Доклад игумена Сергия (РљСѓРєСЃРѕРІР°), РЅР°СЃС‚оятеля Вознесенской Давидовой пустыни РЅР° заседании монашеской секции «Древние монашеские традиции РІ условиях современности» РІ рамках регионального этапа XXVII Международных Рождественских образовательных чтений (Московская епархия, Высоцкий мужской монастырь, Рі. Серпухов, 29 РЅРѕСЏР±СЂСЏ 2018 РіРѕРґР°)

---

Ваши Преосвященства, ваши Высокопреподобия, досточтимые отцы игумены и матушки игумении, дорогие братья и сестры!

Благословите мне зачитать доклад на тему «Идеалы монашества глазами молодых: мечты о несбыточном или возвращение в Отчий дом?». Эта тема обширная и не новая в жизни монашества и монастырей. Каждый период истории, который был связан с изменением взгляда государства на Церковь, в целом отражался и на жизни монашествующих и обителей. Вместе с изменением взгляда государства менялось и восприятие монашества со стороны простых мирян.

Помимо этого стоит вспомнить, что все движение людей к Богу, приближение и удаление, есть, со одной стороны, мечты о несбыточном как ощущении внутренней необходимости в наиболее полном воплощении, и, с другой, возвращении в Отчий дом как стяжании Благодати.

В Положении о монастырях и монашествующих говорится, что монашество – это особый образ христианского жительства, заключающегося во всецелом посвящении себя на служение Богу [1]. По слову cвятых отцов, «монах есть тот, кто на единого взирает Бога, Бога единого желает, Богу Единому прележит, Богу единому угодить старается» [2]. Как писал свт. Игнатий (Брянчанинов): «Монашество есть установление Божие, отнюдь не человеческое» [3].

Рћ монашестве РіРѕРІРѕСЂРёС‚ Господь РІ Евангелии РѕС‚ Матфея: Р•СЃР»Рё хочешь быть совершенным, РїРѕР№РґРё, продай имение твое Рё раздай нищим; Рё будешь иметь сокровище РЅР° небесах; Рё РїСЂРёС…РѕРґРё Рё следуй Р·Р° РњРЅРѕР№ (РњС„. 19:21); Р’СЃСЏРєРёР№, кто оставит РґРѕРјС‹, или братьев, Рё сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради имени Моего, получит РІРѕ сто крат Рё наследует жизнь вечную (РњС„. 19:29). Цель монашеской жизни, РїРѕ словам старца Варсонофия Оптинского, – это «поиски Бога» [4]. И стремление достичь Богообщения становится главным идеалом, «пределом совершенства, который человек РІ отдельности намечает себе» [5].

Идеал монашеской жизни, заложенный святыми отцами, мы видим в последовании монашеского пострига, где в ответ на вопрошение игумена: «Что пришел еси, брате, припадая ко Святому жертвеннику и ко святей дружине сей?», постригаемый отвечает: «Желаю жития постнического». В этом ответе мы находим ответ на идеал монашеской жизни. «Житие постническое» означает не просто воздержание в пище. Это слово – славянское по происхождению, один из переводов греческого слова «аскеза», которое можно более точно перевести как «подвижничество».

Отсюда следует, что ответ постригаемого «Желая жития постнического» заключает в себе готовность из любви к Богу проводить жизнь в подвиге, послушании, нестяжании, отказаться от земного покоя и наслаждения.

---

Человек, являющийся современником очередного изменения государственного взгляда РЅР° Церковь, после десятилетий безбожия Рё гонений получил возможность выбора пути Рє Богу Рё идеал этого пути РѕРЅ увидел РІ монашестве. РћРЅ живет РІ условиях, РєРѕРіРґР° РІ РјРёСЂРµ развивается технический прогресс, который дает возможность улучшения земной жизни, формируется мысль РѕР± «удобности» современного земного существования. Только представим – РјРЅРѕРіРёРµ проблемы, прежде беспокоившие людей, РІСЂРѕРґРµ Р±С‹ РїСЂРµРѕРґРѕР»РµРЅС‹, Рё сам С…РѕРґ жизни раз Р·Р° разом показывает, что СЃ каждым днем РјРёСЂ становится только лучше Рё наполняется комфортом, Рё этот комфорт достигнут прогрессом, без РІРёРґРёРјРѕРіРѕ участия Бога РІРѕ всем. Это, правда, РЅРµ доказывает, что таким РјРёСЂ будет всегда, Рё само приближение Рє «счастью» было достаточно болезненным для миллионов людей.

А что станет, если такая «удобная» жизнь, лишенная трудностей отцов Синайских пустынников IV века или преподобного Сергия из XIV века и многих других подвижников, закончится? Ведь тогда многие увидят, что на самом деле их цели так и остались несбывшимися, что они остались в этом мире одни, со своими проблемами. На кого они смогут опереться в таком случае? Это и есть то самоотдаление от Бога, что в последующем приводит к разрастанию тех страстей человеческих, что становились источником бедствий в движении к земному счастью.

В принципе, мы должны понять, что молодое поколение, родившееся в таком комфортном мире, подвержено и своему неполному развитию:

• молодой человек, только вступивший РІ сознательную жизнь, РЅРµ имеет сформировавшегося четкого представления РѕР± окружающей действительности;
• РѕРЅ, как правило, РЅРµ искушен РІ вопросах Р±РѕСЂСЊР±С‹ СЃРѕ СЃРІРѕРёРјРё страстями;
• РѕРЅ, Рє тому же, стремится разобраться РІ этих самых идеалах, перебирая РёС… Рё проверяя, экспериментируя СЃРѕ следованием РёРј.

Здесь мы должны признать и то, что, как и со всяким идеалом, в жизни человека могут возникнуть некоторого рода внутренние конфликты. Ощущение невозможности воплотить в полной мере евангельские и святоотеческие идеалы в силу кажущейся нерешительности монашеской среды или в силу максимализма новоначального и рождает то разочарование в монашеском делании, что кажется непонятным людям.

