30 июля/12 августа совершается память преставления преподобной Ангелины Сербской, супруги святого Стефана Слепого, правителя Сербии из династии Бранковичей. Святую Ангелину, окончившую жизнь в монашеском постриге, в сербском народе называют «матерью Ангелиной».
Он был нищ. Он, наследный правитель Сербии, правнук византийского императора Матфея, был нищ и бездомен. Но это было не самое горькое.
Он, деспот Стефан Брáнкович, был слеп. Вокруг него шла жизнь.
Лето и весну создал Господь,
как сказал Псалмопевец,
и дал им красоты многие:
птиц быстрых вольный полет,
и гор вершины,
и лугов обширность,
и полей простор,
и воздуха тонкого
дивных волн излияние…
Он не видит вольный полет птиц.
Он не видит изумрудные вершины Златибора. Он не видит обширность лугов и простор полей под Смедерево.
Он – ничего – не – видит.
…и земли дары
и благоуханных цветов и трав;
а уж человека
обновление и веселье
кто описать бы мог?
Это из «Слова Любви», написал дядя его отца, Георгия Бранковича, – князь Стефан Лазаревич, в честь которого его и назвали Стефаном. Между Стефаном и Георгием тогда война шла: обычное для сербских князей дело.
Но главной бедой были турки.
Битва на Косовом поле 1389 года была концом независимой Сербии – Сербска деспотовина стала вассалом турецких султанов. Зажатая между Османским царством и Венгерским королевством, она уже не имела своего твердого голоса.
Но Стефан Лазаревич отдалил окончательное падение Сербии, при нем она даже окрепла и процвела. Серебро, добываемое в рудниках Сребреницы и Ново Брдо, и искусная дипломатия, которую вел Стефан, сделали свое дело. Время его правления было спокойным – насколько в Сербии возможен покой. В Белград стекались художники и книгописцы, бежавшие от турецкого нашествия, и сам князь Стефан был искусный книжник и стихотворец.
Однако все это
и другие чудные дела Божии,
которые самый острозоркий ум
не может обозреть,
любовь превосходит.
И это не странно,
ибо Бог и есть Любовь,
как сказал Иоанн, сын грома.
Богат и даровит был Стефан Лазаревич. И Георгий Бранкович, правивший после Стефана, был еще богат. Построил новую столицу на стечении Дуная и Моравы – Смедерево.
Крепость Смедерево, фото начала XX в.
|
А он, внучатый племянник Стефана Лазаревича, сын Георгия Бранковича – нищ и бездомен. Что же осталось у него? Любовь.
– Любовь есть мать всех благ, она одна содержит в себе все наши совершенства...
Она была его глазами.
Ее глазами он видит вольный полет птиц. Ее глубокими глазами он видит вершины гор и обширность лугов. Ее глубокими синими глазами он видит небо и тонкие излияния воздуха.
Ее имя означает Вестница.
Она приносит ему весть об этом мире. Она рассказывает ему, как горит по утрам роса на высокой траве. Она доносит ему, как выглядят люди вокруг, во что они одеты и как ходят. Сообщает, как выглядят места, где они останавливаются в своей бездомной и кочевой жизни.
Благодаря ее глазам он знает каждую комнату, каждую ступеньку, каждую трещину в стене. По вечерам он читает ее глазами Священное писание или Златоуста.
Помолившись, они ложатся, и он тихо целует ее глаза. Все, что у него осталось.
Его имя означает Венец.
У его дяди, Стефана Лазаревича, это был венец из поздних осенних роз. У него, Стефана Бранковича, это венец из терний, с длинными черными шипами.
В любви нет места обману.
Потому и Каин, любви чуждый,
сказал Авелю: «Пойдем в поле».
Он был сыном деспота Георгия Бранковича и греческой принцессы Ирины. «Проклятой Ирины», как ее называли в народе.
Деспот Георгий Бранкович и Ирина Кантакузен
|
Его отец разрывался между турками с юга и Венгрией и Польшей с севера, примыкая то к одним, то к другим. Его мать строила крепости, облагая города тяжелой податью. Ее ненавидели – за эти подати, за греческие обычаи, за двух ее братьев, занимавших первые места в государстве.
Его сестра, Мара, была отдана за османского султана Мурада Второго и вошла в его гарем в 1435 году. Ей было девятнадцать лет, и она была хороша собой.
