16/29 февраля - в день памяти святителя Макария (Невского), митрополита Московского, просветителя алтайского - установлен день празднования Собора святых Новосибирской митрополии.
Митрополит Макарий родился в праздник Покрова Пресвятой Богородицы в 1835 г. в с. Шапкино Ковровского уезда Владимирской губернии. Он был шестым ребенком в бедной семье причетника сельского храма Андрея Парвицкого (фамилия Невский у будущего святителя появилась в Тобольской семинарии). Ребенок был очень слаб и не оставлял надежды остаться в живых. Поэтому его сразу окрестили с именем Михаил и положили под святые иконы в ожидании смерти. Но случилось чудо - младенец остался жить. Благодатная помощь Божия и Покров Богородицы в дальнейшем никогда не оставляли подвижника. Первые часы жизни стали прообразом долгого земного пути святителя Макария.
Семья А.И. Парвицкого испытывала тяжкие лишения. Особенно было трудно, когда сгорел их дом. Несколько месяцев многодетная семья жила в тесной церковной сторожке. О детстве своем митрополит рассказывал, когда в 1913 г. посетил родное село. Он вспомнил, как однажды родители ушли пешком в Москву по жизненным нуждам, поручив всех детей заботам старшей дочери. На пропитание было оставлено немного хлеба. Родители на несколько дней задержались, а хлеб кончился. Дети вынуждены были питаться клевером.
Епископ Арсений (Жадановский), хорошо знавший Владыку, писал о той духовно-нравственной атмосфере, в какой воспитывался будущий наставник христианских добродетелей: «Родители Михаила, при всей своей нищете материальной, были богаты благочестием. В строгости христианской воспитывали они детей. Родительская молитва, особенно материнская, укрепляли и защищали их».
Бедность детских лет явились для будущего подвижника подлинной школой жизни. Благодаря родительскому благочестию Михаил научился с христианским терпением переносить жизненные лишения.
В 1843 году побуждаемый крайней нищетой Андрей Парвицкий исполнил свое давнее желание о переселении в далекую Сибирь. Семья направилась в Тобольск, где Михаил был принят в духовную семинарию.
Вскоре родители переехали в с. Верх-Ануйское Томской епархии, и отрок остался один в незнакомой обстановке. Тоска по любимой матери сильно повлияла на его характер. Появилась тяга к уединению. Михаил много читал и никуда, кроме семинарии и храма, не ходил. Такая настроенность дала ему возможность сохранить душевную чистоту.
В 1854 г. Михаил окончил духовную семинарию вторым по разрядному списку. Столь серьезные успехи давали ему возможность продолжить учебу в Духовной академии. Но он выбрал путь жертвенного служения Богу и людям – путь миссионера.
Родители благословили Михаила, и 22 февраля 1855 г. он был принят в Алтайскую миссию в звании учителя и миссионерского сотрудника. В это время ему было чудесное явление основателя миссии преподобного Макария (Глухарева).
Сам Владыка рассказывал об этом так: «Я, грешный, в первый или второй год по поступлении в миссию, много был утешен и ободрен явлением его во сне. Я видел его явившимся мне в алтаре, когда оттуда был услышан шум в самом храме. Указывая на этот беспорядок, как на последствие нерадения тех, которым поручена Улалинская паства, он сказал мне: «Ты здесь после меня обучайся». Считаю эти слова пророческими».
Горный Алтай
фото Светланы Казиной
|
Современные исследователи располагают документами по истории Алтайской миссии, в которых сохранилось немало свидетельств о тех тяжелых жизненных условиях, в которых совершалось великое равноапостольное дело.
Сам владыка Макарий впоследствии вспоминал: «Служение миссионерское, как служение апостольское, есть более всего ряд скорбей, болезней и трудов… Мы не говорим о трудностях миссионерских путешествий, которые доводятся редко в экипаже, никогда в вагоне, но нередко пешком, на лыжах, часто верхом, на лодке, под дождем, иногда в снежную метель, все это — болезни и труды для тела.
Но есть страдания большие — страдания души. Миссионер — страдалец, он страдает душой в начале служения своего от среды, в которую попадает, там нет ни родной семьи, ни родного общества, ни привычной для него жизненной обстановки. Среди инородцев, сперва чуждых для него по языку, по обычаям, чужой и для них, он чувствует иногда ужасную истому от одиночества, он не обретает здесь человека, с которым мог бы поделиться своим горем, поведать свою скорбь и в дружеском и братском разговоре найти для себя некоторую отраду…
Немалую тугу для миссионера составляет недостаток материальных средств, таковой недостаток и всегда чувствителен, особенно для семейных, и в начале существования миссии миссионеры буквально нищенствовали. Одежда у них была столь убога, что когда они были посылаемы в ближайший город по делам миссии, то городские жители тотчас узнавали явившегося по одежде его, что он из миссии: на подоле рукава дырявые, сапоги таковые же.