Причин у такого состояния духа несколько:

• каждый человек воспринимает монашеское жительство через РїСЂРёР·РјСѓ СЃРІРѕРёС… страстей, заведомо облекая его убеждением, что простым мирянам так жить практически невозможно;
• молодой человек абсолютизирует СЃРІРѕРё представления Рѕ достижении этих идеалов, как единственно верные;
• РѕРЅ РЅРµ желает понять немощи Рё СЃРІРѕРё, Рё РґСЂСѓРіРёС… людей, что противоречит Рё евангельской заповеди Рѕ любви Рє ближнему, Рё убеждению Рѕ «срединном, царском пути»;
• молодой человек убежден РІ кажущейся простоте достижения идеала, РЅРµ представляя, готов ли РѕРЅ быть верным этим идеалам РЅР° протяжении всей земной жизни.

Более того, в дополнение к разговорам об идеале монашеской жизни, отметим, что само слово «монах» не стоит воспринимать только в значении «один», но и в значении «единый», то есть как «единая личность, свободная от влияния греховности мира и стремящаяся к Богообщению» [6].

---

Неверной стоит считать и мысль о важности земного, мирского, которая, по слову прп. Паисия Святогорца, возникла ныне и в монашеской среде. Во многом, светское представление о жизни, утрата мысли, что земная жизнь с ее целями и проблемами есть «пребывание по отношению к Вечности» [7], привело и к оскудению духовной глубины [8].

Это рационалистическое настроение настраивает монаха не на стяжание Благодати («фаворского света»), а на исполнение добрых дел, которые тоже важны и необходимы, но делает веру сердца чем-то арифметическим. Это, кстати, напоминает часть Евангельского повествования о Марии, слушавшей Господа, и хлопочущей Марфе. То есть речь идет о более широких духовных процессах, которые коснулись и обителей.

---

В этой части постараемся предложить, какими путями стоит преодолеть молодым людям то ощущение оторванности от обителей, о котором говорилось прежде в докладе.

Во-первых, вспомним, что Господь Бог Саваоф говорит пророку Иезекиилю: коли он не объявит грешнику, что ожидает его за беззакония, и грешник умрет во грехе, то пророк будет отвечать за его душу (см. Иез. 3:16–21). Тем самым мы признаем, что большая ответственность ложится на священство и монашество. В этом случае упомянем статью схиархимандрита Емилиана (Вафидиса) «Пути обновления и возрождения монашества», в которой он поднимает проблему преемственности монашеской традиции, предлагая создавать особые православные братства для новоначальных, в которых они могли бы подготовиться, получить первичное образование и опыт монашеской жизни [9]. Важным должно стать приучение к постоянству в молитве, изучение Закона Божия, святоотеческого предания – через внешнее надо перейти ко внутреннему.

Во-вторых, нельзя не согласиться и с тем, что сами новоначальные (как и монахи в принципе) не должны погрязнуть во внешнем делании, позабыв внутреннее делание, молитву. Хотелось бы упомянуть архимандрита Никона (Рождественского) и его статью 1902 года «Православный идеал монашества» [10]. В статье будущий архиепископ отмечал, что вовлечение монахов в социальное служение миру стоит воспринимать как принижение и даже отрицание идеала монашества, с заменой его «идеальным суррогатом» [11].

При этом автор не отказывает монахам в этом послушании: напротив, социальное служение монастырей представлялась как дополнительная нагрузка при сохранении тех условий, которые позволяют жить монаху в соответствии с монашеским уставом. Более того, архимандрит Никон восклицает: «Пусть плохи современные иноки, но неповинны в том уставы монашеские!..» [12], и стремление облагородить монашество внешней работой ему казалась недостаточным без внутреннего делания.

В-третьих, стоит согласиться со статьей свщм. Илариона (Троицкого) 1915 год «Единство идеала Христова», в которой он пишет: «У нас стало два христианства, два христианских идеала: один для монахов, другой для мирян. Такое разделение Христова идеала я считаю нелепым принципиально и крайне вредным практически» [13]. То есть он писал не о разных христианствах, но о неравнозначных ступенях духовной жизни, констатируя, что «идеал – бесконечность», и Христос учил абсолютно всех людей без исключения. Однако пример монашествующих важен и показателен для мирян. Во многом, на мирян можно посмотреть как на «мечтающих о несбыточном», а на монашествующих как на стремящихся в «Отчий дом».

Поэтому признаем, что могут достичь результатов только беседа и учение в духе добродетелей, стремление объяснить, что некачественное воплощение идеалов частными лицами не является показателем ошибочности этих идеалов, что из чувства послушания монашествующие скрывают свои духовные подвиги, и что спасение зависит исключительно от потребности человека в Богообщении, а не реализации себя в лоне Церкви.

---

Главное, что мы должны помнить: всякий человек, и молодой, и старый, приходит в монастырь духовно раненным миром, и потому стремится излечиться от этих страданий, продолжив свой жизненный путь. Поэтому мы не должны его подталкивать, или настаивать на выборе им монашеского пути. Ибо раненный волк после излечения просто убежит в лес, сообразно со своей природой. Монашеское делание требует многих лет, и форсирование такого сложного духовного явления крайне опасно. Процитируем слова епископа Саратовского и Вольского Лонгина в беседе с журналистом портала «Православие и современность»: «Сразу хочу сказать, что мое отношение к крайнему перениманию опыта духовной жизни… таково: дух надо перенимать, а идти путем внешнего подражания нельзя...» [14].

Итак, подобный настрой крайне важен – он должен отсечь в человеке, готовящем себя к монашеству, недолжное распаление и восторженность (когда новоначальный «горит» желанием, а затем постепенно затухает), а также предохранить от нерадения – то есть важно взрастить то ровное отношение к долгу, что отразится в постоянном распятии себя миру [15].

Только так можно, стяжав смирение, осознав СЃРІРѕРµ несовершенство Рё уповая РЅР° Бога, сделать несбыточное СЏРІСЊСЋ, ведь, РїРѕ слову Господа, С‡РµР»РѕРІРµРєР°Рј это невозможно, Богу же РІСЃРµ возможно (РњС„. 19:26). И таким образом, как блудный сын, достичь своего Отчего РґРѕРјР°.

---

[1] Положение о монастырях и монашествующих. Троице-Сергиева Лавра. 2018. С. 5.

