Путь, и истина, и жизнь

Лето 1915 года, Тверская область, небольшой городок Вышний Волочек. Один двадцатилетний юноша переживал мучительное состояние душевного кризиса, полной безысходности. Незадолго до этого он вернулся из Петрограда: окончил первый курс Психоневрологического института и не захотел учиться дальше. Молодой человек напряженно искал смысл своей жизни — и не видел его. Однажды душевная боль стала невыносимой. Выйдя в поле за городом, он поднял глаза к небу и заговорил с Богом. Детскую веру он давно утратил и молиться не умел, поэтому дерзновенно и прямо обратился ко Творцу: «Господи, если Ты есть, то откройся мне! Я ищу Тебя не для каких-нибудь земных, корыстных целей. Мне одно только надо: есть Ты — или нет Тебя?». И Господь ответил…

«Невозможно передать то действие благодати, которое убеждает в существовании Бога с силой и очевидностью, не оставляющей ни малейшего сомнения у человека,— напишет через много лет игумен Никон. — Господь открывается так, как, скажем, после мрачной тучи вдруг просияет солнышко: ты уже не сомневаешься, солнце это — или фонарь кто-нибудь зажег. Господь так открылся мне, что я припал к земле со словами: ″Господи, слава Тебе, благодарю Тебя! Даруй мне всю жизнь служить Тебе! Пусть все скорби, все страдания, какие есть на земле, сойдут на меня, даруй мне все пережить, только не отпасть от Тебя, не лишиться Тебя!». Он вспоминал, что ясно услышал в этот момент торжественный колокольный звон. Казалось бы, ничего удивительного — неподалеку был монастырь. Но в такое позднее время, за полночь, вряд ли там могли звонить…

Николай Воробьев родился в 1894 году в большой крестьянской семье. Когда мальчик подрос, он был отправлен на учебу в реальное училище в Вышнем Волочке. Николай был необычайно талантлив, учился блестяще, хотя жил крайне бедно и вынужден был с малых лет зарабатывать частными уроками. Кроме любви к учебе, к познанию, его отличали доброе сердце, честность — и особая тяга к поиску истины, смысла человеческой жизни. Часто на последние деньги, оставаясь в прямом смысле слова без куска хлеба, он покупал книгу: так он досконально изучил классическую литературу, философию, немецкий и французский языки, чтобы знакомиться с достижениями современной европейской науки в подлинниках. Но изучение наук ни на шаг не приблизило его к ответу на вопрос: зачем живет человек, если никто и ничто не спасет его от смерти? Божественный призыв, так таинственно прозвучавший в его душе в двадцатилетнем возрасте, навсегда изменил его жизнь.

С той же жаждой и целеустремленностью, с какой Николай прежде познавал мирские науки, он приступил к познанию науки духовной: как жить, чтобы спастись, обрести жизнь вечную? Его постоянным чтением стали святоотеческие творения, жития святых и проповеди духовно опытных подвижников. Особенно близкими сердцу оказались творения епископа Игнатия (Брянчанинова), тогда еще не прославленного в лике святых. Батюшка называл их лучшим руководством для нашего времени: он считал, что святитель Игнатий фактически переложил отцов на современный язык с учетом наступившего времени и новой психологии людей.

В 1931 году Николай Воробьев был пострижен в монашество с именем Никон, рукоположен во иеродиакона и иеромонаха. В 1933-м арестован и сослан на каторгу в сибирские лагеря, освобожден в 1937-м. По возвращении был вынужден работать у знакомого врача в качестве домашней прислуги (при этом жена хозяина и ее сестра — атеистки — смеялись над ним, глумились над его верой — но отец Никон относился к ним так, что обе они стали искренними христианками). В 1944 году, когда стали открываться храмы, он смог приступить к священнослужению: до 1948 года служил в Благовещенской церкви Козельска (Калужская область), затем был назначен настоятелем прихода в Гжатске (ныне г. Гагарин Смоленской области).