Вот миссионер отправляется в путешествие. Чем он тогда питается? Утром — чай с сухарями, вечером опять чай с сухарями, иногда, для разнообразия, чай с толокном».
Миссионеры не только просвещали алтайцев и совершали богослужения, но и выполняли все необходимые физические работы: разгребали снег, мыли полы, рубили дрова, топили печи и пекли хлеб.
В 1855-57 гг. Михаил Невский трудился учителем церковного пения в Улалинском училище и служил псаломщиком в церкви.
Первые годы служения он посвятил изучению языка алтайцев. Вначале дело шло весьма трудно. Тогда Михаил стал усиленно молиться Матери Божией и вскоре чудесным образом овладел новым языком. Все время, свободное от занятий в миссии, он проводил в далеких аилах, проповедуя истинную веру и беседуя с инородцами.
Улала - современный Горноалтайск
|
16 марта 1861 г. Михаил Невский принял монашеский постриг с именем Макария.19 марта состоялась иерейская хиротония. Затем иеромонах Макарий был направлен на миссионерское служение в Чемальский стан.
Алтайский край являл собой разительный контраст между роскошной, поражающая взор своей красотой природой и убогой жизнью его обитателей. Нищета, жалкий быт, отсутствие медицинской помощи и постоянная грязь в жилищах вызывали кожные и другие болезни. Люди были суеверны, а на религию смотрели только с точки зрения практической пользы.
Чаще всего к миссионеру обращались в состоянии тяжелой болезни, выражая готовность креститься, если он исцелит их. Поэтому о. Макарий нередко действовал как врач. Хотя знания его были весьма простые, аптечка скудной, он доставлял облегчение людям, восполняя недостаток материальных средств усиленной молитвой. Господь нередко через него совершал чудеса.
В книге А. Макаровой-Мирской «Апостолы Алтая» – сборнике рассказов из жизни алтайских миссионеров, изданной в 1909 г., приводятся некоторые из чудесных случаев.
Однажды тяжело заболел мальчик Алас в одном далеком аиле близ озера Канунь. Он бредил, лицо было обезображено, когда отец больного привез к нему о. Макария.
«— Оспа, да? — сказал гость, подходя к бредившему ребенку:
— Бедный Алас … закройте вход … вот, я привез масло, святое масло, я помажу его … не совсем открывайте.
Присев у огня, и гладя его горячую головку, священник стал говорить о Рождестве, о тайне искупления — просто, понятно, тихо и спокойно. И старый хозяин юрты, и мать ребенка и больное дитя слушали жадно, пока мальчик не уснул успокоенный, сжимая крест в худенькой смуглой руке.
— Ну, мне надо ехать, — сказал миссионер, — Ему лучше, Кургай, он выздоровеет…
И, склонившись к ребенку, тихо и ровно начавшему дышать, он поцеловал обезображенное, распухшее личико без боязни заразы и вышел спокойный и тихий во мглу морозной ночи, совершив свое дело любви». Мальчик поправился.
Жители алтайского аила
|
В «Русском паломнике» за 1911 г. в статье «50 лет миссионерского подвига» рассказывается об исцелении о. Макарием алтайца, находившегося в безнадежном состоянии. У больного была запущенная гангрена. Заклинания местных знахарей не помогли. Больной худел, тяжело страдал, а родственники избегали его, как порченого.
В таком положении, находясь в состоянии отчаяния, больной издалека едет в сопровождении жены к отцу Макарию в смутной надежде найти у него помощь. О. Макарий обмыл руку и, порывшись в аптечке, нашел лекарство:
«— Прими это внутрь, — ласково говорит он язычнику, — и думай о Боге, Творце мира, о Христе, исцеляющем недуги, проси его:
— Христос, исцели!
— Христос, исцели! — сказал алтаец… трепещущим голосом, и его жена повторила его слова.
Вера о. Макария передалась им и зажгла в их сердцах надежду. Через некоторое время алтаец выздоровел и крестился. Духовная семья о. Макария увеличилась».
Делу обращения алтайцев много способствовало обаяние светлой личности миссионера, в любых погодных условиях спешившего на помощь страждущему.