[2] РџСЂРї. Феодор Студит. Подвижнические монахам наставления. Слово 258. // Добротолюбие. Р’ 5 С‚. Рў. 4. Репр. РІРѕСЃРїСЂ. РёР·Рґ. 1889 Рі. Рњ., 1998. РЎ. 502.   

[3] РЎРІС‚. Игнатий (Брянчанинов). Рћ монашестве. Разговор между православными христианами, РјРёСЂСЏРЅРёРЅРѕРј Рё монахом. // Творения. Р’ 8 С‚. Рў.1. Рњ., 2001. РЎ. 421.   

[4] Иеродиакон Платон (Рожков). Учение преподобного Варсонофия Оптинского Рѕ монашестве [Электронный ресурс] https://www.optina.ru/pub/p40/ (дата обращения: 24.11.2018)   

[5] Идеал // Православная Богословская Энциклопедия. Приложение Рє РґСѓС…РѕРІРЅРѕРјСѓ журналу «Странник». Рў. 5. Петроград, 1904.   

[6] РђСЂС…РёРј. Рафаил (Карелин). «Что такое монашество» // Ей, РіСЂСЏРґРё, Господи! Рњ., 2018. РЎ. 167–168. 

[7] Архим. Рафаил (Карелин). Избр. соч. С. 173.

[8] Прп. Паисий Святогорец. Слова. Духовное пробуждение. Т.2. – Москва–Салоники, 2001. С. 349; Епископ Борисовский и Марьиногорский Вениамин. «Каким должен быть монастырь, чтобы стать источником притяжения и тихой пристанью для современного человека» // «Монашество Святой Руси: от истоков к современности (материалы Международной богословской конференции). М., 2015. С. 49.

[9] Схиархим. Эмилиан (Вафидис). «Пути обновления Рё возрождения монашества» [Электронный ресурс] https://azbyka.ru/otechnik/Emilian_Vafidis/puti-obnovlenija-i-vozrozhdenija-monashestva (дата обращения: 17.11.2018)

[10] Архимандрит РќРёРєРѕРЅ (Рождественский). «Православный идеал монашества» // Душеполезные чтения. 1902. Октябрь. РЎ. 194–209. 

[11] Масин Р’. Молитвенник или социальный работник: взгляд РЅР° православный идеал монашества РІ начале XX века [Электронный ресурс]  http://ruskline.ru/monitoring_smi/2017/fevral/2017-02-21/molitvennik_ili_socialnyj_rabotnik_vzglyad_... (дата обращения: 17.11.2018)

[12] Там же.

[13] Священномученик Иларион (Троицкий). «Единство идеала Христова».[Электронный ресурс] https://pravbeseda.ru/library/index.php?page=book&id=327 (дата обращения: 17.11.2018)

[14] Митрополит Саратовский Рё Вольский Лонгин. «Беседа Рѕ современном монашестве» [Электронный ресурс] https://www.eparhia-saratov.ru/Articles/beseda-o-sovremennom-monashestve (дата обращения: 17.11.2018)

[15] Там же. 

Доклад игумении Евфросинии (Лаптик), настоятельницы Свято-Елисаветинского женского монастыря в г. Минске на монашеской секции IV Белорусских Рождественских чтений на тему «Подлинная свобода и ответственность» 18 ноября 2018 года в Свято-Елисаветинском женском монастыре.

---

≈ Тема, на которую мне предстоит говорить, видится мне очень важной, так как от того, как начнется монашеская жизнь человека, зависит то, как она будет продолжаться. Даже если ревность монашествующей сестры с течением времени охладеет, правильно заданный в начале импульс поможет ей на выбранном пути.

Необходимо, чтобы сестра, вступая РЅР° монашеский путь, СЏСЃРЅРѕ понимала цель Рё смысл монашества. РљРѕРіРґР° человек РѕСЃРѕР·РЅР°РЅРЅРѕСЂРµС€Р°РµС‚СЃСЏ РЅР° тяжелую Р±РѕСЂСЊР±Сѓ СЃРѕ СЃРІРѕРёРј ветхим человеком, СЃ РјРёСЂРѕРј Рё дьяволом, тогда любые трудности Р±СѓРґСѓС‚ восприниматься ею уже как задачи, как условия для спасения ее души.

Современный человек приходит из мира со сбитыми ориентирами, с искаженными представлениями о добродетели и свободе, с привычкой к комфорту, и в монастыре ему предстоит принять не только иной образ жизни, но иной образ мышления. Ему нужно отказаться от усвоенной им годами земной логики, от духа этого мира и приобрести духовное видение и рассуждение.

Святитель Игнатий Брянчанинов писал о современном ему монашестве: «Вступили они в монастырь, – пишет он, – сняли мирские одежды, облеклись в черные иноческие, но навыки и настроение, получаемые в мирской жизни, остались с ними и, пребывая неудовлетворенными, приобретают новую силу»[1].

И это при том, что во время жизни святителя Игнатия послушники приходили в монастырь из семей, воспитанных в православной вере в течение поколений. Тогда семьи были многодетными, был опыт совместной жизни с разными по возрасту и характеру людьми: старшими, младшими, немощными и т.д. С детства формировался опыт заботы, поддержки, коллективного труда.

Сейчас ситуация совершенно иная. Во многих семьях детям прививаются совершенно чуждые христианству ценности. Даже правила поведения, которые раньше были традиционными для нашей культуры: уважение к старшим, послушание родителям, сдержанность, самопожертвование, взаимопомощь, бытовая неприхотливость – сейчас являются редкостью.

Поэтому прежде, чем новоначальная сестра постигнет высоты монашеской жизни, ей нужно восполнить то, что она не получила в свое время в семье и обществе, то есть ей нужно стать просто порядочным человеком.

Особенно тяжело пожилым послушницам. Они приходят в монастырь уже сформировавшимися личностями, со своими представлениями о жизни (в том числе духовной), с ожиданиями, что монастырь решит их проблемы и удовлетворит какие-то их запросы.

Зачастую послушницы имеют очень смутные представления об основах православной веры, о богослужении, о монашестве.

Устав монастыря, включающий в себя суточный круг богослужения, молитвенное правило, общие послушания, чтение святых отцов, пост, правила поведения и прочее, является той спасительной системой, которая способствует формированию нового человека. Поэтому очень важно, чтобы новоначальная сестра была сразу же ознакомлена с уставом обители и неукоснительно его выполняла.

