---

Доклад игумении Викторины (Перминовой), настоятельницы Богородице-Рождественского ставропигиального женского монастыря на региональном круглом столе «Суть монашеского подвига в современном мире» для монашествующих уральских монастырей (Екатеринбург, Александро-Невский Ново-Тихвинский женский монастырь. 19 июня 2025 года)

---

В данном докладе мне хотелось бы раскрыть взаимосвязь между послушанием и безмолвием. Поясню, что под безмолвием не имею в виду совершенной замкнутости и отсутствия общения с окружающими, а под послушанием – внешнее подчинение. Послушание есть внутренняя готовность отсекать свое мнение, слово и даже внутренний шум, который рождают и приходящие извне помыслы, и возмущающиеся внутри страсти. Природа истинного послушания есть отсечение своей воли перед игуменом, а через игумена – перед Богом.

Отсечение своей воли является крестным путем, возводящим на крест безмолвия. Как говорил преподобный Серафим Саровский, ссылаясь на поучения преподобных Варсонофия Великого и Иоанна Пророка, на этом кресте человек «должен… распять себя со всеми страстьми и похотьми… Владыка наш Христос сколько наперед претерпел поношений и оскорблений, и потом уже восшел на крест. Так и нам нельзя прийти в совершенное безмолвие и надеяться святого совершенства, если не постраждем со Христом. Ибо говорит Апостол: аще с Ним страждем, с Ним и прославимся. Другого пути нет (Варс. Отв. 342)» [1]. Безмолвие рождается не от уединения, а от глубокой веры, доверия Богу и наставнику и отвержения себя.

Смысл послушания – в соединении слуха с сердцем, принимающим волю Божию. Если послушание – это корень, то безмолвие – плод. Есть и обратная взаимосвязь: чтобы послушание было истинным, нужно до конца услышать другого, а чтобы услышать – нужно замолчать, сначала хотя бы внешне (не противоречить, не спорить), а потом и внутренне (отложить свое мнение и принять слово наставника с верой и доверием).

Святые отцы советуют новоначальным говорить меньше и больше молчать. Для чего это необходимо? Для того, чтобы постепенно прийти к внутреннему безмолвию, которое начинается с молчания перед ближними, но совершается в молчании перед Богом. Во-первых, мало говорящий лучше слышит других. Во-вторых, кто не согрешает в слове, тот человек совершенный, могущий обуздать и все тело, – говорит апостол Иаков (Иак. 3:2). Исполняющий это наставление учится вначале останавливать в себе и не произносить злое слово. Послушник, который всё объясняет, спорит или оправдывается, – еще не послушник, он всё еще слышит прежде всего себя. Он впадает в осуждение, раздражение, ропот, недовольство и т. д. Страсти часто борются словом: человек думает, что он кому-то что-то доказывает, защищая себя и якобы «справедливость», «низлагая» того, в ком видит врага. Но в реальности у него нет видимого врага, кроме него самого. Ему нужно сделать над собой усилие, чтобы просто умолкнуть и научиться, хоть немного, слушать – это большой аскетический труд.

Приучив себя не говорить злого, послушник научается не говорить и лишнего, даже доброго, не тщеславиться своими знаниями и добродетелями. Ведь, как учат отцы, не тот велик, кто говорит лучше, а тот, кто умеет слушать сердцем. В монастырской жизни самое трудное – не исполнение внешнего послушания или строгих правил, а пребывание в тишине, доверии и послушании одновременно.

По словам преподобного аввы Дорофея, «разумно молчащий думает, что он недостоин говорить» [2]. Значит, можно молчать и неразумно, без послушания и смирения. Так происходит, когда новоначальный принимает внешнее молчание за безмолвие и начинает смотреть на всех свысока как «преуспевший». Преподобный Макарий Оптинский говорит, что «безрассудное и не в разуме молчание хуже многоглаголания, а мерное или малое укрепление (в молчании)… смирит и подаст силу к творению подвигов и трудов» [3]. Преподобный Амвросий Оптинский вспоминал слова преподобного Пимена Великого: «Иной человек представляется молчащим, но сердце его осуждает других. Труды такового тщетны. Другой с утра до вечера говорит и вместе пребывает в молчании, потому что говорит одно, полезное для души» [4]. Общением мы выражаем любовь, если говорим о полезном, не развиваем через слово наши страсти и не вредим собеседнику. Но и в таком общении нужны мера и воздержание.