Отец Макарий «обладает каким-то особым секретом располагать и притягивать к себе всех, с кем он встречается. Он не просто проповедует. Он входит в подробности жизни ближнего, знакомится с его нуждами, а затем уже просвещает его… Даже когда он нездоров и его лихорадит, он не бережет себя: служит, проповедует, лечит» — писал о миссионерском служении отца Макария его современник.
Известен случай, когда отец Макарий высосал смертельный для человека яд из ноги мальчика, укушенного змеей. Проводник его, местный житель, предостерег его: «Если тебе попадет яд, ты умрешь». Миссионер спас мальчика и остался жив. Это происходило в присутствии родственников, в том числе отца мальчика, встретившего сначала появление миссионера в этих местах со злобными угрозами. Они никогда не видели проявления столь жертвенной любви.
«Сколько было случаев, когда о. Макарий подвергался явной опасности, и он шел на нее спокойно и уверенно, если видел, что это необходимо для спасения души вверенного ему духовного стада. Особенно сделался памятен случай, когда отцу Макарию угрожала опасность быть убитым озверелой толпой.
Часовня Михаила Архангела у подножия г.Белуха
Фото Светланы Казиной
|
Был праздник, отец Макарий только что закончил службу в церкви, как ему сообщили, что в одном из селений часть инородцев возмутилась и пошла с кольями на другую… Многие были уже тяжело ранены, были и убитые… Как ни отговаривали о. Макария, указывая ему на явную опасность его появления среди разъяренных дикарей, он остался непреклонен. Он немедленно отправился туда и его появление поразило дерущихся своей неожиданностью. Вначале оно их как будто еще более озлобило. Слова увещания не действовали.
— Зачем он здесь? — закричал предводитель одной из сторон и ударил о. Макария.
— Вот тебе, — крикнул он.
О. Макарий упал, но быстро поднялся и продолжал говорить. Смелые, ясные глаза миссионера и его бесстрашная проповедь покорила обе враждующие стороны. … За минуту дикие и полные гнева алтайцы теперь окружили его, целовали его руки и просили у него прощения».
Выдающимся вкладом в дело алтайского миссионерства была переводческая деятельность о. Макария. Освоив еще в начале служения язык местных жителей, он довел знание его до совершенства. В 1860-х гг. в синодальной типографии были напечатаны выполненные им переводы Священного Писания и богослужебных текстов на алтайский язык.
Переводы иеромонаха Макария и его сотрудника Михаила Чевалкова положили начало алтайской письменности. Ими же была составлена алтайская азбука.
К этому времени относится знакомство о. Макария с выдающимся ученым, профессором Н. И. Ильминским, просветителем казанских татар.
Проповедь и крещение новообращенных было лишь первым этапом утверждения православия на Алтае. Дальнейшая работа требовала просвещения и обучения началам христианства. Необходимо было организовать на Алтае школьное дело, чтобы просвещенные Христовой истиной алтайцы стали сознательными чадами Православной Церкви.
В 1865 г. начальником Алтайской миссии был назначен архимандрит Владимир (Петров). Проездом через Казань он познакомился с организацией крещено-татарских школ по системе Н. И. Ильминского и решил использовать этот опыт на Алтае. Иеромонах Макарий был направлен в Казань для изучения школьного дела.
По возвращении отец Макарий устроил в Чопоше училище на семьдесят человек с общежитием. Уже через два года воспитанники добились впечатляющих успехов. Посетивший училище томский губернатор А. П. Супруненко пришел в восхищение от ответов учеников. Он сообщил об этом министру народного просвещения, ходатайствуя о награждении руководителя училища орденом св. Анны.
Протоиерей Михаил Чевалков,
первый священнослужитель и миссионер из алтайцев (телеутов),
переводчик, участник создания алтайской письменности
|
В 1872 г. училище в Чопоше выпустило первых учителей. Ученики руководимой отцом Макарием школы сеяли семена христианской веры в окрестных аилах, куда являлись для чтения по-алтайски церковных молитв, назидательных рассказов, бесед и пения.
Отец Макарий привлекал учащихся к переводческой деятельности. В результате появилась целая библиотека христианской литературы: переводной и оригинальной, печатной и рукописной.
29 июля 1871 г. иеромонах Макарий был возведен в сан игумена, а в 1875 г. стал помощником начальника Алтайской миссии. В 1883 г. в сане архимандрита он ее возглавил.