Темные времена переживал Православный мир. Восточная Римская Империя, презрительно именуемая латинянами «Византией», падет под ударами янычар, заключив перед этим позорную унию с папским престолом. Одно за другим рушатся православные царства на Балканах: Болгария, Валахия, Сербия… Русские княжества на севере сами едва освободились от ордынской власти.
Впрочем, никакого Православного мира и не было: православные государи сражались друг с другом, невзирая на общую веру. Когда в 1453 году турки осадят Константинополь, Георгий Бранкович направит им в помощь свои войска. Именно православные сербы, имея опыт в рудном деле, будут вести окопные и подрывные работы; без них неприступный город вряд ли бы удалось взять.
Европа раздроблена, Европа слаба.
Сербия, древняя православная Сербия, нежный и кровавый цветок Европы, угасает на глазах. Георгий пытался защитить страну от турок, но силы слишком неравны.
В 1439 году Мурад Второй, разгневавшись на Георгия, берет Смедерево и ставит правителем его сына, старшего брата Стефана – Григория.
Единственное изображение братьев сохранится в богато украшенной грамоте, выданной Георгием афонскому монастырю Эсфигмен, которому Бранковичи покровительствовали. Стефан и Григорий изображены на ней пригожими юношами в высоких шапках, вышитых алыми цветами.
Действительным правителем оставался Георгий; Стефан же и Григорий находились при Османском дворе – по сути, заложниками.
В апреле 1441 года Мурад перехватил переписку Григория с отцом. Григория и Стефана заковали в цепи и вывезли в Амасью, вглубь империи, чтобы Мара не знала, какую участь готовит ее муж для ее братьев.
8 мая 1441 года, через девять дней после Светлой Пасхи, Григория и Стефана ослепили раскаленным железом.
Стефан превратился в комок расплавленной боли, тьма затопила его.
Ему было шестнадцать лет.
Мара все же узнала. Она упала к ногам Мурада, рыдала и умоляла отменить приказ. Но когда гонец, посланный с отменой приговора, прибыл в Амасью, на месте глаз у Стефана и Григория уже были кровавые впадины.
Султан Мурад Второй
|
Через три года братьев вернут на родину в обмен на турецких пленных.
Георгий Бранкович выбежит навстречу им. Он, конечно, все знал. Но увидев ослепленных сыновей, страшно закричит и бросится на землю; кто-то из свиты едва успеет подхватить его.
Григорий пострижется в монахи и остаток жизни проживет на Святой Горе Афон. Стефан останется в Смедерево; на лице он будет носить черную повязку.
Как сказал Давид: «Горы Гелвуйские!
Да не сойдет ни роса, ни дождь на вас,
ибо не сохранили вы ни Саула,
ни Ионафана!»
Она родилась почти в тот же самый день, когда его ослепили.
Его глухой стон, сквозь стиснутые зубы, слился с родовым стоном ее матери, Марии.
Дочь назвали Ангелина.
Всего у Марии Музаки и Георгия Арианити, албанского князя, было восемь детей, и все – дочери.
Георгий Арианити успешно сражался с турками, помогая великому албанскому правителю и герою Скандербегу. За Скандербега он выдаст свою старшую дочь.
Все дочери Арианити получили домашнее образование, но Ангелину решено было отдать в монастырскую школу.
Как сказано в ее житии: «Если бы воспитали ее в доме отца, то она, превосходя всех умом и премудростью, вызвала бы зависть у своих сродниц и ровесниц… Дивились родители разуму ее и отдали учиться Божественным писаниям».
Так прошло ее детство и наступила первая юность.
Она стала еще более задумчивой, еще более склонной к уединению и чтению книг.
Святая Ангелина Сербская
|
Юноши и юницы,
для любви созревшие,
возлюбите любовь,
но чисто и непорочно,
блюдя целомудрие и девственность,
коими наша природа
соединяется с Божественной.
В 1456 году Георгий Бранкович умер от раны, полученной в сражении с венграми. Правителем стал его младший сын – и младший брат Стефана – Лазарь, а регентом – его мать Ирина. Лазарь быстро отстранил мать от власти и стал так жестоко обращаться с ней, что ей пришлось бежать к туркам. Это не помогло: Лазарь успел нагнать ее и вернуть. Вскоре Ирина умирает. От меланхолии, как будет сказано в официальных хрониках. От яда, посланного Лазарем, как будет утверждать молва.