Как вспоминают знавшие его люди, в духовном отношении батюшка старался жить очень сокровенно, а в житейском всегда жил крайне скудно, бедно. Его не все понимали и принимали. Он много работал физически: насадил большой сад, ремонтировал храм, рубил дрова, до конца старался обслуживать себя сам, считая, что без крайней нужды пользоваться услугами другого человека нехорошо, грешно. И это при том, что годы лагерей подорвали его здоровье, и он очень страдал от ревматизма: болели сердце, суставы, одолевала слабость. Отец Никон служил очень сосредоточенно, молитвенно — и замечательно, горячо, от души проповедовал. Со временем храм наполнился людьми, которые стали искренними духовными чадами батюшки (среди них был и молодой человек Алексей Осипов, который впоследствии стал профессором Московской Духовной Академии, известным своей просветительской деятельностью).

Где мир и любовь — там Бог

Письма и проповеди отца Никона издавались неоднократно: разными издательствами выпускались сборники разного состава («Письма духовным чадам», «Нам оставлено покаяние», «Письма о духовной жизни» т.д.). Эти письма можно назвать бесценным сокровищем: в них очень просто, доступно излагается святоотеческое учение о том, как жить человеку, чтобы наследовать жизнь вечную. Отец Никон писал мирянам и монашествующим, которые в то время тоже были вынуждены жить в миру (практически все монастыри были закрыты). Он убеждал: единственный путь ко спасению — покаяние в своих грехах. Господь же милует и прощает каждого, кто обращается к Нему с покаянием: «Наш Спаситель — Господь. Никакой человек не может спасти ни себя, ни других. Всех спасает Господь Иисус Христос, Спаситель мира, если сознаем свою гибель и обратимся к Нему с молитвой о спасении. Никогда никому Господь не отказывал в прощении, помощи и спасении, только нужно самому действительно почувствовать опасность своего положения, состояния гибели, т.е. сознать, что погибаем во грехах».

Если мы не видим своих грехов — это не значит, что их нет: «Не думай, что легко увидеть свои грехи. Недаром Святая Церковь с земными поклонами учит нас молиться: "даруй ми зрети моя прегрешения". Так учит потому, что грех и диавол ослепляют человека, усыпляют его, чтобы он не прибег к покаянию и погиб. Блюдите, как опасно ходите!».

Покаяние действенно изменяет наши отношения не только с Богом, но и с ближними: «Ты видишь чужие грехи, туда обращено все твое внимание, а собственных грехов ты или не видишь, или легко сама себе прощаешь. Пока ты не будешь болеть сердцем о своих грехах и не будешь прощать ближним их грехопадений — ты … не христианка по духу. Закрой глаза на чужие грехи, а если нельзя не видеть, то молись о грешащих, как о себе, чтобы Господь простил им, тогда получишь милость от Господа; душа твоя постоянно будет изменяться, появится сокрушение сердца, умиление, нищета духа, жалость ко всем, мир душевный, непрестанная молитва и прочие дары Божии».

Сохраняйте мир с теми, кто находится рядом, носите тяготы друг друга — отец Никон непрестанно напоминает об этом, разбирая житейские ситуации, о которых ему пишут: «Главное, что от тебя требуется: всеми силами старайся сохранить мир с домашними, а если расстроишься, то в кратчайшее время попроси прощения и сама прости. Враг будет стараться отнять мир, не давать просить прощения. А ты его не слушай. Побори его, призывая на помощь Господа Иисуса Христа»; «Живите мирно, почитайте друг друга большими и лучшими себя, учитесь смиряться перед людьми и друг другом, и перед Богом. Смиряться не наружно, а внутренно. А наружно будьте просты»; «А главное – сохраняй мир с ближними, насколько это зависит от тебя. Считай, что там собрались в кучу всякие больные, так это и есть. Поэтому и надо относиться ко всем, как относятся в больнице. Там, т.е. в больнице, не ругают, что кто-нибудь заболел легкими, сердцем, животом, не говорят: "Ах ты негодяйка слепая, ишь, глазами заболела!" Так и вам друг друга не ругать надо за душевные болезни, а терпеть и жалеть друг друга. Друг друга тяготы носите, и тако исполните закон Христов, – говорит апостол».

Отец Никон соглашался со святителем Игнатием в том, что настало время оскудения духовных наставников, но от этого не надо унывать: «Я думаю, что теперь при отсутствии руководителя Господь Сам ведет людей, искренне желающих идти Его путем. Надо больше молиться и поступать во всем по совести, или по заповедям, а в каждом, даже малейшем нарушении, глубоко сокрушаться и каяться, ибо малое, не исцеленное покаянием, обязательно приведет к большему».