Готовя данный доклад, я попросила нескольких сестер обители описать трудности, с которыми им пришлось встретиться в начале их монастырской жизни. Исходя из их ответов перечислю следующие внутренние и внешние трудности.

Внешние трудности

В основном, внешние проблемы послушницы обусловлены внутренними проблемами: отсутствием навыка спрашивать, страхом показаться не знающей чего-то. Необходимо, чтобы новопришедшей сестре ответственная сестра рассказала подробно всё, что касается внешней стороны жизни, а именно:

1. Личные вещи

2. Правила внешнего поведения

3. Распорядок дня

4. Трапеза

5. Выезды в мир (в поликлинику, по послушанию и т.п.)

6. Общение с родственниками и знакомыми

7. Подарки, угощения

8. Лекарства

Все внешние заботы и трудности, как правило, ложатся на плечи настоятельницы и помогающих ей сестер. И здесь важна мера и даже строгость. На опыте нашего монастыря я вижу: когда много дано и много позволяется, возрастает потребительский неблагодарный дух, сестры расслабляются. Излишнее ограждение сестер от внешних трудностей зачастую оборачивается для них внутренними трудностями: разленением, праздностью, а значит и страстями.

---

Внутренние трудности

Одиночество

Долгое время (даже очень долгое время) после прихода в монастырь сестра чувствует себя как в гостях, или в общежитии, она не может привыкнуть, что келья – это теперь ее дом. Сестра боится что-то спросить на правах члена семьи, она не может просто поговорить и посоветоваться с любой из старших сестер, ей кажется, что они особые люди, к которым нет доступа.

Чувство одиночества, мысли о том, что она чужая, могут привести к тому, что сестра решит уйти из обители. В этот период для сестры очень важна поддержка со стороны настоятельницы и старших, ей необходимо обычное человеческое внимание. Это могут быть простые вопросы: как дела? почему грустишь? и т.п. Сестре нужно почувствовать, что она здесь нужна, что она в новой семье.

Одна послушница поделилась, что не выдержала бы и не осталась бы в монастыре, если бы ей не помогла сокелейница – старшая монахиня, которая относилась к ней как к младшей сестре, всячески заботилась, постоянно интересовалась ее проблемами.

Разочарование

Обычно сестра, приходящая в обитель, имеет восторженное, даже романтическое мнение о монахах и их жизни.

И, не найдя в монастырском образе жизни идеала своей мечты, постоянно сталкиваясь с немощами и грехами сестер (ведь в монастыре все друг у друга на виду), сестра разочаровывается и начинает сильно унывать.

В этот период самой острой становится проблема неприятия окружения, сестёр, связанная с обидой и болью. Это может не выражаться во внешнем общении и быть практически незаметным.

Вспоминается эпизод, как на монашеском собрании одна послушница, обиженная грубым обращением монахини, воскликнула: «Я не понимаю, куда я попала?! И это святое место?!»

Только Божией милостью, терпением и покаянием приходит понимание, что монастырь, как и вся Церковь – единая семья, и принятие ближнего с его немощами, внутреннее примирение есть основа духовного становления.

Привязанность к миру, близким людям

У новоначальной сестры еще очень сильна привязанность к миру: к родственникам и друзьям, к комфорту, к привычным развлечениям. И каждое соприкосновение с миром вызывает сильную борьбу в неокрепшей душе, приводит к тоске, саможалению и может поколебать сестру в выборе монашеского пути. Крайне опасны для послушницы долгое пребывание вне монастыря, бесконтрольный доступ к Интернету, свободное общение с людьми, живущими в миру.

В нашем монастыре новоначальные сестры не имеют мобильных телефонов, и хоть это переживается ими крайне болезненно, но потом они сами понимают необходимость такого правила. Через телефон поддерживается связь с миром, с родственниками, тратится много времени на пустые и даже вредные разговоры.

Послушнице необходимо согласовывать с игуменией и духовным отцом границы своего общения с родственниками и свой график дня. Если послушница, несмотря на благословение, превысит меру общения с близкими, у нее обязательно возникнет сначала некая отчужденность к сестрам монастыря, а затем и конфликты с ними.

О соблазнах, которым будет подвержена сестра, несущая послушание в миру, не стоит и говорить.

Тишина, отсутствие постоянного звукового фона, потока информации, смены картинок сначала оказывает давящее действие на пришедшую сестру. Например, одна наша послушница сильно страдала из-за того, что нет радио. Духовник сказал ей: «Хорошо, слушай радио, но каждый раз бери на это благословение». И у сестры сразу почему-то пропало желание включать радиоприемник.

Послушание

Новоначальной послушнице нелегко усвоить привычку РЅР° РІСЃРµ СЃРІРѕРё действия брать благословение Сѓ игумении Рё РґСѓС…РѕРІРЅРѕРіРѕ отца. Привыкнув РІ РјРёСЂСѓ жить РїРѕ СЃРІРѕРёРј умозаключениям, взглядам Рё убеждениям, ей бывает трудно понять, что отныне нужно всегда РѕР±Рѕ всем спрашивать, начиная СЃ распорядка РґРЅСЏ Рё заканчивая внутренними борениями. Даже самый мелкий РІРѕРїСЂРѕСЃ, кажущийся Рё так понятным, СЃРµСЃС‚СЂР° РЅРµ вправе решать самостоятельно.

Часто новопришедшая сестра ждет, что в монастыре ей все скажут, и не догадывается, что ей нужно самой спрашивать, т.к. невозможно каждой в отдельности сестре все расписать и быть в курсе ее занятости,

Иногда послушница стыдится задать вопрос, потому что ей кажется, что она одна чего-то не знает, а всем остальным все понятно.

Затруднение у сестры может вызывать непонимание: как спрашивать, насколько подробно нужно описывать ситуацию, что из сказанного старшим – благословение, а что – личное мнение, что нужно исполнять, а что – принять к сведению как вариант.

Может возникнуть проблема, если сестра находится в послушании у старшей сестры, а, например, благочинная попросит выполнить какую-либо дополнительную работу. Если послушница не поставит об этом в известность старшую сестру, происходит невыполнение основного послушания и физический надрыв.

