Путь служения Христу блаженной старицы Любови Сусанинской
Доклад игумении Евпраксии (Рнбер), настоятельницы Вознесенского Оршина женского монастыря (Тверская Рё Кашинская епархия) РЅР° РҐРҐVI Международных Рождественских образовательных чтениях. Направление «Древние монашеские традиции РІ условиях современности» (Зачатьевский ставропигиальный женский монастырь РњРѕСЃРєРІС‹, 25–26 января 2018 РіРѕРґР°)
Доклад игумении Евпраксии (Рнбер), настоятельницы Вознесенского Оршина женского монастыря (Тверская Рё Кашинская епархия) РЅР° РҐРҐVI Международных Рождественских образовательных чтениях. Направление «Древние монашеские традиции РІ условиях современности» (Зачатьевский ставропигиальный женский монастырь РњРѕСЃРєРІС‹, 25–26 января 2018 РіРѕРґР°)
Ваши Высокопреосвященства, Преосвященства, преподобные отцы игумены и матушки игумении и все участники сегодняшнего высокого собрания!
Наш небольшой доклад составлен на основе воспоминаний о блаженной старице Любови Сусанинской, собранных в ее жизнеописании. Уже третье издание этой книги недавно вышло в Твери, что свидетельствует о неугасающем интересе к этой подвижнице. Прошло уже двадцать лет со дня ее перехода в вечность. Рнам кажется, что вся ее жизнь – готовые материалы для канонизации.
Мне выпало счастье общения с этим действительно святым человеком, поэтому я сегодня охотно делюсь своими воспоминаниями с вами.
В известной книге «На высотах духа», написанной в 30-е годы прошлого века, автор, Сергей Большаков, приводит беседу с одним из подвижников монастыря Дионисиат, отцом Евфимием:
– …А скажите, отче, какой самый высокий подвиг?
– Юродствовать, конечно. РР±Рѕ мудрость века сего – безумие пред Господом, Рё наоборот. Рто тяжкий РїРѕРґРІРёРі, Рё пускаться РЅР° него нельзя, РєСЂРѕРјРµ как РїРѕ совету старца.
– А потом?
– Ну, странничество, вот как автор «Откровенных рассказов странника». Миру это то же почти, что безумие. Ну, а потом отшельничество, затворничество и простое монашество. Но помни, не внешность важна, а внутреннее.
В стремлении творить волю Божию – Да будет воля Твоя яко на Небеси, и на земли, в отсечении своей воли, в таинственном, невместимом мирскому устроению подвиге послушания и проходит наша монашеская жизнь, приводящая усердного делателя молитвы и послушания к ступеням той лествицы, с вершины которой с любовью смотрят на нас святые – святые старцы. А еще юродивые, своими юродивыми путями на эту лествицу взлетающие. Они ведают волю Божию, непрестанно в послушании воле Божией пребывают, ангельской жизнью здесь на земле живут.
Для нас это только путь, а для них это образ жизни.
Они-то, юродивые Христа ради, – избранные от чрева матери (см. Гал. 1:15), исполняют в Новозаветные времена послушание Ветхозаветных пророков. Так же, как древние пророки, они возвещают волю Божию, обличают человеческие пороки и молятся Богу о наших скорбях и немощах, и Господь по их святым молитвам творит явные чудеса.
Во уметы вменившие (см. Флп. 3:8) всё земное, не нуждаются они в наших монашеских трудах отсечения своей воли – она уже у них умерщвлена вместе с плотью, распятой со страстьми и похотьми – на таковых несть закона (Гал. 5:23), потому и не имеют для них цены внешние формы, не требуются монашеские одежды – вся слава дщери Царевы внутрь (Пс. 44:14)… Наши монашеские обеты послушания, нестяжания и целомудрия и так исполняются ими в совершенстве.
Юродивых не может быть много, как и пророков никогда не было много: Земля даде плод свой (Пс. 66:7).
Блаженная старица Любовь – Любовь Рвановна Лазарева – родилась РЅР° свет 4 (17 сентября РЅ. СЃС‚.) 1912 РіРѕРґР° РІ день памяти РїСЂРѕСЂРѕРєР° Рё Боговидца Моисея Рё празднования РёРєРѕРЅС‹ Божией Матери «Неопалимая Купина», РІ деревне Колодези, примерно РІ СЃРѕСЂРѕРєР° километрах РѕС‚ Калуги. Рван Степанович, отец Любушки, был церковным старостой. Р’ семье Сѓ Рвана Степановича Рё Евдокии Рвановны было шестеро детей. Любушка была младшей.
