Житие и духовные наставления архимандрита Сергия (Шевича) - представителя русской эмиграции во Франции, продолжателя традиции Валаамского старчества. Отца Сергия почитали как старца преподобные Паисий Святогорец, Иустин (Попович), архимандрит Софроний (Сахаров) и другие выдающиеся духовные люди XX столетия.
Кирилл Шевич родился 3 августа 1903 года в Гааге. Его дед по материнской линии в качестве Российского посла находился тогда в Нидерландах. Его-то и поехали навестить родители Кирилла – Георгий Шевич и Мария Струве. В честь деда родившегося мальчика и назвали.
Отец Кирилла принадлежал к знатному венецианскому роду, однако его дед переехал в Россию, где командовал полком в царской армии. Известно, что он героически отличился в Бородинском сражении и погиб в битве при Лейпциге. Сам Георгий Шевич принадлежал к высшему офицерскому корпусу русской армии.
Когда Кириллу не исполнилось ещё и месяца, его родители вместе с ним вернулись в Россию. Для детей Шевичей (у Кирилла были ещё брат и сестра) нанимались лучшие учителя, что позволило дать им прекрасное домашнее образование. С раннего детства их обучали сразу трём иностранным языкам. Известно, что уже в восьмилетнем возрасте мальчик хорошо владел французским.
В 1911-м году Кирилл вместе семьёй переехал в Финляндию, где в то время, уже в чине полковника, служил его отец. С этим периодом были связаны добрые воспоминания юноши о духовнике драгунского полка, которым командовал Георгий Шевич, – именно он обучил Кирилла основам православного вероисповедания.
1914-й год ознаменовался для семьи Кирилла новым переездом – теперь уже в Царское Село – в связи с новым назначением Георгия Шевича. Он стал членом императорской свиты и вынужден был переехать туда, где жила Августейшая семья. Кирилл тоже, по традиции того времени для семей высших кадровых офицеров, получил военное воспитание, а в 11 лет уже имел почётный офицерский чин.
В 1916-м году семья на время переезжает в Тифлис, где находился тогда гарнизон Георгия Шевича. Революция 1917 года лишила семью Шевичей всего их имущества – оно было конфисковано. Семья вынуждена была переехать из Петербурга в Кисловодск, где пробыла до 1920 года.
В октябре 1920 года семья Шевичей вынужденно эмигрировала из России. После недолгого пребывания в Швейцарии, где тем не менее Кирилл успел сдать экзамены на бакалавра, их пристанищем стала Германия. В Берлине семья Шевичей прожила два года. Здесь Кирилл стал работать в одном из банков. Наконец в 1923-м году они переселились в Париж. Кирилл устроился работать в банк Морган на почётную должность – он вёл счета коронованных особ.
В особняке Шевичей часто собирались выдающиеся представители русской эмиграции. Сам Кирилл Шевич в 1924-м году вступил в организацию младороссов. Это движение имело своей целью восстановление монархии в России. В её составе, вначале на должности казначея, а затем и в совете директоров, Кирилл пробыл до самого закрытия организации в 1933-м году. Однако в последние годы он отдалился от её основателя А. Казем-Бека из-за уклонения последнего в сторону фашистской идеологии.
Когда управлявший Западноевропейской епархией РПЦ Митрополит Евлогий (Георгиевский) в 1930-м году перешёл в Константинопольский Патриархат, Кирилл был одним из немногих, кто остался верен Московской Патриархии. В это время его интерес к духовной жизни сильно возрастает. Он принял активное участие в организации нового прихода Московской Патриархии – Трёхсвятительского храма на рю Петель.
Храм Трех Святителей в Париже
|
Показательно, что когда в 1947-м году, после временного воссоединения, в Западноевропейской епархии вновь произойдёт раскол, отец Сергий вновь останется верным Матери-Церкви, не боясь при этом оказаться в меньшинстве.
Вечерами он часами молился и неукоснительно посещал богослужения. Его духовником в то время был отец Афанасий (Нечаев) - первый настоятель прихода Трех Святителей; в России он был монахом Валаамского монастыря. Митрополит Антоний (Блюм), который в те же самые годы был его духовным чадом, описывает его как «выдающегося человека, абсолютной простоты, обходившегося малым » и разделявшего с еще более бедными, чем он сам, то немногое, что имел.
В свободное время Кирилл читал творения святых отцов, переписывал «Изречения отцов-пустынников» и «Лествицу» прп. Иоанна Лествичника. В это время он почувствовал тягу к монашеской жизни, но он должен был материально помогать родителям, сестре, племяннику и двум пожилым женщинам из прислуги. Несмотря на это, он, насколько возможно, вел монашеский образ жизни в миру. В 1938 году он поделился своей тайной мечтой с Афонским старцем Силуаном. Старец Силуан благословил его, дав наставление, которое впоследствии оказалось пророческим: «Иди и изо всех сил взывай к людям: «Покайтесь!».