Сердечные отношения к своим сотрудникам, умение подвигнуть их на труды, организаторские дарования, а также любовь и уважение алтайцев обеспечили успех его руководства. При нем значительно возросло число станов, церквей, школ, умножилось число крестившихся.
В 1882 г. была открыта Киргизская миссия, которую также возглавил архимандрит Макарий. 12 февраля 1884 г. он был рукоположен в епископа Бийского.
Миссионерская деятельность продолжала оставаться в центре трудов святителя. Он уделял много внимания Бийскому катехизаторскому училищу, где со временем стали обучаться не только алтайцы, но и представители других народностей: шорцы, киргизы, абинцы, матурцы, сагайцы и остяки из Нарымского края.
В целях противораскольнической деятельности епископ Макарий учредил в 1884 г. в Бийске Братство святителя Димитрия Ростовского. Владыка неоднократно бывал во всех значительных старообрядческих поселениях епархии и устраивал собеседования с раскольниками. Обличал он и пропагандистскую деятельность ссыльных революционеров.
22 мая 1886 г. ночью был подожжен дом с явно выраженным намерением сжечь архиерея. Сгорел не только дом с ценной библиотекой и архивом миссии, но и здание Катехизаторского училища. Владыка успел с опасностью для жизни вынести антиминс, Евангелие и потир, находившиеся в его домашней церкви.
Епископ Бийский Макарий (Невский)
|
26 мая 1891 г. владыка Макарий был назначен епископом Томским и Семипалатинским. На Томской кафедре он трудился до 1912 года.
В ноябре 1912 г. митрополит Владимир (Богоявленский) был переведен с Московской на Санкт-Петербургскую кафедру.
25 ноября 1912 г. вышел «Высочайший рескрипт о назначении архиепископа Томского на Московскую митрополию». В нем Государь Николай Александрович как бы от лица всего православного народа подводил итог многолетних трудов святителя. Богатый миссионерский опыт архиепископа Макария был указан как главная причина его назначения. Церкви была необходима внутренняя миссия. Не только далекий Алтай, но и первопрестольная Москва нуждалась в пастырях-подвижниках. Религиозное состояние русского общества, особенно образованной его части, было весьма неблагополучным.
«У владыки Макария, — писал епископ Арсений (Жадановский), близко знавший его в должности викария Московского митрополита, — в прошлом был полувековой миссионерский подвиг, природная способность учительства и продолжительный монашеский, святительский и старческий опыт; он имел приобретенные долголетней жизнью всесторонние познания, даже чисто житейские, практические, во сто крат превышающие всякие академические степени».
Близко стоявшие к владыке Макарию люди свидетельствуют, что он никогда не стремился занять высокое положение. Во всех своих трудах он ничего не видел пред собою, кроме славы Божией и спасения людей.
С покорностью воле Божией 77-летний архиепископ принял на себя труды по управлению Московской митрополией.
Миссионер по духу, святитель Макарий сразу же по вступлении на кафедру подал духовенству личный пример, сопровождая богослужения катехизацией народа, который в большом количестве собирался в храмы, где служил Владыка. Но большинство московских пастырей, как отмечает епископ Арсений, на призыв архипастыря не откликнулись.
«Митрополит Макарий старался по-апостольски наставить подчиненных ему священнослужителей в благочестии, сам во всем являясь поистине образцом для верных. Так, он первый показывал пример благоговейного совершения церковной службы и был носителем страха Божия, утраченного в наш век. Он никогда не допускал в храме усмешки, лишнего слова, свободы движений.
И какой контраст приходилось иногда наблюдать в алтаре. После причащения священнослужители ведут обыкновенно друг с другом беседы на злобу дня, суетятся, а старец среди общей сутолоки стоит или сидит, погруженный в богомыслие. Подходишь к нему в положенное время за благословением, думаешь что-либо спросить и не дерзнешь, видя, что всякий вопрос может нарушить его молитвенную сосредоточенность. «Христос посреди нас», — кратко скажет он и больше не проронит ни единого слова».
Предстоятель Московской митрополии, несмотря на свой возраст, был деятелен, интересовался всеми сторонами жизни епархии.
Митрополит Московский
Макарий (Невский)
|
Его поездки по епархии ставили цель возбудить активность внутренней миссии: «Я приехал смотреть не храм ваш и не здания, хотя и это входит в цель моего посещения, но узнать, как устрояете вы свой храм духовный, как живете вы, как спасаете души ваши, как преуспеваете в вере и благочестии».