Лазарь ненамного переживет мать. В 1457 году он получит известие о продвижении к пределам Сербии турецких ратей. Он бросается за помощью к венграм, но в ходе переговоров умирает. Сыновей у него и его супруги Елены Палеолог не было.
И тогда вспомнили о нем, о слепом Стефане, который все эти годы тихо жил в Смедерево.
Возник недолгий триумвират. Елена Палеолог. Воевода Михаил Ангелович. И он, Стефан Бранкович, единственный законный представитель династии.
Но уже через год Елена устроила свадьбу своей дочери с сыном боснийского короля, который и занял сербский трон. Он, Стефан Бранкович, не держался за власть; быстро собрался и покинул Смедерево.
Больше в Сербию он не вернется.
Через год сербскую столицу захватили турки, и Сербска деспотовина перестала существовать. На четыре столетия сербы окажутся под турецкой властью.
Началось его странствие.
Венгерская Буда (часть нынешнего Будапешта), где его младшая сестра Катерина была замужем за местным вельможей.
Из Буды – вместе с сестрой – в Дубровник.
В 1460 году – в Албанию, где у него также была родня.
Ему было тридцать пять лет.
Ангелине же, дочери албанского князя Арианити, было девятнадцать.
Сватовство было недолгим. В начале 1461 года они были повенчаны, и Ангелина стала именоваться деспотисой.
Святая Ангелина Сербская
Иконописец Елена Хинич
|
Он не мог видеть ее лица. Когда они остались впервые наедине, он осторожно и ласково провел по нему ладонью.
Остро и быстротечно
действо любви,
всех добродетелей она выше.
Странствия Стефана не закончились.
В начале 1461 года, из-за опасности турецкого вторжения, он и Ангелина покинули Албанию и отправились в Венецию. Венецианцы приняли их хорошо; Стефан еще в отрочестве был причислен к их патрициату.
Во время пребывания в Венеции их посетил епископ Мантуи, Галеаццо Кавриани. «Невозможно представить себе человека более достойного, – писал он о Стефане. – Он высокого роста, лицо чрезвычайно серьезное и умное».
Венецианцы выделили Стефану заброшенный замок во Фриули, к юго-западу от Удине. В нем были церковь Святого Николая и несколько вспомогательных построек. Замок был большой, но ветхий. Семья жила в бедности, иногда получая помощь от Дубровника и Венеции.
Здесь у них родится пять детей. Иоанн, Георгий, Ирина, умершая в детстве, Мария и Милица.
Старший, Иоанн, унаследует титул деспота, будет победоносно сражаться с турками, щедро покровительствовать православным монастырям.
Георгий пострижется в монахи с именем Максим, станет митрополитом, прославится миротворчеством и строительством церквей.
Но это пока в будущем, которое он, Стефан Бранкович, видеть не мог. Он не мог видеть даже настоящего. Он видел его глазами Ангелины.
Она читала ему вслух книги. Особенно любила она Толкование Иоанна Златоуста на Евангелие от Матфея.
– Любовь есть мать всех благ, она одна содержит в себе все наши совершенства... – читала она, и он молча слушал.
Потом брал ее лицо в ладони и любовался ею – не видя ее. Так проходили дни.
– Любовь, имеющая основанием Христа, тверда, постоянна, непобедима. Кто так любит, хотя бы и терпел тысячу поражений за свою любовь, не оставит ее…
Он был нищ. Он был нищ, бездомен и слеп. А последние годы еще постоянно болел.
Лежа под тяжелыми одеялами, он тихо повторял: «Остро и быстротечно… действо любви… всех добродетелей она выше».
Святая Ангелина Сербская
|
Осенью 1476 года, на пятнадцатом году их брака, он увидел сон. Ему приснилась Сербия, луга под Смедерево после быстрого и теплого дождя. Он увидел себя – молодого, зрячего и бегущего через мокрое поле. На другом конце поля стояли отец и мать. Они кричали, махали руками и звали его к себе.
Проснувшись, он долго молился. Потом позвал слугу и потребовал бумагу и чернила.
Он писал правителям Дубровника, прося их позаботиться после его смерти о семье.