После заключения Советско-Германского пакта о ненападении в конце мая 1940 года, Кирилл, как бывший руководитель движения младороссов, вместе со своими соотечественниками был арестован, а 31 мая интернирован в концентрационный лагерь в Вернэ. Вскоре его освободили. А 22 июня 1941 года его арестовали уже представители германских властей.
Кирилл, как и многие русские эмигранты, был интернирован в лагерь в Компьени. Вынести тяжелые месяцы заключения будущему подвижнику помогла глубокая вера и горячая молитва.
18 ноября 1941 года Кирилл произнес монашеские обеты, приняв новое имя в честь преподобного Сергия Валаамского.
После освобождения отец Сергий окончательно отказался от убеждений, которых придерживался, будучи активным членом движения младороссов.
В то время он жил у своего духовника архимандрита Стефана (Светозарова), настоятеля Свято-Троицкого прихода в Ванве (департамент О-де-Сэн), который обучал его основам монашеской жизни в соответствии с духовными традициями Валаамского монастыря, где он прежде жил. Отец Сергий активно участвовал в жизни прихода, занимаясь главным образом помощью верующим, оказавшимся в беде. Среди них был и Георгий (будущий отец Григорий) Круг, талантливый художник.
По благословению владыки Николая Крутицкого 11 сентября 1945 года епископ Владимир (Тихоницкий) рукоположил отца Сергия в Александро-Невском соборе на рю Дарю в диаконы, а 12 сентября – в иереи; отец Сергий был назначен настоятелем храма Пресвятой Троицы в Ванве. Одновременно был настоятелем скита Святого Духа в Мениль-Сэн-Дэни.
Вокруг отца Сергия сложилась небольшая монашеская община. В этот период отец Сергий вел продолжительную переписку с известным игуменом и духовником Валаамского монастыря Харитоном (Дунаевым), от которого получил множество ценных наставлений для своей духовной жизни.
Отец Сергий принимал монахов разных национальностей, которые искали его духовного руководства, а также православных французов, которые в конце шестидесятых годов приходили в храм в Ванве. Современники рассказывали, что старцу Сергию благодаря его любви, смирению удавалось поддерживать на своем приходе атмосферу единства и братства. Отец Сергий обладал безграничной любовью к ближнему. Он одинаково обходился со всеми людьми – независимо от их социального положения, независимо от того, праведниками они были или грешниками. Он принимал всех, кто приходил к нему, с неизменной улыбкой, полной радости и доброты. По отношению ко всем он проявлял равную доброжелательность, равное беспредельное терпение, равную кротость...
Очень строгий к самому себе, отец Сергий был чрезвычайно снисходителен к другим.
Отец Сергий с момента рукоположения и до начала тяжелой болезни непрестанно трудился. Значительная доля его времени была посвящена богослужению, которое он считал своим долгом совершать во всей полноте и со всей точностью, требуемой Типиконом, не опуская ни одной молитвы и ни одного песнопения, никогда не сообразуясь с собственными силами и зачастую даже до полного изнеможения. Помимо Господских и Богородичных праздников, он служил в многочисленные дни памяти своих любимых святых. Во время Великого поста службы длились по восемь часов в день.
Отец Сергий с братией
|
Старец Сергий часто говорил о любви к ближнему. Он напоминал, что весь закон сводится к двум заповедям: о любви к Богу и о любви к человеку. Любовь к ближнему определяет истинную ценность всей духовной жизни. Если ее нет, то все остальное тщетно. Он непрестанно заботился о ближних, утешал страдающих, навещал больных и престарелых, помогал нуждающимся, он никогда не отказывал тем, кто просил его приехать. Дома он постоянно отвечал на многочисленные письма, приходившие на его адрес, часами вел беседы по телефону, отвечая на вопросы страждущих.
Старец Сергий был известным духовником, его выбрали своим духовным отцом Николай Бердяев и Владимир Лосский; к нему обращались за духовным советом во время визитов во Францию архиереи, игумены, священники, монахи и миряне со всего света. Многие, часто известные, представители русской интеллигенции приезжали к нему побеседовать или исповедоваться.
Беседуя с писателями, философами, историками, кинематографистами отец Сергий отмечал, что истинное знание – не плод умственных усилий или интеллектуальных операций, а дар Святого Духа, посылаемый независимо от всякого разумения и рассуждения тому, кто благодаря подвигу очистился от страстей и стяжал добродетели – в особенности самые главные: смирение и любовь.
Говоря о равновесии сил и способностей в человеке, старец подчёркивал, что разум, воля и чувства должны помогать друг другу, друг друга контролировать и взаимно поддерживать: воля должна врачевать недуги рассудка и чувств; рассудок – недостатки воли и чувств; чувства – изъяны рассудка и воли...