Любушка рано осталась круглой сиротой и была взята на воспитание тетей, которая очень старалась найти племяннице хорошего жениха. Тогда Любушка и переехала в Петербург к старшему брату Алексею. Брат помог ей устроиться калошницей на фабрику «Красный треугольник», где она проработала 11 лет.
Всю ее пищу зачастую составляли кипяток да хлеб. Здоровье было подорвано, и на исходе первой блокадной зимы ей пришлось устроиться на новую работу – на бельевую фабрику кастеляншей. Здесь Любушка проработала недолго – она не могла согласиться на обманы и приписки (начальники заставляли рвать простыни пополам, чтобы из каждой получалось две), и ей предложили «уволиться по-хорошему».
В эти блокадные годы уже стал явно проявляться дар прозорливости блаженной. Так, по внушению Духа, она всегда при бомбежках выбирала самое безопасное место и своим примером показывала людям, где лучше всего оставаться.
Голодная жизнь Рё слабое Р·РґРѕСЂРѕРІСЊРµ привели Рє тому, что однажды РѕРЅР° потеряла сознание Рё упала РЅР° улице. Так РѕРЅР° очутилась РІ психиатрической больнице. Р’СЃРєРѕСЂРµ матушка решилась РЅР° побег. РћРЅР° сама рассказывала, как сделала РёР· полотенец Рё простыней веревку, РїРѕ которой Рё спустилась через РѕРєРЅРѕ. Паспорт остался РІ больнице, РЅР° руках оказалась лишь справка, выданная сельсоветом Сѓ нее РЅР° СЂРѕРґРёРЅРµ, что РѕРЅР° действительно таковая. Рмея РЅР° руках такой документ, поступить РЅР° работу было невозможно. РЎ этой справкой РѕРЅР° Рё прожила РґРѕ конца жизни.
После побега РёР· больницы Любушка оказалась РЅР° улице. РўСЂРё РґРЅСЏ бродила РїРѕ РіРѕСЂРѕРґСѓ голодная, РїРѕРєР° ее, плачущую, РЅРµ увидела проходившая РјРёРјРѕ пожилая женщина, которая ее накормила Рё посоветовала РЅРµ стесняться просить Христа ради. Рту встречу Любушка приняла как указание свыше вступить РЅР° путь странничества РІРѕ РёРјСЏ Христово.
Матушка рассказывала, что странствовала она по лесам и безлюдным местам, старалась идти по железной дороге, иногда выходя к человеческим селениям за пропитанием. Еще матушка говорила, что в начале своих странствий везде ходила босиком, в любую погоду и в любое время года. При этом она совсем не ощущала холода и ноги ее ничуть не мерзли. Но однажды пришел помысел: «Как же так? Я не мерзну!» Рвсё, сразу стала мерзнуть.
В 50-е годы матушка жила в Вырице. У блаженной Любушки была большая духовная связь с преподобным Серафимом Вырицким. Огромный портрет его – фотография – всегда висел потом в ее келье на стене над кроваткой.
Но наступило время, когда стал сказываться возраст и перенесенные лишения. Рпо смотрению Божию матушке предстояло стать не безвестной странницей, а старицей, помощницей и наставницей множества людей, которые вскоре узнали ее как прозорливую блаженную Любушку Сусанинскую.
Здесь, РІ маленьком Сусанино, РІ шести километрах РѕС‚ Вырицы, РІ РґРѕРјРµ благочестивой РІРґРѕРІС‹ Лукии Рвановны РњРёСЂРѕРЅРѕРІРѕР№, провела РѕРЅР° РіРѕРґС‹ открытого служения ближним. Однажды Любушка просто подошла РІ Вырице Рє Лукии, встретив ее РЅР° РґРѕСЂРѕРіРµ, Рё попросилась Рє ней РЅР° ночлег: «Рты здесь живешь? Р СЏ тоже Р±СѓРґСѓ здесь жить».
