божественной любви. 

 Существует разница между аскетическим смирением и смирением Христовым. Монах, который живет смирение Христово (да просветит нас Господь немногими словами), чувствует истощание любви и зрит красоту образа Христа, Который есть красота мира. 

 Иногда, когда нас оставляет благодать, мы приходим в отчаяние. Тогда мы нуждаемся в поддержке, ибо в состоянии отчаяния многие монахи доходят до того, что снимают рясу. 

 Западные люди не знают тайны богооставленности, путей Божиих, поэтому и впадают в уныние. В жизни православных монахов тайна богооставленности и истощания постоянно повторяется, и они знают сию тайну и как к ней относиться. Истощание, если человек может его понести, ведет к славе.

 Непозволительны монаху слезы о таких вещах человеческой жизни, как смерть или лишения. Хорошо, когда монах плачет о своих грехах. Но и тогда да не исследует он причину слез, ибо это может породить в нем некую гордость и тщеславие. Одного смирения достаточно, чтобы спастись, и одной гордости, чтобы погибнуть

источник