3 февраля 2016 года Архиерейский Собор Русской Православной Церкви причислил к лику святых праведного врача-страстотерпца Евгения Боткина. Он до конца исполнил свой долг врача и друга Царской семьи, последовав за ними в ссылку в Сибирь на верную смерть. Большевики неоднократно предлагали Евгению Сергеевичу покинуть Царскую семью, но его ответ был категоричным: «Я остаюсь навсегда с моим Государем». 

Евгений Сергеевич родился 8 июня 1865 года. В роду Боткиных были врачи, художники и литераторы. Он был четвертым ребенком в семье лейб-медика Сергея Петровича Боткина.

В книге «Мой брат» Петр Сергеевич Боткин писал о Евгении: «С самого нежного возраста его прекрасная и благородная натура была полна совершенства. Он никогда не был похож на других детей...»

Основатель славной династии Боткиных – Петр Кононович Боткин, – крестьянин Псковской губернии. Человек умный и предприимчивый, вышел в купцы 1-й гильдии. Каждый врач знает классические «Клинические лекции» профессора ВМА Сергея Петровича Боткина, лейб-медика Императоров Александра II и Александра III. Мама Евгения Сергеевича, Анастасия Александровна, рано умерла, но успела дать сыну домашнее воспитание. В 1878 году он поступил сразу в 5-й класс гимназии. 

После окончания гимназии в 1882 году он поступает на физико-математический факультет Санкт-Петербургского университета. Но через год Евгений Сергеевич по примеру отца и двух старших братьев, решает стать врачом и поступает в Военно-Медицинскую Академию, которую заканчивает в 1889 году, в год смерти отца, «третьим по старшинству баллов в курсе», получив звание «лекаря с отличием» и именную Пальцевскую премию.

Молодой талантливый врач имел очень широкие возможности для своей медицинской практики и карьерного роста, но в возрасте 25 лет он начал свою профессиональную деятельность в Мариинской больнице для бедных – по его словам там, «где грязь, боль и страдания». В течение некоторого времени Евгений Сергеевич оставался просто больничным  врачом, проявляя искреннюю заботу и любовь к своим пациентам.

Чтобы расширить познания в медицине, Евгений Сергеевич в декабре 1890 года на собственные деньги едет в заграничную командировку, во время которой изучает работу лучших клиник Европы. В 1893 после возвращения в Россию Евгений Сергеевич защитил докторскую диссертацию и в 1894 году вернулся в Мариинскую больницу сверхштатным ординатором. Одновременно с этим доктор Боткин продолжает активно заниматься научной и преподавательской деятельностью. В мае 1897 года он был избран приват-доцентом Военно-Медицинской Академии.

С началом русско-японской войны доктор Боткин добровольцем отправляется в действующую армию. Тут он показал себя как бесстрашный человек и прекрасный организатор и был назначен на должность главноуполномоченного по медицинской части Маньчжурской армии.

Глядя на творящуюся в армии неразбериху, он пишет: «Целая масса наших бед есть только результат отсутствия у людей духовности, чувства долга, что мелкие расчеты становятся выше понятий об отчизне, выше Бога».

Имя «Евгений» в переводе с греческого означает «благородный». Именно благородство – верность долгу и Христу – лежит в основе подвига праведного врача. Беспредельно добрый, он был человеком незаурядной храбрости. Из дневника доктора Боткина периода Русско-японской войны 1904-1905 годов: «За себя я не боялся: никогда ещё я не ощущал в такой мере силу своей веры...»

За отличия, оказанные "в делах против японцев" его наградили офицерскими боевыми орденами Святого Владимира IV и III степени с мечами. 6 мая 1905 г. Евгения Сергеевича пожаловали в почётные лейб-медики.

Мужественным, твёрдым и добрым знали доктора боевые соратники и сослуживцы. Таковым же узнают и большевики. И тоже наградят – пулей в мрачном Ипатьевском подвале.

Судьбоносным для Боткина стало назначение в апреле 1908 года лейб-медиком Царской семьи. Императрица Александра Феодоровна выразила желание, чтобы доктор Боткин, «тот, который был на войне», стал их семейным врачом.

Осенью 1908 года доктор с семьей обосновался в Царском Селе.

