Послушничество и монашеский искус – современные аспекты
Доклад игумении Елены (Золотухиной), настоятельницы Спасского женского монастыря с. Костомарово (Россошанская епархия Воронежской митрополии) на межъепархиальном круглом столе «Пополнение братства обители. От чего зависит?» с участием монашествующих Воронежской, Липецкой, Рязанской и Тамбовской митрополий (Тамбовская духовная семинария, 17 мая 2024 года)
Святые отцы Православной Церкви в разные времена отмечали, что состояние монашества находится в прямой зависимости от состояния мира. Мы сейчас живем в мире, в котором культивируются ценности, прямо противоположные евангельскому духу. Пагубные страсти возводятся в разряд добродетелей и агрессивно навязываются обществу. Современному человеку очень трудно противостоять этому бурному потоку антихристианских идей, облеченных в привлекательные формы. Он неизбежно вбирает в себя дух времени, как мы впитываем запахи того помещения, в котором находимся. Такое положение вещей является главной причиной оскудения числа желающих прийти в монастырь. А если кто-то и решается встать на путь монашеского жития, то путь этот дается ему крайне тяжело. В связи с этим, тема современных аспектов послушничества и монашеского искуса обретает особую важность. Это очень ответственный период в жизни насельника монастыря, время его становления как монаха, когда закладывается фундамент, на котором будет созидаться вся последующая жизнь человека, его духовное возрастание, его соединение со Христом.
Святая Церковь дает нам следующее определение понятия «монашеский искус»: это испытание намеревающегося принять монашество, состоящее в пребывании в монастыре в качестве послушника, с несением различных послушаний и посещением богослужений.
Продолжительность искуса определяется церковными канонами трехлетним сроком, но он может быть изменен в ту или иную сторону в зависимости от подготовленности испытуемого.
По окончании искуса определяются сроки пострижения или вовсе отказывают в таковом. Пятый канон Двукратного поместного Собора Константинопольской Церкви, проходившего в 861 году, гласит:
«Мы находим, что безрассудные отречения от мира, совершаемые без предварительного испытания, весьма повреждают монашеское благочиние: некоторые, опрометчиво бросаясь к жизни монашеской и пренебрегая строгостью подвижничества и постоянством в нем, вновь, к несчастью, обращаются к плотоугодливой и сластолюбивой жизни. Из-за этого святой Собор определил: никого не удостаивать монашеского образа, прежде чем по истечении трехлетнего срока, отведенного им для испытания, они не окажутся проверенными и достойными таковой жизни. Собор повелел всячески соблюдать это, за исключением тех случаев, если какая-либо приключившаяся тяжкая болезнь заставит сократить время испытания, или если человек окажется благоговейным и, еще нося мирское одеяние, будет проходить жизнь монашескую, ибо такому человеку для совершенного испытания будет достаточно и шестимесячного срока. Если же кто поступит вопреки написанному, то пусть игумен будет лишен игуменства и состояние подчиненности послужит для него наказанием за бесчиние, а постриженный в монашество пусть будет передан в другой монастырь, в котором соблюдается строгий монашеский устав».
Согласно этому определению период послушничества по сути является монашеским искусом, временем, когда желающий принять ангельский образ испытывает и подготавливает себя к принятию обетов и безвозвратному отречению от мира. Несмотря на то, что со времени Двукратного собора минуло двенадцать веков, необходимость монашеского искуса остается незыблемой и актуальной до сегодняшнего времени. Монашество, как Божественное установление, по своей сути и по форме остается неизменным. Но историческое течение событий, смена государственных формаций, общественных отношений, морально-нравственных ориентиров существенно влияют на внутреннее устроение человека, на его мировосприятие, на духовное и физическое состояние. Древние подвижники предвидели последовательное оскудение монашества как следствие оскудение мира в целом. Святитель Игнатий (Брянчанинов) в своем «Приношении современному монашеству» приводит беседу святых отцов Египетского скита: «Что сделали мы? – говорили они. Великий авва Исхирион отвечал: «Мы исполнили заповеди Божии». Спросили его: «Что сделают те, которые будут после нас?» – «Они примут делание вполовину против нас». Еще спросили его: «А что сделают те, которые будут после них?» Авва Исхирион отвечал: «Они отнюдь не будут иметь монашеского делания, но им попустятся скорби, и те из них, которые устоят, будут выше нас и отцов наших». Святитель Игнатий, живший в середине XIX века, относил современное ему монашество к последнему и в своих трудах указывал на его упадок. Тем более это понимание важно для нас, живущих в период стремительного технического развития и небывалого нравственного падения. Говоря о монашеском искусе, мы обязательно должны учитывать реалии наших дней. Ведь человек, приходящий в обитель, неизбежно является детищем своей эпохи со всеми ее пороками и добродетелями.