«…Смиренно молю вас, ваши светлости, и препоручаю вам мою Ангелину и моих детей, Георгия и Мару, и Иоанна, перед Богом, и перед Пречистой Девой, и перед всеми святыми. Что вы сотворите с ними, то и Бог – с вами. У меня же нет ничего, что бы я мог завещать в моем убогом доме; ни злата, ни сребра, ни другого имущества, которое я мог бы оставить Ангелине и моим детям».
Наговорив письмо, он велел прочесть его Ангелине. Она прослушала молча. Что у нее выражалось на лице, он не видел, но знал.
В октябре 1476 года Стефан скончался.
Были рядом мы, один близ другого,
и телом, и духом,
но что разлучило нас
– то ли горы, то ли реки…
Горы, реки… Сколько их придется ей перевидать? Она переживет его на сорок четыре года. Все эти годы он будет рядом с ней. Она будет носить с собой его мощи, и они будут сохраняться нетленными.
Сначала в Венгрию, в Срем, куда она прибудет с детьми по приглашению венгерского короля в 1486 году. Затем в изгнание в Валахию. Затем снова в Срем, где ее сын, ставший митрополитом, построит Сретенский монастырь под Крушедолом; там она упокоит останки Стефана. Там же примет монашеский постриг.
Постоянно нуждаясь, она будет щедро жертвовать на церковные нужды. Будет она помогать и афонским монастырям, как это делали предки ее мужа. Когда у нее самой не будет хватать на это средств, она обратится за помощью. Сначала к валашскому воеводе Иоанну Радулу. А затем и в далекое Московское княжество, ко князю Василию Третьему.
Впрочем, Василий был для Бранковичей не таким уж далеким: и его мать, Софья Палеолог, и вторая жена, Елена Глинская, приходились Ангелине родней.
Святые Бранковичи
Икона 1753 г. Никола Нешкович
|
Особенно тревожилась Ангелина за судьбу афонского Пантелеимонова монастыря. Когда-то в нем селились совместно и сербские, и русские монахи, но в ордынские времена приток русских насельников и ктиторская помощь из Руси иссякли. «Смиренна монахиня Ангелина, бывша деспотица» просила Василия возобновить над ним ктиторство.
«Инши монастири имают своего хтитора, некотори Иверского (грузинского) цара, а други Власкога (валашского) воеводу, а монастир святого Пантелеимона иншего хтитора не има, котори жалует святи монастир, тачию (только) твое царство».
Василий откликнется на письмо Ангелины и отправит на Святую Гору богатые дары; русское покровительство Пантелеимоновой обители и другим афонским монастырям будет возобновлено; имя деспотисы Ангелины по сей день будет поминаться в них с благодарностью. Позже князь пожертвует по ее просьбе и на строительство монастыря в Крушедоле.
Она будет вышивать церковные ткани, украшая их золотыми нитями и жемчугами. Будет заказывать уцелевшим от турецкого нашествия книгописцам переписывание и украшение священных книг.
Она переживет обоих своих сыновей, Иоанна и Георгия (Максима), омоет их слезами и погребет в Крушедоле. Вскоре их останки будут найдены нетленными, от них начнут происходить исцеления. Сама Ангелина упокоится там же, в 1520 году, и вскоре станет почитаться как святая, «маjка Ангелина» – мать Ангелина.
Через два столетия, в 1716 году, турки, уходя из Срема, сожгут монастырь. Но левая рука святой уцелеет; она и доныне хранится в заново отстроенном Крушедоле.
Он был Стефаном, последним правившим деспотом из рода Бранковичей. Правившим меньше года, а после многие годы скитавшимся на чужбине.
Она была Ангелиной, его женой, его сердцем, его глазами.
«Она ничуть не смущалась слепотой его, но очень его любила», сказано в ее житии.
Когда он отошел к Богу, ей показалась, что и она вдруг ослепла. Прикрыв глаза, она долго молилась. А потом, завершив молитву, вспомнила стихотворение, которое он часто повторял; так часто, что она тоже запомнила его. Утерев слезы, она подошла к окну и распахнула его…
Ветры да столкнутся с реками,
и те да отступят,
как перед Моисеем море,
как перед Иисусом судьи,
как перед ковчегом Иордан.
И мы да пребудем вместе
и увидимся вновь,
соединившись любовью во Христе,
Боге нашем,
слава ему с Отцом
и Святым Духом
во веки веков,
АМИНЬ.
Евгений АБДУЛЛАЕВ
Перевод стихов Василия Соколова
pravoslavie.uz