Любушке тогда было 62 года. У нее ничего не было, ни одежды, ни вещей, ни паспорта. Вскоре Любушка уговорила Лукию купить дом в Сусанино. Там Любушку почти всегда можно было застать в церкви Казанской иконы Божией Матери. В дни, когда служилась Литургия, она всегда исповедовалась и причащалась, а после службы принимала приезжающих к ней. Ехали к ней отовсюду, даже из-за рубежа.
Матушка очень любила монашествующих, но сама монашество не приняла, несмотря на то, что по своей жизни была «монахиня из монахинь». К Любушке приезжало много монашествующих из мужских и женских монастырей, многих молодых людей она благословляла поступать в обители. К ней за советом приезжали и архиереи, и настоятели обителей, и опытные духовники. Рмногие из них оказались на своем служении по молитвам и благословению старицы.
Мне довелось впервые услышать о блаженной Любушке еще в начале 1980-х годов, и с тех пор я все мечтала побывать когда-нибудь у нее. Рвот однажды архимандрит Наум (Байбородин), как всегда окруженный по утрам множеством людей, вдруг подозвал меня к себе и познакомил с пожилым человеком, который стоял, ожидая благословения на дорогу, и сказал: «Вот ты его и проводишь к Любушке», и сам написал адрес: Сусанино, Шестая линия, 55. «Там найдете».
Оказалось, что этот человек организовывал «двадцатку» для открытия храма в Струнино, и батюшка отправил его к Любушке за благословением и молитвенной помощью (то было время, когда государство только-только начинало возвращать первые храмы, а о монастырях еще не было и речи).
Мы договорились с ним о встрече на Ленинградском вокзале, и по дороге домой я зашла в Перовский Универмаг – что-нибудь купить Любушке в подарок. Тогда еще в магазинах было как-то скромно и тихо. Я шла вдоль прилавков, и ничего не могла выбрать, все было не то, ни к чему душа не лежала. Рвдруг возле платочного отдела как будто услышала: «Купи мне платочек». Ря сразу увидела этот платочек – белый, ситцевый, в мелкий синий горошек, с синей каемочкой, в каких стоят в церкви старушки.
Дома я приготовила еще несколько подарков – небольшие иконки, редкие фотографии старцев, не помню уже что, но что-то еще. Любушкин дом мы нашли сразу. Отворили калитку, поднялись на крыльцо. Дверь нам открыла хозяйка дома – Лукия. Рмы не успели еще ничего сказать, как услышали откуда-то из-за перегородки Любушкин голос: «Ой, Струнинские приехали!», а потом уже и увидели – в правом углу комнаты, в глубине, маленькую согбенную фигурку блаженной Любушки – она словно замерла перед иконами.
Слева от двери стоял стул, и я начала по порядку выкладывать на него свои подарки, и с огорчением слышала из угла на каждую вещь что-то вроде: «это не возьму», пока не достала заветный платочек. Уже потеряв надежду, спросила: «А платочек возьмете?»
– Платочек возьму, – был ответ, и тут появилась Любушка, вся радость, внимание, вся – любовь и святость, и с тех пор и навсегда к Любушке я шла со страхом и трепетом, потому что здесь было то, чего не бывает уже на свете. Любушка была сошедшая с иконы живая святая. Рмы все это знали и чувствовали, этого невозможно было не понять.
Вот тогда я впервые увидела, как молилась Любушка – будто писала пальчиком по ладошке – отправляла телеграммы на небо. Помню, как она взяла нас с собой в церковь. Она ходила вокруг меня и словно давила ногой на полу невидимых гадов, тихо приговаривая: «Нельзя, нельзя». Тогда она и научила меня сначала прикладываться к иконам, а уже потом подходить к ней со своими вопросами.
А ведь очень может быть, что этим своим чудачеством, этой своей особенностью – пальчиком по ладошке – она уже тогда пророчески предсказывала массовое помрачение наших времен – эти наши теперь уже привычные смартфоны; теперь уже и дети пальчиком по экрану на ладошке отправляют телеграммы, вот только не на небо.