Старец высказывался против интеллектуального способа переживания веры, против слишком рассудочного толкования Писания или «занятий» богословием. Он утверждал, что разум составляет лишь одну четверть способностей, и поэтому не должен занимать в духовной жизни места больше, чем ему положено. (Простые люди преуспевали в духовной жизни зачастую больше, чем ученые.)
Отец Сергий говорил, что покаяние – это лекарство от всех недугов и решение всех духовных трудностей, с которыми может встретиться человек.
Архимандрит Сергий (Шевич)
|
Слушая с великим вниманием того, кто приходил на исповедь, очень глубоко сопереживал раскаянию в грехах, брал на себя часть этой тяжести, непрестанно молился за каждого во время исповеди и после нее. Каждый верующий человек ощущал силу его слова. Старец Сергий умел находить для каждого кающегося такие слова, которые могли его утешить и исцелить, и благодатное действие этих слов, по милости Господа, к Которому он непрестанно обращался в молитве, оказывалось мгновенным: после исповеди каждый чувствовал успокоение и необычайную легкость.
Это были поистине старческие качества, и благодаря им его считали старцем далеко за пределами Франции наиболее выдающиеся духовные люди нашего времени, такие, как архимандрит Софроний, с которым его всегда связывала крепкая дружба, отец Иустин (Попович) или афонские старцы: отец Ефрем Катунакский, отец Харалампий и отец Паисий.
Однако учеников у него было очень немного. Это объясняется прежде всего его великим смирением, из-за которого он всегда отвергал роль не только «руководителя» или наставника, но даже духовного отца, будучи и в этом послушным заповеди Христа: А вы не называйтесь учителями, ибо один у вас Учитель – Христос, все же вы – братья; и отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах; и не называйтесь наставниками, ибо один у вас Наставник – Христос (Мф. 23:8–10).
Само это смирение в сочетании с глубоким благоговением перед духовной реальностью и с обостренным чувством сокровенного заставляло его избегать рассуждений и поучений на духовные темы, и часто он сам уводил разговор в сторону, рассуждая о вещах житейских. Он любил повторять, что духовная жизнь и состоит в том, чтобы быть, а не в том, чтобы говорить, подчеркивая опасность того, чтобы говорить о чем-то, чем сам не являешься, и словами низвести сокровенное до поверхностного.
В 1985 году, в начале Великого поста, отец Сергий тяжело заболел. В начале октября 1986 года во время очередного обострения болезни его госпитализировали. Во время обследования в госпитале был выявлен обширный плеврит, для лечения которого потребовалось несколько месяцев.
Позже, 3 июня 1987 года отец Сергий вновь был доставлен в госпиталь, на этот раз для лечения одностороннего паралича, однако рентгеновские снимки выявили множественное раковое поражение органов тела.
25 июля в 1987 года отец Сергий причастился в последний раз и мирно отошел ко Господу.
Икона преподобного Стефана Махрищского, написанная иноком Григорием (Кругом) для Свято-Троицкого храма, в котором о.Сергий был настоятелем
|
Из духовного наследия архимандрита Сергия (Шевича)
Об отношении к Богу
Страх Божий – это страх отделиться от Бога.
Мы не должны стремиться проникнуть в Божественные тайны своим разумом. Тайну нужно принимать. Она откроется нам только тогда, когда мы примем ее как таковую.
Чтобы получить от Бога то, что мы у Него просим, нужно, чтобы мы просили это у Него со смирением и не осуждали других
Нужно постоянно стараться думать меньше о себе и больше – о Боге.
Бога нужно любить, а не только познавать или постигать.
Нужно беречь ощущение тайны по отношению к Богу. Я доволен, когда я не знаю.
Христос стал человеком, ибо человеческая природа была единственной почвой, на которой человек мог встретиться с Богом. Иначе он был бы опален Богом, как Моисей на Синае.
Совершенство – это совершенство не человека, а Бога в человеке.
Об отношении к ближним
Нужно быть бескомпромиссным во всем, что касается Истины, но проявлять крайнюю терпимость по отношению к людям, которые согрешают и заблуждаются.
Нужно всегда уважать людей больше, чем они на вид заслуживают уважения.
Сосредоточенность на себе – начало душевной болезни. Основа душевной болезни – это полагание себя в центр мироздания.
Важна именно любовь. Святой апостол Павел говорит: если у меня нет любви, я – ничто, даже если творю чудеса... Бесы могут познавать и понимать не хуже нашего, но любить они не могут.
Чтобы наши отношения с другими людьми стали более глубокими, нужно молиться о них. Молиться нужно и прежде, чем сказать им что бы то ни было. И именно благодаря молитве мы поймем, что им нужно говорить, а что не нужно.
Всё, что касается любви к ближнему, имеет в своём основании молитву о ближнем.