Навыкая останавливать слово, подвижник параллельно учится отсекать греховные помыслы, затем он научает молчать свой ум и все естество. Имеется в виду не прекращение умственной деятельности, а прекращение внутреннего шума и мятежа помыслов. Умственная деятельность от этого не пострадает, а только улучшится. Ранее блуждавший и скитавшийся по миру ум собирается и возвращается в сердце, где и должен царствовать. Подвижник постепенно приобретает сердечную чистоту, становится духовно чутким. Ведь когда душа истинно молчит, с ней говорит Бог. Так Он говорил в пустыне с преподобной Марией Египетской, удивившей преподобного Зосиму знанием Священного Писания, из которого она до пустынной жизни не прочла ни строчки, а также с другими святыми. И тогда человек переживает то состояние, которое выше и глубже умственной деятельности: он от Самого Бога получает знание о том, что ему нужно, как пребывать всегда с Господом и творить Его волю.

Чтобы не впасть в прелесть, подвижник не должен искать слышания каких-либо «голосов», не ждать «озарений». Он смиренно понимает, что недостоин озарений. Бог не явится ему лично и не возвестит, что делать: Он раскрывает подвижнику Свою волю через духовных наставников именно в тех условиях, в которые человек поставлен. Господь делает это со свойственной Ему любовью. Если Он дарует поступить в университет духовной жизни – в монастырь, то вверяет послушника игумену, старшей братии, определив тот устав, который полезен для данного братства.

Безмолвие как духовное состояние – это не внешняя тишина, когда никто не беспокоит (в жизни и не бывает такого положения). Безмолвие есть покой ума и чувств. Настоящий мир в душе есть знак истинного безмолвия и верного пути. Безмолвник ничем себя не выделяет, он не оскорбит и не осудит брата, не превознесется над ним, а будет совершать всё мирно и с любовью, стараясь не лишиться Божественной благодати и внутренней тишины; он удаляет из ума и души всякое памятозлобие, прощает и забывает обиды, и от этого мир в его душе становится непоколебимым [5].

Для стяжания безмолвия необходима тренировка в молчании – во внимании к себе, к ближнему, к Богу. В этом делании обретается сердечная чистота. Послушание, трезвение и молитвенный настрой помогают ощутить присутствие Живого Бога и рождают множество добродетелей, ведущих к безмолвию. Безмолвие без послушания произведет гордыню.

Истинное безмолвие есть следствие смирения, рождающегося от послушания. Видя свое бессилие, неумение слушаться и исполнять волю Божию, послушник с покаянием прибегает к молитве, нередко краткой, но горячей и частой, которая может стать и непрестанной. Смиренный получает от Господа благодать, у него прекращается мятеж помыслов и умолкают голоса страстей. Даже если вокруг него большая суета, тревога, если его окружают те, кто плохо к нему относится, если он оказывается в каких-то чрезвычайных, сложных, опасных обстоятельствах, внутренне он молчит, чтобы услышать – Бога. Это то состояние, когда «правда Божия не в словесах, но в безмолвии и долготерпении сердечном» (так митрополит Каллист (Уэр) цитирует священномученика Игнатия Антиохийского) [6]. Тогда слова «простите» и «благословите», которые необходимо усвоить, становятся не просто словами, а образом жизни.

Как видно из вышесказанного, непременным условием молитвы также является послушание, соединяющее ум и сердце в хождении перед Богом. Ведь умное делание заключается не только в произнесение молитв. Вернее, если понимать под молитвой только стояние перед иконами с четками, то это далеко от истинной молитвы. У подобной молитвы нет глубины, а Господь желает научить нас тому, чтобы мы взывали к Нему не от нужды, не из страха, а из сердечной глубины. Эту глубину можно найти послушанием.

Послушание – это умно-сердечное творческое делание. Отсекая свою волю, мы жертвуем ради Христа своей собственной душой и делаемся Ему близкими, Его друзьями [7]. Тогда мы истинно свободны и можем молиться Ему в своей внутренней клети, благодарить и славословить Его за все в любых обстоятельствах.