Однажды, когда я собиралась в Сусанино, моя подруга Татьяна наказала мне просить у Любушки святых молитв, чтобы решился вопрос – как ей дальше строить свою жизнь. У нее как-то все зашло в тупик, ее духовный отец уже измучился с ней. Вроде, решили, наконец, что она поедет в Ригу, в монастырь (а тогда женские монастыри были только «за границей» – Рига, Пюхтицы, Корец…) Она отправилась брать билеты и по дороге упала и сломала руку. Любушка, как обычно, записала мою просьбу пальчиком на ладошке – а надо сказать, что подруга моя никогда у Любушки не была. Рвот через две недели она слышит от своего духовника: «Всё, решено. Поедешь в Дивеево и будешь там жить». Рпоехала она туда работать медсестрой в больнице, молиться и ухаживать за старенькими Дивеевскими монахинями. Так появлялись в Дивеево первые сестры.
Через год я снова оказалась у Любушки. Сколько людей побывало у нее за это время! Сколько бед и сколько просьб! Рвдруг она неожиданно среди разговора спросила: «Ну, как там твоя Татьяна, которая сейчас у преподобного Серафима?» А ведь я и забыла поблагодарить ее и, конечно, ничего не рассказала ей, как все устроилось тогда по ее молитвам.
Кстати, потом я поняла, почему Любушка отказалась тогда от всех моих икон и фотографий: она особым образом молилась каждому святому, чья икона была у нее в иконном углу. С каждым таким подарком был связан молитвенный труд еще и за всех, кто ей что-нибудь дарил, и каждый такой подарок непомерно усугублял этот труд. Как-то раз она подвела меня к столику возле окна и показала лежащие там иконочки, открытки, святыньки, и назвала имена всех, кто ей что-нибудь подарил, по порядку.
Обычно Любушка благословляла нас перед отъездом непременно побывать Сѓ блаженной Ксении Рё Роанна Кронштадтского. Уезжая, РјС‹ обязательно брали Сѓ нее благословение РЅР° РґРѕСЂРѕРіСѓ, Рё билеты РЅР° поезд всегда появлялись, даже если РёС… вообще РЅРµ было РЅРё РІ РѕРґРЅРѕР№ кассе РЅР° несколько дней вперед.
Помню ее всегда в одной и той же одежде, в простой широкой юбке и ситцевой или байковой кофте навыпуск – так одета блаженная Ксения на всех иконах. А зимой – это ее знаменитое пальто – заплата на заплате, но вот она приходит из церкви и аккуратно, не спеша, сворачивает его и кладет на табуретку у входа.
Как же хорошо было рядом с ней! Кто-то говорит, что ничего нельзя было понять – только через хозяйку-«переводчицу»! Ничего подобного. Да, действительно, она часто что-то лепетала на неведомом своем ангельском языке (но тут никакая переводчица и не помогла бы), и вдруг пронзительно и с любовью взглянет на тебя и скажет всё, что нужно, и никогда ни одного лишнего слова, каждое – на вес золота.
Очень я переживала, когда уходила в монастырь, – уже было принято решение, и, как почти всегда, когда предстояло что-нибудь важное, поворотное в жизни, Батюшка мой, архимандрит Наум, отправил меня к Любушке, наверное, за подтверждением решения и за молитвенной помощью и благословением. «Ничего не бойся, не смущайся, иди в монастырь, и родители так быстрее к вере придут», – сказала она мне в ответ на мои переживания о родителях, которых я оставляла в Москве. На 9 марта намечен был мой отъезд в монастырь. А 8 марта я в последний раз, уже без надежды (после нескольких резких отказов в ответ), спросила маму, которая не подозревала еще о том, что ждет ее завтра, не хочет ли она покреститься, и вдруг услышала невероятное: «С удовольствием!»
А вскоре мама уже стала радостно приезжать ко мне в монастырь, а потом постепенно стал православным человеком и мой отец.
Почти всех, кого Любушка принимала из Москвы, она спрашивала: «Вы у отца Наума были? Сначала езжайте к отцу Науму, а потом сюда». Так и жили мы тогда между старцем Наумом и Любушкой, как по радуге ходили. Рэто было для нас естественно – «обыкновенное чудо».
Прошло еще несколько лет, и вдруг мы узнаем, что блаженная Любушка – в Николо-Шартомском мужском монастыре. «Возьми меня к себе», – сказала она неожиданно настоятелю отцу Никону, который тогда приехал к ней, и к его изумлению поехала с ним в его монастырь. Как и в Сусанино, на новом месте к Любушке потянулось множество паломников. Несколько раз наш старец, архимандрит Наум, благословлял меня туда к ней с разными монастырскими вопросами.
