Доклад игумении Магдалины (Чекулаевой), настоятельницы Никитского женского монастыря г. Каширы на научно-практической конференции для монашествующих «Глобальные вызовы современности и духовный выбор человека» в Старицком Свято-Успенском монастыре 10 ноября 2022 года.

---

Схимонахиня Ольга (в миру Мария Ивановна Ложкина) родилась 2 августа 1874 года в деревне Иншино Рязанской губернии. Ее назвали Марией в честь святой равноапостольной Марии Магдалины.

В 20 лет, получив благословение родителей, она поступила в Никитский женский монастырь города Каширы, который к концу ХIХ века был многочисленной и благоустроенной обителью.

Духовное возрастание Никитского женского монастыря происходило под мудрым руководством Оптинских старцев.

Игумения Тихона, настоятельница обители, из опыта знала о важности духовного руководства. Сама она, будучи дворянского происхождения, по благословению Оптинского старца Макария (Иванова) в 10 лет поступила в Белевский Крестовоздвиженский монастырь. Став игуменией в Кашире, матушка Тихона все важные решения принимала только с благословения Оптинских старцев. Она и сестер благословила обращаться в Оптину в письмах за советом.

Сейчас в издательстве Никитского монастыря готовиться к изданию полное собрание писем Оптинских старцев к насельницам обители. Это более 500 писем, написанных с 1836 по 1910 год.

Сестры Никитского монастыря находились под духовным окормлением преподобных Оптинских старцев:  Макария (Иванова), Иллариона (Пономарёва), Амвросия (Гренкова), Иосифа (Литовкина), Никона (Беляева).

Известно, что старцы Анатолий (Зерцалов) и Никон (Беляев) посещали Никитскую обитель, духовно поддерживали и окормляли сестер.

В такой атмосфере возрастала духовно будущая схимонахиня Ольга.

Время расцвета Никитского монастыря в 1917 году сменилось тяжелыми испытаниями. Сестры обители разделили скорбную судьбу русского монашества.

Святой Патриарх Тихон писал в эти дни: «Тяжкое время переживает наша Святая Православная Церковь в Русской земле: гонения воздвигли на истину Христову враги сей истины… Зовем всех вас, верующих и верных чад Церкви: станьте на защиту оскорбляемой и угнетаемой ныне святой матери нашей… А если нужно будет и пострадать за дело Христово, зовем вас, возлюбленные чада Церкви, зовем вас на эти страдания вместе с собою».

До закрытия монастыря матушка Ольга прожила в обители более 28 лет. Незадолго до революции она приняла монашеский постриг с именем Моисея.

В 1923 году монастырь был окончательно закрыт. Сестры с тяжелым сердцем спешно покидали родную обитель: в трехдневный срок приказано было освободить все здания, разрешили взять только личные вещи.

Матушка Ольга отличалась решительным нравом и всегда была готова постоять за правду. И когда начали разорять монастырские святыни,  бросилась защищать… Очнулась страдалица с пробитой головой в доме Рудневых, потомков Каширского купца Фёдора Руднева, строителя Никитской обители. Изгнанным сестрам разоренного монастыря был полностью предоставлен для жизни второй этаж рудневского дома. Вынужденные жить среди мира, они еще какое-то время смогли держаться вместе, сохраняя устав родного монастыря, исполняя свои монашеские обеты.

Матушку Ольгу выхаживали долго. Несколько месяцев она находилась между жизнью и смертью. Осталась жива Божией милостью.

Всё шире разворачивалась борьба против Церкви Христовой, участились аресты верующих. Несколько лет подвижница не могла найти пристанища и вынуждена была скитаться, пока в конце 1920-х годов  Господь не привел ее в Москву.

Ее келией стала крошечная треугольная комнатка полуподвального помещения двухэтажного дома на углу Большого Дровяного и Известкового переулков, недалеко от Таганской площади. Матушка делила ее с двумя монахинями. Условия их жизни были аскетические. В келии помещался единственный деревянный топчан, на котором сестры отдыхали по очереди, небольшой шкаф и маленький столик. И хотя самим им жилось очень трудно и голодно, матушка Ольга собирала сухари, чтобы помогать другим. Все эти трудности она переносила с христианским мужеством и твердой верой в Промысл Божий. Силы черпала в молитве. До войны она ежедневно приходила в храм Покрова Божией Матери на Лыщиковой горе.