О смирении
Смирение – это самый краткий путь к спасению, без которого рушится всё.
Истинное знание достигается не усилием разума и даже не мыслительным актом.
Истинное знание приобретается смирением.
Мы должны быть смиренными для Бога. Если люди пользуются, злоупотребляют нашим смирением, ничего страшного. Люди злоупотребляли смирением многих святых. Мы не должны об этом беспокоиться: важно только наше состояние перед Богом.
Искать нужно смирения, а не святости, так как святость без смирения – лишь тщеславие.
Смирение – это основа духовной жизни и в то же время, как и любовь, – её вершина.
О покаянии
Нужно постоянно приносить покаяние. Не в том, что мы сделали что-то, а в том, что природа наша слаба. Мы должны каяться в том, что мы такие, какие мы есть.
Когда мы каемся, мы должны иметь в виду, помимо того, что мы сделали злого, и все то доброе, чего мы не сделали.
Бог предпочитает того, кто грешит и кается, тому, кто думает, что не грешит, и не раскаивается.
Покаяние – это ключ к духовной жизни. Оно позволяет нам облечься в ту брачную одежду, без которой нас выставят вон.
Покаяние – это не просто совершенное единожды действие, связанное с конкретным грехом, а постоянное состояние.
Как только мы приходим в дурное расположение духа, тут же нужно каяться.
О молитве
Молитва – это язык иного мира.
Молиться нужно непрестанно. Молитва – эта пища и жизнь для души. Без молитвы душа высыхает и умирает.
Вся сила для борьбы с грехом приходит от Бога, и получаем мы эту силу по молитве.
Если не за всяким делом мы можем молиться, то по крайней мере должно делать все свои дела с молитвенным духом, в духе молитвы.
Молитва должна во что бы то ни стало быть регулярной. Как вода, которая течет капля за каплей и наконец истачивает камень, на который падает, молитва в итоге проникает в нашу душу.
Нельзя посвящать молитве лишь один или два момента в течение дня. Молитва должна быть движущей силой всей нашей жизни. Мы должны приучиться к тому, чтобы без молитвы не делать ничего.
Иисусова молитва без смирения – это катастрофа.
Что для молитвы является первостепенным, так это духовный настрой. Молитва должна сопровождаться покаянием. Христос пришел для того, чтобы научить нас не технике, а покаянию.
Молитва – это как свет, который освещает все и который позволяет нам лучше разглядеть глубины своей души.
Молитва об усопших очень важна для них и для нас. В то же время она является исповеданием веры в то, что смерти не существует.
О духовной жизни
Возрастание в духовной жизни проявляется скорее не в блестящих приобретениях, а в неуклонном отказе от мирских попечений.
Внешние обстоятельства никогда не могут служить оправданием недостатков нашей внутренней жизни.
Наша жизнь – на Небесах. Наша истинная жизнь. И мы должны жить этим уже здесь, на земле.
Человек не должен делать скачков. Нужно идти к Богу постепенно, но с постоянством. Средний путь – царский путь.
Терпение совершенно необходимо в духовной жизни. Это – чадо смирения.
Правило жизни: больше молиться и меньше рассуждать.
Нужно беречься крайностей в подвижничестве. Нужно хранить бодрость не только в духе, но и в теле. Тело нужно не умерщвлять, а укреплять. Сам Христос заботился о Своем теле: Он ел и спал.
Нужно непрестанно следить за тем, чтобы заботиться о Божием, а не о своём.
Единственное, чего следует искать: чтобы Бог призрел на нас Своим милосердием и принял нас.
Жить нужно в Боге, а не в самом себе. Очень большая опасность – быть довольным самим собой.
Нужно любить свышний мир и искать его во что бы то ни стало. Мир свыше, а не этот земной, который слишком непрочен и ненадежен.
Великая тайна духовной жизни состоит в том, что мы действуем силой Божией, а не своей собственной. Великая тайна – иметь в себе Христа.
Нужно думать о своей собственной загробной участи, а не о судьбе целого мира, думать о собственном конце, а не о конце света, думать о своей судьбе, а не о судьбе общества.
Нужно постоянно чувствовать себя так, как человек, который ждет поезда и знает, что поезд может прийти с минуты на минуту.
Мы в этом мире для того, чтобы терпеть неприятности.
Нужно проживать каждый день, как если бы он был последним, но при этом не следует говорить, что один день не имеет значения. Если истинно, что в очах Господних ‟тысяча лет – как один день”, то так же верно и то, что каждый день столь же важен, как тысяча лет.
Цель борьбы – не в том, чтобы когда-нибудь перестать бороться. Борьба будет продолжаться всегда. Просто чем дольше мы боремся, тем больше у нас шансов выйти из борьбы победителями.
pravoslavie.ru,
С. Девятова "Старцы и подвижники XX-XXI столетий"