Он посещал местности, которые были центрами старообрядчества (Гуслицы, Павлово, Богородск и др.) с тем, чтобы местным пастырям преподать советы из своего богатого миссионерского опыта. Как председатель Православного Миссионерского общества он много делал для укрепления его связи с жизнью.
Особой заботой митрополита Макария было учебное дело. Его интересовали не только Московская Духовная Академия и другие духовно-учебные заведения, но и состояние воспитательного дела в гимназиях и приходских школах.
У митрополита Макария были искренние и духовно-молитвенные отношения с преподобномученицей Елисаветой Феодоровной. Он нередко посещал основанную ею Марфо-Мариинскую обитель.
О внутренней жизни митрополита известно из воспоминаний его помощника — епископа Арсения (Жадановского):
«Митрополит Макарий неопустительно проходил весь круг суточного богослужения, жил жизнью Церкви, ее молитвословиями и воспоминаниями, свой ум и сердце постоянно держал во святом возвышенном настроении, иначе сказать, всегда духовно бодрствовал, вследствие чего праздных разговоров никогда не вел, «шутований» избегал, телесного расслабления не допускал и не терпел осуждения ближних. За последним недостатком он особенно следил и, если в разговоре замечал его за собой или у других, тот час же прерывал беседу, говоря: «Мы, кажется, впали в осуждение». …
Как Святитель умел духовно бодрствовать, нам довелось быть свидетелем, когда однажды он проводил Страстную седмицу в Чудовом монастыре. Никогда не забуду полученного мною тогда от маститого архипастыря великого урока духовного трезвения.
Владыка умом и сердцем совершенно удалялся от всяких дел и попечений житейских, земных и весь погружался в богомыслие и молитву, что создавало вокруг него таинственную, благодатную атмосферу. Отрадно было в это время с ним молиться и слушать его духовные наставления. Особенно же он бодрствовал последние три дня перед Пасхой: спал только урывками, не раздеваясь, почти ничего не вкушал, выпивая в пятницу лишь один стакан воды, а в субботу довольствуясь небольшим укрухом хлеба и чашкой чая. Тогда же довелось мне принять его исповедь, подробную и смиренную.
Приготовившись таким образом к празднику и пережив со Христом его страдания и крестную смерть, маститый архипастырь встречал Светлое Воскресение с радостным сердцем, а главное, с необыкновенною бодростью: всю Пасхальную неделю он непрерывно служил в главных храмах Москвы, весело славил Воскресшего Христа, повсюду со всеми беседуя и благословляя народ, и это после Великого поста, когда обыкновенно все пастыри чувствуют усталость и стремятся отдыхать. … Своим живым примером он сильно влиял на всех, кто его знал и входил с ним в общение».
Епископ Арсений (Жадановский)
|
После образования Временного правительства началось грубое вмешательство революционной власти в жизнь Церкви. Эта политика проводилась через назначенного обер-прокурора Синода В. Н. Львова, впоследствии присоединившегося к обновленческому расколу. Были смещены с занимаемых ими кафедр как «консерваторы» и «монархисты» видные архиереи: митрополит Петроградский Питирим (Окнов), будущие священномученики: архиепископ Тверской Серафим (Чичагов), архиепископ Калужский Тихон (Никаноров), епископ Черниговский Василий (Богоявленский) и другие.
Указом от 20 марта 1917 года Синод постановил уволить на покой митрополита Макария Московского. Этому предшествовали грубые действия обер-прокурора Синода В. Н. Львова.
Изгнанному Владыке не разрешили жить в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре. Он перебрался в Зосимову Смоленскую пустынь, но и оттуда попросили его уехать.
Местом пребывания митрополита был определен подмосковный Николо-Угрешский монастырь: «окружной дорогой повезли святителя на ближайшую к Угреше станцию, не дав ему даже заехать в Москву и проститься с паствой. Выслана была одна лошадь с весьма грязным экипажем, в котором повезли Владыку на место заточения. Добрые люди передавали, что нельзя было без слез смотреть на это унижение Московского Митрополита».
Владыка прожил в Николо-Угрешском монастыре восемь лет. Имея призвание благовествовать Христово учение, он был лишен такой возможности и находился в «заточении», как сам называл свое положение. Это было причиной его душевных страданий.
Когда в августе 1917 г. открылся Всероссийский Поместный Собор, Владыка подал прошение о рассмотрении его дела. На Соборе его поддержали сибирские иерархи. «Собор внял, наконец, настойчивому ходатайству архипастырей-миссионеров и вынес полное оправдание святителю-изгнаннику. К сожалению, это постановление не было объявлено всецерковно, а лишь негласно сообщено ему одному».