Напряжение

Для большинства послушниц вначале очень тяжел сам ритм монастырской жизни. Возникает непрекращающееся напряжение, усталость, чувство голода и недосыпания (даже если трапеза хорошая и сон достаточный по времени). Это связано с тем, что сестра не умеет отдыхать, она стесняется попросить об отдыхе, о свободном времени, считая, что в монастыре это не положено. У нас в обители благословлен один день в неделю, так называемый «отсыпной», когда сестра может побольше поспать, почитать, переделать какие-то мелкие бытовые свои дела.

Кроме того, раз в год сестрам разрешен отдых на монастырской даче, где они могут походить по лесу, побыть в уединении, вместе посмотреть благословленные духовником фильмы.

Видение своих грехов

В монастыре у сестры начинают обнаруживаться страсти, не замечаемые ею при рассеянной жизни в миру. И наступает тяжелая борьба: приходится постоянно видеть свою греховность, свою неспособность жить по заповедям Божиим. Может возникнуть ропот на Бога: «Я же шла сюда для того, чтобы Ты меня исправил, я же рассчитывала, что это все исчезнет сразу, и начнется святая жизнь. Почему же она не начинается?»

---

Проблемы каждой сестры – это сложность для всей общины. Соответственно и решать их необходимо с помощью монастырской семьи. В нашей обители существуют еженедельные монашеские собрания сестер, игумении и духовника. На этих собраниях сестры делятся как своими трудностями, недоумениями, так и своим опытом. Польза таких собраний неоценима, это огромная поддержка для духовной жизни как новопришедших послушниц, так и для старших сестер обители. Большое значение имеет и то, что все сестры еженедельно исповедуются у духовника, многие ведут духовные дневники, которые прочитывает духовный отец.

---

И вот еще о чем бы хотелось сказать в этом докладе. Многие современные духовники говорили о том, что в наше время стать послушником – это уже подвиг. Как писал архимандрит Иоанн (Крестьянкин): «Нынешние чада Церкви совершенно особые, порождение всеобщей апостасии, они приходят к духовной жизни, отягченные многими годами греховной жизни, извращенными понятиями о добре и зле. А усвоенная ими правда земная восстает на оживающее в душе понятие о Правде Небесной. И две эти правды по сути своей совершенно различны и непримиримы. На земле Небесная Правда пригвождается ко кресту»[2]. И, наверное, задача духовника, настоятельницы – помочь новоначальным сестрам устоять в этой Правде, всячески поддерживая и снисходя к их немощам. Запомнился рассказ одного послушника, который до прихода в монастырь был резким, до мозга костей светским человеком, а пожив в монастыре полгода, очень изменился. Когда его сестра приехала к нему и увидела его благостным и умиротворенным, она удивилась и спросила: «Тебя, наверное, так засмиряли, что ты уже стал шелковым?» Он ответил, что как раз наоборот, его никто не трогает и не дергает. «Если бы меня стали смирять, то я стал бы еще более буйный и озлобленный, – сказал он. – Но ко мне относятся по-человечески, по-христиански».

Благодарю за внимание.

---

 

[1] Р˜РіРЅР°С‚РёР№ (Брянчанинов), святитель. Творения. Рў. 1. Рњ., 1997.

[2] Р˜РѕР°РЅРЅ (Крестьянкин), архимандрит. РџРёСЃСЊРјР°. Рћ духовничестве. Интернет-ресурс, точка доступа: http://www.pravoslavie.ru/put/biblio/pisma1/pisma01.htm, доступ 24.11.2018.

Доклад игумена Серафима (Котенева), благочинного Юрьев-Польского монастырского округа, настоятеля Свято-Успенского Космина-Яхромского монастыря на монашеской секции IV Епархиальных Рождественских чтений в Александровской епархии Владимирской митрополии (Свято-Успенский женский монастырь г. Александрова, 26 октября 2018 года)

---

"Никто не может прийти ко Мне,
если не привлечет его Отец"
Ин. 6:44

Естественная забота каждого монастыря – его пополнение. Проблема эта понятна: в монастырях «ни женятся, ни замуж не выходят» в силу обета целомудрия. Следовательно, в число насельников приходят люди извне, из мира. И это совместное действие Промысла Божия, устрояющего обстоятельства жизни, воздействующего на душу человека, и – свободной воли человека.

Поскольку в тематике докладов, предложенных к рассмотрению Синодальным отделом по монастырям и монашеству в рамках работы регионального этапа XXVII Международных Рождественских образовательных чтений в этом году, основной акцент сделан на состоянии новоначального, уже поступившего в обитель, мне бы хотелось взять темой доклада рассмотрение пограничного состояния, то есть причин и обстоятельств самого перехода из мира в монастырь. Они, эти обстоятельства, играют подчас решающую роль в духовном становлении новоначального.

Примеры для подтверждения основных положений взяты из житийных повествований о подвижниках благочестия XIX–XX веков. Они типовые для мужских и женских обителей, присущи любой эпохе и хорошо отражают основные закономерности процесса. Фактор влияния внешней среды – это отдельный вопрос, однако в рамках доклада он также по возможности рассматривается.

---

Причины ухода в монастырь

Рассмотрим сначала ряд причин, приводящих в своем сочетании или по отдельности к коренной перемене образа жизни – уходу в монастырь.

Семейное воспитание и религиозные впечатления детства и юности

В педагогике и психологии признается бесспорным влияние семейного воспитания на формирование личности – ее потенциальных возможностей, устремлений, мировоззрения. Поэтому исследование внешних стимулов к монастырской жизни необходимо начать с рассмотрения детства будущих монахов, а именно – исключительного влияния на ребенка благочестия религиозных семей.

Рассматривая религиозное семейное воспитание будущих иноков из различных сословий дореволюционной России, мы видим, что сословный, то есть имущественный и социальный факторы при этом особого значения не имели.

Так, из рода курских купцов Антимоновых вышли оптинский архимандрит Исаакий и его старший брат, наместник Киево-Печерской лавры, архимандрит Мелетий. Большую роль в их воспитании сыграл дед, Василий Васильевич Антимонов. «Отличаясь ревностью к посещению храма Божия и проводя вообще христианскую жизнь, он требовал исполнения религиозных обязанностей и от всей своей многочисленной семьи, главным распорядителем которой оставался до самой кончины» [1]. В крестьянской семье Судьбицких (Череповецкий уезд Новгородской губернии) трое из четверых детей стали монахами: иеросхимонах Иоанн, схиигумен Нил и иеродиакон Макарий.