Вспоминается, как митрополит Афанасий Лимасольский пришел поступать в братство к своему старцу – схимонаху Иосифу Ватопедскому. Молодой подвижник мечтал научиться внутренней молитве, безмолвию. Он думал, что вот сейчас начнется «обучение» умной молитве. Каково же было его удивление, когда отец Иосиф первым делом дал ему в руки швабру и тряпку и отправил мыть трапезную! Но отец Афанасий не смутился, потому что доверял отцу Иосифу, и остался подвизаться и безмолвствовать в этом братстве. По всей видимости, он обрел там то, что искал, потому что впоследствии был благодарен старцу за уроки послушания.

Мало того, чтобы хорошо, точно и добросовестно выполнить дело, хотя и это важно, – нужно, во-первых, учиться совершать его в духе смирения и кротости, с таким расположением, с каким священник совершает Литургию. Во-вторых, нужно научиться слушать, сосредотачиваться и быть внимательным; в-третьих, – иметь безусловное доверие к игумену. Поэтому отцы, в том числе преподобный Иоанн Лествичник, учат, чтобы, избирая себе обитель и наставника, будущий послушник подошел к этому внимательно и ответственно. Тогда сказанное игуменом будет восприниматься как повеление Самого Христа, но этот навык не приходит сам по себе, нужно постоянно над этим работать.

Очень часто, когда послушание исполняется не так, как просил игумен или старший, неопытный подвижник говорит в свое оправдание «я не понял», «я подумал», «я хотел как лучше». Здесь задача игумена – определить, насколько в конкретном случае проявляется неопытность и немощь человеческая, а насколько человек не захотел отсекать свою волю и предался страсти. Соответственно, игумен понимает, нужно ли утешить и подбодрить неопытную душу или применить более радикальные методы врачевания. В целом «непонимание» свидетельствует о неумении слушать и слушаться. Иногда, вместо того чтобы вдуматься и понять, в чем он неправ, новоначальный с долей обиды («ведь я же старался!») говорит: «Простите!» Бывает, что на вопрос, зачем человек пришел в монастырь, он отвечает: «Я пришел молиться, подвизаться, служить Богу и т. д». По-своему это правильно, но это не цель. Ведь много молиться, совершать подвиги и исполнять любое служение можно и в миру. А монах соединяется с Богом и достигает безмолвия через точное исполнение Его воли.

В своих беседах митрополит Афанасий привел пример известного ему женского монастыря, некогда многочисленного, а потом опустевшего. Его сестры были подвижницами, но по невниманию, через слова осуждения, через неполезные разговоры и пересуды утратился дух послушания, и насельницы стали уходить. В итоге благоустроенная обитель пришла в запустение. Это пример отрицательный, но показательный и вразумляющий.

В ХХI веке безмолвие стало подвигом. В век информационных технологий ум рассеивается, поглощая объем информации, бóльшая часть которой ему не нужна. Ум не успевает всё обдумать, переработать и многое заменяет своими домыслами, искажающими действительность. В наше время возвращение к духу внутреннего молчания является ответом на шум мира и возможностью отличать «шумы от сигналов», как говорит Святейший Патриарх. Именно поэтому сердце монаха призвано стать «немым» для мира и мирского духа. Это есть аскеза, напрямую связанная с отсечением воли – со всем, что святые отцы называют самораспятием. Но только через такой подвиг послушник сможет услышать и правильно понять то, чего желает от него Господь.

Богослужения Страстной седмицы являют нам то, каким чрезвычайным испытаниям могут подвергнуться вера в послушание, как устоять в испытании. Пример Господа, послушного Отцу Небесному до смерти крестной и верившего в человека, которого любит и на Кресте, побуждает «всяку плоть человечу» к молчанию. Мы видим и слышим, как вели себя Христовы ученики, как проявилась их вера, а также в чем они были побеждены. Все произошло в зависимости от того, как кто услышал Спасителя. И каждому Страждущий Господь дал понять, что не своими силами, но Божественной силой через послушание, трезвение и молитву можно пережить испытание. Примечательны состояние и поведение апостола Иоанна Богослова: его внутренняя тишина и глубокая любовь ко Христу. Апостолы, даже сильно испугавшись, проявили именно то, чему научились: Петр после отречения смог встать и принести глубокое покаяние, а это значит, что Господь простер ему руку помощи, укротил мысленную бурю, восстановил внутри тишину.