В период с 1942 по 1952 год подвижница принимает великую схиму с именем Ольга, в честь святой равноапостольной русской княгини. Матушка практически ничего не рассказывала об этом. Когда спрашивали, говорила кратко: «Схима — это молитва, а одежда — тряпки, а в схиме огонь — молитва: схима — это любовь!».

Постриг в великую схиму совершил схиархимандрит Амвросий Балабановский (Иванов), один из последних Оптинских старцев. Он совершал тайные монашеские постриги по благословению Патриарха Алексия (Симанского).

Матушка Ольга жила достойно. Подвиг свой несла втайне, но плоды его были очевидны. Все, кто хоть раз встречался с ней, наполнялись радостью, миром, тишиной и любовью.

Сохранились многочисленные рассказы о том, как много времени подвижница проводила в походах по Москве. Утруждая себя, она пешком, с непрестанной молитвой преодолевала огромные расстояния. Среди людской толпы схимница выбирала именно того человека, кому особо нужна была помощь, кто был подавлен, огорчен, печален, кто попал в беду, кто болен… Одно ласковое слово, сказанное с любовью, от сердца, возвращало людей к жизни.

Презирая собственный покой, матушка всегда направлялась туда, куда вел ее Промысл Божий.

С 1952-го до начала 1960-х годов схимонахиня Ольга периодами жила в селе Руново Каширского района Московской области в маленькой келейке, расположенной в колокольне храма Преображения Господня. Схимница пребывала в молитвенном уединении, устраивая свою жизнь по монастырскому уставу.

Прихожане часто обращались к ней за советом, хотя делали это осторожно. Уже в то время у схимонахини Ольги был дар духовного рассуждения, который святые отцы считают высшим аскетическим достижением. «Это — дети! Им надо молоко!» — говорила она прибывшему на приход священнику Павлу Максимову, когда он читал проповеди своим прихожанам на высокодуховные темы.

С началом хрущевских гонений в 1960-х годах матушка Ольга безвыездно жила в Москве. Многие годы подвижница мужественно переносила выпавшие на ее долю страдания: соседи, желавшие завладеть комнатой старицы, создавали ей невыносимые условия. Даже зимой не позволяли топить печь, готовить еду. Они не пускали к подвижнице людей, приходивших за духовным советом, писали доносы, вызывали милицию. Несколько раз соседям удавалось поместить матушку Ольгу в психиатрическую больницу, выдавая ее странные, непонятные им поступки и слова за сумасшествие.

В этом скорбном месте она провела в целом около двух лет. Испытания еще больше закалили подвижницу, укрепили ее дух. Всю скорбь, боль и поношения она принимала как из руки Божией, благодушествовала и не сдавалась.

Поначалу врачи отнеслись к ней как к обычной душевнобольной пациентке. А схимница и в больнице непрестанно молилась и строго держала пост. Когда она отказывалась принимать предлагаемую пищу, ее насильно кормили, связывали, усмиряли. Но подвижница всё кротко терпела ради Господа. Со временем врачи стали замечать, что само присутствие матушки Ольги усмиряет больных. Даже тяжело страдающие, «буйные» пациенты при ней вели себя спокойно, некоторые постепенно выздоравливали, и их выписывали.

Ее веру в Бога врачи признали «старческим слабоумием» и отпустили из больницы только под опеку келейницы.

Около 1962 года начинается открытое служение матушки Ольги людям.

К ней приходят страждущие, больные, нуждающиеся в помощи и добром совете. Ее слова, исполненные величайшей мудрости, освещали и согревали души. С большой теплотой она относилась к больным и страждущим. Могла утешать их часами, оставляла ночевать на своей кровати. Люди с удивлением вспоминали, что никогда не видели подвижницу ночью спящей. Только присядет ненадолго в свое кресло, а губы безмолвно шевелятся.

К приходящим настойчиво обращалась:

— Молитесь, доченьки! Мир молитвой держится! 