Более значимы были роль и влияние родителей, особенно матери, в нравственном становлении детей. Пример материнской жизни во многом определял будущее решение детей уйти в монастырь. Так, у преосвященного Филарета (Гумилевского) «мать его, Настасья Васильевна, была образцом древнерусской благочестивой женщины. Убравшись с хозяйством, в праздничные дни она непременно шла в церковь, “чтобы совестливее было за стол сесть, дара Божия, хлеба-соли вкусить”. Она принимала странников, оделяла нищих» [2].

Большое значение имело и наличие в роду священства или монашествующих, а также внесемейное влияние на детей благочестивой среды: паломничества, встречи, отношения с лицами высокой духовной настроенности – иноками, странниками, юродивыми. Родители схиигумена Саввы (Остапенко; † 1980), посещая монастыри, часто брали сына с собой. Мальчик «по возвращении домой, делясь впечатлениями… говорил родным: “Вырасту, буду монахом”» [3].

Вышеприведенные примеры можно обобщить афонским присловьем, отражающим опыт многих поколений монашествующих: «Нельзя бросить всё на свете, если не увидишь на лице хотя бы одного человека сияние вечной жизни».

Применительно к современности влияние семьи как причина ухода из мира приобретает некоторые специфические черты. Детство многих нынешних насельников монастырей пришлось на советский период, и воздействие эпохи господствующего атеизма, как правило, коснулось их родителей. Само собой разумеется, что о получении религиозного воспитания в семье (за крайне редким исключением) не могло быть и речи. И здесь следует подчеркнуть особую роль представителей старшего поколения, поколения бабушек. В основном, именно они выступали инициаторами крещения и начального воцерковления детей. В жизнеописании оптинского инока Трофима (Татарникова), убиенного на Пасху 1993 года, читаем, что у него была глубоко верующая бабушка Мария[4]. Так же и пример выживших в гонениях исповедников православной веры во многом влиял на формирование в молодом поколении представлений о монашестве как идеальном пути спасения.

Следующим фактором, определявшим выбор иноческой стези и равным образом воздействовавшим на людей разных складов характера, было чтение. Схиигумен Антоний (Путилов; † 1865) в отрочестве получал книги, присылаемые его старшими братьями, ушедшими в Саровскую пустынь, и, характеризуя впечатление от одной из них, писал родственникам в монастырь: «У меня от этой книги одно на уме: пачпорт да Саровская пустынь, т.е. получить пачпорт, да ехать в Саровскую пустынь»[5].

В современных условиях значение фактора религиозного чтения значительно выросло, и его влияние просматривается у абсолютного большинства монашествующих. Речь идет о поколении насельников монастырей, уже не испытывавших недостатка в духовной литературе. Люди же, выросшие в условиях антирелигиозных репрессий советского времени, знакомились со словом Божиим с большими трудностями, подчас в чрезвычайных условиях. Так, архимандрит Кирилл (Павлов) вспоминает: «После освобождения Сталинграда нашу часть оставили нести караульную службу в городе. Здесь не было ни одного целого дома… Однажды среди развалин… я поднял из мусора книгу. Это было Евангелие. Я нашел для себя такое сокровище, такое утешение…» [6].

---

Кризисные ситуации и уход в монастырь по обету

При знакомстве с материалами, повествующими о судьбах монашествующих, обращает на себя внимание то обстоятельство, что со многими из них происходили различные события, ставившие человека на грань жизни и смерти, что не могло не влиять на решение самого насущного для православного христианина вопроса – об образе спасения души – и во многом определяло последующий уход в монастырь.

Глинский подвижник схимонах Пантелеимон (Криущенко; † 1895 г.) ребенком упал в реку и был спасен находившимися поблизости рабочими. В другой раз овин, в котором он спал вместе с братом, ночью загорелся. Когда Максим (мирское имя схимонаха Пантелеимона) вытащил из огня брата, крыша овина обрушилась. «Вспоминая прошлое, старец говаривал: “Меня всюду Господь хранил: в воде не утонул и в огне не сгорел”» [7].

С кризисными ситуациями тесно связана и тема обетов: когда дается обещание Господу при избавлении от угрожающих обстоятельств послужить Ему тем или иным образом, в том числе и избранием монашества. Наиболее типичные обстоятельства принесения обетов – болезни, уголовное преследование и тюремное заключение, участие в войнах и боевых действиях.

Преподобный Амвросий Оптинский вспоминал: «В монастырь я не думал никогда идти. Но вот раз я сделался сильно болен. Надежды на выздоровление было очень мало. Почти все отчаялись в моем выздоровлении, мало на него надеялся и сам я. Послали за духовником. Он долго не ехал. Я сказал: прощай, Божий свет! И тут же дал обещание Господу, что если Он меня воздвигнет здравым от одра болезни, то я непременно пойду в монастырь» [8].

Иногда обет принятия иночества давался не за свое исцеление, а за выздоровление другого человека.

---

Видения как мотив ухода от мира

Необходимо сказать, что в православной аскетике подробно разработана тема видений как одного из способов откровения – открытия Божией воли человеку. Святоотеческое наследие, признавая важность в деле спасения получаемых в подобных состояниях сведений, призывает, прежде всего, к очень осторожному, трезвому и взвешенному к ним отношению, дабы спасающемуся не уклониться с истинного пути, не впасть в прелесть.

Житийная литература описывает различные виды видений, как сонных, так и наяву, определивших, по мнению ушедших в монастырь, их иноческий выбор. Как вспоминал саровский пустынножитель схимонах Марко († 1817), однажды в отрочестве, поздним вечером, в состоянии между бодрствованием и дремотой ему было духовное видение Страшного Суда Божия. Ощущение оказалось столь сильным, что юноша целые сутки «оставался без слов, как бы в оцепенении. С тех пор единственным его желанием и целию всей его жизни было избегнуть лютой участи грешников, им виденной… Он решился посвятить жизнь свою на служение Богу в чине иноческом» [9].