А потом по Промыслу Божию снова продолжились ее странствия. Последним земным пристанищем для нее становится Вышне-Волоцкий Казанский женский монастырь на Тверской земле.
Однажды приходит ко мне матушка Вероника – супруга священника, который служил тогда в Тверском Екатерининском монастыре, и просит найти ей в Москве хорошего детского невропатолога – в Твери никто не может вылечить ее полуторагодовалого мальчика. Ребенок ходит на полусогнутых ножках – они у него до конца не разгибаются – родовая травма.
– Матушка, – говорю, – подождем с невропатологом, поезжайте-ка в Вышний Волочек, к блаженной Любушке, она там недавно появилась. А уж если она не поможет – тогда и поедем к врачам.
Рвот взяла матушка Вероника всех своих четверых детей, младшего подмышку, и с автобуса на автобус добралась до Казанского монастыря. Поднялась на второй этаж. Дети остались в коридоре – даже, кажется, на лестничной площадке, а она – у Любушки в келье пробыла четыре часа. О чем они там говорили, осталось для меня тайной. Знаю только, что Любушка ее накормила, и даже положила на свою постель, и много-много ей всего сказала, в том числе и о том, что ее, эту матушку, в будущем ожидает. А когда она вышла из Любушкиной кельи, по коридору бегал ее мальчик, подбрасывая ножками, как будто в футбол играл, – куда девалась болезнь!
В домовой церкви Вышневолоцкого Казанского монастыря Любушку всегда можно было увидеть перед большой Казанской иконой. Подолгу стояла она у Чаши со Святыми Дарами и причащалась медленно-медленно, а батюшка с Чашей в руках терпеливо ждал, пока она что-то тихо лепетала, и как бы любовалась Святыми Дарами, и говорила с Ними на своем ангельском языке – это было что-то великое, непостижимое. Стоишь, затаив дыхание, и смотришь на нее издалека, и благодаришь Господа, что сподобил тебя быть свидетелем этого чуда.
Потом она заболела. Помню, как она грелась в келье возле печки – то спиной, то боком, то животом прислонится к теплой стене большой белой Вышневолоцкой печки. «Надо что-то делать, Любушка! Может, я Вам хороших врачей привезу?» А она вдруг отошла от меня, встала в левом углу комнаты, лицом к стене: «Не вози ко мне мужиков, у меня Яков есть».
Любушке становилось все хуже и хуже. Первого сентября мы узнали, что Любушка лежит в больнице после тяжелейшей полостной операции. Врача, который ее оперировал, звали Яков. Рассказывали, что после операции к нему даже страшно было подойти, он очень переживал, был весь белый как полотно – ведь Любушка попала на операционный стол только через три недели после того, как у нее случился заворот кишок, в животе было что-то ужасное, начинался перитонит.
Батюшка наш, отец Наум, сразу отправил к ней своих духовных чад, они на следующий день были уже в Твери, и мы поехали в больницу. Нас пустили в реанимацию, и архимандрит Ефрем причастил там блаженную Любушку и отслужил водосвятный молебен.
Рђ потом потянулись мучительные РґРЅРё ее тяжкой болезни. Через РґРІР°-три РґРЅСЏ доктор сказал: «Ну, РІРѕС‚ Рё РІСЃС‘, кишечник остановился, это конец». Р РјС‹ СЃ игуменией Рулианией РЅР° ночь глядя поехали РІ Лавру просить святых молитв нашего старца. РќРѕ вечером нам уже ничего РЅРµ удалось ему сообщить, сколько РЅРё ходили РјС‹ возле РїСЂРѕС…РѕРґРЅРѕР№, Р° РєРѕРіРґР° рано утром оказались Сѓ него РІ приемной, сразу услышали РѕС‚ него: «Две монашки РїРѕРґ РѕРєРЅРѕРј пели РїРѕР·РґРЅРѕ вечерком». Рдал нам бутылочку СЃ маслом РѕС‚ тридцати святынь, СЃ очень сильным ароматом СЂРѕР·РѕРІРѕРіРѕ масла, чтобы РјС‹ растерли РёРј Любушке РІСЃРµ тело.
Когда мы днем вернулись в больницу, врач сразу сказал нам, что произошло невероятное – ночью у Любушки заработал практически мертвый прооперированный кишечник. Она и выглядела уже по-другому. Накануне была совсем бледная – осунувшееся измученное лицо, заострившийся нос; а тут – щеки розовые, лицо опять округлилось.