Схимница не любила, когда при ней вели праздные беседы, начинала волноваться, перебивать и безмерно радовалась, когда вместе молились, читали акафисты и пели духовные стихи. С ней невозможно было говорить как с обыкновенным человеком о разных житейских делах. Она говорила только то, что человеку необходимо было услышать, чтобы идти по духовному пути, поскольку люди обращались к ней, желая получить духовную пользу и мудрый совет. Часто ее слова были неясными, даже чудноватыми, но со временем открывался их глубочайший смысл.

Матушка не могла терпеть осуждения, всегда пресекала его.

Схимонахиня Ольга всю жизнь ревностно хранила свои монашеские обеты, данные ею при постриге в Никитском монастыре. Оказавшись в миру, она стремилась жить по послушанию. Она придавала исключительное значение духовному совету и руководству на пути ко Христу и внутреннего делания. Ее духовником был архимандрит Троице-Сергиевой лавры Пимен (Никитенко). Он являлся помогающим священником на приеме исповеди архимандрита Кирилла (Павлова). Бывая в Лавре, подвижница исповедовалась у отца Пимена, после обязательно причащалась.

Во время своих походов по Москве схимонахиня Ольга иногда останавливалась перед каким-то закрытым зданием, отдаленно напоминавшим храм, и подолгу молилась на этом месте. Для нее не существовало времени. Подвижница, наделенная даром провидения, благодатью Святого Духа сквозь время видела эти великие московские святыни восстановленными, возрожденными духовно. Одним из таких мест был древний Свято-Данилов монастырь, основанный в ХIII веке святым благоверным князем Даниилом. Всем, кто не мог устроить дела в Москве с жильем или работой, схимонахиня Ольга настоятельно советовала обращаться за помощью к великому князю Даниилу, отслужить ему молебен. Свято-Данилов монастырь был первым возвращен Церкви после времен лихолетья в 1983 году. За пять лет обитель была восстановлена и стала одним из центров юбилейных торжеств, посвященных 1000-летию Крещения Руси.

Матушка Ольга многих своих духовных чад направляла молиться в разрушенные монастыри и храмы Москвы. И каждое такое посещение дарило удивительную радость. Часто в этих храмах люди получали исцеления от недугов, болезней, тяжких душевных состояний. Матушка не раз повторяла:

— Всё это откроется со временем! Нет закрытых храмов, молитесь — и всё откроется.

Схимонахиня Ольга сама чтила и призывала своих духовных чад особо почитать преподобную Евфросинию Московскую, говорила, что без почитания преподобной Россия не встанет с колен, потому что с Дмитрия и Евдокии началась Московская Русь.

За свою долгую жизнь подвижница прошла путь терпения различных унижений, поношений, насмешек, укоризн от людей. Но лицо ее было всегда светло и радостно. Похвалы и благодарности от людей она принимала безразлично. Схимница избегала их, переходя на юродство.

Схимонахиня Ольга была необычайно крепкой и сильной, почти не болела. Матушка не боялась ни холода, ни жары, ни работы. Окружающие изумлялись, откуда у нее в таком возрасте столько сил и энергии.

В начале января 1973 года подвижница начала кашлять. Близкие думали, сильно простудилась.

О своей близкой кончине она знала заранее. Как бы прощаясь со всеми приходившими к ней, схимница благословляла их и каждому дарила что-то в благословение на дальнейший жизненный путь.

Во время болезни приходской священник Покровского храма Михаил Фарковец приходил исповедовать и причащать матушку Ольгу.

За день до кончины ей как будто полегчало, она была радостная, казалось, что у нее прибавилось сил. Все приободрились, думая, что их дорогая матушка начала выздоравливать…

Во время предсмертной болезни схимонахини Ольги келейницы Анна Аляева и Анна Щептева спрашивали ее духовника отца Пимена (Никитенко), как подготовить схимницу к погребению. Архимандрит Пимен направил их в Елоховский собор: «Там есть тайные монахини, они всё сделают как надо».

В ночь на 23 января 1973 года во время чтения канона на исход души схимонахиня Ольга тихо предала свой дух Господу.