В связи с этим хотелось бы выделить несколько аспектов в духовном становлении современного послушника, на которые необходимо обращать внимание.
Первое – его отношение к послушанию как в плане физического труда, так и в плане отсечения собственной воли и готовности выполнять любое порученное дело. И здесь мы довольно часто сталкиваемся с изнеженностью и слабым здоровьем нынешнего поколения.
Архимандрит Эмилиан (Вафидис) в книге «Дом Божий – врата небесные» отмечает: «Сегодня монашеское жительство находится в некотором упадке… Нынешние монашествующие не способны к той строгой аскетической жизни, которую проводили их предшественники… Их руки были покрыты мозолями от тяжелого физического труда, тогда как руки современных людей, в особенности женщин, годны только для того, чтобы носить самые тонкие перчатки с фланелевой подкладкой для защиты кожи. И вот представьте себе, что эти изнеженные люди, проведшие детство и юность перед экраном телевизора и в непрестанных разговорах по телефону, приходят в монастырь <…> Здоровье у наших людей слабое и расстроенное. Наши предки переносили на своих плечах камни, увесистые мешки, разные тяжести. Физический труд укреплял весь их организм. А сейчас поднимет ли человек хотя бы малую тяжесть? Куда там! Попробуй-ка попросить сестру пойти поработать пять минут в саду! «Ох., моя поясница!» – тотчас услышишь в ответ… В сущности, все это является проявлением душевной немощи, глубокой испорченности нашей природы и препятствует человеку жить истинной жизнью. Итак, душевная и телесная немощь нынешней молодежи представляет серьезную проблему для современного монашества».
Отсечение собственной воли и готовность выполнять любое послушание также очень тяжело дается современному человеку, так как умение слушаться старших практически исчезло из наших семей. Человеку с детских лет либо потакают в капризах, воспитывая в нем эгоизм, либо предоставляют его самому себе, развивая тем самым своеволие, несдержанность и леность. В подобных случаях игумену необходимо терпеливо и часто объяснять духовный смысл физического труда и послушания, их необходимость и пользу в борьбе со страстями и воспитании добродетелей, конечно, учитывая меру душевных и телесных сил послушника.
Второй аспект – отношение новоначального к сестрам или братьям. Насколько проходящий искус человек уживчив с ближними, заботлив и отзывчив по отношению к ним. Или напротив дерзок и груб, ропотлив и эгоистичен. В самом начале сестра старается проявить себя с лучшей стороны, произвести хорошее впечатление, иногда даже не сознавая этого. Но чем больше она осваивается, тем больше в ней могут проявляться страсти гнева, недовольства, неприязни, зависти, сварливости. Если сестра принимает замечания, сокрушается, кается, просит прощения, значит, она работает над собой. Но если укореняется в своих страстях, пререкается с игуменией и старшими сестрами, ропщет и пагубно влияет на других, то необходимо задуматься о целесообразности ее дальнейшего нахождения в обители. К сожалению, неприглядные стороны истинного характера послушника могут проявиться по истечении трехлетнего срока пребывания в обители. Да и понимание своих страстей и немощей, а тем более исправление их, дается современному человеку очень болезненно и тяжело. В этой связи время прохождения монашеского искуса бывает целесообразно значительно увеличить.
Третий аспект – отношение к богослужению, молитвенному правилу, чтению святых отцов, а также понимание цели и задач монашеской жизни. Молитва – это самое трудное дело в монастыре. Но она является и главным деланием монаха, его дыханием и плачем перед Богом. В период монашеского искуса послушник должен развивать в себе любовь к богослужению и молитве. Существует мнение, что послушник должен больше заниматься физическим трудом, а молитва и богослужение – удел находящихся в постриге. Но, как уже говорилось, фундамент духовной жизни закладывается в период послушничества, и вся последующая конструкция будет зависеть от его основательности и прочности. Если не потрудиться в начале, то впоследствии, когда искушения усилятся, можно потерять всё, впав в леность и нерадение.