Господь относится к людям как к Своим детям. В силу послушания забота Божия о человеке как бы преумножается, единение с Богом становится более прочным и живым. Отношения игумена и послушника в идеале – это также отношения отца и сына. «Вера в силу таинства, вера в то, что Господь любит человека и никогда не оставит того, кто отрекся от своей воли и рассуждения ради Имени Его и Его святой воли, делает послушника непоколебимым и бесстрашным. Получив от своего старца заповедь или просто наставление, послушник, в своем стремлении исполнить его, презирает и самую смерть…» [8]

Миру души способствует и откровенность, с которой наставляемый общается со своим наставником. Духовник нашей обители протоиерей Борис Николаев говорил: «Открывая духовному наставнику свои душевные немощи, мы обезоруживаем врага нашего спасения: когда мы разоблачаем его козни в какой-то области души, в ходе наших мыслей, которые подчас бывают не нашими, а вражескими, но принятыми нами за свои собственные, когда мы обвиняем себя в неправых чувствованиях, сердечных движениях, действиях, поступках перед духовным наставником, тогда диавол бывает обличен, обнаружен и посрамлен. Враг ничего так не боится, как быть узнанным, разоблаченным: после того как откроются его дела, он этой дорожкой, т. е. тем, в чем он нас искушал, больше не пойдет. А если не открывать его “вражеской работы”, он “совьет гнездо” и прочно утвердится в какой-либо части души как в своем достоянии» [9].

В завершение хотелось бы сказать, что послушание – это, если можно так выразиться, тренировка для безмолвия. Задача состоит в том, чтобы подвизаться в послушании с любовью и радостью, принимая как от Самого Бога слово наставника. В различных обстоятельствах необходимо проявлять мужество, не падать духом, не утрачивать веры в Бога и в послушание, а преумножать ее, проявлять жертвенность и любовь, побеждать искушения и созидать в душе Царствие Божие.

Послушание – лучшее и высочайшее проявление любви, можно даже сказать, что это и есть любовь. А любящий молчит, чтобы услышать Того, кого он любит. И только отложив свою волю, а значит и мятеж мира, и волнение собственных страстей, послушник обретает покой и становится истинным безмолвником.

Благодарю Вас за внимание.

-----------------------------

[1] Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря. Глава VI. Письменные наставления преподобного Серафима. [Эл. ресурс] URL: https://azbyka.ru/otechnik/Serafim_Chichagov/letopis-serafimo-diveevskogo-monastyrja/6
[2] Преподобного отца нашего Аввы Дорофея душеполезные поучения и послания с присовокуплением вопросов его и ответов на оные Варсануфия Великого и Иоанна Пророка. Поучение 14. О созидании и совершении душевного дома добродетелей. – М.: Благовест, 2010.
[3] Душеполезные поучения преподобного Макария Оптинского / [Сост. архимандрит Иоанн (Захарченко)]. – Козельск: Изд. Введенской Оптиной Пустыни, 1997. С. 175.
[4] Древний Патерик. Глава 10. Также см. [Эл. ресурс] URL: https://www.patriarchia.ru/db/text/457590.html
[5] См. Митрополит Каллист (Уэр). Внутреннее Царство. Безмолвие и молитва: смысл исихии. [Эл. ресурс] URL: https://azbyka.ru/otechnik/Kallist_Uer/vnutrennee-tsarstvo/7
[6] Там же.
[7] См: «Чувствия наша чиста Христови представим, и яко друзи Его, души наша пожрем Его ради, и не попеченьми житейскими соугнетаемся яко Иуда, но в клетех наших возопиим: Отче наш, Иже на небесех, от лукаваго избави нас». Утреня Великого Пятка Страстной седмицы. Антифоны.
[8] Архимандрит Софроний (Сахаров). Старец Силуан. – М.: Международный издательский центр православной литературы, 1994. С. 84.
[9] Знаменная жизнь. Воспоминания о жизни протоиерея Бориса Николаева. Автобиография. – М.: Богородице-Рождественский ставропигиальный женский монастырь, АСТ-ПРЕСС ШКОЛА, 2008. С. 109.