Очень часто мы сокрушаемся, что не имеем старцев, каких-то «особых» духовников. Однако в подобном случае отец Никон предупреждал: «Вы говорите, что слушались бы каждого слова о. С., а я Вам говорю, что это Ваша мечта, а не действительность. Человек, который не слушает Бога в заповедях Его (вернее, не может во всем слушаться, пока не смирится) никак не может во всем слушаться и исполнять волю человека. Господь везде. Попробуйте в самом малом слушаться Господа, делать пред лицем Его то, что Вы делаете ежедневно. Попробуйте. Сидите ли, стоите, лежите, смотрите, отвечаете, говорите, относитесь к ближнему, думаете и проч., попробуйте все это делать по заповеди Божией, как бы пред Самим Богом, ибо воистину везде Господь. Им мы живем и движемся, и существуем. Попробуйте так делать хоть в течение одного часа. Если Вы могли бы во всем слушать человека, то почему бы Вам хоть в течение часа ежедневно не слушаться Господа? Не мечтаете ли Вы слишком много и о большом, упуская малое, реальное, доступное Вам? Враг нашего спасения так часто делает: внушает желание большего, чтобы не дать исполнить и малого. Простите учащего и не творящего».

Главное и самое трудное для человека — приблизиться ко смирению, хотя бы к начаткам его: «Не возвышай голоса ни на кого. Помни непреложное слово Господа: Бог гордым противится. Это значит, что ты ни в чем не будешь иметь успеха, ни во внутренней жизни, ни во внешней. Во внутренней жизни уже видишь холод, леность, бесплодие. То же будет и во внешней»; «До конца жизни приходится каждому человеку бороться со своим ложным, падшим "Я". Самый успех в духовной жизни измеряется глубиной смирения. Вот почему надо как от руки Божией (так это и есть) принимать всякие унижения, оскорбления, обиды, даже падения — все содействующее подавлению нашего "Я", не с ропотом, а с благодарностью. Даже и при таком действовании до конца жизни человек не может вполне освободиться от тщеславия и высокоумия. Без смирения человек не может без вреда для себя получить и какие-либо дарования Божии. Вот почему и предсказано, что в последние времена, ввиду усилившейся гордости, люди будут спасаться только терпением скорбей и болезней, а подвиги от них будут отняты».

Отец Никон предупреждал, что одно из самых опасных, гибельных качеств для духовной жизни человека — самооправдание: «Истину скажу: никогда человек не познает себя (и не оплачет, следовательно), если 1) занимается самооправданием и 2) приписывает себе разные положительные качества»; «Укоряйте себя за всякое нарушение малейшей заповеди Божией, не допуская никакого самооправдания. Помните заповедь Спасителя: Тако и вы, егда сотворите вся повеленная вам, глаголите, яко раби неключими есмы. А мы не только не делаем всех заповедей, но и ни одной как следует не исполним, а гордиться и тщеславиться готовы на каждом шагу. Да поможет Вам Господь избавиться от этого змия!».

Игумен Никон (Воробьев) отошел ко Господу 7 сентября 1963 года. Те, кто был на отпевании, единодушно отмечали, что похороны превратились в пасхальное торжество. Батюшка погребен за алтарем Вознесенского кладбищенского храма, где он прослужил 15 лет. За несколько дней до смерти он обратился к прихожанам с духовным завещанием, которое и сегодня трогает сердце каждого верующего человека: «Очень прошу всех родных и близких твердо держаться православной христианской веры и прилагать до смерти все усилия ко спасению души через исполнение евангельских заповедей и частого (не меньше одного раза в год) исповедания грехов и причащения. В течение моей жизни я находил утешение в самых тяжких обстоятельствах и искушениях лютых — в вере в Господа Иисуса Христа и в молитве. Прошу жалеть и любить друг друга, помогать взаимно в материальной и духовной нужде. Где мир и любовь — там Бог, там радость и спасение, а вражда и зависть от дьявола. Спасайтесь!»

газета "Православная вера"