Погребена матушка Ольга на Калитниковском кладбище города Москвы, у стены храма в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость», на месте, которое она сама выбрала незадолго до кончины.

---

---

 

Доклад наместника мужского Данилова монастыря города Москвы епископа Солнечногорского Алексия на научно-практической конференция для монашествующих «Глобальные вызовы современности и духовный выбор человека» в Старицком Свято-Успенском монастыре 10 ноября 2022 года.

---

На протяжении всех лет существования Церкви вопрос о духовниках, духовном руководстве продолжает оставаться одним из самых актуальных. Святая Церковь учит нас, что духовная жизнь – это жизнь в Духе, жизнь с Богом, жизнь по заповедям. Это такой образ жизни, при котором все наши дела, мысли и чувства выстраиваются по Евангелию. Есть заповеди евангельские, заповеди церковные; мы по ним проверяем себя, насколько живем во Христе, насколько наши поступки совершаются по Богу. Наша христианская совесть подсказывает, правильно ли мы поступаем. Мы должны бороться не только, а может, и не столько с окружающим миром, но в первую очередь, с самим собою, и это –  самое сложное, самое трудное.

Нет смысла повторять, что в духовной жизни без опытного руководителя невозможно достичь успеха. Митрополит Симбирский и Новоспасский Лонгин, отвечая на вопрос, зачем нужен духовник, говорил: «Христианству невозможно научиться теоретически. Настоящее христианское отношение к жизни передается от человека к человеку с апостольских времен. А сами апостолы были со Христом и восприняли во всей полноте евангельские истины благодаря тому, что Он Сам учил их не только словом, но и самой Своей жизнью».

Через слово, рожденное по благодати, учитель может  правильно наставлять ученика, но важны не только слова. Митрополит Волгоградский и Камышинский Феодор (Казанов) вспоминал, что он как-то спросил своего духовного отца  архиепископа Ярославского и Ростовского Михея (Хархарова): «Владыка, вот Вы меня ничему не учите – как мне быть-то?» – Тот ответил: «Ты же видишь, как я живу? Если хочешь, подражай. Если не хочешь, что толку мне тебе что-нибудь говорить».

Надо отметить, что, несмотря на то, что за годы безверия монашеская традиция в России была прервана на уровне институций, всё это время она продолжалась на духовном уровне. Цепь духовного преемства крайне истончилась, но, к счастью, никогда не прерывалась. Духовный опыт передавался от учителя к ученику, со временем ученик сам становился учителем и передавал опыт своим ученикам.

Русская Православная Церковь всегда славилась своими духовными наставниками. Быть духовником – это предельно ответственное церковное служение. Наставником может стать только тот, кто сам когда-то прошел школу послушания, усвоил также и духовный опыт предшествующих поколений, который передается ученикам от опытных духовников через общение и послушание. В преемстве духовного руководства, которое, как и апостольское преемство, идет от первохристианских времен, заключается сила монашества. Апостол Павел в Послании Коринфянам писал: «Я от Самого Господа принял то, что и вам передал» (1 Кор. 11:23).

Наши духовные отцы были духовными чадами других святых отцов. Так, мой духовник, у которого я исповедовался почти полвека, приснопоминаемый архимандрит Кирилл (Павлов), пришел в лавру, когда там, в числе первых насельников, был отец Иосий (Евсенюк) из Гефсиманского скита (в будущем схиархимандрит Иосия); за своим духовником, игуменом Израилем (Андреевым), он пошел в ссылку. С 1947 года в лавре подвизался архимандрит Серафим (Шинкарев) из Коренной пустыни под Курском. Великий молитвенник, одно время он нес послушание духовника. Это люди, которые принесли с собой в лавру традицию, дух. И этот монашеский дух не угас. Архимандриты Кирилл (Павлов), Наум (Байбородин), Петр (Семеновых; в схиме Серафим) и многие другие являются прямыми наследниками несломленного русского монашества. Наши духовные отцы, приняв наследие от своих наставников, передали его нам, а наша задача приумножить и передать его неповрежденным последующим поколениям. Так продолжается традиция…