К подобной категории биографических данных, связанных с измененными состояниями сознания, относятся и свидетельства людей, перенесших клиническую смерть. Об этом много написано. Из литературы явствует, что абсолютное большинство лиц, оказавшихся на грани смерти, уверовало в существование Бога, но случаев принятия впоследствии монашества известно немного.

---

Физические недостатки и душевные травмы как основание для избрания иноческого пути

Материалы источников свидетельствуют, что иногда именно полученное в результате несчастного случая увечье, или же врожденный физический недостаток служили основной причиной выбора иночества. Схимонах Валаамского монастыря Агапий (Молодешин; † 1905) вспоминал: «Я в монастырь ушел двадцати двух годов не по духовной ревности ко спасению, но по причине убожества (болезни глаз) и с братом разнонравия. Если бы этого не было, мне никогда и мысль не приходила идти в монастырь»[10].

Помимо физических недугов и увечий решению уйти в монастырь способствовали и душевные, психические травмы. Из них наиболее распространенная, судя по имеющимся данным, – утрата смысла дальнейшей жизни в результате трудных личных обстоятельств, в частности, неразделенной любви. Эти причины прихода к монашеству (последствия физических и душевных травм) могли реализоваться лишь при наличии благоприятного условия для такого выбора – духовного потенциала будущего монаха. Подобным образом и решение, принятое на фоне временного уныния и даже отчаяния, оставалось твердым лишь тогда, когда опиралось на уже имеющийся уровень религиозности либо на возникшее горячее стремление к духовному совершенству.

Воспитание детей в стенах обители как источник пополнения состава монастырей

Наиболее полно эта традиция до революции была представлена в северных монастырях, таких, как Соловки и Валаам, но бытовала она и в других регионах страны. Суть института трудничества заключалась в том, что родители по собственной воле на определенный срок отправляли своего ребенка для «безвозмездных трудов» в святую обитель. Так, в Соловецком монастыре в начале ХХ века количество трудников равнялось 500-700 человек, возраст трудников составлял 12-17 лет, наиболее принятый срок пребывания – год, с весны до весны. Заняты трудники были во всех отраслях сложного монастырского хозяйства, обучались навыкам ремесел, в монастырском училище для них преподавались чтение, письмо, арифметика, Закон Божий. Многие после годичного срока выражали желание остаться в монастыре, но одного желания было недостаточно, существовала продуманная система отбора, наблюдение за воспитанниками осуществляли монастырские старцы. Если было получено их одобрение, то, испросив родительского благословения на дальнейшее пребывание в монастыре, мальчик переводился в разряд послушников. В настоящее время традиции церковной педагогики возрождаются, в разных регионах страны при монастырях открываются учебные заведения, в частности, школы-интернаты для детей, оставшихся без родительской опеки.

Выводами первого раздела доклада можно лишний раз подтвердить богословскую трактовку указанной темы, выраженную словами аввы Пафнутия: «Первое призвание – непосредственно от Бога; второе – через людей; и, наконец, третье – по нужде. Для первого характерно некое вдохновение, которое исполняет сердце человека даже во сне, неудержимо влеча его к любви Божией, к заповедям Христа. Второе – через людей, когда кто воспламеняется желанием божественным посредством слова человеческого или влиянием святых людей. Третье – по нужде, в силу постигающих нас бедствий, опасностей для жизни, потери близких, родных, что толкает человека обратиться к Богу» [11].

Уход в монастырь, как правило – максимальное выражение религиозности. Причины, приводящие к монашеству, в исторической реальности проявляются в совокупности, комплексно. То или иное сочетание указанных основных мотивационных факторов можно проследить в каждой иноческой биографии, а в некоторых жизнеописаниях они присутствуют полностью. Решение, стимулируемое событием, даже если сам факт носит внешне сугубо мирской, светский характер, основывается на религиозном сознании верующего.

---

Обстоятельства ухода в монастырь

Выделим из всего многообразия личностных особенностей ухода наиболее значимые обстоятельства, порядок и последовательность которых составляют определенные этапы на пути к монастырю.

Старческое благословение

Отношение к благословению старцев как к непременному религиозно-нравственному условию ухода в монастырь – устойчивая традиция в монашеской среде. Духовная литература и личный опыт открывают нам различные формы старческого благословения, отличающиеся как по категориям подвижников благочестия (насельники монастырей, белое духовенство, миряне), к духовному опыту которых прибегали верующие, так и по способам обращения – очная и заочная формы, письменное обращение, использование фотографий. В разных формах давался и ответ: обстоятельная беседа, лаконичный ответ или иносказательный. Символический ответ мог быть выражен и в действии или во вручении предметов. Содержание ответа носило не только положительный или отрицательный характер. Нередко оговаривались более или менее отдаленные сроки поступления в монастырь, указывалась определенная обитель. Примеры этого мы видим в жизни едва ли не каждого подвижника благочестия.

Дара прозорливости, способности предсказать наиболее соответствующий личностным особенностям человека путь спасения, достигали и православные подвижницы. И, конечно, верующие обращались и к ним за ответом о наличии Божией воли на принятие монашества. В известном примере из Жития преподобного Серафима Саровского под именем затворника Досифея скрывалась старица Досифея, вошедшая в историю русского женского монашества как образец исключительно редкого подвига.

В качестве более традиционного обращения к духовной опытности инокинь приведем историю указания монашеского пути братьям Тимофею и Ионе Путиловым – впоследствии игуменам Оптиной и Саровской пустыней – старицей Московского Иоанновского девичьего монастыря монахиней Досифеей († 1853) [12].

Ныне прославленный иеросхимонах о. Иосиф (Литовкин; † 1911) в скит Оптиной пустыни поступил по совету своей сестры, монахини Леониды, насельницы Борисовской пустыни [13]. Один из последних оптинских старцев, иеромонах Даниил (Фомин; † 1953), решая свою судьбу, «…посетил схимонахиню Марфу в Алексеевском монастыре, и на заданный ей вопрос о монашестве она благословила его идти в монахи» [14].

Традиция обращения к старцам за благословением на уход в монастырь сохраняется и в наши дни.