Привыкший к деятельности архипастырь просил назначить его на другую кафедру. Но лишь спустя три года, когда он уже был тяжело болен, святитель был утвержден Патриархом Тихоном в звании митрополита Алтайского.
По праздничным и воскресным дням Владыка служил в соборе Николо-Угрешского монастыря, произносил проповеди, принимал на благословение народ, общался со своими духовными чадами. Он пользовался любой возможностью учить и наставлять детей. Приходили к нему дети не только жившие вблизи монастыря, но и из местной колонии.
«Все оставшиеся в Угрешской обители иноки (в числе сорока из прежних двухсот) постепенно оценили святителя-изгнанника: по очереди приходили служить и относились к нему с большой любовью».
Митрополит Макарий в последние годы жизни
|
Большую радость доставляли Владыке посещения духовно близких людей. Несколько раз приезжал к нему Святейший Патриарх Тихон. Бывал у старца архиепископ Бийский Иннокентий (Соколов), обсуждавший с ним миссионерские дела на Алтае. Особое внимание оказывал Владыке благоговейно чтивший его епископ Серпуховской Арсений, уверенный в святости подвижника.
После кончины Святейшего Тихона новый Местоблюститель митрополит Петр (Полянский) приехал к старцу просить благословения на новое, в высшей степени ответственное служение. Святитель Макарий его с любовью принял, и в знак расположения, подарил свой белый клобук.
Посещали старца и московские батюшки вместе со своими приходами. Участник одной из таких паломнических поездок вспоминал: «Время было тяжелое, всем нам хотелось укрепиться возле светильника Православия -Владыки Макария, чтобы устоять в истине, если придется подвергнуться испытанию».
20 августа 1920 г. Владыку постигла болезнь, которая изменила внешний строй его жизни — частичный паралич.
Но и в крайней немощи вел он жизнь подвижническую. Вставая в половине пятого, читал утренние молитвы, дневной Апостол, Евангелие, толкование, синодик, 3, 6 и 9 часы, садился за работу. В 7 часов молился за Литургией, вычитывая по служебнику все молитвы. После скромного завтрака вновь садился за труды. В праздности не находился ни единого часа. В течение дня по четкам он совершал особое правило, молясь Спасителю, Божией Матери и многим святым, которых особо чтил. После вечерней службы Старец продолжал занятия или читал духовные книги. Спал всегда в подряснике урывками, прерывая сон ради духовного бодрствования. В полночь вычитывал полунощницу.
Болезни Владыка переносил просто и без ропота. Постоянное самоукорение было его обычным настроением.
Священномученик Сергий Мечев
и святитель Макарий (Невский)
|
В феврале 1926 года Владыка заболел воспалением легких. За несколько дней до смерти он перестал принимать пищу и разговаривать с окружающими.
2 марта над ним было совершено таинство елеосвящения архиепископом Иннокентием, епископом Арсением и приехавшими из Москвы пастырями. Болящий Владыка сознавал происходящее. Глаза его были открыты, он сам держал свечу.
Вечером того же дня была совершена всенощная сщмч. Ермогену. Владыка лежал тихо и спокойно. После окончания службы все вышли из комнаты, а через полчаса сестра милосердия сообщила, что Владыка умирает. Преосвященный Арсений дважды прочел отходную. «Едва я кончил, как святитель Божий глубоко вздохнув, тихо предал дух свой Господу…»
Отпевание почившего было совершено архиепископом Иннокентием в сослужении шести епископов и семидесяти девяти священников.
Похоронен митрополит Макарий был близ алтаря церкви села Котельники (около станции Люберцы), где он жил с 1925 г. после закрытия Николо-Угрешского монастыря.
В 1957 году Святейшим Патриархом Алексием была учреждена специальная комиссия, которая произвела вскрытие могилы митрополита Макария. Гроб почти весь разрушился, кроме одной нижней доски, но тело и облачения святителя были обретены нетленными.
Мощи митрополита Макария были перенесены в Свято-Троицкую Сергиеву Лавру и погребены в крипте Успенского собора.
В 2000 году на Архиерейском Соборе святитель Макарий (Невский) был причислен к лику святых.
31 августа 2016 года, по благословению Святейшего Патриарха Кирилла, состоялось перенесение мощей митрополита Макария в Горно-Алтайск. Ныне они пребывают там, где прошла большая часть жизни просветителя Алтая.
Святителю отче Макарие, моли Бога о нас!
nskmi.ru, А. Макарова-Мирская