Хотелось бы отметить еще один важный аспект, характеризующий современное монашество. Я уже приводила слова египетского подвижника аввы Исхириона о том, что последние монахи будут спасаться через несение скорбей. А святитель Игнатий разъясняет, в чем особенность этих скорбей.
«Наши скорби большею частию утончены, так что при поверхностном взгляде на них нельзя признать их скорбями. Но это лишь злохитрость врага нашего… Падший дух усмотрел, что искушения явные, грубые и жестокие возбуждают в человеках пламенную ревность и мужество к перенесению их; он усмотрел это и заменил грубые искушения слабыми, но утонченными и действующими очень сильно. Они не вызывают из сердца ревности, не возводят его в подвиг, но держат его в каком-то нерешенном положении, а ум в недоумении; они томят, постепенно истощают душевные силы человека, ввергают его в уныние, в бездействие, и губят, соделывая жилищем страстей по причине расслабления, уныния, бездействия». Далее святитель Игнатий пишет, что слабые искушения, но придуманные и исполняемые с адским лукавством, действуют гораздо успешнее в видах сатаны, чем искушения тяжкие, но очевидные и прямые. Очень актуально для наших дней звучат его слова об обуревающих нас соблазнах: «Мы крайне слабы, окружающие нас соблазны умножились, усилились чрезмерно: в обольстительных разнообразии и привлекательности предстоят они болезненным взорам ума и сердца, притягивают их к себе, отвращают от Бога. Мы столько подчинились влиянию соблазнов, что даже руководство словом Божиим, единственное средство спасения, нами оставлено». Естественным образом возникает вопрос, каким путем двигаться современному монашеству, как вообще возможно его сохранить в нашу эпоху потребления, когда во всем мире смысл жизни человека сводят к материальному благополучию и получению от жизни удовольствий, когда с детских лет в нем развивают индивидуализм, когда приоритетом является личное благополучие и нежелание считаться с интересами ближних?
И святитель Игнатий, переживая в своем относительно благополучном XIX веке об оскудении монашества, приходит к выводу, который не теряет своей значимости и актуальности до наших дней: «В самом деле, какой ныне самый благонадежный путь спасения для инока? Тот путь, который способен охранить его от влияния соблазнов извне и внутри. Он заключается по наружности в удалении от знакомства и свободного обращения вне и внутри монастыря, в неисходном по возможности пребывании в монастыре и келии, а по душе в изучении и исполнении воли Божией и в безопасном и благодушном терпении всех попускаемых Промыслом Божиим скорбей, при признании себя от искренности сердца достойных этих скорбей. Евангельские заповеди научают инока смирению, а крест совершенствует его в смирении. Смирение истребляет из души и тела все греховные страсти и привлекает в нее благодать Божию. В этом и заключается спасение».
Понятно, что такой путь очень тяжело дается нынешнему поколению. По этой причине может и не стоит любыми средствами стремиться к увеличению числа насельников наших монастырей, а больше потрудиться над теми, что уже достаточное время пребывают в них. Этот труд требует очень большого терпения, понимания, что его результат почти незаметен, а преуспеяние весьма медленно. Но само стремление, движение в нужном направлении, упование на милость Божию неизбежно привлечет благодать, восполняющую оскудевающих.
И последнее, что хотелось бы отметить, это тот факт, что само монашество родилось тогда, когда христианская жизнь стала стремительно терять свою первоначальную силу. И, возможно, сейчас приближается то время, когда печальное нравственное состояние современного общества подвигнет несогласных с его духом удалиться в монастыри для реализации своей внутренней потребности в Боге. Христос как Путь, Истина и Жизнь – вечен и неизменен. И всегда будут находиться желающие последовать за Ним. Наш Подвигоположник говорит, что узок путь и тесны врата, вводящие в жизнь вечную, и немногие идут ими. И в подкрепление нам восклицает: «Не бойся, малое стадо!» От нас требуется произволение и труд, но все остальное – дело Божественного Промысла.