В палате у Любушки была уже игумения Феофания, настоятельница Московского Покровского монастыря. Святейший Патриарх Алексий послал ее проведать Любушку, передал, что вынимает за нее частицу.
Рвот мы с пением Трисвятого (втроем пели!) бережно помазали Любушку, всю, с ног до головы, батюшкиным розовым маслом, и когда я помазала ей лицо, она тихо сказала: «Хватит». А мы так и не понимали тогда, что происходит, что означает это помазание, все надеялись на исцеление. Рвсе очевидные указания на ее неизбежную скорую смерть были закрыты, мы их не видели – или не хотели видеть.
Рђ потом Любушка объявила голодовку. Р’ воскресенье РѕРЅР° отказалась РѕС‚ всех лекарств, отталкивала всех людей Рё наотрез отказалась есть, РїРѕРєР° ее РЅРµ отвезут РІ Казанский монастырь. Ртолько повторяла: «Поедем РґРѕРјРѕР№В». «Как врач – СЏ РЅРµ имею РЅР° это права, РЅРѕ как христианин СЏ РЅРµ РјРѕРіСѓ поступить иначе. РћРЅР° РІСЃРµ сделала для того, чтобы РјС‹ были вынуждены ее отпустить РІ монастырь», – сказал нам ее доктор Раков. Р’СЃРµ это время РѕРЅ дежурил около нее РїРѕ ночам, Рё РІ воскресенье тоже приехал РІ больницу.
Сообщили РІ Вышний Волочек. Матушка Феодора тут же отправила РІ Тверь СЃРІРѕР№ старенький микроавтобус, Р° доктор РїРѕР·РІРѕРЅРёР» своему РґСЂСѓРіСѓ, просто поделиться СЃ РЅРёРј всем происходящим. Друг РІ это время ехал РЅР° машине РІ Шереметьево – Сѓ него был билет РІ Рспанию. Другом был человек, которого Любушка РєРѕРіРґР°-то исцелила, – его привезли Рє ней РЅР° костылях, Р° ушел РѕРЅ РѕС‚ нее СЃРІРѕРёРјРё ногами. РћРЅ РІСЃРµ выслушал Рё положил трубку. Потом подумал: «Какая Рспания? Любушка умирает». Развернулся Рё полетел РІ Тверь РЅР° своем 600-Рј «мерседесе».
РџРѕРєР° РјС‹ СЃ Тверской игуменией Рулианией Рё Суздальской игуменией Софией разбирались, как же довезти РЅР° этом «рафике» Любушку РґРѕ Волочка, черный «мерседес» уже остановился Сѓ дверей больницы.
Когда мы на суздальской «Оке» добрались, наконец, до Казанского монастыря, Любушка уже полулежала в белой горе подушек на своей кровати и, улыбаясь, тихо пела тропарь «Боголюбивой», и смотрела в окно, из которого был виден огромный монастырский собор, посвященный Царице Небесной. Возле нее кружились сестры и пели ей ее любимые песнопения, а мы стояли в дверях и молчали.
– Ничего, все будет хорошо, все обойдется.
– Любушка, у кого?
– у Любахи.
Рђ РЅР° пятый день Любушка умерла. Рто случилось 11 сентября 1997 РіРѕРґР°, РІ четверг. Р’ день Усекновения Главы Роанна Крестителя. Говорят, РІСЃРµ блаженные – Рвановны. Рђ Любушка Рё была Рвановна, Любовь Рвановна Лазарева.
Похоронили Любушку возле алтаря Казанского собора. День был пасмурный, но солнце пробилось сквозь тучи, когда начали служить литию у гроба, возле могилы. Многие видели, как солнце играло.
днажды я услышала от нашего старца: «Вам еще повезло, Вы застали блаженную Любовь. Сейчас таких нет».
– Почти всегда, – вспоминает ее келейница Раиса, – раздетая, в рваненьком. Ведь всё, что привозили ей, шло в монастыри, в храмы. Рпо молитвам ее Господь исцелял смертельные болезни. Вот я, – она показала мне на себя, – перед вами живой пример (она была смертельно больна, когда познакомилась с Любушкой). Господь исполнял любую Любушкину просьбу. Она сидела и молилась, вымаливала каждого человека. В Сусанино, напротив ее дома, жили немолодые люди, они выпивали. Любушка как-то стала просить у них кусочек хлеба, просила-просила, а они не дали. «Я хотела за кусочек хлебца их души спасти», – сказала она потом. – Господи, она мне дала хлебца, она мне дала булочку, прости их и спаси!»