---

Отношение родителей и юридические условия ухода в монастырь

Представление о необходимости получения родительского благословения на уход в монастырь было органическим элементом национального сознания и признавалось государственными властями. Можно рассмотреть три варианта развития событий в этом отношении, каждый из которых влек за собою определенное сочетание юридических и морально-религиозных последствий:

1. Родители охотно благословляют намерение сына послужить Богу в монашеском чине. Нередко и сами способствуют (религиозным воспитанием) подобному выбору своих детей. Примером классического образца получения родительского благословения является житие преподобного Серафима Саровского. Вследствие ранней смерти отца Прохор Мошнин воспитывался матерью. Эпизод его прощания с родительским домом позволяет представить, как проходили проводы сыновей в благочестивых русских семьях XIX века: «Собравшись совсем, они посидели немного, по русскому обычаю, потом Прохор встал, помолился Богу, поклонился матери в ноги и спросил ее родительского благословения. Агафья дала ему приложиться к иконам Спасителя и Божией Матери, потом благословила его медным крестом. Взяв с собою этот крест, он до конца жизни носил его всегда открыто на груди своей» [15].

2. Родители дают благословение, смиряя свое нежелание и уступая неотступным просьбам будущего инока. Здесь возможно установление временны́х сроков ухода, а также выдвижение родителями иных условий и обязательств (хозяйственных, или присмотра за родителями до их преставления) перед оставлением родительской семьи. Так преподобный Лаврентий Черниговский († 1950) оставался с матерью до конца ее земной жизни [16].

3. Уход тайком, без получения родительского благословения. Препятствием к осуществлению ухода в монастырь в дореволюционный период могли стать также социальные и юридические обстоятельства. Для непривилегированных сословий они возникали, чаще всего, в связи с проблемой уплаты податей, а также приобретением и наличием необходимых документов. Для дворянства – в связи с военной службой или принадлежностью к аристократии, судьбы которой не могли кардинально меняться без согласия Императора, как это наглядно видно на примере святителя Игнатия (Брянчанинова) [17].

Юридические трудности были одной из причин развития в крестьянской среде келейничества. Этот институт отмечен исследователями в разных регионах России. Келейничество было особым, приспособленным преимущественно к сельским условиям, родом отхода от мирской жизни без монастыря и пострига, но с соблюдением безбрачия и монашеского подвижничества.

Применительно к современному периоду можно отметить, что многими реалиями текущей действительности: юридическими (сокращение количества и доступность получения необходимых документов), экономическими (материальная обеспеченность оставляемых родственников, не вызывающая опасений), нравственными (признание за молодым поколением широкой свободы самоопределения) – практически сняты все ранее существовавшие проблемы поступления в обитель.

---

Выбор монастыря

К выбору монастыря относились с большой тщательностью, стремясь к максимально точному определению Божией воли о себе, являемой или через людей, или в последовательности событий собственной жизни, воспринимаемой верующим человеком как промыслительное действие Господа. Наиболее просто и безошибочно вопрос решался при обращении к духовному опыту подвижников благочестия. Зачастую это происходило при получении благословения на монашество, когда одновременно указывалось и название обители. Иногда же к старцам приходили только с этим конкретным вопросом.

При исследовании источников можно также выделить значительное число сведений, свидетельствующих о выборе монастыря в ходе паломнических странствий, когда, останавливаясь на время в той или иной обители и приглядываясь к укладу общины, составу братии, наличию и уровню духовных наставников, человек определял возможность своей последующей жизни в ее стенах. Существенное значение при выборе монастыря имел и географический фактор, то есть территориальная близость обители и степень ее известности в той или иной местности. Можно говорить о наличии традиции, по которой большая часть уроженцев данной области уходила в заранее определенный монастырь, с которым сложились устойчивые связи. Помимо земляческих, оказывали влияние и родственные отношения: нередко в одном монастыре подвизались родственники различной степени близости. Более редкий способ выбора монастыря – выбор по жребию – закладывание жеребьевых записок за икону; указание пути посторонним лицом, где в качестве жребия используется вопрос, после усердной молитвы обращенный к «случайному» встречному. Также избрание монастыря мистическим способом – в результате видений (сонных и наяву), особых духовных переживаний.

В заключение хочется отметить, что у любого из монашествующих память о том, почему и как он пришел в монастырь остается самой светлой на протяжении всего монашеского пути. Эта память, овеянная живым чувством ощущения близости Божией, дает возможность ответить утвердительно на всеобщий искусительный вопрос новоначального: «Мое ли это место?» и на всем пути укрепляет сознанием, что если уж Бог так привел на это поприще и это воля Его, то и дальше не оставит.

---

---

[1] Жизнеописания отечественных подвижников благочестия XVIII и XIX веков. М., 1906–1912. – Репр. изд. – Козельск: Свято-Введенская Оптина пустынь, 1994–1999. Август. С. 413.

[2] Жизнеописания… Декабрь. Ч. 1. С. 7.

[3] Савва (Остапенко), схиигумен. Опыт построения истинного миросозерцания. М., 2002. С. 8.

[4] «Боже наш, помилуй нас!» М., 2002. С. 17.

[5] Житие преподобного схиигумена Антония. – Свято-Введенская Оптина пустынь, 1992. С. 8.

[6] Кирилл (Павлов), архимандрит. Проповеди. М., 1999. С. 119.

[7] Жизнеописания… Декабрь. Ч. I. С. 237.

[8] Жизнеописание оптинского старца иеросхимонаха Амвросия. М., 1992. С. 10.

[9] Жизнеописания… Ноябрь. С. 60.

[10] Русский Паломник. 1998. № 18. С. 128.

[11] Слова аввы Пафнутия. Цит. по: Софроний (Сахаров), архимандрит. Рождение в Царство Непоколебимое. М., 2000. С. 14.

[12] Житие прп. схиархимандрита Моисея. – Свято-Введенская Оптина пустынь, 1992. С. 17.

[13] Житие оптинского старца Иосифа. – Свято-Введенская Оптина пустынь, 1993. С. 20.

[14] Духовный собеседник. № 1 (29). 2002. С. 56.

[15] Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря. СПб., 1903. Ч. I. С. 42, 43.

[16] Преподобный Лаврентий Черниговский. М., 2003. С. 47.

[17] Жизнеописание епископа Игнатия (Брянчанинова). М., 2002.