Генерал Мосолов говорил: «Боткин был известен своей сдержанностью. Никому из свиты никогда не удалось узнать от него, чем больна Государыня и какому лечению следуют Царица и Наследник».

Цесаревич Алексей был самым обожаемым и самым тяжелым его пациентом. Он был болен врожденной несвертываемостью крови – гемофилией. Эта болезнь требовала повышенного врачебного внимания. Порой Евгений Сергеевич дни и ночи напролет проводил у постели цесаревича.

Участие врача не могло не найти отклик в душе маленького пациента, который однажды написал своему любимому доктору: «Я вас люблю всем своим маленьким сердцем». В свою очередь, Евгений Сергеевич также всей душой привязался к Алексею Николаевичу и всем членам Царской семьи, не раз повторяя своим детям: «Своей добротой они сделали меня рабом до конца дней моих».

Е.С. Боткин говорил: «Моя любовь к ним и преданность безграничны». Царские дочери – княжны Ольга, Татиана, Мария и Анастасия – тоже любили своего семейного врача и часто называли его «колодцем». Действительно, сей верный Богу и Царю являлся для всей Царской семьи родником живой воды.

Всё, что касалось Августейшей семьи, горячо трогало доктора. А идеальность отношений Царской семьи восхищала, тем более что его собственная семейная жизнь была трагична: умер полугодовалый первенец, ушла из семьи жена, оставив на руках Евгения Сергеевича четверых детей. Сын Дмитрий, хорунжий лейб-гвардии Казачьего полка, погиб в первый год Первой мировой войны.

Кровавые дни революции врач оставался в числе тех, кто осознавал глубину пропасти, в которую ринулась Россия за призраком «свободы». Доктор Боткин не предал и не ушёл спасать себя и своих детей. Он, как истинный христианин, последовал за своим Государем и его Августейшей семьей в Тобольск, и далее – в Ипатьев дом Екатеринбурга.

Большевики неоднократно предлагали Евгению Сергеевичу покинуть Царскую семью, но его ответ был категоричным: «Я остаюсь навсегда с моим Государем». Он до конца остался верен долгу и присяге.

За 13 дней до смерти Е.С. Боткин написал в Ипатьевском доме своё последнее, оборванное на полуслове, письмо брату Александру, которое сегодня известно как «лебединая песня доктора Боткина». Последнее его письмо – это не предсмертный надрывный крик, а надежда на милосердие Божие и на спасение в мире ином:

«Дорогой мой, добрый друг Саша. ...В сущности, я умер, но еще не похоронен, или заживо погребен... У моих детей может быть надежда, что мы с ними ещё свидимся когда-нибудь в этой жизни, но я неприкрашенной действительности смотрю прямо в глаза...

Если «вера без дел мертва есть», то дела без веры могут существовать. И если кому из нас к делам присоединилась и вера, то это только по особой к нему милости Божией. Одним из таких счастливцев, путем тяжкого испытания, потери моего первенца, полугодовалого сыночка Серёжи, оказался и я. С тех пор в каждом деле я заботился и о «Господнем». Это оправдывает и последнее моё решение, когда я не поколебался покинуть моих детей круглыми сиротами, чтобы исполнить свой врачебный долг до конца, как Авраам не поколебался по требованию Бога принести Ему в жертву своего единственного сына.

И я твёрдо верю, что так же, как Бог спас тогда Исаака, Он спасёт теперь моих деток и Сам будет им Отцом...»

Во время расстрела он упал, и из нагрудного кармана выпал и отлетел в угол бумажный треугольник. Трупы унесли, а «хлам» остался в подвале, где жестоко убивали всю Царскую семью и их верных слуг: Анну Степановну Демидову, Иоанна Михайловича Харитонова, Алексия Егоровича Труппа и Евгения Сергеевича Боткина. После взятия Екатеринбурга белогвардейцами это недописанное письмо было найдено.

Царская семья не осталась в полном одиночестве, рядом были люди, которые скрасили и разделили с ними страдания и их крест. Одним из немногих, кто остался верен до конца, был врач Евгений Боткин. 

источники: газета "Благовест", сайт Общества православный врачей Санкт-Петербурга