***

В последние годы активно обсуждался вопрос духовного попечения о насельниках монастырей, что нашло свое отражение в «Положении о монастырях и монашествующих», принятом на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в 2017 году. В нем было сказано, что духовное руководство со стороны игумена/игумении является основой жизни любого монастыря. На них возлагает Церковь ответственность за духовное развитие монастырской общины. «Духовное окормление братии – главнейшая обязанность игумена, ибо он должен будет дать пред Богом ответ за каждого члена братства», – сказано в «Положении…» (см. 5.2, 7.3). Задача игумена состоит прежде всего в том, чтобы открывать братии богатство духовной жизни, вести их к совершенству единения с Богом.

«В своих отношениях к братии настоятель ни на минуту не должен забывать, что главнейшей целью всей его деятельности является спасение душ врученного ему братства, для достижения которой и должны быть направлены все его душевные и телесные силы». Однако по-прежнему в некоторых наших обителях игумен и игумения воспринимаются не как духовный отец и духовная мать, а как администраторы и хозяйственники, призванные заботиться о материальных нуждах братства.

Стоит ли еще раз говорить о том, что каждого из нас, кто оставил мир, и пришел в монастырь ожидают искушения, подчас больше тех, с которыми он сталкивался в миру. Архиепископ Феодор (Поздеевский), последний настоятель нашего монастыря перед закрытием, предупреждал, что каждый пастырь должен помнить и быть готовым к тому, что он будет искушаем диаволом по образу искушений в пустыне Господа Иисуса Христа, так как, ни больше ни меньше, «является продолжателем дела Христова по устроению его Царства на земле». Слова эти можно отнести и ко всем монашествующим.

Пришедшему в монастырь необходима помощь духовного отца, без которого невозможно пройти искус послушания. Послушание – основа монашества, оно особенно важно для новоначальных. По словам древних отцов-подвижников, «Бог ничего так не требует от новоначальных монахов, как послушания». Преподобный Иоанн Лествичник писал, что «прельстились те, которые возложили упование на самих себя, сочли, что они не имеют нужды ни в каком путеводителе». Преподобный Макарий Египетский учил, что «вступающий на монашескую стезю вверяет все свое и саму душу свою после Бога духовному отцу… и тот руководит его жизнью по своему желанию, так, что новоначальному иноку уже не надо заботиться относительно того, в чем он нуждается, а в чем нет».

Если мы стараемся трудиться над собой – нам дается духовник, руководитель на этом пути. Он дает нам направление, показывает нам истину, и мы должны приходить к нему, прежде всего, с верой, что через него действует Господь. Когда мы слышим слова духовника, мы должны их исполнить, стараться, по крайней мере, исполнить. Святые отцы говорят, что если мы берем благословение и не исполняем, то можем от Бога получить вразумление. Это важно для понимания каждого из нас.

Духовный отец молится о своем духовном чаде, укрепляет в борьбе с грехом и указывает путь ко спасению и исправлению, предлагая различные духовные врачевания. Недаром очень часто о духовнике говорят как о духовном враче. Как писал преподобный Антоний Оптинский (Путилов): «Как врачи медицинские, так и врачи духовные не одинаково поступают. Одни больному все позволяют и пить, и есть, а другие велят строгую диету наблюдать; так и духовники: одни все прощают и разрешают, а другие за все истязуют и связуют. А цель у всех одна: чтоб исцелить».

Однако найти своего духовника не так просто. Истинных светочей мало, но они все же есть, и Господь воздвигнет других, если мы сами будем стремиться ко Христу. Старая пословица говорит: «Будет послушник – найдется и старец». Тут есть два момента. Во-первых, есть ли такие старцы, которые могли бы руководить души ко спасению? Во-вторых, готовы ли мы сами исполнять всё, что нам будут говорить? Отсюда две крайности: с одной стороны, мы бросаемся без рассуждения исполнять всё, что прочтем у святых отцов о послушании, а с другой стороны, отмахиваемся от дельных разумных советов: «Это не для нас, этот “подвиг” не для нашего времени». И то и другое – ошибка.