Любушка всегда старалась быть РІ тех местах, РіРґРµ нужна была ее помощь: «Ой, надо, Раечка, нам СЃ тобой РІ Питер поехать. Как там плохо! Там батюшки СѓС…РѕРґСЏС‚. РЇ должна ему помочь». (Рто было время, РєРѕРіРґР° сменился митрополит РЅР° Питерской кафедре.)
О себе она как-то сказала: «Я, Любушка, нищая Христа ради». Ботики у нее суконные, подошва тонкая, как газета. Я хоть травки туда напихаю, а она ее выбрасывает. «Любонька, ну зачем ты так себя мучаешь?» – «Нельзя. Боженька не услышит». А когда вымолит чей-то грех, уже в лежку лежит.
Она была беспощадна к себе, уже старенькая, больная – никогда не присядет на службе: «Плоть, – говорит, – жалеть нельзя».
В Шартоме Любушка как-то сидела на кровати и вспоминала по именам всю свою родню.
– А как же ты оказалась такая?
– А у меня, – отвечает, – по родству, по матери, очень благочестивый род.
Четыре тети – вековые девы, возили меня в Оптину.
– Ой, Раечка! – как-то воскликнула она, – если бы ты могла видеть, что делается!
Ей было открыто все, что делается в мире.
Однажды РѕРЅР° вошла РІ Питерский Никольский СЃРѕР±РѕСЂ, Рё сказала: «Николай Чудотворец Рё Роанн Кронштадтский, живые, С…РѕРґСЏС‚ РїРѕ храму».
Рассказывали, как один архимандрит – а сейчас митрополит – в бытность свою диаконом во Владимирской области приехал в Казанский храм и попросил разрешения там послужить. Посмотрел он на Любушку – старенькая, маленькая… «Ничего я в ней не нахожу», – только подумал так, как вдруг увидел: Любушка стоит на воздухе, выше всех людей, и молится.
Мы и теперь часто приезжаем в огромный Казанский монастырь к блаженной Любушке. В часовне, которая построена над Любушкиной могилой, поем панихиду и приникаем к холодному мрамору со своими бесконечными просьбами, и свято верим, что она всё так же слышит и теперь, как и раньше, когда еще жила на земле рядом с нами.
В заключение приведу отрывок из рассказа моей подруги – ректора Богословских курсов при Заиконоспасском монастыре – о ее поездке к блаженной старице:
– …Между Любушкой Рё нашим батюшкой, архимандритом Наумом, была такая духовная СЃРІСЏР·СЊ, что, казалось, РІСЃРµ, что РіРѕРІРѕСЂРёР» Батюшка, было освящено Рё ее молитвой. Если Господь РїРѕ какой-то причине РЅРµ открывал Батюшке РЎРІРѕСЋ волю, Рё Батюшка сомневался, что сказать вопрошающему, РѕРЅ, бывало, посылал Рє Любушке, чтобы получить подтверждение СЃРІРѕРёРј рассуждениям. Ресли Батюшкино мнение РЅРµ совпадало СЃ мнением Любушки, Батюшка всегда советовал поступать РїРѕ Любушкиным словам. Р’ этом молитвенном созвучии, РІ этой удивительной способности ощущать себя частью Православного Предания, РіРґРµ каждый является лишь смиренным послушником воли Божией, которая открывается через людей, живущих благодатью Святого Духа, Рё заключается тайна благочестия Рё Церковного Предания. Рменно РІ послушании Божественной воле, РїРѕ словам архимандрита Софрония (Сахарова), Рё сокрыто «единственное условие для восприятия живого Предания». Рначе Священное Предание, «текущее РёР· поколения РІ поколение», для нас пресечется, Рё РјС‹ окажемся РІРЅРµ СЃРѕР±РѕСЂРЅРѕРіРѕ сознания Церкви. Поэтому-то так утешительно Рё радостно знать, что есть люди, которые живут Церковным Преданием, храня тайну послушания воле Божией, открывающуюся тому, кто ищет ее чистым Рё простым сердцем…
Монастырский вестник