Следует также сказать, что помимо живого непосредственного общения «духовник – послушник», важнейшей составляющей иноческой жизни является постоянное многократное изучение трудов святых отцов, обращение в молитвах за помощью к ним. Отцы Церкви — живое воплощение Христова учения – оставили нам свои творения, в которых побуждают человека к доброделанию, рассказывают о духовной брани, о вражеских кознях и способах отражения их, делятся своим личным опытом преодоления.

Но при этом Николай Гурьянов предупреждал своих духовных чад: «Вы все ищите только духовников, а Евангелие забываете. У нас у всех один духовник – Евангелие. Это смысл жизни, наша живая вера, надежда и любовь. Мне даже обидно бывает, что ищут только человека, а Господа забывают. Это хорошо, если есть разумный, верующий батюшка, к которому можно обратиться, это счастье, но если Господь не послал – разве невозможно спастись?!»

---

---

 

Доклад наместника мужского монастыря Нило-Столобенская Пустынь игумена Гавриила (Баглая) на научно-практической конференция для монашествующих «Глобальные вызовы современности и духовный выбор человека» в Старицком Свято-Успенском монастыре 10 ноября 2022 года.

---

Святитель Игнатий (Брянчанинов) называет монастырь нравственной лечебницей, а преподобный Ефрем Сирин определяет главный вектор духовного врачевания словами: «Первое делание у монаха – безмолвие, то есть жизнь без развлечений, в удалении от всякого житейского попечения, чтобы, став выше человеческих наслаждений, можно было прилепиться к Богу».

Именно тяга к безмолвной жизни, побудила жаждущих аскетического подвига христиан, оставить цивилизацию, удаляясь из городов в пустынные места, таким образом послужив к возникновению монашества – явления, как такового.

В исторической перспективе сутью монашества стало не столько оставление мира ради своего спасения, сколько служение тому самому миру через молитву, духовное окормление и просвещение людей.

В этом свете монашеского служения примечательны слова Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла, сказанные им на Собрании игуменов и игумений монастырей Русской Православной Церкви (23 сентября 2022 года): «Казалось бы, для чего нужны миру монахи, которые удаляются от него и видимым образом никак на мир не влияют? Зачем они нужны, со своим особым целеполаганием и с практикой осуществления этого целеполагания? Они нужны как часовые, которые стоят на страже. Их стража – это трезвение и молитва в монастырях, которые не прекращаются ни на минуту. Это тяжелейший труд и великая ответственность, ибо, как свидетельствует святой Силуан Афонский, «молиться за людей – это кровь проливать». И сегодня миру как никогда нужна молитва».

Помимо сугубой молитвы за весь мир, монаху приличествует украшать свою жизнь такими добродетелями, как милосердие, попечение о немощных, забота о ближних. Следуя словам апостола Павла, монашествующий должен для всех сделаться всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых (1Кор. 9:22).

Однако, не стоит забывать и об опасностях, что таятся в миру и стараются всяческим образом погубить душу христианина. В современном постсекулярном обществе перед каждым человеком ставится новая духовная проблема, новый вызов в духовной жизни.

Православные христиане сталкиваются с влиянием современных глобализационных трендов, являющихся отражением развития общества, обновленного научно-техническим прогрессом. Среди таких трендов важнейшими являются информатизация и цифровизация. Новейшие средства коммуникации позволяют передавать огромный объем информации в считанные доли секунды. Современные компьютерные технологии не только завоевывают человеческий мир, но и проникают в монашеские общины, становясь, порой, неотъемлемой частью жизни инока.

Перед лицом монашества встает вопрос о целесообразности и необходимости использование передовых научных технологий. Для начала необходимо отметить, что человек, принявший монашество, – это человек, добровольно отказавшийся от всех благ мирской жизни, это человек, стремящийся всем своим существом к теснейшему единству с Богом в молитве и богообщении. Преподобный Исаак Сирин советовал своим ученикам опасаться обширного мирского влияния, говоря: «В том и добродетель, чтобы человек не занимал ума своего миром». Действительно, достаточно трудно не занимать ума миром, особенно, живя среди мира. Но «трудно» еще не значит «невозможно». Еще остается место подвигу неустанной борьбы в себе за победу в душе Любви Христовой.

Однако современные глобализационные тренды задают диаметрально противоположный тон. Посредством компьютера или смартфона перед монахом открывается тот шумный и многоголосый мир, от которого инок некогда отрёкся во время своего пострига.

Зачастую это приводит к обмирщению, потере целомудрия – целостного, единого мудрствования, единой, целостной картины мира, целостного взгляда на вещи.

Отсюда проявляются злокачественные синдромы духовной болезни: ослабевание молитвы, оскудение кротости и смиренномудрия. Появляются грехи рассеяния помыслов, скуки, нерадения и своеволия. Монашеское делание отходит на второй план, смещается порой просматриванием социальных сетей.

Мир, от которого инок отрекается при иноческом пострижении, незаметно входит снова в душу и наполняет сердце монаха. Преподобный Силуан Афонский с грустью рассказывал: «Знаю одного монаха, который, когда был молодым, то сёла обходил кругом, чтобы не видать соблазна, а недавно два часа усердно смотрел на мир, и сам мне сказал, что полюбил мир. Так может измениться душа монаха и обратиться к миру. А ведь он семнадцатилетним юношей пришел в монастырь и прожил в обители 35 лет. Из этого видно, как надо бояться, чтобы не потух в нас тот огонь, который нас понудил бросить мир и возлюбить Господа».

Действительно, современный монах поставлен в условия, когда мир старается вернуть себе не только его тело, но и, что важнее, – его душу! Поэтому необходимо постоянно поддерживать в ней огонь благодати Христовой, сохранять те дары Духа, которые были даны иноку при постриге.

Нужно также помнить, что проблему целомудренности монашествующих, их верности Христу нельзя полностью переносить в плоскость личного выбора монаха. Монашество невозможно поместить в рамки лишь личного устроения, в противном случае потребность в монастырях, уставах, монашеской традиции в целом попросту отпадает. Это в корне неверно.

Недостаточно одного благочестивого настроения и стремления к уединению, чтобы стать монахом. Необходимо быть образованным в стенах монастыря, необходимо быть «рожденным в монашество» в самом монастыре. Монаху помогает зреть и возрастать монастырь и братство.

В этом процессе созревания важная роль в монашеском делании отречения от мира отводится не только самому монаху, но и игумену монастыря. От него во многом зависит создание условий, позволяющих инокам безукоризненно исполнять свои монашеские обеты. Наставники всегда должны остерегаться, чтобы не впустить в стены обители очередную порцию «мирского духа», который подобно плесени будет разлагать монастырский уклад.

Игумен монастыря должен являться не только устроителем обители, но и мудрым пастырем, который за внешним поведением монаха должен усмотреть сокрытую внутри него жизнь: его духовное здравие или, наоборот, пораженность мирским духом. Необходимо помнить, что уход от братского общения во всемирную паутину порой может означать для монаха, попросту попытку убежать из неприятной реальности.

Тут на помощь приходит возможность заменять суррогатную информацию на истинно ценную: конкретно, это и возможность организовывать досуг братии, к примеру, с поездками в другие монастыри и святые места, ведь в конце концов жизнь в монастыре в наше время в полной изоляции от мира маловероятна и в первую очередь из-за того, что сама психология человека, рожденного и воспитанного в новую эпоху, повреждена той самой «доступной средой».

Помочь в данной проблеме способны и беседы – обсуждение проблем с братией, перенос мирской повестки дня в плоскость духовную; а самое главное предоставлять возможность высказаться о наболевшем, чтобы было очевидно стремление игумена слушать и слышать своих собратьев.

Завершу свой доклад цитатой из книги «Дом Божий – врата небесные» архимандрита Эмилиана (Вафидиса): «путь Господень, путь Духа не имеет ничего общего с плотским мудрованием, с теми, кто еще живет по плоти и о плотском помышляет. Именно поэтому нам так необходимы наши беседы. Они возвышают нас, помогают нам чувствовать наше единство и предстоять Господу как Учителю, Отцу, Ходатаю, Архиерею, Царю Церкви. Невозможно представить братство без встреч, без них невозможно было бы выжить».

---

---

tvereparhia.ru